Форум » 3.1 БОЙКОЕ ПЕРО » Тот дивный мир, где шли мы рядом... » Ответить
Тот дивный мир, где шли мы рядом...
veda: Эта история была самой первой... _________________________________________________________________________ Тот дивный мир, где шли мы рядом... 1. Свет ослепил и заставил плотно зажмурить, раскрывшиеся было глаза. Но свет-это не все. Был еще звук: басовитый, раскатистый, до боли знакомый, но все же не подлежащий определению. Сознание отстраненно заметило, что источник у звука и света- один и он быстро приближается. Пока мозг пытался решить, что делать с этой информацией, тело с энергией распрямившейся пружины, уже летело вниз, раздираемое камнями железнодорожной насыпи. Спасенное, хотя и изрядно побитое тело, приходило в себя в канаве, а глаза отстраненно смотрели на череду сверкающих окон, пролетающих по рельсам над головой. Само собой в мозгу всплыло слово-поезд. Это было первое осмысленное слово, кроме него только инстинкты и пустота. Сияющая процессия скрылась за поворотом, звук стал тише и снова сгустилась тьма. Ночь, заметил мозг. Неожиданно, в голове будто обрушилась стена: слова посыпались и застучали в висках: холодно, сыро, неудобно…; ноги, руки, боль в боку, кровь на языке, сухость в горле…, пить…, усталость…. На мгновение накатил ужас, потом также быстро ушел, оставив лишь желание немедленно действовать. Попробовав опереться на вновь обретенные ноги, помогая разодранными, но все же работающими руками, тело сумело принять вертикальное положение. Так, уже неплохо, теперь надо идти…шаг за шагом, поначалу шатаясь и неуверенно, потом быстрее… Силы вливались в проснувшиеся мышцы с удивительной скоростью: шаг стал пружинистым, уверенным, переходящим в бег и, наконец, очнувшееся тело понеслось по темной, едва различимой, тропе. На ходу пришло упоительное чувство полета, радости от вновь обретенной энергии мышц и ночь не казалась больше страшной. Наоборот, темнота гладила, ласкала и заставляла чувствовать со всей ясностью каждый волосок на коже. Движение было так чудесно, что хотелось остаться в этом ощущении навсегда. Но усталость взяла свое: бег стал замедляться, постепенно снова пришлось перейти на шаг, потому что легкие разрывались и сердце бешено стучало где-то в горле. Зато мозг, насладившийся вновь обретенной властью над телом, переключился на окружающее пространство. Слова продолжали появляться из темноты: камни, кусты, мягкая трава, мокрая от росы; мерцающие звезды, прячущиеся за быстро бегущие облака и вновь появляющиеся из-за них; деревья, расступавшиеся вокруг тропинки; холм впереди и дорожное ограждение на его вершине. Тропинка закончилась и под ногами гладко запружинил асфальт. Такое смешное слово, но именно так ЭТО называлось, она была уверенна. Она? Так же внезапно, как и все ранее, пришло осознание своего пола. Она-совершенно точно, нет никаких сомнений. Сердце удовлетворенно сжалось-определенности все больше. Она не знала, как долго шла по этой пружинистой дороге. До той самой поры, пока ее не заставил отпрыгнуть, к краю, бешено сигналящий автомобиль. Тоже смешное слово, но человеку, который высунулся из-за опущенного стекла-было совсем не смешно: --Ты пьян? Или обкурился? Идешь посреди дороги, я тебя еле объехал. Валялся бы сейчас в придорожных кустах. Идиот… Хлопнула дверь: человек вышел из машины и пошел к ней. Она стояла на месте без движения, не испуганная, а оглушенная потоком новых и уже знакомых слов. Надо же –она все понимает. Знание напитывало мозг, как губку. Человек включил фонарик, осветив замершую фигурку: --Эй, с тобой все в порядке? Не задел?.... Э, да ты- девчонка,---сказал он скорее себе, чем ей. Она-то сама прекрасно знала, кто такая. Ее внимание отвлек новый голос, внезапно раздавшийся из открытого автомобиля. Голос был громкий, нетерпеливый, невнятно требовавший отвечать и куда-то ехать. Обладатель фонарика все еще смотрел на нее, раздумывая, как поступить дальше. Наконец, развернувшись, он вернулся к машине. Сел на переднее сиденье. Покопавшись, вытащил черную трубку со шнуром и ответил: --Да? ---Где тебя носит?, --взвился невидимый голос. –Я полчаса жду, когда ты вернешься. Посмотри на часы! Ты должен был приехать к двум, мы же договаривались. --Да, Пит, помню, но пришлось задержаться по дороге, ---терпеливо оправдывался человек в машине,--Послушай, не психуй. Я ведь по делу задержался. Под колеса чуть не попала чокнутая девица. Еле-еле успел вывернуть руль: до сих пор руки дрожат. А ей - хоть бы что: застыла и молчит. Что мне с ней делать? Тащить в участок? Голос из трубки стал тише: --Зачем она здесь? Не пострадала- и слава Богу. Пусть дальше идет, куда шла. Пьяная, наверное. ---Нет, Пит, я тоже сначала думал, что пьяная. Но…, похоже, она в шоке. Оставь ее здесь, а через полчаса будешь из-под чьих-нибудь колес выковыривать…. Все-таки возьму ее с собой, разберемся в участке,---решился человек с фонариком. --Как хочешь, только быстрее,— равнодушно согласился Пит и отключился. Человек выбрался из машины и обратился к ней: --Эй, леди. Садитесь-ка сюда. Проедем в участок, там выясним кто вы и откуда. Девушка продолжала стоять неподвижно. Она поняла слова, но не поняла смысла. Разобраться кто она? Зачем? Она - это она, так же как он - это он. В чем тут разбираться? Но незнакомец, похоже, так не думал. Он решительно взял ее за руку и подтолкнул к машине. Первым желанием было вырваться, потом она передумала: прикосновение грело. Так приятно почувствовать что-то теплое посреди холодной мокрой ночи. Вцепившись в ладонь, она позволила отвести себя к машине и усадить на заднее сиденье. Он сел на место водителя и захлопнул дверь. Машина плавно тронулась и заскользила по пустой дороге. Постепенно салон прогрелся, стало уютно, и она почувствовала, как глаза сами собой закрываются. В этот момент попутчик спросил: --Как тебя зовут? Откуда ты? Ничего путного не приходило в голову. Она промолчала. Мужчина не отставал: --- Мне все равно придется выяснить, кто ты. Надеюсь, ничего противозаконного не совершила там, откуда бежишь?- его голос посуровел. Она продолжала молчать. Его слова ничего не значили, они цеплялись одно за другое, но смысла для нее не имели. Человек не оставлял надежды на диалог: --Я - полицейский. Ты поняла? --Он поймал ее взгляд в зеркале заднего вида. Полицейский- не знакомое слово и ничего ей не напоминает. Он-человек, мужчина. Это видно, а что такое полицейский- ей не интересно. Девушка отвернулась к окну. Тот, который назвался полицейским, продолжал время от времени бросать на нее задумчивые взгляды, но заговорить больше не пытался. Ее это устраивало. Когда они снова остановились, она почти спала. Полицейский со сном не посчитался и бесцеремонно вытащил из машины. --Пошли, --буркнул он, и взял ее за руку. Сопротивляться расхотелось. В ярком свете фонарей она увидела то, что ее мозг определил, как дом, крыльцо, ступени, дверь. В следующее мгновение, она уже стояла в небольшой комнате и рассматривала нового мужчину. Полицейский, -решила она, ведь у него была та же черная куртка , что у человека с фонарем. ---Вот, Пит.—из-за ее спины раздался голос попутчика. --- Привел к тебе спасенную. Только, она, похоже, немая. Пит лениво оторвался от экрана и взглянул на девушку: ---На вид просто замарашка. Зачем ты притащил ее сюда, Стив? Она ничего не совершила, мы не можем ее задержать. Надо было отправить в приют для бездомных- пусть возятся. --В три часа ночи? --- Стив рассмеялся.-- Нет уж, пусть до утра посидит, а там разберемся. Кстати, посмотри сводки, ничья подружка, дочка не пропадала? Может, она из-под опеки сбежала? Явно же не в себе. --Ладно, сейчас посмотрю.—Пит выключил монитор и махнул напарнику рукой: ---Посади ее где-нибудь и дай кофе, что ли. Она вся продрогла. Когда сунули в руки бумажный стаканчик с коричневой дымящейся жидкостью, смутное - знакомое ощущение шевельнулось в желудке. Она осторожно отхлебнула. Приятно, горячо, сладко… Что было дальше, плохо отпечаталось в памяти-очень устала. Запомнилось, как фотографировали. Так они это назвали. На самом деле поставили спиной к стенке и резанули по глазам ярким светом. Сразу вспомнился несущийся навстречу поезд. Она попыталась отскочить в сторону, но свет тут же погас. Один из полицейских долго успокаивал и уговаривал не бояться. Потом ее уложили на короткий офисный диван и, наконец, оставили в покое. Она провалилась в сон.
Ответов - 19
veda: 2. --Вставай, спящая красавица! Мы проверили по нашему и соседним округам: никто тебя не терял и никто не жаждет отыскать; ни в чем противозаконном не была замечена, так что делать тебе в полицейском участке нечего. Придется отправиться в приют для бездомных, если, конечно, не вспомнишь, что у тебя есть дом. Она молча смотрела в лицо Пита. У него залегли под глазами круги, наверное, устал. Его губы шевелились и произносили гирлянды слов, но они опять ничего не значили. --Давай- давай, вставай и пошли! В приюте тебя покормят, помоют и, возможно, покажут врачу. Ты вся ободрана, будто дралась с кошками. Она покорно сползла со своего неудобного ложа и поплелась за уходящим по коридору Питом. Снаружи было светло. «Утро»-подсказал мозг: солнце, голубое небо, разноцветная земля…. На этот раз не пришлось даже садиться в машину. Они, не торопясь, прошли вдоль вереницы серых домов, которые точно назывались УЛИЦА, и свернули к неприметному особнячку. Недалеко от входа гудела в ожидании большая группа людей в разноцветной, потертой одежде, которая никому из них не была впору. Полицейский не обратил на толпу внимания и повел ее внутрь. В тесных комнатах располагались столы и сидели сосредоточенные сотрудники. По другую сторону столов, по-очереди, подходили те самые люди в смешной одежде, которых она видела во дворе. Вот один из стульев освободился, и Пит скомандовал: --Садись! Сотрудник за столом поднял голову и вопросительно взглянул на полицейского. --Привел к вам, так как не знаем, куда девать… Подобрали сегодня ночью, на шоссе, к северу от города. Мой напарник чуть не сбил ее- шла посреди дороги. Она не в себе: не говорит, плохо понимает, но ведет себя хорошо. Мы пробили по базе- никто ничего про эту женщину не знает. Так что - ваша клиентка. Сотрудник благотворительной организации нахмурился. --Невменяема-отправили бы к врачу. У нас тут правила: приходящие должны рассказать о себе, ответить на вопросы анкеты. Она ведь не сможет. Полицейский фыркнул: --Сами и отправляйте, вы в таких случаях лучше разбираетесь. А с меня и обычных преступников достаточно, что бы еще с сумасшедшими девчонками нянчиться. Не дожидаясь возражений, Пит отвернулся и пошел к выходу, даже не взглянув на оставленную девушку. Она, меж тем, увлеченно рассматривала лица «клиентов» приюта за соседними столами. «Надо же- сколько разных людей! А еще сегодня ночью казалось, что она одна на свете.» --Пойдемте! Оказывается сотрудник приюта, уже обошел стол и теперь стоял перед ней, закрывая собой, обзор комнаты. Пришлось поднять глаза. --Пойдемте!- настойчиво повторил чиновник.—Я отведу вас к врачу, пусть осмотрит, вдруг есть серьезные повреждения. Она покорно поплелась следом. Врач заставил ее раздеться, прощупал все кости и обработал порезы. Он нашел ее физическое состояние удовлетворительным, а психическое здесь оценить было некому. Посовещавшись с коллегой, дежурный доктор отправил ее в местную психиатрическую лечебницу, которая финансировалась этим благотворительным фондом. 3. Так ОНА оказалась в клинике. Здесь ей понравилось. Первые пять дней было спокойно, никто не трогал. Она лежала на своей кровати, гуляла по коридору или сидела в общей комнате с остальными больными. Там можно было заниматься любой ручной работой, а так же рисовать и писать, но она не имела понятия как все это делать, поэтому, просто, сидела у окна и смотрела на пролетающих мимо птиц. В ее сознание, тем временем, беспрерывным потоком вплывали новые и новые слова. Утром шестого дня, после завтрака, подошел симпатичный молодой доктор и пригласил к себе в кабинет для беседы. --Садитесь!—приказал он, когда закрылись стеклянные двери кабинета. Как только уселась, он неожиданно поинтересовался: --Вы знаете, почему находитесь здесь? Она удивленно и слабо кивнула. «Конечно знает-ее некуда больше девать, Пит ведь говорил об этом.» Доктор, казалось, остался доволен ее кивком: -Я наблюдал за вами последние пять дней и не заметил особых аномалий в поведении. Вполне адекватная реакция на перемену обстановки и стабильность психологических показателей внушают надежную перспективу на восстановление утраченных функции в связи с диссоциативной амнезией… Она зевнула. Доктор оказался таким же болтуном как и все, куча пустых, ничего не значащих слов. --Я хотел сказать, ---поправился он, заметив ее отстраненность,-- вы не похожи на других пациентов. ---Почему? -- она удивилась незнакомому звуку. Голос оказался низким и хриплым. Хотя, возможно, он всегда был таким. Просто, раньше она им не пользовалась. Доктор удовлетворенно улыбнулся и продолжил: --Обычно люди, которые попадают к нам или больны всю жизнь или перенесли психическую травму, повредившую их мозг. Вы не похожи ни на первых, ни на вторых. Ваше тело отлично тренировано, ваша внешность- ухожена, ваши сны спокойны, а ваша координация, в худшем случае, в норме. Такое впечатление, что в один не лучший момент вы потеряли себя и забыли, что вам следует делать… Она затрясла головой: --Нет, доктор, я просто еще ни кем не была. --Уверены? --Конечно, моя жизнь началась шесть дней назад, на железнодорожной насыпи. Раньше ничего не было. Она смотрела на врача с надеждой: ---Вы понимаете? --Кажется, да—он фальшиво- широко улыбнулся, -ничего страшного, тогда мы вместе подумаем, кем вам стать. Кстати, меня зовут доктор Рассел Доу. Можете называть меня просто Рассел. ---Хорошо, Рассел.- Исполнилось несколько дней ее знанию о том, что все люди одержимы желанием как-то себя назвать. Она смирилась с этим. Но доктор не успокаивался: --А как мне называть вас? --Как –не знаю, я-это я. Он рассмеялся: --Конечно, и я-это я- когда говорю сам с собой, а с остальными приходится пользоваться именами, что бы не запутаться. --Но у меня нет имени. ---Не страшно, мы вам его дадим…. Подумайте на досуге, какое вам больше нравится, -он достал из стола календарь и начал листать- Кэтрин, Маргарет, Элизабет, Елена … --Только не Елена,---неожиданно перебила она. --Почему?—заинтересовался доктор Рассел. --НЕ знаю, но Еленой быть не хочу. --Хорошо,---он отметил что-то в тетради,---Елену исключаем. На свете много прекрасных имен: какое-нибудь вам обязательно подойдет. «Сомневаюсь»,- но в слух она этого не сказала. Доктор, отступив от попытки узнать ее имя, перевел разговор на другое. --Есть еще один вопрос, который меня беспокоит…. Может быть, ответив на него, мы сможем вам помочь. --Помочь? Но мне не нужна помощь, со мной все очень хорошо. --Вы не хотите даже предположить, что у вас было прошлое?— поднял брови он. --Я не верю, что оно было. А если было и не помню, значит, хотела забыть. Врач рассмеялся: --Железная логика. Но время пройдет, и вы, возможно, передумаете. Он замялся на мгновение, но все же продолжил: --Я склонен думать, что прошлое было….бурное… У вас на теле есть шрамы от тяжелых ранений. Они почти не заметны, на их месте проведены корректирующие пластические операции. Но ранения, в том числе огнестрельные, были. --И вы верите, что я захочу узнать подробности?