Форум » 3.1 БОЙКОЕ ПЕРО » 21 июня 2013 года » Ответить
21 июня 2013 года
bastet: Всем здравствуйте! Это фанф лежит в компьютере давно. Но по частям. То есть, есть начало, душераздирающая середина и замысел конца. Чего-то он не писался никак, пока вчера в очередном приступе ЛФНмании я не воткнула в середину фотографию, чтобы настроение придать. Она там очень к месте оказалась, и дело пошло наконец-то в плане написания. Поэтому сейчас я выкладываю начало, а потом буду соединять его с серединой, где фотография. Очень бы хотелось видеть именно этот фанф именно на этом форуме (а то фанфик этот выстраданный какой-то. Мне нравится замысел, а написать - не могу). Потому что очень нравятся ваши объективные оценки и критика, сразу понимаешь, в какую строну двигаться дальше. Заранее спасибо! 21 февраля 2013 года. Лондон. Рядом с Трафальгарской площадью. 35 метров под землей. Штаб-квартира европейского отделения Первого Отдела. В полумраке флюорисцентных ламп снуют туда-сюда молодые, стройные, одетые с ног до головы в черную одежду мужчины и женщины. Все они – профессионалы своего дела, лучшие из лучших. Они превосходно владеют всеми видами рукопашного боя, умеют стрелять из всех видов оружия, большинство умеет водить все основные виды наземного, водного и воздушного транспорта. Каждого из них сочла бы за честь взять к себе любая разведка мира, любая армия ввела бы их в высший офицерский состав. Все они владеют несколькими языками. Знают правила международного этикета и основы культуры разных стран. Многие дипломаты могли бы позавидовать им в искусстве склонять противника к своей точке зрения. Они виртуозно умеют обольщать и очаровывать. В зависимости от задания они могут всецело слиться с толпой или сверкать ярчайшей звездой, привлекая к себе все внимание публики. Все они – великолепные актеры, и могли бы быть кумирами миллионов, снимаясь в популярных фильмах. Но… какая жалость! - они мертвы для внешнего мира. Их убили в тюремной драке, они совершили самоубийство, попали в аварию, умерли от передозировки наркотиков – вариантов великое множество. У некоторых из них даже есть могила, на которую могут приходить безутешные родственники. Все они – оперативники Первого Отдела. Они борятся со всемирным злом во всех его проявлениях. В Главной зале тихонько попискивает интерком, мигают разноцветными огоньками мониторы компьютеров последней модели. От монитора к монитору стремительно перемещается на крутящемся кресле симпатичный мужчина в очках лет 30-35. Его зовут Джейсон, это компьютерный гений; превосходный аналитик и хакер, могущий взломать любую информационную систему. К нему также стекаются все сведения о готовящихся терактах, захватах заложников, вооруженных конфликтах в любой точке планеты. Джейсон - правая рука руководителя Отдела. Недалеко от информационного центра находится оружейный отдел. Его хозяин – Крис отвечает за техническую сторону операций, а также занимается подготовкой оружия для оперативников и мастерит бомбы. Он пользуется уважением, как достойный ученик самого Вальтера – легендарного оружейника Первого Отдела. Рядом с Оружейной – Отдел подручных средств, здесь изготавливают миниатюрные камеры слежения, фотоаппараты, замаскированные под женские аксессуары, капсулы со смертельно ядовитыми веществами, которые могут поместиться под ноготь, и многое другое. Если свернуть от Главной залы в коридор и налево – попадешь в Белую Комнату. Комнату для допросов и пыток. Посередине Главной залы под потолком – просторная комната с темными стеклами. Внутри – встроенный в стену компьютер, рядом тайник для пистолета. Это - Поднебесье, откуда Шеф руководит Первым Отделом. Шефу около тридцати семи – сорока лет, и это женщина. Она высокая, с длинной шеей, царственной посадкой головы, волевым