—в ней проснулась ирония. --Конечно,-- доктор был серьезен, --что бы такое не повторилось. Мысль о ранах расстроила ее. Доктор Доу произнес успокаивающе: --Мы этого не допустим. Необходимо еще раз тщательно осмотреть вас и провести расширенные анализы. --Что за анализы? --Разные, целый комплекс. Мы исследуем вашу кровь, сделаем послойные снимки мозга и проверим активность разных областей. --Нет. Врач попытался разъяснить: --Я прикреплю к вам датчики, и буду задавать вопросы. А вы отвечать. --Нет, нет. --Это совсем не страшно. По вашим реакциям, мы собираемся выяснить, что произошло… Она затрясла головой и вскочила со стула: ---Нет, нет, НЕЕТ….!!!! Девушка попыталась вырваться из комнаты. Но доктор Рассел, привычный к перепадам настроения своих пациентов, успел перегородить дорогу. В следующее мгновение он лежал в паре метров от двери, отброшенный молниеносным и мощным ударом. Из носа текла кровь, через щеку шел глубокий порез. Остыв, она в ужасе смотрела на раненного человека. Дрожащие губы повторяли: --Я не хотела, это не я, не я…. На шум прибежали санитары. Оценив картину, крепко ухватили плачущую пациентку и вывернули ей руки за спину. Она отчаянно засопротивлялась, но перевес сил был на их стороне. Доктор, с трудом поднимаясь с пола, и, вытирая рукавом капающую из носа кровь, давал распоряжение увести ее, поместить в отдельную палату и вколоть успокоительное. Два дюжих санитара молча потащили упирающуюся и рыдающую девушку в сторону изолированных боксов для буйных больных. 4. Когда вопли драчуньи затихли вдали, Рассел прошел в маленькую ванную комнату при своем кабинете. Он бросил взгляд в зеркало и поморщился: порез глубокий, придется наложить швы. А значит, не избежать подколок со стороны Старка. Тот слишком часто подшучивал над молодым коллегой, называл его мизантропом, философом и советовал не слишком близко к сердцу принимать истории пациентов. Говорил об отсутствии у Рассела практического опыта и предлагал вернуться на кафедру в университет. Рассел прекрасно понимал, что многое из обидных шуток-правда, но был полон твердых намерений набраться настоящего живого опыта. И вот опять досадная неудача. Он был уверен, что девушка совершенно безобидна. Все дни здесь она выглядела тихой и потерянной. Рассел до сих пор не мог сообразить, что пробудило в ней такую ярость. Ведь она не выказывала никаких признаков психического расстройства: амнезия, потеря памяти, скорее всего в результате шока. Травмы были поверхностны и опасений не внушали. Такие люди обычно чувствуют и ведут себя не уверенно, а не кидаются на окружающих с кулаками…. Не важно…Он выяснит свою ошибку и продолжит с ней работать…он хочет помочь ей, как врач и… не только. Рассел был задет с первого взгляда больших голубых глаз, с первой ее нерешительной улыбки. Высокая худенькая блондинка воплощала все то, о чем он мечтал в женщине. От природы довольно застенчивый, он не был избалован вниманием со стороны красивых девушек. Но тут на выручку пришел случай: он поможет девушке вспомнить прошлое или построить новое будущее… В любом случае, сейчас он ей необходим. Правда, расплывающийся на скуле кровоподтек, мало гармонировал с представлением Рассела об идеальных отношениях. Но он ведь не просто мужчина, а врач, прекрасно знающий, что в стрессовых ситуациях люди могут выказывать силы и склонности, совсем им не свойственные в обычной жизни. Этот удар был случайностью! Она приходила в себя долго и мучительно: то, падая в темноту, то, всплывая на поверхность. Ощущения были знакомыми и страшными. Наконец, хватило сил разлепить глаза: вокруг только белые стены. Она лежала на больничной каталке с руками и ногами, затянутыми ремнями. От пут конечности затекли и почти ничего не чувствовали. Беспомощность состояния вызывала животный ужас, и она начала вырываться, впрочем, без всякой надежды на успех. Внезапно в комнату кто-то вошел. Она подняла голову: молодой доктор, тот, которого она ударила. --Чего вы хотите?! --Помочь, ---доктор подошел ближе,---вырываясь, вы делаете хуже себе. Успокойтесь, и получите свободу. Поверьте, вас совсем не хотят обидеть. Он подошел еще ближе. Теперь на щеке был отчетливо виден свежий рубец- след нападения. Врач попытался улыбнуться и тут же болезненно поморщился: -- У вас – тяжелая рука… Мы друг-друга не поняли- я не в обиде. Но не хотелось бы получить еще один удар, когда зазеваюсь или отвернусь…Может, я и не красавец, но привязан к своему лицу и не хочу его лишиться… Она фыркнула и, расслабившись, откинулась на спину: --Если нападаешь сзади- бей по почкам. --Угроза или предупреждение? --Ни то и ни другое,--- она почувствовала себя виноватой,--- Сама не знаю -зачем сказала, просто всплыло в голове. Развяжите, пожалуйста, я уже совсем тихая и не собираюсь больше драться… Простите меня,..за случившееся… Он начал расстегивать ремни: --Возможно, таким образом, всплывают воспоминания о вашей прежней жизни. Сейчас многие молодые женщины занимаются на курсах самообороны. Там учат подобным штукам. --Полагаете, я преуспела в этом?—вместе со свободой движений, к ней возвращалось хорошее настроение. ---Похоже на то,--он криво ухмыльнулся. –Только предупреждаю сразу: я не насильник и со мной вполне можно договориться, не прибегая к крайним методам. Девушка захихикала. Рассел расстегнул последний ремень: --Ну, что, мир? --Мир,---она ухватилась за протянутую руку и села на каталке. Теперь он был совсем рядом: узкое лицо, карие серьезные глаза, давно не стриженные темные волосы. Его вид внушал доверие и спокойствие. В этом новом мире никто не относился к ней с такой искренней симпатией. Надо ею дорожить. Они рассматривали друг друга некоторое время, наконец, он притворно кашлянул и отступил, не выдержав пристально взгляда голубых глаз. Она улыбнулась: --Что вы теперь будете со мной делать? --Что?—он еще не пришел в себя---Ну, да, будем лечить, стараться вернуть вам утраченное…навыки, например,-- осторожно добавил он, памятуя о ее реакциях на методы лечения. --Рассел, ---она потупила глаза,---Я больше не собираюсь драться. Можете говорить со мной прямо. Не знаю, почему меня так испугали ваши слова. Просто, накатил страх, и я запаниковала. Но я уже справилась, честно. Он кивнул. --Какое неприятное место,—Она оглянулась на белые кафельные стены. --Пойдемте,---он потянул ее за руку, которую все еще держал в своей, -- Здесь больше нечего делать. 5. С этого дня Она стала частой гостьей в кабинете Рассела. Доверившись ему, она пыталась восстановить отсутствующее прошлое. Рассел провел все доступные анализы: исследовал кровь- на наличие алкоголя и психотропных веществ, нарушивших память, провел ультразвуковое исследование мозга, сделал энцефалограмму- никаких отклонений. Они потратили дни, пытаясь с помощью fMRI (*Functional Magnetic Resonance Imaging- Магниторезонансная Визуализация Функционирования головного мозга) нащупать ниточку реальных воспоминаний. Результаты оставались неутешительными. Какие бы вопросы ей не задавались, какие бы тесты не проводились- удавалось вспомнить лишь то, что началось несколько недель назад, на рельсах железной дороги. По всему выходило, что детства и юности у нее никогда не было. Тем более удивительно, что информация, не связанная с ее личностью, восстанавливались очень быстро. Через пару недель в клинике девушка свободно читала и писала. Потом начала вспоминать математику, общую историю, географию, прочитанные когда-то книги и увиденные фильмы. Спустя полтора месяца она устранила программный сбой в компьютере Рассела. Но назвать свое имя, так и не смогла. Девушку это не напрягало. Рассел был поражен, насколько легко пациентка переносила ситуацию. Она будто бы и не понимала, чего была лишена. А он… все сильнее к ней привязывался и мучился от невозможности помочь. Наконец, когда все способы были испробованы, а дело так и не сдвинулось, вмешался старший врач клиники, доктор Л. Он вызвал к себе в кабинет Рассела, и провел беседу о том, что их финансирование сильно ограничено, а пациентка с большими голубыми глазами отнюдь не единственная больная, требующая врачебного внимания. Как - будто в подтверждение справедливости этих слов, с улицы раздался заливистый лай, а доктора Доу и Л имели возможность полюбоваться на обсуждаемую «больную», бегающую по двору с парой лохматых собак. Доктор Л так же добавил, что эти собаки призваны сторожить главные ворота, а не носиться по двору с истошным лаем и пугать не столь здоровых пациентов. В общем, закончил он, нам пора ее выписывать и передавать в органы социальной адаптации. Ну и что, что она не помнит, как ее зовут? Зато она считает точнее нашего бухгалтера, мистера Те, бегает быстрее санитара Милза, бывшего спортсмена и разбирается с компьютерами лучше самого Доу. Не пропадет! Рассел, конечно, понимал, что к этому идет, но не был готов так скоро расстаться со своей Галатеей. Он предпринял последнюю попытку задержать девушку: --Доктор Л., у меня есть приятель, мы вместе учились в старшей школе. Теперь он работает на правительство. Я хочу обратиться к нему. Их базы данных шире, чем у полицейских, может быть, он поможет хоть что-то выяснить. Сейчас он в командировке, вернется в конце следующей недели. Я отвезу девушку к нему. Если и это ничего не даст, я отступлю. Доктор Л. тяжело вздохнул и неохотно кивнул: --Ладно, Рассел, только ради вас. Я вижу, как вас зацепил этот случай и понимаю…, тоже был молод. Но наши спонсоры понять не захотят… Через 10 дней приедут представители попечительского совета. Надо, что бы к этому моменту вертихвостки здесь не было. Рассел хотел поблагодарить, но Л, глядя в окно, его перебил: --Пожалуйста, займите ее чем-нибудь полезным на это время. 6. Поездка к другу доктора Рассела, оказалась совсем не так скучна, как она предполагала. Они отправились рано утром в субботу, когда закончилось его дежурство. Не новый, но еще шустрый «Ford» Рассела донес их до места часа за четыре. Они даже успели перекусить в небольшом кафе до назначенного времени встречи. Кэвин, друг Рассела, появился там ровно в одиннадцать. Он тепло обнял старого приятеля, мельком поздоровался с девушкой и, сославшись, на занятость, предложил немедленно проехать в лабораторию. Там у нее взяли кровь для анализа ДНК, сняли отпечатки пальцев и сфотографировали. Кэвин пообещал прислать результаты, если они, конечно, будут Расселу на электронную почту в понедельник утром или к обеду. После этого они расстались. До вечера была еще уйма времени, и Рассел решил провести его с пользой. Почему бы его спутнице ни попытаться вспомнить, что она могла любить раньше? --Может, сходим куда-нибудь?—он взял девушку за руку.—Подумай, чего бы тебе хотелось: кино, музей, м-м-м зоопарк? Он почему-то не удивился, что она выбрала зоопарк: в ней так много ребячливости. Они провели в там весь оставшийся день. У Рассела было полное впечатление, что его оставили на выходной с племянниками: они объехали на разноцветной тележке, которую везла лошадь с ленточками в гриве, весь сад, покормили лебедей и золотых рыбок в пруду, сфотографировались со слоном, объелись сладким поп-корном и накупили разноцветных воздушных шаров. В общем, получили полный набор детсадовских удовольствий. Все это время его спутница явно наслаждалась происходящим, а он наслаждался ее разрумянившимся лицом и хрипловатым смехом. Она вела себя непосредственно, но выглядела при этом обворожительно и совсем не по-детски. И ее низкий чувственный голос пробуждал в нем отнюдь не отцовские инстинкты. Больше всего на свете Расселу хотелось сжать в ладонях ее раскрасневшееся лицо и целовать до тех пор, пока она не почувствует тоже самое, что и он. Но…еще не время. Позже…, в понедельник, когда придут результаты теста и ее прошлое станет яснее. Тогда можно будет подумать и о будущем… Послание Кэвина было полной неожиданностью. Рассел ждал письма только завтра утром или к обеду, но Кэвин позвонил в воскресенье вечером и оставил сообщение на автоответчике: ---Рассел, приятель, посмотри свою почту, я скинул все туда. У меня нет слов, где ты откопал эту девчонку? Я свяжусь с тобою завтра, будь осторожен. Рассел торопливо включил домашний ноутбук и открыл пришедший файл. На него с фото смотрели знакомые голубые глаза, а дальше шел текст: Никита Уирс, родилась 18 ноября 1974, город***, штат *** Арестована 15 сентября 1993 года по обвинению в умышленном убийстве полицейского. Оказала сопротивление при аресте за торговлю наркотиками. Нанесла несколько колотых ран охотничьим ножом, в результате которых офицер полиции скончался на месте. Приговорена судом присяжных к пожизненному заключению, покончила с собой в федеральной тюрьме города****, 05 ноября 1993 года. Единственная родственница-мать Роберта Уирс, проживающая по адресу…. Рассел еще и еще раз перечитывал досье и разглядывал фотографию. Это она, сомнений нет, только чуть моложе и запущеннее, чем сейчас. «О, Боже, что мне делать?»-Рассел сжал виски. Как не пытался, он не мог поверить, что его наивная, ребячливая пациентка и эта убийца из досье, одно и то же лицо. Будучи внимательным, Рассел довольно неплохо разбирался в людях. Перед его глазами прошли многие, кого можно было назвать и преступником, и просто душевнобольным, но их внутреннее состояние, всегда оставляло след и на внешности. Ведь не даром говорят: глаза- зеркало души. Эта старая мудрость, справедлива и поныне. Ну, не мог, просто, не мог он так ошибаться. Все в пациентке говорило о добросердечной и прямолинейной натуре. Такие люди могут пойти на убийство лишь в одном случае, когда защищают свою жизнь, а еще вернее, жизнь близкого. Не похожа она была и на наркоманку: ни исколотых вен, ни следа препаратов в крови, ни расшатанной психики. Он не мог ничего утверждать, но внутреннее чувство или интуиция, которой он привык доверять, нашептывали, что дело тут не чисто. К тому же, будь его милая красавица той самой страшной убийцей, как она могла оказаться на свободе и живая? Он очень сомневался, что в таком серьезном месте, как тюремный морг, могли ошибиться при констатации смерти или намерено совершить подлог. Все это очень странно… Так какой же у него выход? Как разрешить ситуацию? Если все оставить, как есть, то завтра, бдительный Кевин, передаст информацию в федеральные органы, и его пациентку увезут навсегда. А он, просто, обязан выяснить все сам. Постепенно в мозгу Рассела начал складываться план. Первое, попытаться остановить Кевина, прежде чем тот натравит на клинику полицию. Он позвонит ему завтра утром(сегодня уже слишком поздно) и постарается уговорить не вмешиваться. Второе, найти эту женщину: Роберту Уирс и побеседовать с ней. Эта мать той преступницы, она наверняка знает о судьбе и характере дочери, больше остальных. Возможно, придется познакомить пациентку с ней, что бы окончательно понять, может ли быть милая девушка и Никита Уирс одним и тем же лицом. Печальную истину, правда, подтверждали анализы, но Рассел не хотел сейчас об этом думать. Третье, поговорить с девушкой самому, назвать несколько фактов из ее предыдущей жизни, возможно, это пробудит в ней хоть какие-то воспоминания. Как всегда, когда решение сформулировано и принято, ему сразу же стало легче. Рассел даже сумел немного поспать, превозмогая возбуждение и тревогу. Последнее, о чем подумалось перед сном: ей очень идет такое необычное имя-НИКИТА.
veda: 7. Доктор Рассел Доу еще раз взглянул на бумажку с адресом и перешел на другую сторону улицы. Именно здесь, согласно схеме, находился дом 67А. Консьерж у входа окинул его равнодушным взглядом и объяснил, что нужная квартира находится на четвертом этаже, справа от лифта. Честно говоря, у Рассела сильно дрожали руки, когда он стучался в обитую коричневой искусственной кожей дверь. На стук, из квартиры вышла женщина лет сорока пяти, с собранными в хвост полуседыми волосами и вопросительно взглянула на незнакомого молодого человека. ---Вы ко мне? ---Я хотел бы видеть миссис Уирс, Роберту Уирс. ---Да, это мое имя, хотя я не замужем. ---Извините. ---А разве вы в этом виноваты? –Женщина так знакомо улыбнулась, что надежды Рассела на отсутствие родства между ней и его пациенткой начали таять, как весенний снег. ---Так что вы хотели?---напомнила она, видя растерянность мужчины. ---Я хочу поговорить о вашей дочери,---улыбка женщины тут же исчезла,--- И, поверьте,--поспешно добавил он,--- Это не пустое любопытство. Меня зовут Рассел Доу, я врач в *** психиатрической клинике. Если хотите, я могу показать вам водительские права и медицинскую карточку. Он поспешно достал документ из бумажника. Женщина мельком осмотрела документы и еще раз внимательно взглянула на Рассела: серьезные карие глаза, аккуратно расчесанные темные волосы, несколько субтильный вид и мягкие манеры, внушали доверие. Она отступила от двери и разрешила ему войти. --Чего-нибудь выпьете? –-спросила хозяйка, когда они уселись в маленькой уютной гостиной. ---Нет, спасибо. Я хочу сразу перейти к делу, что бы ни задерживать вас слишком долго, мисс Уирс. Она согласно наклонила голову: -- Можете называть меня Робертой. Рассел, вздохнув, приготовился к долгому объяснению, но Роберта неожиданно перебила его: ---Никита ведь еще жива, да? Он был поражен: ---Откуда… вы знаете? Не обратив внимания на вопрос, женщина наклонилась вперед и настойчиво повторила: ---Я права? Я чувствую это, она жива. Правда? --Да, жива. Роберта, откинулась на спинку дивана, всхлипнула и закрыла лицо руками. Слова зазвучали глухо: ---В психушке… Ну почему, почему, они не отдали ее мне?! Какой смысл держать ее там теперь, когда она так беспомощна? Что бы она не сделала, моя девочка уже расплатилась за все сполна. Почему не дать ей спокойно умереть? Роберта рыдала и раскачивалась в трансе из стороны в сторону. Рассел чувствовал приближение истерики. Он поспешно пересел из своего кресла на диван, поближе к безутешной матери, и осторожно произнес: ---Понятия не имею, как вы узнали, что она жива. Это так… Но почему вы решили, что она умирает? Вовсе нет, наоборот, она вполне здорова, в определенном смысле. Для Роберты его слова стали шоком. Она опустила руки: ---Здорова?...Здорова?!!! Но детектив, сказал мне, что у нее повреждения внутренних органов, не совместимые с жизнью. Она существовала только на искусственном дыхании. Я сама ЭТО видела. --Когда? Когда вы видели ее в последний раз? ---Полгода назад, в апреле, в больнице. Детектив привел меня туда, что бы я могла попрощаться с моей девочкой. Она была в коме. Рассел нахмурился: ---Кома? Повреждение внутренних органов? Честно говоря, не очень в это верится. Она, для таких диагнозов, слишком быстро оправилась. Будь все так, как вы описали, она, даже выжив, сейчас едва могла бы шевелиться, а не бегать на перегонки с санитарами. Роберта изумленно открыла рот: ---Бегать на перегонки с санитарами? Вы меня разыгрываете? ---А вы считаете, что я не нашел ничего интереснее, чем ехать в свой выходной через пол страны и шутить над вами? Глупые шутки на серьезные темы - это не мой стиль. --Извините, извините, доктор….я не хотела вас обидеть. --Рассел Доу, зовите меня Рассел,---он успокаивающе похлопал женщину по руке.—Понимаю, вы взволнованы. Я и сам заинтригован этим случаем. Поэтому приехал к вам. Роберта не слушала его: ---Я могу увидеть ее…мою доченьку? Скажите: когда, где? Ну, не пытайте меня, доктор, ответьте, как там Никита? Должно быть, считает, что я ее бросила, что все ее забыли…Но это не так, я искала ее, я сразу поняла, что она не умерла. Сердце подсказывало мне… Рассел поднял ладони, останавливая поток слов: ---Все по-порядку, мэм. Я расскажу вам все, что знаю, но прежде мы успокоимся. Кажется, вы предлагали мне выпить. Полагаю, сейчас самое время. И себе налейте. ПОЖАЛУЙСТА. Последнее слово он произнес громко и четко. Роберта, казалось, очнулась и поспешно встала. --Да, да, конечно, все, что хотите….--- она направилась на кухню, но по - дороге остановилась.---У меня дома нет спиртного. Понимаете, Рассел, раньше у меня были некоторые проблемы с алкоголем. Мы часто ссорились с дочкой из-за этого. Но после несчастья с ней, я завязала, я изменилась, поняла, какой была невыносимой… Рассел ободряюще-профессионально улыбнулся: ---Я не имел ввиду спиртное. Нам с вами сейчас нужна свежая голова. Мне хотелось выпить чаю, кофе или воды. Все, что у вас есть, просто, что бы успокоиться. Роберта вновь заспешила на кухню: ---Сварю, пожалуй, кофе. Оставшись один, Рассел огляделся. Ничем не примечательная маленькая гостиная типовой квартирки: Подушки на полосатом диване, женские журналы на низеньком столике и фото в рамочках на стене. Эти фото и привлекли его внимание. Подойдя ближе, Рассел разглядел изображенную, в разных возрастах, Никиту. Вот маленькая девочка держится за руку молодой Роберты. Снимок, похоже, сделан во время воскресного похода в церковь. Мать и дочь одеты в светлые летние платья ниже колен. На платье Никиты кружева и оборочки, талия перевязана розовым поясом с бантом. Она похожа на куколку со своими льняными волосами и фарфорово-голубыми глазами. Вот фото постарше: Никита в школе, среди толкающихся мальчишек и девчонок. Тут она уже не похожа на ангела: скорее лохматый белобрысый чертенок в джинсовом комбинезоне с оторванной лямкой. На лице такая знакомая задорная улыбка. А здесь почти сегодняшняя Никита: очарование пробуждающейся женственности и угловатость подростка. Она стоит у кирпичной стены, разрисованной «граффити». И сама похожа на этот суррогат городского искусства: разноцветные пряди взбитых волос, ярко подведенные глаза, потертые джинсы и короткая маечка. Она все еще смеется, но улыбка стала гораздо циничней. Теперь она так не улыбается. С потерей памяти, ушел негативный жизненный опыт, а с ним и цинизм. Его Никита вновь улыбается безмятежно и радостно, как дитя. Рассел сел на диван и обратился к вошедшей с подносам в руках Роберте: ----Расскажите мне о Никите, какой она была раньше… 8. Рассел вернулся домой, в свою квартирку при клинике, уставшим, но успокоенным. Он утвердился в своих предположениях, что женщина, описанная в досье, не есть настоящая Никита Уирс. Настоящая Никита совсем не так безнадежна и испорчена. Да, она не была девочкой-паинькой. Но как бы она иначе выжила на улице, выгнанная из квартиры пьющей матерью? Роберта честно и открыто рассказала Расселу о тех годах. Вообще они были очень похожи с дочерью: прямолинейностью, открытостью и бесстрашием. Теперь Рассел не сомневался, что его пациентка- бывшая осужденная, но не боялся этого. Просто, принял все, как есть. Они договорились с Робертой, что Никита переедет на первых порах жить к матери. Там она быстрее освоится со своим новым миром и научится без опаски жить в нем. Рассел не собирался будить уснувшие воспоминания Никиты, понимая буквально ее прежние слова: «Если не помню свою жизнь - значит, не стоит и вспоминать». Судя, по рассказам Роберты, вспоминать, действительно, не стоит. Лучше начать жизнь заново, с любящей матерью и преданным мужчиной. Рассел давно понял, что его увлечение пациенткой, далеко выходит за круг профессиональных интересов. Это гораздо более глубокое и личное чувство. Любовь-не любовь, он не слишком задумывался о терминах, но одно знал твердо: он не хочет потерять Никиту и сделает все, что бы она чувствовала тоже самое. Пока она воспринимала его как друга, но он надеялся, что когда ее жизнь войдет правильную колею, она передумает. 9. Прошло больше трех месяцев с тех пор, как Никита переехала к матери. Сейчас стоял конец января, давно отгремели праздники: Рождество и Новый Год. Мать и Рассел, во всю, пытались сделать ее счастливой. Они завалили ее подарками на день Рождения и под Рождество, таскали по вечеринкам с фейерверками все новогодние каникулы и, судя по их заговорщицким перешептываниям, не собирались успокаиваться в феврале. Не то что бы ей ни нравилась такая забота, очень нравилась. Проблема состояла в другом: она так и не почувствовала своей причастности к нынешней жизни. Мать-это только имя, она не ощущала родства с этой милой женщиной, хотя и была Роберте очень благодарна за заботу. Ничто, ни фотографии в альбомах, ни прежние места, не будили в ней никаких воспоминаний и откликов. Даже собственное имя- Никита - казалось чужим и не знакомым. Каждый раз, слыша его, она некоторое время соображала, кого же так зовут? И лишь потом вспоминала, что ее. Не понимая и не зная себя, она удивлялась привязанности, которую питал к ней Рассел. Как можно любить ее, когда она сама не знает, кто такая? Его же не смущала Никитина отстраненность, а холодность, казалось, устраивала. Как-то вечером, оставшись с Расселом наедине, Никита попыталась быть раскованнее. Она считала себя обязанной ему и надеялась, что если они станут, по-настоящему, близкими, то реальные чувства к мужчине помогут и ей обрести себя. Но Рассел отстранился после нескольких нежных поцелуев, сказав, что им не следует спешить. Он считал, что ей надо утвердиться в новой жизни, а потом уже строить отношения с ним. Никита согласилась: он врач, ему видней… Хотя, не могла понять, как можно построить полноценную жизнь, не зная какая ты и не имея прочных связей с другим человеком? Жить для себя? Заманчиво, еще бы научили, как это сделать…. Вот и сегодня, она сидит на диване в квартире матери, испытывая смутное желание действовать, и совершенно не понимая в каком направлении. Она честно пыталась нащупать, что же ей нравится в жизни, но так и не выяснила явных предпочтений, кроме спорта. Никита любила физические нагрузки. В прошлом месяце начала ходить в спортивный клуб. И именно там, бегая, плавая и растягиваясь до онемения в мышцах, она на время забывала о пустоте внутри. Движение- было ее спасением. Мать и Рассел смотрели на это увлечение с опаской. Но поскольку никто из них не знал ее достаточно хорошо, что бы предложить достойную альтернативу, то и не возражали, справедливо считая, что лучшее-враг хорошего. Никита, вздрогнув, очнулась от размышлений: звонок в дверь. Взглянула на часы: слишком рано для Роберты, а Рассел приедет лишь в пятницу, на уикенд. Звонок настойчиво прозвучал еще раз. Придется открывать. Вероятно, что-то понадобилось одному из соседей. Никита подтянула пояс спортивных штанов, отдернула футболку и отправилась к двери. Несмотря на увещевания Роберты об осторожности, Никита никогда не смотрела в глазок, считая, что если была убийцей в прошлом, то быть боязливой Белоснежкой в этой жизни, как-то несерьезно. Поэтому она смело распахнула дверь квартиры. На пороге стоял мужчина. Она точно его никогда раньше не видела, но все же, в мертвенном свете коридорных ламп, ей почудилось что-то знакомое в прислонившейся к косяку фигуре. Он молчал, внимательно оглядывая квартиру за ее спиной, коридор, ее саму, начиная с ног до кончиков распущенных волос, и лишь потом холодный взгляд остановился на ее лице. Никита почувствовала озноб: ---Вам кого? Роберты пока нет дома,---она не узнала свой тонко звучащий голос. В следующее мгновение незнакомец толкнул девушку в квартиру, захлопнул дверь и прижал ее к стене, успев перехватить взметнувшиеся для защиты руки. Все произошло так быстро, что Никита не успела ни испугаться, ни разозлиться, а лишь хватала ртом воздух, пытаясь выровнять дыхание. Сопротивляться было поздно, да он и не нападал. Просто прижал ее к стене, сдерживая руки на уровне груди, и продолжая сверлить настойчивым холодным взглядом. Делать нечего, ей тоже пришлось смотреть на него. А взглянуть, честно говоря, было на что. Наверное, когда он не был в такой холодной ярости, как сейчас, а улыбался расслабленно и счастливо, его можно было бы назвать красивым. Все в нем привлекало внимание: мужественные черты, упрямый подбородок, прозрачные глаза -то ли серые, то ли зеленые, особенно яркие из-за темных ресниц; довольно длинные, каштановые кудрявые волосы, которые хочется, заигрывая, накручивать на пальцы. Прибавьте к этому неплохой рост - не слишком высокий, что бы пришлось тянуться, но и не низкий, когда опасаешься лишний раз надеть каблуки, что бы не выглядеть каланчой. А прижавшее ее к стене тело было и вовсе выше всяких похвал: сплошные мускулы, без намека на лишний жирок. Словом, Никита успела оценить соперника по-достинству и он, поняв по участившемуся дыханию без слов ее оценку, наклонившись, начал легко целовать девушку в полураскрытые губы, а потом, спустился дорожкой нежных поцелуев к шее. Никита не возражала. Она бы не возразила и против более откровенного, но он не торопился и целовал, дразня, заставляя тянуться к нему. Он больше не сдерживал руки, она сама вцепилась в него изо всех сил, боясь, что если отстранится, то просто сползет по стенке на пол. Безоговорочная капитуляция заметно расслабила его, но когда, в перерывах между поцелуями, он заговорил, Никита поняла, что партнер захвачен процессом гораздо меньше нее. Его тихий голос со странным мягким акцентом звучал у самого уха, заставляя разбегаться по коже волны «мурашек». --- Почему ты не давала знать, что жива?(поцелуй) Как ты оказалась здесь?(еще один) Почему не вернулась на базу?(он нежно лизнул зацелованное место) ---М-м-м-м… Ей совсем не улыбалось разговаривать. Впервые, сколько себя помнила в новой жизни, она точно знала, чего хотела- ЕГО. Но он не собирался потакать и перестал целовать, ожидая ответа. Пришлось сосредоточиться: ---Я не понимаю о чем вы… Я вас не знаю, впервые вижу… ---Да? И ты так всегда ведешь себя с незнакомцами?, ---кончиком языка он коснулся чувствительного местечка за ухом.--- Постарайся придумать что-нибудь поубедительнее, Ни-ки-та. Он резко отстранился, и она чуть не заплакала от досады: «Ну, почему, почему, она изнывала столько месяцев от отсутствия желаний и тоски, когда все пытались ей угодить, а стоило по-настоящему чего-то захотеть - так этого и не дают?» Она обиженно смотрела на него исподлобья: --Не понимаю, чего вы хотите услышать. У меня амнезия, не помню никого и ничего из своей прошлой жизни. Уверена, что вижу вас сегодня впервые и впечатления от знакомства не самые лучшие. Ложь вышла не слишком убедительной, но и так сойдет. Никита добавила для верности: ---Можете спросить у Рассела. Подействовало. Он опять наклонился к ней: ---У кого?--- вопрос прозвучал у самых губ. ---У Рассела Доу---повторила она, глядя в мужские глаза. Они были зелеными и совсем не такими холодными, какими казались издали.—Рассел приедет сюда в пятницу, на уикенд. ---Я не могу ждать так долго. ---Я тоже, ---она перевела взгляд на его губы и облизнулась. ---Ни-ки-та, ---осуждающе протянул он, ---но все же поцеловал так, как ей и хотелось.