подбородком. Всегда одета в строгий черный костюм и черные туфли на высоком каблуке. Длинные белокурые волосы, обычно распущенные, но иногда стянуты на затылке в тугой узел. В синих глазах сверкает стальной блеск. Она очень редко улыбается, скорее из вежливости. Никто никогда не видел ее смеющейся. Говорит она очень тихо и очень емко, умея выразить суть несколькими словами. Общеизвестно, что в прошлом она была лучшим оперативником Первого Отдела, не знающим поражений. На пост заступила после физического устранения прошлого Шефа – Пола Вульфа и самоубийства его помощницы – Медлин. Примерно в это же время родила сына – Жака. Этот двенадцатилетний маленький гений - несмотря на юный возраст - наиболее вероятный ее преемник. Больше о Шефе неизвестно… ничего. Правда ходят невероятные слухи о какой-то невероятно трагической любовной истории с одним из оперативником Отдела, в результате которой на свет появился Жак. Будто бы потом Шеф сама отправила на смерть отца ребенка. Но все это – не более чем легенда. Правды не знает никто. Шеф строга как к себе, так и к подчиненным. Безжалостна к террористам, самолично пытая их в Белой Комнате. Жестоко карает своих оперативников за отступление от правил Отдела. Впрочем, она справедлива и никогда не выходит за рамки человечности, которые поставила себе сама. У нее абсолютно мужской характер, и даже имя мужское, славянское – Никита. 1. Майкл уже в третий раз многозначительно посмотрел на новенький циферблат часов от Готье, незаметно потянулся, а затем перевел вопросительный взгляд на низенького пухлого человечка по имени Йозеф Знаненски, сидящего за столом напротив. Тот развел руками и виновато улыбнулся. Маршалл запаздывал на восемь минут. А мистер Самюэлль, между тем, сразу предупредил, что долго ждать не будет. Черт бы вообще подрал этого мистера Самюэлля! Напыщенный французский сноб с каменным выражением лица. Сидит, словно кол проглотил, смотрит в одну точку. Одет как граф Дракула – весь в черном, стиль у него такой. Да если бы не безупречная репутация – следовало бы выставить его за дверь уже при первом знакомстве – на сумму, которую он заломил за заказ, вполне можно было бы купить средних размеров самолет. Но… в этом-то и заключался парадокс ситуации: на самом деле не Самюэлль нуждался в деньгах, а Знаненски с Маршаллом – в его услугах. Фирме «MuZy», специализирующейся на разработках по атомной энергетике, срочно требовался специалист экстра-класса. Майкл Самюэлль в узких кругах считался непревзойденным гением в сфере систем информационной безопасности, а также одним из лучших аналитиков в сфере инновационного бизнеса. Имя его нигде не тиражировалось и не упоминалось всуе. С бандитами он принципиально не имел дел; по слухам, «федералы», пытавшиеся как-то раз проникнуть в его империю с целью заставить работать на себя, после пятнадцатиминутного разговора поспешно откланялись и оставили Самюэлля в покое. В общем, не человек – загадка… Усложняло дело еще и то, что координаты месье Самюэлля знали всего несколько «своих людей», связаться с которыми, а тем более уговорить передать просьбу о сотрудничестве своему Шефу было равносильно восхождению на Эверест. На самой высокой точке этого Эвереста и находился Майкл Самюэлль. Проще говоря, сидел как орел и неустанно бдил за своим хозяйством. Нет, в общем-то понятно, почему этот человек окружил себя такой завесой секретности… И деньги на выяснения его номера телефона были потрачены не зря. Но вот скажите на милость: кто с таким типом предпочтет общаться тесно: один его взгляд чего стоит. Хочется залезть под стол и сидеть там, не высовываясь. 