veda: 10. Звук ключа в замочной скважине услышал, конечно, он. Ей было не до этого. Он поднес длинный палец к ее губам, заставляя молчать, и отступил за открывающуюся дверь. Пришла домой с работы Роберта. Пока она снимала зимний плащ и разувалась, мужчина бесшумно исчез за дверью, даже не взглянув на прощанье. ---Как дела? Ты встречаешь меня? Приятно.---Роберта захлопнула распахнувшуюся от сквозняка входную дверь и улыбнулась дочери. Никита, не отвечая, побежала в комнату и высунулась в окно по пояс. Она должна увидеть, откуда он пришел, на чем приехал. Этот человек знал ее раньше и, судя по поцелуям, близко. Где они могли познакомиться? Не в тюрьме же, в самом деле. Но она напрасно разглядывала подходы к дому: мужчины не было. Той ночью она не могла уснуть. Лежа в кровати и разглядывая на потолке блики от фар, проезжающих под окнами автомобилей, она вспоминала. В нынешней жизни так мало личных воспоминаний, что каждое хотелось лелеять. Особенно такие. Первый раз, с тех пор как очнулась на железнодорожной насыпи, Никита сожалела, что потеряла прошлое. Раньше она считала, что там были вещи, о которых не следовало помнить, но, похоже, были и такие, которые не стоило забывать. Этот человек. Она даже разглядеть его, как следует, не успела. Не знала его имени и сомневалась, что сможет узнать на улице. Но вот голос запомнился наверняка: Ни-ки-та. Собственное имя, впервые, показалось родным и симпатичным. Как его зовут, она спросить не успела. Правда, не факт, что он бы ответил. Он не слишком доверял ей, все интересовался какой-то базой и…, черт, она была слишком занята в тот момент, что бы запоминать ничего не значащие слова. Никита ощущала себя сейчас так же, как в первые дни возвращения в мир: растерянность, куча незнакомых слов и… одиночество. После того, как за незнакомцем захлопнулась дверь, одиночество стало особенно острым. 11. Никита стояла на втором этаже знаменитой парижской «Галери Лафайет» и чувствовала, что продолжения шоппинга ее ноги сегодня не выдержат. Позади с несчастным видом застыл Рассел, заваленный пакетами и пакетиками с покупками. Сегодня она буквально «сорвалась с цепи» и накупила кучу ненужных вещей. Эту поездку с Расселом в Париж на день Святого Валентина устроила Роберта. Она считала, что такое романтическое путешествие сблизит их и развеет, загрустившую было Никиту. И Никита развеялась от души. Они были в Париже уже неделю, объездили все туристические достопримечательности города: Монмартр, Нотр Даме, Дефанс; слазили на Эйфелеву башню и, конечно, прошлись по Лувру. Что ей понравилось больше всего? Если честно, то Диснейленд. Никита вздохнула и оглянулась в поисках скамейки. Она уже устала от этой бестолковой туристической жизни, похожей на вечный праздник, а впереди еще целая неделя. Рассел, однако, был всем доволен и упрямо старался не замечать отстраненности подруги. Он сделал, должно быть, тысячу фотографий всех красот города и прожужжал ей уши, пересказывая путеводители. Случилось, правда, за это время и кое-что интересное: Никита с изумлением узнала, что довольно сносно понимает и говорит по-французски. Откуда? Оставалось только строить предположения… ---Никита! О Боже, ты ли это? Вот это встреча! Никита открыла глаза и огляделась в поисках источника голоса. Перед ней стояла невысокая худенькая женщина восточного типа. Ее черные большие глаза радостно искрились, и белозубая улыбка сияла на смуглом лице. Она пылко обняла Никиту и звонко поцеловала в обе щеки. ----Ты прекрасно выглядишь. Как поживаешь? Женщина была очень красивой, но совершенно не знакомой. ---Э-э-э… Простите,--Никита так и не научилась легко рассказывать о своей проблеме, но тут своевременно вмешался подоспевший Рассел. --Вы знаете Никиту, мадам? Женщина удивленно кивнула. ---Да. А что? ---Понимаете, с Никитой несколько месяцев назад произошел несчастный случай, и она многое не помнит из своей прежней жизни. Поэтому не удивляйтесь ее реакции. Но мы надеемся, что память скоро восстановится. Женщина прижала руку к губам и сочувствующе взглянула на Никиту. --- А пока нам придется познакомиться заново.—бодро продолжал Рассел. ---Я-Рассел Доу , лечащий врач и друг Никиты. ---Очень приятно. А я-Елена Самюэль, вдова брата Никиты. Рассел не удержался от удивленного вопроса: ---А разве у Никиты есть брат? --Был. Сводный,---на глазах молодой женщины показались слезы,---Он погиб год назад. --Сочувствую. ---Спасибо, Рассел. Никиту я тоже не видела с тех пор, как она помогала мне с похоронами мужа. Она совсем потерялась из виду, а теперь оказалось, что и с ней приключилась беда. Бедняжка. Елена сочувственно сжала руку Никиты. ---Теперь уже все в порядке, спасибо,--поспешно сказала Никита. Ей было неловко обсуждать несчастья с этой незнакомой женщиной. Между ними повисла тишина, которую прервала Елена: --Где вы живете? ---В отеле «D’Anjou». ---В отеле? Ах, нет, вы должны были остановиться у меня. Мой дом слишком велик для нас с Адамом. Адам-наш с Майклом сын, ---добавила она,—он сейчас в гостях у своего друга и мне совсем одиноко. --Это очень мило с вашей стороны, Елена, но у нас уже оплачен номер до самого отъезда,---опять вмешался Рассел. ---Зайдите хотя бы в гости,---настаивала Елена,--- Вы ведь сегодня никуда не торопитесь? И покупок уже довольно. Она кивнула на гору пакетиков в руках Рассела. Молодой человек тяжело вздохнул, а Елена улыбнулась: --- Я живу в пригороде, Никита гостила в моем доме. Может, вспомнит что-то, если увидит снова?... Как, Никита? Рассел и Елена вопросительно смотрели на Никиту, та согласно кивнула. Ладно, немного воспоминаний не помешает. С некоторых пор, она начала относиться к своему прошлому с интересом. Чем несказанно радовала Рассела. Он считал это признаком выздоровления. Вся компания двинулась к выходу на улицу. Сидя в такси и называя адрес Елены, Никита размышляла о неожиданных поворотах жизни. Надо же, полчаса назад она понятия не имела, о том, что у нее был брат, а теперь едет в гости к его вдове. Елена-очень симпатичная женщина, но что-то в ней отталкивало Никиту, смущало. Она пока не поняла, что. Может быть Рассел прав, и это возвращается потерянная память? Через полчаса парижских пробок, они выехали, наконец, в зеленый пригород, где располагался дом Елены. Само здание: небольшое, но очень уютное, с высокими деревьями перед крыльцом и ломаной крышей, показалось спустя еще пять минут. Они расплатились и вышли. Елена провела их в дом и усадила на мягкие большие диваны в гостиной. Этот дом навел Никиту на мысль о Роберте: странно, та никогда не упоминала про брата, даже сводного. Наоборот, мать подчеркивала, что они одни с ней на свете-родные души. Елена убежала хлопотать на кухню, а Рассел, ожидая обещанного чая, обходил комнату, разглядывая фотографии на столе и стенах. ---Ой, смотри, вот ты! ---Рассел ткнул в фото пальцем.---А это, наверное, твой погибший брат, и Елена, и их сын. Никита поднялась и подошла к столу. Интересно взглянуть! Фотография была довольно большой, с альбомный лист. Никита сразу узнала себя, сидящую на этом же диване, Елену с темноглазым мальчиком лет шести, рядом с собой. Но когда разглядела мужчину, который улыбался на фото из-за их спин, чуть не выронила рамку из рук. Брат?!!! В этот момент в комнату вплыла Елена с сервировочным столиком, на котором располагались в ворохе салфеток тоненькие фарфоровые чашки с цветочным английским рисунком, такой же чайник и молочник. Увидев, куда смотрит Никита, Елена оставила столик и подошла к ней: ---Ты нашла этот снимок…--она взяла фотографию из рук Никиты и любовно погладила изображение мужчины. ---Майкл… Как мне трудно без него, ты себе не представляешь. В Никитином сознании непрошено всплыли сцены у коридорной стены, в квартире Роберты и соблазняющее-тихий голос: Ни-ки-та. Она поспешно отогнала эти мысли и посочувствовала: ---Представляю. ---Правда? ---Елена подняла глаза, полные слез---Ты помнишь его, хоть чуть-чуть? Он очень дорожил тобой. ---Ну, не то, что бы помню,---Никите стало жарко от стыда,---так, какие-то общие ощущения. Елена не замечала ее смущения, поглощенная своим горем: ---Это наше последнее совместное фото, сделанное год назад. Ты гостила у нас тогда. А через две недели случилось несчастье. Она заплакала. Никита обняла ее и спрятала пылающее лицо в густых черных волосах. ---Не надо Елена. Прошлого не вернуть, у тебя есть Адам. Рассел стоял неподалеку и внимательно смотрел на Никиту. 12. Рассел заговорил, когда они ехали обратно в отель: --Ты, действительно, вспомнила Майкла, ведь правда? ---С чего ты взял?---она уже владела собой, и смутить ее было трудно. За эти пару часов, она в подробностях выслушала историю семейной жизни Елены и Майкла. Рассмотрела альбомы фотографий и навсегда запомнила красивое мужское лицо с яркими серо-зелеными глазами. Так кто же он был, этот Майкл Самюэль? То, что он не был ее братом, она не сомневалась. Только такая наивная девушка, как Елена, могла клюнуть на эту легенду. Елена не знала Никиту все семь лет брака с Майклом. Он познакомил их только перед своей мнимой смертью. По словам Елены, Никита случайно нашла адрес брата и решила навестить его в Париже всего за пару месяцев до бандитского нападения, в результате которого погибли Майкл и отец Елены, некий Сала Вачек. ---И тебе никогда не нравилась Елена,---добавил Рассел. ---Это еще почему? Елена-очень милая женщина. ---Потому что, Елена-единственное имя, которое ты отвергла, когда мы пытались восстановить твое. Вспомни, в клинике. Тут сработало подсознание. Если бы ты любила ее раньше, то приняла бы имя, по крайней мере, равнодушно. Но ты категорически не хотела его слышать, значит, не любила Елену. И мне интересно понять причину… ---Не вижу, что это доказывает. Впрочем, заниматься чужими душами- твоя работа. Вот и придумывай причину сам. Возможно, потому, что из-за Салы Вачека умер мой любимый брат? --Возможно.—Рассел нарочито- внимательно разглядывал свои пальцы,--- Но вот только занимаясь твоей жизнью и душой, разговаривая с твоей матерью, я никогда и ничего не слышал про брата Майкла. 13. Путешествие было испорчено. Никто не сказал этого вслух, но темная тень недоверия пролегла между ними. Поездка в самый романтичный город на свете, на которую Роберта возложила столько надежд и угробила столько денег, лишь расшатала только-только складывающиеся отношения между Расселом и Никитой. Рассел подозревал, что Никита вспомнила что-то о своем прошлом, но не хочет рассказывать ему. А так как прошлое не сияло нетронутой белизной, и он знал об этом, то отказ обижал и настораживал его. Что же может быть хуже, чем убийство полицейского и пожизненный срок в тюрьме? Никиту же возмущал тот напор, который проявил Рассел, пытаясь залезть ей в душу. Да, он помог ей, он ее друг и ее доктор. Но, черт возьми, он не священник, а она не на исповеди, что бы рассказывать ему о каждом своем желании или проступке. Самое смешное, что она ничегошеньки не вспомнила. Елена-так и осталась для нее новой знакомой. Ни ее дом, ни ее сын Адам, которого она встретила на следующий день, ни о чем ей не напомнили. Единственной занозой оставался Майкл. Неясно, кем он ей приходился в прошлой жизни, но сейчас стал навязчивым кошмаром и снился каждую ночь. Она просыпалась в холодном поту с его именем на губах. Это, конечно, тоже мало радовало лежащего рядом Рассела. Они совсем отдалились друг от друга и едва разговаривали, когда их самолет приземлился, наконец, в аэропорту родного города. Не смотря на возражения, Рассел проводил ее до квартиры Роберты, но тут же, не заходя, отправился к себе. Ему предстоял еще неблизкий путь домой - несколько часов на машине. Слава Богу, Роберты не было дома! Не надо было объясняться и делать вид, что она счастлива. Никита быстро приняла душ, натянула уютную, мягкую ночнушку и упала в кровать. Спать, спать, спать…. Но, как назло, стоило только голове коснуться подушки, как сон улетучился. А в голову полезли всякие неприятные мысли: о Расселе, о Елене и, конечно, о Майкле. Куда же без него? Никита его уже почти ненавидела. Было понятно, что в прошлой жизни он использовал ее. Она была его подружкой, его любовницей, его интрижкой в стороне от семьи. Но зачем он притащил ее домой? Зачем познакомил с Еленой, назвал сестрой? Это был верх цинизма. А его мнимая смерть? Он что, не мог просто развестись, как делают нормальные люди? И где он сейчас? Зачем приходил к ней и почему так стремительно исчез, не захотев встречаться с Робертой? К чему эти игры в шпионов? Эх, встретить бы его сейчас! Она бы вытрясла все ответы! И больше бы не поддалась на этот его сексуальный шепот. Никита улыбнулась, довольная своей решимостью, повернулась на бок и сладко заснула.
veda: 14. Рассел не вернулся в клинику, как собирался сначала. Он просто не мог в таком состоянии приступить к работе. Как он мог лечить чужие души, когда в своей был полный бардак? Никита, его открытая и искренняя девочка, совсем замкнулась и отдалилась от него. Он никак не мог понять, где же совершил ошибку? Он не мог корить себя. Разве не он, рискуя репутацией, выгораживал ее? Разве не ему она должна быть благодарна за то, что живет сейчас в уютной квартире с матерью? Ему многого стоило убедить служаку Кевина, не рассказывать властям о своей находке. Если бы Рассел не остановил его, Никита была бы сейчас в тюрьме. И какая за это благодарность? Он ведь просит немного: быть искренней с ним. Разве так трудно? Она говорит, что ничего не скрывает, но он ведь не слепой. Он видел, как она отреагировала на портрет «брата» у Елены. Не было сомнений, она знала и помнила этого человека. Все неприятности начались именно с этого сводного брата Майкла. Никита стала сама не своя, узнав о нем. Он снился ей ночами: Рассел еженощно слушал ее кошмары, слезы и невнятные стоны. Только одно в них было ясно - имя Майкл. Она то ли страшно боялась его, то ли умоляла придти и спасти. Конечно, Рассел мог бы расспросить о нем Роберту. Но очень сомневался, что это могло дать хоть какой-то результат. Он был уверен, что Роберта Майкла не знала. И еще его мучила ревность. Именно он, Рассел, должен стать главным воспоминанием Никиты, тем, кто снится ей ночами. А Никита его почти не замечала. Он стал для нее чем-то вроде старого удобного кресла, на которое можно всегда присесть. Но Рассел не хотел сдаваться. То тихое упорство, с которым он шел по жизни, превратилось сейчас в яростное упрямство. Он собирается выяснить все самостоятельно. И не остановится, пока не дойдет до самой сути! Он не позволит никому отнять свою мечту и любовь! Рассел едва дождался утра, когда, по его расчетам, Кевин уже проснулся и должен собираться на работу. У него была еще одна просьба: выяснить, кто такой Майкл Самюэль? Никита проснулась поздно. Роберты опять не было. На столе лежала записка от нее, и стояли приборы для завтрака. Приятно, конечно, когда о тебе искренне заботятся, но Никита устала от зависимости. Пора искать работу и переезжать от матери. Никита за две недели поездки многое пересмотрела: она, как будто, стала взрослее. Ей не хотелось больше находится под постоянной опекой матери или Рассела, она хотела свободы. Вот только что она умеет делать? Нет, все ее навыки возвращались к ней потихоньку или неожиданно, как, например, французский. Беда в том, что она сама не знала, чего ожидать от себя. Но начать можно с малого, официантки, например, а там посмотрим. Она не гнушается простой работы. Пока Никита пила кофе и тупо смотрела на серые зимние облака за окном, запищал комп, возвещая о прибытии почты. Портативный компьютер- еще один подарок Роберты. Сама она технику не жаловала, даже машину не научилась водить, и каждый день ездила на работу в метро. Никита пододвинула экран к себе поближе. Адрес был не знакомый. Рекламный спам? Не похоже. Она поставила фильтры. Никита открыла письмо. Оно было сверхкоротким: « 19:45 бар клуба «WM». Ни подписи, ни имени, ни даты. Хотя подписи и не надо было. Она догадывалась, кому может принадлежать подобное послание. Из всех людей, которых она успела узнать в этой жизни, только один имел такую склонность командовать. И от этого человека веяло большими проблемами. Никита зло выключила компьютер, ответа не требовалось. Она, конечно, может не пойти, но вряд ли такой поступок разложит ее жизнь по-полочкам. Да, она пойдет и выяснит все. Никита допила кофе и поплелась в ванную. В половине седьмого она готова была выйти из дому. Никита еще раз посмотрелась в зеркало- выглядит отлично. Все-таки отпуск прошел не зря: накупила кучу симпатичных вещей. До этого ей приходилось довольствоваться тем, что приобретала для нее Роберта. Нет, она не жаловалась, но…всегда приятнее выбирать самой. Никита натянула сапоги: хорошо сидят и каблук высокий.. В них она будет, по крайней мере, не ниже Майкла. Вот и поговорим, на равных. Довольная Никита показала себе в зеркале язык. В этот момент щелкнул замок входной двери: вернулась Роберта. Черт, не успела убежать! Теперь начнутся вопросы. Никита улыбнулась входящей матери: --Привет, мам! А я как раз ухожу. Роберта расстроилась: ---Куда же ты? Я тебя еще не видела, как следует, после поездки. Так надеялась, что сегодня вечером мы посидим дома, и ты мне все расскажешь. Утром звонила Расселу, не хотела тебя будить, ты так сладко спала. Но он отвечал сухо, как будто не в духе. Вы не поссорились? --Да так, ерунда, мам, потом объясню. Я спешу. Роберта только сейчас заметила одежду Никиты: красная кожаная курточка, перетянутая в талии, темная широкая юбка с нарочито небрежными оборками по краю и высокие, до колен, сапоги на шпильке. Мать понимающе улыбнулась: ---Так ты на свидание с Расселом? Вы помирились? ---Ага, на свидание. И Никита выскользнула из квартиры, подхватив сумочку. ---Не замерзни, на улице холодно.---крикнула ей вслед Роберта.---И удачи! --Спасибо, мам! М-м-да. Удача ей пригодится. На улице темнело и, действительно, было холодно. По погоде не скажешь, что скоро март. Никита поежилась и огляделась в поисках нужного направления. Сегодня она потратила целых полчаса на изучение карты города и точно знала, как добраться до клуба на автобусе. Но, стоя на остановке и подрагивая на зимнем ветру, она склонялась в пользу такси. Денег с собою было мало: стыдно просить все время у матери. «Завтра начну искать работу»,--- твердо решила Никита и подняла руку: ---Такси! 15. К клубу она подъехала раньше срока минут на десять. Лучше бы, конечно, опоздать. Но делать нечего: она на месте, а на улице холодно. Никита беспрепятственно вошла в ярко освещенные двери, огляделась в поисках бара, и отправилась туда, невольно приноравливая шаг к звучащей музыке. Она как раз уселась со своим коктейлем у стойки, когда к ней приклеился один из посетителей: ---Такая красивая девушка и одна? Можно, я угощу вас? Никита только собралась ответить нежданному ухажеру, как за ее спиной раздался знакомый вкрадчивый голос: --Никита. Забыв обо всем, она обернулась. Он стоял очень близко, так, что почти загораживал зал спиной. Одетый в темное, серьезный и, как будто, слегка напряженный. --Привет, Майкл. Он медленно оглядел ее, взгляд остановился на губах: --Как ты? Черт, как это ему удается? Доводить ее до дрожи, ничего при этом не делая. Она оказалась в невыгодной позиции - сидит гораздо ниже его. Никита нервно улыбнулась и глотнула из своего бокала: --Нормально. Может, присядешь? Казалось, он не слышал ее, продолжая разглядывать, только придвинулся чуть ближе. ---Так и будешь стоять? Тишина. Она начала раздражаться: ---Ты позвал меня сюда, что бы молчать? Ладно, давай помолчим. И отвернулась к стойке. ---Зачем ты ездила к Елене? Никита чуть не поперхнулась. Отличное начало! Ну что ж, если он позвал ее на свидание для того, что бы расспросить о жене, то так даже лучше. В ярости, легче противостоять ему. ---А тебе-то что за дело? Ты-бросил их, так что можешь не изображать теперь заботливого мужа и отца. Елена все глаза проплакала, горюя о твоей «смерти». Все ее злые слова отскакивали от него, не задевая: ---Зачем? ---Затем,--ей нестерпимо захотелось уйти, ---Если такой умник, мог бы сам догадаться, что я встретилась с Еленой случайно. Я ведь говорила тебе, что никого не помню, ее тоже. Она сама узнала меня на улице. Никита спохватилась: ---А откуда, ты, кстати, знаешь о нашей встрече? Шпионишь за мной? Ее вопросы были проигнорированы: --Ты говорила что-нибудь обо мне? --Ха, а что, интересно, я могла сказать? Я и имя-то твое узнала от нее. Оказывается, ты мой сводный брат. Это правда? Холодный ироничный взгляд: --Так я и думала. Бедная девушка. И много у тебя «сестер»? Он был непробиваем: --Это к делу не относится. ---А что относится? Ты задал все свои вопросы? Теперь могу спрашивать я? ---Нет, не можешь. Никита уже задыхалась от злости. Он спокойно объяснил, не обращая внимания на ее эмоции: ---Я расскажу все, что тебе надо знать. ---Валяй,---она откинулась спиной на стойку, что бы лучше видеть его лицо и, одновременно, быть подальше. Свет в зале неожиданно стал приглушеннее и мягче, на маленькую сцену вышла певица. Заиграла медленная музыка. ---Пойдем,-- Он взял ее за руку и потянул за собой. ---Куда?---Ответа не понадобилось. Они пробрались к сцене, и он обнял ее за талию, привлекая поближе. Никита была рада, что надела высокие каблуки. По крайней мере, могла смотреть ему прямо в глаза, а не снизу вверх. Вторая рука Майкла легла между ее лопаток и нежно начала подбираться к шее, прижимая Никиту ближе. Ее курточка осталась где-то возле бара и сейчас она чувствовала эти горячие руки буквально кожей, легкий топ был не в счет. Опять стало трудно дышать, но в этот раз не от злости. ----Я проверил клинику, ты говоришь правду---его пальцы рисовали узоры на ее голом плече, а сам он смотрел куда-то в сторону. --Да? Ты сомневался?—обижаться сил сейчас не было. ---Ты будешь в большой опасности, когда станет известно, что еще жива. ---Еще жива? А что со мной случилось? ---Не знаю,---он посмотрел, наконец, ей прямо в глаза и погладил легонько по щеке.---Ты исчезла на задании, тебя признали погибшей. ---На задании? На каком задании? ---Не важно. Чем меньше ты об этом знаешь, тем лучше. ---Но если я просто исчезла, почему меня признали погибшей? Майкл молчал, она его не торопила. Голос певицы, высокий и срывающийся, пел о любви. ---Это была самоубийственная миссия. Ты устанавливала взрывчатку. Он перебирал кончики ее длинных распущенных волос --Взрывчатку?! Я несла бомбу и должна была ее взорвать?! --Да. Никита в ужасе вцепилась в его рубашку --Я тоже должна была погибнуть? Он едва заметно наклонил голову в знак согласия. ---Взрыв произошел? ---Да. Никита смотрела в светлые бесстрастные глаза, осознавая весь ужас своего прошлого: ---Так КЕМ же я была? ---Моей ученицей. 16. Когда Рассел обратился с новой просьбой о поиске, Кэвин ему отказал. «Это закрытые сведения,--говорил он,-- и я нарушаю служебный протокол, помогая тебе. Благо, тебя бы интересовали безобидные психи, как раньше, но ты ищешь информацию о преступниках. Эта твоя Никита- ужасная женщина. Могу себе представить, каковы ее дружки.» И как не пытался Рассел рассказать, что Никита вовсе не такая, что ее преступление было, скорее всего, случайностью, человек же, про которого он хочет узнать не дружок Никиты, а погибший брат, Кевин был тверд. На том они и расстались. Но ночью, когда Рассел спал, наконец, добравшись до своей квартиры при клинике, его разбудил звонок друга. Голос Кэвина был крайне серьезен. ---Я все-таки сделал это, Расс. Посмотрел досье на Майкла Самюэля. И знаешь что? ---Ну?—сон Рассела как рукой сняло. ---Он тоже покончил с собой в тюрьме. Был членом мелкой террористической организации, участвовал во взрывах школ, больниц. И умер он, Расс, согласно документам, десять лет тому назад. ---Но его жена говорила про год. ---Я видел то, что видел. Да, еще: Майкл Самюэль не имеет никаких родственных связей с Никитой Уирс, он француз по-национальности, родился и вырос в Марселе. Так что история про брата-это очередная сказка для тебя и для той бедной женщины, которая считала его своим мужем. ….Вот что, Рассел, мой тебе совет- избавься от Никиты Уирс или хотя бы держись от нее подальше. В такие вещи нельзя лезть. Знаешь, много лет у нас ходят упорные слухи, что некоторых опасных преступников, как твои Никита и Майкл, не казнят, как должно, а перепрограммируют в наемных убийц. Руками этих отморозков совершаются грязные политические преступления. Конечно, я в это никогда не верил, считал параноидальным бредом, но ведь Никита жива, хотя числится мертвой и ее НИКТО ОФИЦИАЛЬНО не ищет. Майкл Самюэль тоже был жив гораздо дольше положенного ему по документам срока. А очень может быть, что жив и сейчас. ---Спасибо, Кэвин. Я все понял, теперь разберусь сам. Извини, что впутал тебя в это дело. --- Я предпочитаю забыть, что когда-то видел эти документы и тебе советую. Расс, ты знаешь, я люблю тебя, мы росли вместе и все такое,… я всегда готов тебе помочь делом, но БОЛЬШЕ о таком не проси. --Договорились, дружище, спасибо, --- и он положил трубку. Рассел был раздавлен. Как вести себя дальше?! Никита- наемная убийца?! Так не должно быть! Он хочет верить в объяснения Роберты, что Никиту, как приговоренную, использовали в опасных медицинских экспериментах. Но внутренний голос не давал обманываться: «А как объяснить ее шрамы, следы ранений?» Никак, объяснений не было...