10 минут, поставленные в условиях Майкла Самюэлля, истекли. Маршалл не появился. Самюэлль медленно и элегантно (черт бы его побрал, но другого слова не подобрать) поднялся с кресла, опустил в левую руку небольшой ноутбук, лежащей до этого времени на столе, а правой рукой взял пару черных кожаных перчаток. - Мне жаль, мистер Знаненски, - ровным голосом проговорил он, - время вышло. И как ни в чем не бывало направился к выходу. - Эй, эй, подождите, - заторопился Йозеф, выскакивая из своей половины стола и бросаясь наперерез. – Мистер Самюэлль, он сейчас придет, Еще минутку, пожалуйста! Никакой реакции. - Я на 25% повышу гонорар за работу! Мистер Самюэлль, подождите еще немного! Мы же с вами – деловые люди!.. – сразу сорвался на просительный тон Знаненски. Человек в черном остановился, повернул голову и посмотрел собеседнику в глаза. От ледяной бездны, сверкнувшей в зеленых глазах, Йозеф мигом осекся и перестал дышать. Майкл Самюэлль повернул голову и выплыл из кабинета директора фирмы, аккуратно закрыв за собой дверь. - Коз-з-зел!.. 2. - Почему меня не допускают до разработки операций?! Я прошел все необходимые тесты! Да я эту систему в два счета взломаю! У Джейсона и так много работы, - кипятился Жак. Никита подняла глаза от компьютера и внимательно посмотрела на сына. - Ты не готов, - спустя минуту проговорила она. Все это время они мерялись взглядами, и мальчик, проиграв битву, был вынужден опустить глаза. - Ну, ма-ам…, пожалуйста, - пошло в ход тяжелое оружие, которое Никита выносила редко. Она чувствовала себя бесконечно виноватой перед сыном: за всю жизнь, которую она выбрала для него. У ее сына – этого маленького гения - не было нормального детства, точнее, вообще не было детства в его обычном понимании: игр со сверстниками, первого дня в детсаду и в школе. В год Жак играл с автоматом, в три – освоил простейшие программы компьютера Отдела, в пять – впервые участвовал в операции, изображая избалованного сынка капризной наследницы огромного настояния (ее играла сама Никита), в одиннадцать – помог в написании программы, позволившей отследить большую партию наркотиков из Казахстана. Ее сын был уникальным ребенком, и только это позволило им выжить. Когда-то Никита выпросила у Центра: нет, не выпросила - вымолила, выплакала себе право оставить их с Майклом ребенка. Когда он еще находился в утробе матери, была проведена куча тестов. Выяснили, что в малыше заложен необычайный потенциал, который в дальнейшим поможет ему стать лучшим из Оперативников Отдела. Генетики заговорили о чрезвычайно удачной комбинации генов, о прекрасной возможности проверки гипотезы о наследниках Отдела. Сомнений было много, но… Никита с Жаком остались в живых. Придя к власти в Отделе Никита уничтожила все упоминания о прошлом. Оперативники, работавшие с Полом и Медлин, были переведены в другие Отделы, перестроены все комнаты и офисы, кроме основных трех: Белой комнаты, оружейки и главной залы. Бывший кабинет Майкла стал кабинетом самой Никиты, которая не очень любила наблюдать свысока за действиями оперативников, предпочитая уединение. Вся информация о Майкле исчезла из архивов Отдела – такого человека больше не существовало. Жак знал правду. Почти всю правду, кроме последних нескольких дней. Для него дело закончилось немного по другому: во время похищения Адама и операции по его освобождению, погиб и сам маленький Адам, его сводный брат, и Майкл – их отец. Никита сказала Жаку, что все пленки с участием Майкла в операциях были стерты еще во время его первой попытки уйти из Отдела. Поэтому никто о нем не знает и уже не помнит, кроме самой Никиты: полностью сменился действующий состав оперативников. Жак был полностью удовлетворен этим объяснением. В отсутствие отца Жак создал себе некий его культ. Он видел Майкла только на одной фотографии с какой-то из миссий, которую дала ему мама. Но Жак разговаривал с Майклом, как с живым: просил у него помощи, совета, выговаривал детские обиды на Никиту. Жак мечтал быть похожим на Майкла. Много воды утекло, все изменилось, – думала Никита. - И вот теперь ее сын – их с Майклом сын – выпрашивал у нее право на разработку операции, где предполагались человеческие жертвы. - Разговор закончен, Жак, - строго проговорила Никита, снова возвращаясь к компьютерным файлам. - Мама, - вдруг вытащил козырную карту из рукава мальчик, - я знаю, что операция сложна. Но я не знаю ничего конкретного. Давай так: ты сообщаешь мне то, что я могу знать: цифры, факты. Даешь мне день на разработку. Я показываю операцию Джейсону и тебе. Вы корректируете программу действий в соответствии с вашими требованиями… если потребуется. Можете даже не говорить мне об изменениях, просто скажите, есть они или нет. Мне просто нужна тренировка, пойми. Я должен работать не с виртуальным противником, а с реальным. Не могу же я постоянно про наркотики программы писать, в конце-то концов! И папа бы разрешил, я знаю! Темно-зеленые глаза сына снова встретились с голубыми глазами матери – и в этот раз Никита не смогла устоять. 3. Майкл, удобно устроившись в огромном кожаном кресле своего кабинета, просматривал биржевые сводки. Грядет очередной кризис… Меньше, чем предыдущий, но все же… Не ново. Просто экономика в очередной раз находится на нижним витке спирали развития. Впрочем, ему в любом случае нечего бояться. Швейцарские банки достаточно надежны. В любой кризисной ситуации стремление обезопасить свое имущество только возрастает. Значит – возрастет потребность в его, Майкла Самюэлля, услугах. Раздался деликатный стук в дверь, и на пороге появился один из преподавателей Адама по литературе – мистер Пристли. - Прошу прощения, мистер Самюэлль… Майкл поднял глаза от компьютера и выжидательно посмотрел на Пристли. Он догадывался о характере визита и теперь попытался справиться с непроизвольно появившимся раздражением. - Я вынужден отметить, что Адам в очередной раз позволил себе нелицеприятное высказывание в мой адрес. Я позволил себе попросить совета у Вашего семейного психолога, мистера Джейкобса. Конечно, он, как и обычно, посоветовал быть мягче с Адамом. Но все же мой педагогический опыт подсказывает, что чрезмерное попустительство также ведет… Майкл перестал слушать преподавателя на третьей фразе. Ему мучительно хотелось разрешить конфликт между Адамом и Пристли радикальным способом: просто свернуть последнему его костлявую шею. Но к сожалению, это не решение проблемы. Адам был весьма… трудным ребенком. Он не ладил с большинством преподавателей, да и вообще предпочитал ни с кем особо не общаться. Виной тому было страхи прошлого. Тринадцатилетний мальчик перенес слишком много для своего возраста. Нелепую смерть любимого отца и неожиданно возникшего из неоткуда деда. Затем смерть матери. Детдом. Похищение Коллективом. Перестрелку между Коллективом и Отделом. Внезапное воскрешение отца. Два неудачных похищения после воссоединения с отцом. Немудрено, что психика ребенка с трудом переживала все это. Постоянные ночные кошмары и развившаяся клаустрофобия. Тотальное недоверие ко всем без исключения. Стремление к уединению и одновременно постоянный страх потерять отца во второй раз. Плюс к этому – живой острый ум, доставший в наследство от Майкла, язвительность, пренебрежение к авторитетам и недетский цинизм. Теперь Адаму было уже 13 лет, и характер у него был не сахар. Майкл понимал это. Он знал, что именно Адам виноват в сложившейся ситуации. Майкл все понимал и… прощал сына. У него больше никого не было на всей Земле, кроме Адама. Когда-то давно была другая жизнь: там был Первый Отдел, а в нем – брифинги, задания, планирование операций, бесконечные тренировки. Был Юрген – тренер и наставник. Жестокий, самовлюбленный