veda: 17. Песня кончилась, но никто из них не спешил разомкнуть рук. Наоборот, они тесно обнялись, и Никита положила голову на плечо Майкла. Что бы ни было между ними в прошлой жизни, сейчас он продолжал беспокоиться о ней. Кроме того, Майкл, единственный, кто мог расставить точки над i в ее судьбе. ---Ты знал, что я должна погибнуть при взрыве? ---Да, но узнал слишком поздно, когда ничего нельзя было изменить. Я был на другой операции. ---А на кого мы работали? Кто так бесцеремонно распорядился моею жизнью? ---Я не могу тебе этого сказать для твоей же безопасности, Никита. --Брось, Майкл,--она усмехнулась, уткнувшись ему в плечо,-- чего еще мне бояться? Я и так умирала два раза: в тюрьме и при взрыве, я потеряла все свои воспоминания и теперь не знаю, на каком нахожусь свете. Что может случиться хуже? Он молчал, пытаясь просчитать последствия своих откровений. Но, наконец, с явным, усилием произнес: ---Мы работаем на Первый Отдел, самую засекреченную в мире антитеррористическую организацию. Отдел часто набирает рекрутов из числа пожизненно осужденных или приговоренных к большим срокам за тяжкие преступления. Я, в прошлом, был террористом, ты - убила полицейского. Для всех на свете, даже для самых близких, мы – мертвы, и все связи с прошлым - категорически запрещены. За нарушение правил, немедленный отсев, но самое плохое, смерть ждет невиновных родных и знакомых, которые имели неосторожность узнать о тебе или Отделе. ---Что?---Никита вскинула голову,---смерть родных? Ты хочешь сказать, и Роберту убьют, если станет известно, что я выжила? ---Да, и Роберту, и Рассела, и Кэвина,---он сказал это так просто, словно речь шла о пустяках. ---Как ты можешь быть спокоен, говоря такие ужасные вещи?—она была в ужасе. ---Я давно в Отделе. Она попыталась вырваться: ---Может быть, сам это и сделаешь?! Мягкие объятия Майкла превратились в железную хватку. Он прижал ее к себе и угрожающе прошептал: ---Может быть, если прикажут. И это будет гораздо лучше, чем ими займется кто-то еще из Отдела. Я убью их быстро и безболезненно. Про остальных такого обещать не могу. Никита смотрела в эти безжалостные глаза и не могла сдержать слез: ---Зачем? Зачем все это надо? ---Не я придумал правила. Мы все вынуждены им следовать. ---Так чего же ты ждешь? --- ее голос был еле слышен,--- Убей меня, и покончим с этим…. Но умоляю, не трогай невиновных людей: мать, Рассела… Он отвел взгляд: ----Надежды, что тебя не найдут, нет. Кэвин Торн брал у тебя кровь и отпечатки, разыскивая сведения. Рано или поздно информация, что ты жива, как живешь, дойдет до Отдела…. И еще встреча с Еленой. За ней следят, правда, не постоянно…. То, что ты потеряла память, их не остановит. С Отделом невозможно бороться. ---Хочешь сказать, что они убьют и меня, и моих близких, что бы замести следы? ---Да, если у них не будет других планов. ---Что это за планы? ---Пока не знаю. Никита дотронулась до его щеки, заставляя взглянуть на себя: ---Как ты нашел меня, Майкл? Зачем предупреждаешь? Почему все это рассказываешь? Ты ведь тоже пострадаешь, если не сообщишь в Отдел обо мне… Когда Майкл посмотрел на нее, от холодности в его глазах не осталось и следа, они почти умоляли: ---Ты единственный человек на свете, которому я доверяю. Я не хочу жить без тебя. В первый раз за многие месяцы Никите стало по-настоящему легко. Она обняла Майкла за шею и, глядя в глаза, созналась: -- Я ничего не помню о прошлом, Майкл,… ты знаешь… Точнее, не помнит мозг, но чувства …они говорят другое…. Мы ведь были любовниками? Он хотел ответить, но Никита не дала, коснувшись губами губ: --- Нет, не отвечай, я и так знаю- были… Как только ты дотронулся, я почувствовала это... Я не боюсь смерти, Майкл,… я, наверное, уже умирала... Смерть - ерунда, у меня и так уже нет прошлого, что с того, что не будет будущего? Но… за настоящее я держусь,… за вот эти самые мгновение с тобой, потому что сейчас я на месте. Он не сказал ни слова. Просто крепко обнял за плечи и повел к выходу. Она еле поспевала за ним. Через пять минут они сидели в его машине, еще через пять летели по темных улицам к окраине города. Никита не пыталась ничего узнать, положившись на него. Ей - все равно куда ехать! Она согласилась бы остаться здесь навсегда: в тесно – уютном салоне двухместного «Porsche», несущегося по бесконечности ночной дороги и с этим мужчиной, сидящим слева, от знакомо-незнакомого запаха и вида которого голова кружилась гораздо сильнее, чем от любого спиртного. Никита не думала, почему они остановились именно там, не имело значения: придорожная гостиница, похожая на другие. Здесь не спрашивали, кто они и не интересовались ничем, кроме наличных. Оставив «Porsche» на стоянке за зданием, они быстро добрались до своего номера: маленького и чистого. Совсем не плохо для подобного уровня заведения! Впрочем, все окружающее замечалось Никитой почти неосознанно. Сознание же до краев было наполнено чувствами к мужчине, который сейчас закрывал дверь. Майкл внимательно осмотрел комнату, окна и маленькую ванную-железная привычка, помогавшая выжить, и, не обнаружив ничего подозрительного, вернулся к Никите. Говорить не имело смысла - они понимали друг-друга без слов… Она сбросила курточку прямо на пол и, путаясь в крючках, попыталась расстегнуть юбку. Пальцы дрожали и не слушались. Пронаблюдав мгновение за мучениями, Майкл, отвел ее руки в стороны и легко справился с застежкой. В другом случае, ее бы не порадовали такие профессиональные навыки, но не теперь. Сейчас его уверенность была приятна. Ведь кто-то из них должен быть уверен в себе. Она же дрожала, как промокший щенок. ---Что со мной? ---Ты замерзла,---он провел горячими ладонями по обнаженной коже от плеч до самых кончиков пальцев. ---Ты растеряна,---- его пальцы сплелись с ее и, дрожь уменьшилась. ---Ты хочешь меня,--он сжал пальцы сильнее и поднес их сплетенные руки к губам. ---А ты? ---Тоже. Он наклонился и подхватил ее на руки. Она обняла его и, не удержавшись, погладила по сильной шее: --Тоже что? Он слабо улыбнулся: ---Ты не изменилась… вопросы,---и поцеловал ее так крепко, что все вопросы вылетели на время из головы вместе с мыслями. Когда сознание вернулось, она уже лежала почти раздетая на постели, а Майкл, неторопливо, но ловко, стягивал с нее остатки одежды. Сам он был почти полностью одет, только куртка осталась где-то на полу. ---Так не честно,---Никита притянула его за рукав,---ты одет,… а я… уже нет. Но мы это… исправим, --и выдернула полу рубашки из брюк. Он не возражал и откинулся на спину, отдаваясь ее рукам. Никита расстегнула пуговицы, стянула рубашку с плеч,… прижала ладони к широкой мужской груди. Под ее руками сильно и часто билось сердце. Она заколебалась. ---Что?---откликнулся Майкл на невысказанный вопрос. ---Я не помню…, не знаю…, как это у нас было раньше,… что ты любишь… Он поманил на кровать, рядом с собой ---Иди ко мне. Она послушно легла. Майкл повернулся на бок и прижался к ней. Теперь он почти навис, загораживая невзрачную комнату. Все, что она видела: его лицо в полутьме, внимательный и ласковый взгляд. Он гладил ее волосы, убирая их с лица, кончиками пальцев обрисовывал брови, скулы, губы, будто рисуя невидимой кистью: ---Знаешь, между нами всегда было много препятствий,… редко удавалось быть вместе…и…я не смогу рассказать тебе как: каждый раз был первым и последним. Как и теперь. У него были невероятно нежные руки…и губы. Никите не верилось, что с этим самым мужчиной час назад она говорила лишь о смерти. Такие руки должны уметь только любить, а не убивать. ….. Никита тонула в собственных ощущениях, но все же, с усилием, открыла глаза. Он отвернулся, виден был лишь темный кудрявый затылок. ---Каждый раз первый?... Каждый раз новые правила? Майкл поднял голову от ее порозовевшей груди и, любуясь своей работой, лукаво улыбнулся: ---Нам не нужны правила. Его глаза были почти черными из-за расширившихся зрачков, и он выглядел самодовольным мальчишкой: --Поэтому правил нет. 18. Он разбудил ее перед рассветом, прошептав на ухо, что надо идти. Вставать не было никаких сил, и Никита серьезно подумывала остаться в этой кровати навсегда, или, хотя бы до полудня. Майкл бесцеремонно вытащил ее из постели и отправил в ванную, а когда она, едва протершая глаза, вылезла из душа, уже стоял полностью одетый. Может быть, раньше она могла так одеваться, как солдат, но этот навык забылся вместе с прошлым. Майкл же расслабиться не давал, и через пять минут, не без его, подозрительно умелой помощи, они выходили из номера. Он всегда вел себя очень осторожно, даже теперь, прежде чем подойти к машине, внимательно оглядел стоянку еще от угла гостиницы. Никого. Звук мощного мотора казался очень громким для такого раннего часа. Они ехали молча, но когда «Porsche» вылетел на пустое утреннее шоссе, Никита не выдержала: --Что будем делать дальше? ---Мне надо в Отдел, ты - вернешься к матери. ---На долго? ---Не знаю, пока я что-нибудь не придумаю. ---Но ты ведь нашел меня, могут найти и ОНИ. ---Могут, если заподозрят, что ты жива. Пока они не знают. Ты умерла - Роберта им не нужна. За ней не наблюдают. ---А информация Кэвина, ты же говорил, что они выйдут, в конце – концов, на меня? ---Да. Не сразу. Ты числишься погибшей, тебя нет в оперативной базе Отдела, только в архивах. Их не контролируют постоянно, периодические инспекции… Елена и Адам… за ними только общий надзор, они Отделу больше не интересны. Мэдлин оставила наблюдение из-за меня. ---Мэдлин? --Главный стратег Отдела. ---Из-за тебя? --Чтобы иметь рычаги давления. Новую информацию о них она получает раз в месяц. Тогда и узнает о тебе. ---Утешительно. Знать бы, когда кончится этот месяц…. Никита вглядывалась в сереющее небо за окном, они уже в городе. ---Так мне жить дальше, будто ничего не произошло? ----Да, старайся поменьше выходить из дому и порви с этим доктором. ---С Расселом?---она совсем забыла про него. Никите стало стыдно: ---Он любит меня. ---Он не знает тебя. Ты станешь причиной его гибели - порви, не объясняясь. ---Я не смогу так обидеть его, Рассел много сделал для меня. Майкл на мгновение оторвал глаза от дороги и взглянул на Никиту. Он опять был холоден и собран. ---Пусть лучше страдает, но останется жив. ---А Роберта? ---Ей объяснишь потом, пусть не говорит о тебе ни с кем. Скажи, боишься преследования властей, если узнают, что ты выжила. ---А когда я увижу тебя? ---Я свяжусь с тобой. «Porsche» подъехал к дому Роберты. Совсем рассвело, но рассвет был холодным, зимним. Никита вышла из машины: было невыразимо грустно. Наступило отрезвление: чудесная ночь закончилась мрачным серым утром. Майкл подал назад и уже хотел развернуться, как, в этот момент, дорогу ему перегородил неизвестно откуда взявшийся фордик. Сам Рассел выскочил из машины через мгновение: ---Где ты была?! Я искал тебя всю ночь!- крикнул он к Никите. ---Зачем, зачем ты все это делаешь со мной, Никита?! Что я сделал не так?! Пока Никита соображала, что ответить неожиданно появившемуся другу, из подъезда выбежала Роберта.: ---Слава Богу, ты вернулась! Рассел позвонил в 12 и сказал, что ты не договаривалась с ним о свидании. Мы сбились с ног, разыскивая тебя. Что сказать на это? Никита подняла руки, успокаивая обоих: ---Вы искали? Откуда я знала? Я что, должна отчитываться о каждом своем шаге? ---Если бы ты не выключила телефон, то знала . ---Тихо, с укором сказал Рассел. --У меня были дела, -- Никита устала быть зависимой,--Давайте объяснимся дома,--и она направилась в сторону подъезда. ---Нет, подожди!,---Рассел не желал успокаиваться---С кем ты приехала?,---он кивнул в сторону «Porsche». --Не твое дело. --Не мое? Ты подцепила кого-то на следующий день, после того, как была со мной? И ты считаешь, что это не мое дело? ---Рассел, пойдем,--Никита попыталась поймать его за руку. --Нет! Я хочу знать, По-крайней мере, кто это! И он направился к «Porsche». Майклу тоже, похоже, надоело наблюдать за скандалом. Он стоял около машины, опираясь на открытую дверь. Увлекшиеся разборками Рассел и Роберта, заметили его только сейчас. ---Майкл Самюэль! ---Детектив! Воскликнули они одновременно и удивленно переглянулись. Майкл чуть наклонил голову в знак согласия с обоими. Трагедия на глазах перерастала в фарс. Никита тяжело вздохнула и пошла в ту же сторону. ---Рассел, убери машину с дороги, Майкл - уезжай, Роберта - пойдем домой! Все неожиданно послушались. Через пять минут Никита зашла в квартиру с Робертой и чуть не плачущим Расселом. Она устало скинула свои сапожки на шпильке, идея надеть такую обувь на свидание, не казалась больше удачной. Если бы знала, сколько в них придется пройти - одела бы домашние тапочки. Она прошлепала босыми ногами по коридору и демонстративно отправилась в свою комнату - разборки могут подождать. Переодевшись в домашнее: спортивные брюки и футболку, умывшись и причесавшись, Никита, наконец, успокоилась и обдумала дальнейшие шаги. Рассел и Роберта сидели рядышком на диване в гостиной и тихо беседовали, но тут же укоризненно замолчали, стоило появиться Никите. ---Так что вы хотели узнать?---подогнув ноги, Никита уселась в кресло напротив них. Рассел, профессионально - участливо вздохнул и приступил: ---Никита, извини, пожалуйста, за сцену у подъезда. Конечно, мы не имели права допрашивать тебя, ты давно совершеннолетняя. Но, пойми, ты пропала, и мы очень волновались. Учитывая то состояние, в котором ты была совсем недавно, нас можно понять…. Она перебила: ---Я понимаю, но так же хочу, что бы поняли вы: я - не игрушка и не маленькая девочка, которую можно ругать за непослушание и ставить в угол. Где я и с кем - не ваше дело, особенно, не твое, Рассел. Ты мне не муж, не отец и вообще никто. Ты - бывший врач, помог мне в трудный жизненный момент, что ж, за это спасибо. Но сейчас я достаточно здорова, что бы позаботится о себе сама, и не нуждаюсь в помощи врача. Рассел почувствовал, что разговор принимает нежелательный оборот - он теряет Никиту. Вся его уверенность мгновенно растаяла: ---Не поступай так, Никита! Я не заслужил этого! Ты переменилась из-за Майкла? Но зачем он тебе? Подумай, он ведь бросил свою семью, сына, неужели ты думаешь, что не бросит тебя? Тебе не приходило в голову, что он может быть причастен к тому несчастью, что случилось с тобой? Никита чувствовала себя негодяйкой, но, одновременно, понимала, что узел лучше разрубить сейчас, ради нее и ради Рассела. У них не может быть общего будущего, особенно после сегодняшней ночи. Она просто спасает ему жизнь! ---Все кончено, Рассел. Майкл тут не при чем, он просто подвез меня домой. ---Просто подвез? Братишка Майкл? Который десять лет назад повесился в тюрьме, а год назад погиб в перестрелке на глазах собственной жены? Никита почувствовала страх: ---Ты узнавал про Майкла у Кэвина Торна? ---Да, узнавал и не зря, Кэвину было, что рассказать об этом типе. ---Рассел, ты подписал нам всем смертный приговор. ---Что?! — воскликнула, молчавшая до этого, Роберта.---О чем ты, доченька? Во что впутал тебя этот человек? Никита остановила ее: ---Потом, мама. Рассел, поверь мне: чем быстрее ты забудешь о моем существовании, тем будет лучше. Ты должен сейчас уйти из этого дома и постараться навсегда забыть то, что слышал обо мне и, особенно, о Майкле. Я не та девушка, что нужна тебе, ты заслуживаешь лучшего. На глазах Рассела показались слезы, он выглядел обиженным ребенком: ---Никита, пожалуйста, не говори так! Ты - нужна мне и никто другой. Не важно, кем ты была раньше, важно, что бы ты сейчас была со мной. Но Никита была неумолима: ---Нет, Рассел! Уходи! Уезжай куда-нибудь подальше, смени работу, имя-все, что угодно, тогда у тебя есть шанс выжить! Со мной его нет! --Мне все равно, я люблю тебя…. Никита разозлилась: ---Любишь? Да что ты знаешь обо мне? Знаешь, где я была сегодня ночью? Ты угадал, я ходила на свидание с Майклом, спала с ним. Я делала это и раньше, когда он был женат. Мы обманывали Елену все годы их брака, сегодня я обманула тебя. Ты хочешь оказаться на ее месте? Нравится быть рогоносцем? До Рассела, наконец, дошло, что Никита не вернется к нему, что она предала его. Его слезы просохли, и он вновь стал взрослым, решительным мужчиной. Смерив девушку презрительным взглядом, он развернулся и, не слова не говоря, вышел из квартиры, яростно захлопнув за собой входную дверь.