и… справедливый, насколько это возможно в Отделе. Были Пол Вульф – Шеф Первого Отдела. Майкл когда-то был его возможным преемником. И Медлин, психолог, аналитик, стратег. Опасная женщина. Бесконечно умная и бесконечно одинокая. Была Симона – какое-то светлое чистое пятно в кромешной тьме. Надежда на лучшее, призрачная возможность побыть человеком, быть «как все». Был Вальтер – вечно молодой старик-оружейник, презиравший правила Отдела. И еще Биркофф – юный компьютерный хакер, погибший из-за своей гениальности. Была Никита… Майкл давно запретил себе думать о ней. После ухода из Отдела он стал другим человеком. Первое время с трудом привыкал к свободе, до сих пор по привычке выстраивал свою жизнь и рабочее расписание в соответствии с канонами Отдела. Несмотря на все меры предосторожности их с Адамом дважды пытались убить. Не сотрудники Первого Отдела – Майкл был уверен, что его личный профайл полностью уничтожен – а террористические группировки. Тогда Майкл оставил попытки жить «как нормальный человек» и занялся тем, что делал всю сознательную жизнь – анализом, планированием, контролем. За несколько лет была создана блестящая репутация специалиста по информационным технологиям. Одновременно с этим организована беспрецедентная служба безопасности и маскировки, направленная на защиту жизни двух людей – Майкла и Адама. Ну уж в чем-чем - а в вопросах безопасности и маскировки Майклу не было равных. Адам был единственным сыном Майкла и его единственным близким человеком. Поэтому мальчику было позволено все. Ну, или почти все. В приделах разумного. В приделах разумного с точки зрения Майкла, разумеется. И еще этой осенью Адам должен был обязательно поступить в университет Сорбонны. Заочно, конечно – Майкл не отпускал от себя сына, не доверяя в этом случае никому. Адам настаивал на Гарварде или Принстоне, но Майкл был непреклонен. В конце-концов если не он сам, то его сын… закончит-таки этот университет. В семье должна быть преемственность… - Я разберусь с этой проблемой, мистер Пристли и поговорю с Адамом, - мягко проговорил Майкл, пристально глядя в глаза своего собеседника Учитель моргнул, закивал и, извинившись, поспешил выйти из кабинета. 4. Жак смотрел на монитор компьютера и не верил своим глазам. Такого просто не могло быть! Он же умер!!! После того, как Никита все-таки разрешила сыну разработать план операции, Жак немедленно отправился в свою комнату в лабиринтах Отдела – загружать разработанную собственноручно программу. Он написал ее совсем недавно, назвал своим именем и невероятно ею гордился. Пришло время испытать ее. Фирмой «MuZy» спецслужбы заинтересовались совсем недавно. Вернее, не фирмой, а обширными контактами одного из ее директоров – Йозефа Знаненски. До последнего времени о нем можно было говорить как об исключительно порядочном и честном человеке, старающимся вести полностью легальный, подчиняющийся законам бизнес. Одно плохо: Знанески обладал неудержимой страстью к азартным играм, порой проигрывая в казино сотни тысяч долларов за ночь. Несколько недель назад сумма проигрыша при игре в карты достигла двух миллионов. Партнерами незадачливого директора оказались два крупных торговца оружием из Сирии. Так как Знаненски не обладал столь большой суммой было решено компенсировать проигрыш… помощью в перегонке значительной партии оружия на территорию США, на одну из баз террористической группировки «Знамя свободы». Естественно, Первый Отдел, тщательно отслеживающий все операции с оружием по всему миру, не собирался пускать дело на самотек. Первым делом Жак решил осмотреть здание фирмы «MuZy». Он подключился к основному компьютеру и переместился к головной офис фирмы – жучки и миниатюрные камеры в кабинете директоров были расставлены оперативниками еще вчера. Знаненски утопал в глубоком кресле за своим дубовым столом, нервно поглядывал на часы. А прямо напротив него, прямой как палка, сидел… отец Жака. …Жак моргнул. Повертел головой. Встряхнулся и открыл глаза. Ничего не изменилось: напротив Йозефа Знаненски сидел Майкл Самюэлль собственной персоной. Его отец, которого он считал погибшим от пуль руководителя Коллектива. Лицо, которое он тысячу раз видел во сне. Майкл, тем временем, поднял глаза, как будто зная о камерах, и посмотрел прямо в лицо Жаку. Мальчик затаил дыхание. Майкл поднялся с кресла, взял в руку портфель и вышел из кабинета подозреваемого. Жак был созданием Отдела. И еще – сыном своих родителей. Он не стал кричать и прыгать от радости. Просто проверил все данные трижды, потом сохранил информацию на диск, стер все с компьютера, положил диск в карман и быстро вышел из комнаты… 5. - Пускай твой Пристли катится подальше со своей литературой! - Адам отбросил в сторону учебник по геометрии и резко повернувшись в кресле, уставился на Майкла, скрестив руки, - если уж мне нельзя идти в военные, то дай мне заняться экономикой. Зачем тратить время на всякие «Старшие» и «Младшие Эдды»? Это кому-то в жизни хоть когда-нибудь пригодилась?? Майкл дождался конца этой пламенной тирады, а затем спокойно подвел краткий итог. - Да. Адам всплеснул руками. - И как тебе там, на твоем прошлом… месте работы… пригодилась «Старшая Эдда»? Майкл терпеть не мог, когда в разговоре с ним Адам намеренно начинал упоминать Первый Отдел. Он столько времени и душевных сил тратил на то, чтобы забыть, вычеркнуть навсегда из памяти ту половину жизни… и у него это плохо получалось. Каждого нового человека он бессознательно сканировал взглядом, оценивая его физические данные; строил разговор таким образом, чтобы возможно быстро составить себе мнение о нем. Он практически не ошибался, но дважды «плохим парням» все же удалось расположить его к себе. Два раза случались покушения на его жизнь и жизнь Адама. …Пытаясь забыть Отдел, Майкл не забывал о тех навыках, которые Отдел ему дал. Он умел заметать следы. Никто не смог найти тел организаторов покушений и исполнителей. - Знание культурных памятников общества – это залог уровня твоей собственной культуры, - спокойно ответил он Адаму, никак не отреагировав на выпад в сторону Отдела, - поэтому литературу изучать необходимо. Адам тяжело вздохнул. Было понятно, что отец не воспринял всерьез доводы о «Старшей Эдде». - Давай хотя бы сменим учителя, - пошел он на попятную, - а то мистер Пристли повернут на этих древностях! То «Эдды», то Гомеры с Илиадами. Кого-нибудь посовременнее найдем, а? - Ты должен уметь общаться с разными людьми, - услышал он в ответ, - а мистер Пристли – один из лучших учителей. Все. Вопрос Майклом был закрыт. Адам понуро кивнул головой и снова взял в руки геометрию. Отец приблизился к нему и несколько секунд молча наблюдал, как сын читает решение одной из теорем. Затем еле слышно вздохнул и вышел из комнаты. 6. Жаку пришлось ждать Никиту до утра, ее вызвали в Центр по делу Берковича – одного из влиятельных югославских террористов. Всю ночь Жак пытался решить два вопроса: во-первых, знала мама или нет о том, что его отец жив. И все-таки пришел к выводу, что не знала, ведь раньше мать никогда не обманывала его. Почему же в таком случае папа не дал о себе знать? Не мог выйти с ней на связь? Не хотел возвращаться в Первый Отдел? Или… просто не хотел возвращаться?.. Но... желание увидеть Майкла, того самого человека, который был для него самым дорогим на свете после мамы, своего отца, пересилило все детские обиды. Жак твердо решил поговорить с Никитой. Шеф сидела в своем кабинете, просматривая утренние новостные сводки. Одновременно она обдумывала, как бы помягче сказать сыну о том, что операция