veda: 19. В комнате повисла тишина. Никита откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Ее терзал стыд за то, как она поступила с хорошим человеком… Ладно, она свой стыд переживет, а для Рассела так будет лучше! Роберта вышла на кухню, давая, дочери время прийти в себя. Вернулась обратно только через полчаса, когда Никита засыпала, пригревшись и успокоившись в своем кресле (бессонная ночь давала о себе знать). ---Никита, доченька, пойдем, позавтракаем со мной. Я скоро ухожу, а нам так редко удается побыть вместе. Никита, вздохнув, отправилась за матерью на кухню. Она сидела на стуле и жевала свой тост, не ощущая вкуса еды. ---Ты так похожа на меня, доченька. Я тоже гнала от себя людей, которым была дорога, и которые были дороги мне. Это плохо кончается... Посмотри, что произошло с тобой, а ведь важнее тебя никого для меня не было…. Я разрушила жизнь своим упрямством. Поэтому мне сейчас горько, что ты поступаешь точно так же. Рассел - хороший человек. И он любит тебя. Конечно, ты молода, и тебе трудно поверить, что такие любящие и преданные натуры встречаются в жизни не часто. Никита молчала, давая, матери выговориться. ---А этот мужчина, с которым ты приехала - Майкл, я ведь видела его раньше. В прошлом году, когда искала тебя и не верила, что ты умерла. Он пришел сюда, домой, и представился частным детективом. Он обещал разыскать тебя и разыскал - в больнице, в коме. Это Майкл рассказал мне про медицинские эксперименты над бывшими осужденными. Сказал тогда, что ты безнадежна и тебя должны отключить от аппарата искусственного дыхания. Но он ведь не детектив, правда?... Никита, детка, а если Рассел прав, и несчастье произошло с тобой по вине Майкла? Я не доверяю ему, у него глаза убийцы. Никита не выдержала: --Да, мама, у Майкла глаза убийцы, потому что он убийца. Как и твоя дорогая доченька. И правильно делаешь, что не доверяешь ему, но мне больше довериться некому. Майкл - единственный, кто может помочь выжить всем нам: тебе, Расселу и мне. Роберта в ужасе прикрыла рот рукой: ---О чем ты говоришь? ---Послушай, мама, я не никогда не смогу жить так, как ты для меня задумала: в хорошеньком домике, с Расселом… Я - другая, может быть, я забыла, какой была, но знаю точно, какой не была и не буду: обычной… Мне придется скоро отсюда уехать, мама. Так будет лучше для всех. Но пока я здесь, прошу тебя, умоляю, не старайся «вылечить» меня, не говори обо мне ни с кем, не пытайся помешать мне. Это очень важно! От этого зависит наша жизнь! Поверь, мама, я не эгоистка и не бездумная дурочка - просто у меня нет выбора. Люди, сотворившие со мной такое, не остановятся ни перед чем. Если я исчезну - не ищи меня больше и ни давай это делать Расселу. Он должен смириться с потерей, так будет лучше для всех. Я не хочу, что бы вы пострадали! Роберта плакала, раздавленная, словами Никиты: --О, Господи! Неужели опять?! Я столько лет бежала от всего этого и пыталась укрыть тебя! Неужели все повторяется? ---Что? ---Твой отец… Я потеряла его точно так же… Секреты, переезды, постоянная слежка и в один несчастный день… просто исчез. Он тоже предупреждал меня, что бы ни искала, в случае чего, что он связан со страшными людьми, что так будет лучше для нас с тобой. Я так и не поняла, кто его преследовал: спецслужбы или наоборот…Он занимался политикой, говорили, что далеко пойдет… Неужели эти люди дотянулись до тебя? Никита искренне жалела мать. Да, не легко терять всю жизнь любимых людей. Она взяла судорожно сжатые руки Роберты в свои и, поглаживая сведенные пальцы, попыталась успокоить: ---Не уверена, что эти вещи связаны, мам… Да и не важно теперь! Ничего не исправить! Просто, надо попытаться выжить! Я клянусь, что буду стараться, мам…. Только одна просьба: доверься мне, не мешай спасти себя, и вас…. И, пожалуйста, не плачь… Может быть, мы последний день вместе, зачем же проводить его в слезах?... Роберта согласно кивала на каждое слово дочки, но остановить слезы не могла, рыдания прорывали сдержанность. Никита присела около стула матери, обняла ее, и положила голову на колени: ---Не плачь, мама, не плач, я что-нибудь придумаю… 20. В этот день Майкл не позвонил. Не появился и на следующий. Никита металась по квартире, изнемогая от избытка энергии. Раньше, она пошла бы спортклуб, выплеснуть силы на тренажерах. Но сегодня не решалась: Майкл просил не выходить из дому лишний раз, и она обещала слушаться. Настроение - хуже не куда: НЕопределенность, НЕуверенность, НЕясность-самые НЕ любимые слова Никиты, сейчас окружали ее со всех сторон. Сколько еще ждать? Никита мысленно простилась с матерью еще вчера утром, после расставания с Расселом. Этот этап жизни для нее кончился, и не терпелось начать новый. Что ждет ее? Она не знала, главное, быть поближе к Майклу. За прошедшую совместную ночь, он стал ей необходим. Никита сама не понимала, как такое могло случиться. Ничего похожего к Расселу она не испытывала. Здесь же просто изводило навязчивое желание видеть Майкла, находиться рядом, дотронуться до него. Видит Бог, она пыталась не зацикливаться! Было бы у нее стоящее дело, она бы отвлеклась, а тут… Никита перемыла все окна в квартире Роберты, разобрала шкафы и отдраила до блеска и так чистую ванную. Больше дел не придумывалось. Она сидела на ковре в гостиной и во всю громкость слушала радио. На коленях лежал ноутбук. Письма Майклу возвращались с пометкой, что такой адрес не существует. Куда же он делся? Часом позже она не выдержала: если сейчас не выйдет на волю - ее разорвет. Она оделась в спортивный костюм и решила пробежаться в парке и вокруг квартала. Может, хоть после этого, тягостное чувство внутри ослабеет. Опускался ранний зимний вечер. Никита бежала по узкой дорожке вокруг дома, пытаясь отвлечься. Физические нагрузки, как всегда, творили чудеса с ее нервами. На душе стало значительно легче, а, главное, растаяли раздражение и злость. Можно было возвращаться. Она пробегала, наверное, не меньше двух часов. Никита свернула за угол и остановилась. Что-то было не так. Спроси ее что? Она бы не ответила…. Может слишком спокойно около подъезда? Не видно постоянно суетящихся жителей, не гуляют дети…. Тишина. Будто уже глубокая ночь… Незнакомый черный фургон перегородил вход и еще один, с противоположного края дома, у выезда на дорогу: несколько человек в темной одежде возле него. Никита благоразумно спряталась за угол и стала наблюдать. Ждать пришлось недолго: из подъезда вышли люди, похожие на тех, что стояли возле фургона. Один из них, шедший впереди, показался ей знакомым. Никита пригляделась, в наступающих сумерках видно было неважно, но эта фигура, походка, темные нестриженные волосы… Человек обернулся, давая знак своим людям, занять определенные места. Даже с этого расстояния, она разглядела лицо: Майкл. Первым желанием было броситься к нему - наконец-то. Но тут Никита увидела в руках людей, подчиняющихся Майклу - оружие. Они не уезжали, а располагались, будто собираясь ждать кого-то. Через две минуты двор снова стал обманчиво пуст: фургоны отъехали в неосвещенный тупик, люди попрятались, умело, сливаясь с пейзажем. Все замерло. Никита дрожала: она остыла, становилось холодно в легком спортивном костюме. Но еще больше ее трясло от мысли о человеке, который ждал ее у подъезда с пистолетом в руке. Майкл-предатель, это до сих пор не укладывалось в голове, однако не верить собственным глазам было глупо. Отдел пытается поймать( убить) ее - вот почему Майкл просил не выходить из дому. Неожиданно ударила мысль: Роберта должна скоро прийти... Надо ее предупредить. Никита нащупала в кармане телефон. Не дыша, на цыпочках, отбежала подальше от угла дома. Здесь росли высокие кусты и не было фонарей, медлить и искать убежище понадежнее некогда! Никита набрала номер. Мать ответила лишь после десятого гудка: ---Алло! Это ты, доченька? ---Да, я, мама. Слушай меня внимательно. Не приходи сегодня домой. Вообще сюда больше не возвращайся. Они пришли за мной. ---Что?! Они… поймали тебя? ---Пока нет, но поймают, если попадешься ты. Берегись, мама, не звони мне, я сама найду тебя. И еще, увидишь Майкла – беги! Никита захлопнула телефон. В голове теснились мысли: « Надо быть осторожной. Номера узнать – легче - легкого, они, наверняка, уже прослушиваются. 21. Так. Роберту предупредила, а что делать самой? Без денег, без теплых вещей… Здесь оставаться нельзя…. До утра придется померзнуть, а утром... Может попробовать найти ночлежку, там часто выдают одежду бездомным?» Приют на эту ночь, Никита нашла на автовокзале. Пока она прилично выглядела и никого не заинтересовала ожидающая своего рейса девушка в спортивном костюме. От страха не спалось, вдруг эти люди из фургонов каким-то чудом найдут ее тут? Майкл же нашел у матери. Майкл-еще один повод для бессонницы. Как человек может быть таким двуличным? Зачем он обманывал ее? Она ведь еще в баре разрешила ему убить себя. Почему он этого не сделал? Майкл вселил в нее надежду, любил ее так, что до сих пор сердце стучит как бешенное, при мысли о той ночи. А теперь, так безжалостно предал. Никита всхлипнула, себя было невыносимо жалко. Если бы была одна, то ревела бы в три ручья, но люди вокруг заставляли сдерживаться - не хотелось привлекать внимания. Что бы отвлечься, она начала смотреть в экран телевизора, подвешенного под потолком для развлечения ожидающих. Звука слышно не было, только яркая картинка. Постепенно изображение ввело ее в некий транс, когда не думаешь, не переживаешь, а бездумно смотришь на мелькание красок. Когда очнулась, то по серости за большими окнами поняла, что наступило утро. Она все-таки заснула в своем кресле. Пора что-то предпринять, не может же она сутками сидеть на вокзале. Скоро служащие поймут, что ей, просто, некуда идти. Никита попыталась встать, но тело плохо слушалось, застыв от неудобной позы. Наконец, подняться удалось и тут же, с кресла рядом, к ней под ноги упала черная спортивная сумка. ---Мисс, вы уронили сумку,---предупредительно сказал мужчина, сидящий слева. ---Я? ----Конечно, вы, ---подтвердила полная дама справа,---вы всю ночь на ней проспали. ---Ох, уж эти ночные ожидания на вокзале, себя с утра не помнишь, не только своих вещей, --с улыбкой добавила она. Никита в сомнении смотрела на сумку. Взять или нет? Конечно, она не ее, но ведь хозяин не объявился. А внутри может быть что-то полезное для нее теперь, например, одежда или билеты на автобус. Решено. Никита подхватила сумку на плечо и направилась в сторону туалетов. Там, запершись в кабинке, чуть-чуть приоткрыла молнию. Внезапно прошиб холодный пот: а вдруг там бомба и сумку специально подложили? Она заглянула в щелку: темно. Да и что толку, если бы было светло? Она все равно не знает, как выглядит взрывчатка. И потом, если бы Отдел нашел ее на вокзале, то, наверняка, выбрал бы для убийства способ попроще. Никита решительно раскрыла сумку: синяя спортивная куртка, джинсы, пара новых футболок. Рядом в кармашке, портмоне с кредитной картой, триста долларов и сотовый телефон с зарядным устройством. Спасена! Теперь хотя бы не надо искать одежду. Никита натянула куртку, вышла из кабинки и посмотрелась в зеркало- как-раз. Надо быстро отсюда сматываться, пока не нашелся хозяин вещей! Она сунула кошелек в карман куртки, застегнула сумку и вышла из здания. Улицу засыпал зимний полудождь –полуснег. Хорошо, что она одета! Теперь стоит подумать и о пристанище. Не плохо бы конечно уехать из города, но для этого маловато денег. А карточкой без кода не воспользуешься, да и опасно. Хозяин, наверное, ее уже заблокировал. Остаются два варианта: прятаться в городе или путешествовать автостопом. «Если бы я была нормальной девушкой, --думала Никита,--то, осталась бы в городе. Но… я не обольщаюсь. И так, куда же я еду? Пожалуй, к югу! Надоела зима!» И она решительно направилась к шоссе. Попутная машина нашлась быстро: огромный трейлер. Шоферу было скучно, он ехал без напарника, так что охотно взял симпатичную девушку, что бы не заснуть по дороге. Он даже пытался заигрывать поначалу, но, встретив недовольное молчание, пошел на попятную и следующие пять часов развлекал Никиту рассказами о своей кочевой жизни. От нее требовалось лишь редкое поддакивание, что не напрягало и не слишком отрывало от собственных невеселых размышлений. Она решила уехать на несколько сотен километров к югу и попытаться затеряться в каком-нибудь неприметном городишке. Все складывалось удачно: через пару дней разъездной жизни ей такой город попался: двести тысяч жителей, серые одинаковые дома вдоль дороги и огромный нефтеперерабатывающий завод. Никто ею не интересовался, сюда многие приезжали в поисках работы. Правда, Никита на хорошую работу не рассчитывала: ни документов, ни дипломов. Пришлось довольствоваться должностью официантки в кафе, находящемся рядом с трассой «Север-ЮГ» и дешевой комнатой неподалеку. Не скажи, конечно, что рай, но она и этим была довольна. Работа не напрягала и давала время обдумать будущее. 