уже давно разработана Кристианом – оперативником 5-го уровня - и подтверждена ей самой. Конечно, Жаку нужно учиться, ведь тот день, когда он станет во главе этой мощной организации уже не казался таким далеким, как раньше. Да, он необычный ребенок, он гений, но… почему она своими руками отнимает у сына последние крохи детства. Того времени, когда ты спокоен за будущее, когда мир кажется большим, светлым и радостным… Никита усмехнулась сама себе. Уж кто-кто, а Жак точно знал в свои двенадцать лет, что мир далеко не светлый и радостный. Она сама лишила его этого знания. Воспитатель из нее, конечно, еще тот… Вечно занята разработкой миссий, утверждением смет и планов. Почти каждый день «общается» в Белой комнате с не самыми лучшими представителями человечества. Жак же после занятий по общеобразовательной программе, где он демонстрирует блестящие знания, крутится около программистов и оружейников, которые дают ему поиграть с новинками из своей богатой «коллекции». Он уже вполне прилично умеет стрелять, неплохо владеет единоборствами. Ценнейший оперативный кадр в будущем, учитывая его полную лояльность Отделу. Весь в отца… С возрастом Жак все больше напоминал ей Майкла. Не только внешне - хотя и тут он унаследовал от отца общее телосложение, форму подбородка, цвет волос - но и жестами, скупой мимикой, немного странной для детей его возраста, чем-то неуловимо «майкловским» в прямом, спокойном взгляде синих глаз. Их цвет достался Жаку от Никиты, чем она невероятно гордилась. Никита уже давно перестала ждать возвращения Майкла в Отдел. Сначала она считала часы и дни своего пребывания на посту Шефа, мысленно умоляя Майкла вернуться. После рождения Жака, когда вопрос о сохранении их жизней был решен положительно, она решилась отправить Майклу электронное сообщение. Долго узнавала адрес – Майкл замаскировался настолько умело, что на его поиск ушла не одна неделя. Сообщение осталось без ответа, хотя подтверждение о том, что письмо было открыто, пришло. Она попробовала еще, выбрав на этот раз письменный вариант, и собственными глазами увидела, как заметив на пороге дома белый конверт с ее именем, Майкл, не вскрывая, разрывает его и выбрасывает в мусорный ящик. Через час он вместе с маленьким Адамом сел в машину и уехал. Никита не помнила, как тогда добралась до дома. Она пыталась убедить себя в необходимости подобного поступка Майкла, но сердце отказывалось понимать, почему мужчина, который, как она считала, так любил ее, теперь бросал одну с крошечным сыном в Первом Отделе. С его, Майкла, сыном… Майкл ведь души не чаял в Адаме, хотя он и был рожден в браке с нелюбимой женщиной. Обида на Майкла копилась в душе Никиты годами, крепла и расширялась, обрастая все новыми подробностями. Он никогда не узнает, какое Жак впервые поднялся на ножки, какое первое слово сказал, как удачно выполнил свою первую оперативную миссию. Майклу было все равно, он вычеркнул Никиту и Жака из своей жизни как ненужный, неважный эпизод. Никита больше не пыталась связаться с Майклом, однако честно выполняла данное когда-то самой себе обещание не втягивать его в дела Отдела. Конечно, ей было известно о его фирме и о той завесе секретности, которой он себя окружил. Подобный профессионализм вызывал уважение. Фирма ни разу не засветилась в базах Отдела, все ниточки, которые могли хоть каким-то образом привести к ней, уничтожались Никитой лично. Она оставила для себя в душе другого Майкла. Того Майкла, каким он был с ней во время во время пребывания в Отделе: бесконечно заботливого товарища, нежного и умелого любовника, потрясающе умного оперативника, находящего правильное решение в любых ситуациях. Таким его знал Жак. Только такого Майкла отныне знала сама Никита.
Ответов - 62, стр:
1 2 All
полная версия страницы