22. За прошедшие с тех пор три недели ничего путного в голову так и не пришло. Никита привычно плыла по течению: работа - скромный одинокий ужин - фильмы из соседнего видеопроката – ночь – опять работа. Такая однообразная жизнь не то, что бы нравилась ей, но успокаивала и давала иллюзорную уверенность в завтрашнем дне. Никита очень переживала за Роберту, но звонить не пыталась, понимая, что может только усложнить матери жизнь, если ее звонки засекут. Оставалось надеяться, что матери тоже удалось скрыться. Про Рассела она старалась не думать. Этот день выдался чудесным: голубое небо, солнце, припекающее почти по-летнему. Даже серый рабочий город казался не таким унылым, как обычно, из-за начинающей во всю зеленеть травы и деревьев, покрытых нежным «пушком». Посетители кафе тоже разомлели, а заказы на молочные коктейли и мороженное сильно перекрыли сегодня обычные яйца, жареный бекон и картошку. К тому же была суббота, и люди приходили семьями, освобождая себя от домашних забот. Никита и ее напарница, Салли, сбились с ног, справляясь с необычным наплывом клиентов. Поэтому Никита не заметила, когда появился Майкл. Минуту назад она пошла на кухню за порцией черничного пирога, и вот он уже сидит за столиком. Сердце подпрыгнуло в груди: как он нашел ее так быстро? Майкл, глядя в окно, сидел вполоборота. Несколько драгоценных секунд она не могла оторвать глаз, с болью осознавая, что дико соскучилась. Очнулась, сделав над собой усилие, и торопливо направилась к задней, хозяйственной двери. Медлить нельзя. Слетая с крыльца, на полном ходу, врезалась в того, от кого пыталась скрыться. Не смотря на испуг, тело вдруг обрело забытое мастерство. Она ударила Майкла с такой силой, что он вынужден был отступить. Но все равно борьба длилась не долго, Майкл, явно, был в лучшей форме. Вскоре Никита не могла шевельнуться, сдавленная, как клещами, сильными руками. Воздуха категорически не хватало, в глазах потемнело. В этот момент на крыльце показалась Салли. --Никита, где тебя…---начала было она, но быстро оценив обстановку, закричала уже Майклу: ---Эй, отпусти ее!!! Чего тебе надо?! Я сейчас вызову полицию. Майкл ничего не ответил, но хватка чуть ослабла, так как его вторая рука опустилась в карман куртки. Никита даже в таком состоянии понимала, чем это грозит Салли. Она прошептала: ---Нет, нет, Майкл, не надо, не тронь ее. Я пойду, я не буду сопротивляться, пожалуйста. Неожиданно он послушался. Никита судорожно втянула воздух и повернулась к Салли. ---Ничего страшного, Салли, иди, я сейчас вернусь. Это… мой брат, мы просто поспорили немного, …не волнуйся. ---Брат?---недоверчиво переводила взгляд Салли с блондинки Никиты на темноволосого Майкла.—Что-то не похоже на братские объятия. Тебе точно не нужна помощь? ---Я же говорю, что все в порядке, ---нервно ответила Никита, поглядывая на оттопыренный карман его куртки,---брат,… сводный, Майкл. Иди, Салли, я сейчас… Салли хмыкнула и с видом «ну и разбирайся сама, если не хочешь помощи», бросила на прощанье: ---Не задерживайся тут с «братом», у нас посетителей полон зал. Я не собираюсь работать за тебя. И закрыла сетчатую дверь. 23. ----Иди,---Майкл дотронулся сзади до ее плеча. ---Куда? Майкл ничего не ответил, лишь подтолкнул. Видимо, на его языке сие обозначало вперед, туда она и двинулась, за спиной ощущая тягостное присутствие. Никита обошла здание и, следуя его отрывистым указаниям, направилась к стоянке. Все это время он шел на полшага сзади, не оставляя шансов на неповиновение. Она поискала глазами знакомые машины: ни малыша «Porsche», ни черного фургона. Куда идти? Сзади Майкл щелкнул ключом, и серебристый джип рядом, мигнул фарами. ---Садись. Он открыл пассажирскую дверь. Никита забралась в высокую машину и огляделась: на заднем сиденье лежала знакомая сумка. Майкл забрал ее вещи из комнаты. ---Куда ты везешь меня? Не отвечая, он завел джип и вырулил со стоянки. ---Я обещала вернуться, Салли будет волноваться. Опять тишина. С тем же успехом могла разговаривать сама с собой. Но молчать не было сил: ---Убьешь меня сразу или повезешь в Отдел? Вот оно. Главный вопрос задан. Никита затаила дыхание. Майкл равнодушно разглядывал указатели на дорожной развязке. Наконец, выбрав маршрут, снизошел до ответа: --Если бы я хотел убить тебя, сделал бы это давно. У дома твоей матери, когда ты пряталась в кустах. --Что?!—Никита поперхнулась,--ты видел меня? Как? ---Метка на твоем телефоне. И, развернувшись, выехал на шоссе. Она не верила своим ушам. Постепенно до нее стал доходить смысл его слов: ---Так ты знал, что меня нет дома, когда приехал со своими людьми?! --Да. ---А сумка на вокзале… тоже твоя работа? --Да. ---Зачем?!---она была в бешенстве и недоумении,---Зачем ты устроил весь этот фарс? Первый раз, отвечая, он взглянул на нее: ---Твой дружок Кэвин добрался до меня. Все стало известно раньше, чем я надеялся. Отдел узнал, что ты выжила. Я должен был действовать убедительно. --Убедительно?! О, да, ты был чертовски убедителен! Майкл игнорировал ее иронию, так же как и злость. --А что с Робертой? –задала она, мучающий вопрос. --Вернулась домой. Мы получили доказательства, что она не знает, где ты. Все, что ей известно: тебя использовали для рискованных медицинских экспериментов, ты выжила, но полностью потеряла память. Это подтверждают анализы из клиники. Роберта- не опасна для Отдела. --Из клиники?---Никите стало совсем плохо,---А что… с Расселом? Майкл медлил. --Он …мертв?—ее голос дрогнул,--Да? ---Пока нет. Все зависит от того, примет он наши условия или нет. Отделу нужен грамотный персонал. --О, Боже, он попал в ад из-за меня! Майкл не возразил. Некоторое время ехали молча. Никита смотрела на его сосредоточенный профиль, на руки, уверенно лежащие на руле и …вспоминала. Благодаря Майклу, ей есть теперь, что вспомнить: --А что решили… со мной? --Тебя пока не нашли. --Как?---Никита отвлеклась от грез, --Разве мы едем не в ОТдел? ---Нет. … А что ты знаешь про Отдел? --Ну, то, что говорил мне ты: секретная антитеррористическая организация… ---Помнишь что-то конкретное: дислокация, сотрудники, структура, вооружение? --Ты же знаешь- я ничего не помню. Для меня Отдел-это, рассказанная тобой, страшная сказка. Так куда мы едем? --Ко мне. ---Они не будут возражать? --Кто они? ---НЕ знаю, те, кто возражал раньше. ---Я тебе такого не рассказывал… Никита поняла цель его расспросов: ---Ты не веришь мне? Что я ничего не помню? Разве я когда-нибудь обманывала тебя? ---Тысячу раз, ---ответил он --А ты меня? ---Еще чаще. Несмотря на напряжение, Никита фыркнула: ---Так почему же мы были вместе, если столько лгали? ---Потому что были нужны друг-другу. В Отделе трудно выжить одному. Она отвернулась к окну, что бы Майкл ни заметил слез разочарования в ее глазах: --Понятно. Конечно, держаться вместе всегда легче… ---Не всегда, но это желание… было сильнее нас. Никита продолжала смотреть в окно, ее слезы высохли.
veda: 24. Когда они подъехали к дому, была поздняя ночь. Никита крепко спала, откинувшись на подголовник. Она не очнулась даже, когда после привычной тряски, наступила полная тишина: отключился двигатель. Майкл взял ее на руки. Эта девушка была похожа и страшно не похожа на прежнюю Никиту. Та Никита, агент Отдела второго уровня, всегда была настороже. Она никогда бы не заснула в чужой машине так доверчиво и не позволила бы застать себя врасплох. Майкл со всей очевидностью понял, что прежней подруги больше нет. Новая наивная девочка живо напомнила юную Никиту первых лет жизни в Отделе. Это трогало и напрягало одновременно. Одной из серьезных причин, по которой он столько лет был предан этой женщине: их абсолютная равность. Никита никогда не лезла в карман ни за словом, ни за делом. Он любил ее опекать, чувствовать, что она зависит от него, но и привык рассчитывать на ее профессионализм в самых сложных ситуациях. Рассчитывать на новую Никиту было сложно: в ней осталась импульсивность, энергия, но пропал тот бесценный жизненный опыт, что был получен путем пролитой крови: ее и его. Как обращаться с ней теперь, Майкл еще не понял. Твердо знал лишь одно: вернется к ней память или нет, станет она опять одним из лучших оперативников Отдела или нет, но для него Никита всегда была и есть самой желанной. То чувство, что он испытывал, было загадкой для него самого. Не пытаясь анализировать, Майкл принял его, как принимал, в конце-концов, все в своей жизни. По большому счету, он был фаталистом. Поняв, почти сразу, что Никита нужна ему, Майкл планомерно, в чем был большим специалистом, растил ответную тягу в ней. И, похоже, преуспел. Потеряв память о прошлом, она не забыла единственного - привязанности к нему. Наоборот, ее привязанность стала безусловной, той, что всегда добивался Отдел от своих рекрутов. Считалось, что подобная зацепка за кого- то помогает новичку прижиться. Но в их случае всевидящий Отдел ошибся. Это была не просто животная тяга к подобному, а взаимодополнение. Они с Никитой - разные, как день и ночь и похожие, как две стороны целого. Майкл не собирался от этого отказываться, он и так почти потерял ее, а вместе с потерей - стимул жить. Он чересчур долго позволял Отделу управлять своей жизнью, отдал ему слишком многое, что бы уступить без боя Никиту. Майкл, справедливо полагал, что заслужил эту женщину. Ведь была же у Шефа- Мэдлин, а у него есть- Никита. Зайдя в дом, Майкл положил ее на застеленную кровать. Никита не шевелилась, пока он не отошел. Почувствовав, что осталась одна, девушка беспокойно закрутилась во сне, ища потерянный источник тепла и надежности. Ничего не поделаешь! Ему еще надо закрыть дом, проверить сигнализацию… Когда Майкл вернулся в спальню, Никита проснулась и сидела на кровати с потерянным видом: не могла сообразить, где находится. Она походила на маленькую девочку: растрепанные светлые волосы, заспанные голубые глаза… Он невольно улыбнулся, хотя ее беспомощность не радовала. ---Ложись, уже поздно. --А ты? ---Я тоже.--- Майкл, в подтверждение своих слов, стянул свитер и быстро расстегнул джинсы. Видя, что он не уходит, Никита покорно залезла под одеяло. --Разденься, в доме тепло,---посоветовал Майкл. Когда он лег, Никита подкатилась к нему поближе, крепко обняла обеими руками, как любимую игрушку и уткнулась носом в грудь. Через минуту было слышно только ее умиротворенное посапывание. Это сонное дыхание убаюкивало: он забыл, когда спал так спокойно. 25. Майкл проснулся утром от странного чувства. Он, было, привычно дернулся, чуя опасность, но вовремя открыв глаза, увидел Никиту, по-прежнему, лежащую у него на груди, оперев голову на сложенные руки. Она внимательно разглядывала его. ---Что? Никита отрицательно покачала головой и погладила отросшую за ночь щетину на его подбородке: ---Даже если сегодня ты отвезешь меня в Отдел или убьешь - мне все равно. Просто, не говори мне об этом. Он поймал ее пальцы в ладонь: ---Почему ты так решила? ---Я тебя совсем не знаю. Вдруг, ты должен. Не беспокойся, я не в обиде. Не знаю, какими были мои воспоминания раньше. Но сейчас они чудесны, благодаря тебе. Майклу стало не по себе. Она всегда доверяла ему, но никогда так беззаветно. Он хотел вернуть свою прежнюю, скептичную Никиту, ту, что боролась с ним, а не была так покорна. Он резко схватил ее запястья и, перевернувшись, подмял под себя: ---Послушай, Никита, ты никогда не соглашалась на роль жертвы. Ты - могла противостоять любому. ---И тебе? ---Мне - особенно. ---Эй, Майкл, боишься истеричных девиц, которые вешаются тебе на шею? Она неожиданно засмеялась и попыталась вырваться. Он не отпускал. ---Я серьезно. Не раскисай. ---Не волнуйся. Ты ничего мне не должен. Так уж получилось, что ты - единственный стержень в моей рассыпавшейся жизни. Извини, что напрягаю, но это так. Из всего забытого прошлого и туманного будущего, меня интересует только твое существование. Он промолчал, серьезно смотря на Ник: ---А ты?---спросила она,---Ответь теперь ты, Майкл. Зачем я тебе, только честно? ---Честно…Не знаю, ---он был сбит с толку. Впервые Никита видела этого мужчину таким растерянным., ---что бы было, зачем выживать. ---Не плохо для начала, ---она улыбнулась.--- Меня это устраивает. Он давно не сжимал запястья, но она не торопилась освободиться, лишь потерлась щекой, как кошка, о его руку, плечо, легонько дотянулась губами до ямочки на шее, потом вдоль жилки до уха и мягко прикусила мочку. Майкл чуть заметно вздрогнул: ---О, великий и ужасный Майкл Самюэль боится щекотки,—прошептала она ему. ---Ты не должна была этого замечать,---ответил он со своей обычной серьезностью, но глаза сощурились от сдерживаемого смеха. ---Извини, что испортила твой неприступный образ. ---фыркнула она,--обещаю делать это… как можно чаще. Не успела договорить, как вскрикнула от смеха: когда его пальцы успели сюда залезть? Она и не подозревала, что бывает настолько щекотно. ---Тебя так учили пытать врагов?, ---хихикала Никита, пытаясь вывернуться. ---Ага, --его пальцы уже не щекотали, а скорее гладили и доставляли удовольствие. Никита перестала сопротивляться и расслабилась, послушная немым командам его рук. --Мда-а-а, я заметила, что ты - профессионал… ---Ты о чем?— он был сама невинность и сосредоточенность. Прежде чем Никита успела ответить и прежде, чем он успел ее поцеловать, зазвонил телефон. Майкл закрыл глаза на мгновение. А когда открыл и потянулся к трубке, стал уже самим собой: --Да? ...Буду через час, – его бесцветный голос ничем не напоминал ту игривость, что звучала секунды назад. Никита, что бы скрыть огорчение и успокоиться, села на кровати и небрежно собрав, завязала волосы в узел. ---Ты уходишь? ---Да. ---На долго? ---Пока не знаю. Майкл заправил растрепавшиеся каштановые пряди за уши и встал, не взглянув на Никиту. Уже поглощен мыслями о работе? Никита пошла вслед за ним в ванную. ---Хочешь, я что-нибудь приготовлю позавтракать? ---Ты?---он выглядел удивленным,---нет, не стоит. Раньше ты не вызывалась готовить. Никита насупилась: ---НУ, уж кофе-то я способна сварить. ---Я спешу. И стянув с себя спортивную майку и трусы, он зашел в душ. Что ей в Майкле жутко нравилось, вот такая спокойная и непоколебимая уверенность в себе. Смущение - слово, придуманное не про него. ---Как хочешь. Она осталась стоять, прислонившись к косяку. ---Как это у тебя, получается? ---спросила она через минуту, когда, встряхнув сырыми волосами, он вытирался. ---Мыться? ---Да нет же,---она раздражалась от его непробиваемости---переключаться. Ты включаешься и выключаешься, как лампочка. --- Иначе не выживешь. ---Я тоже так умела? ---Нет,--- он встретился с нею глазами в зеркале,---тебя всегда подводила эмоциональность. Ну, что ж, в этом отношении она не изменилась. Майкл был уже одет: черные брюки, черный тонкий свитер. ---А у тебя есть не черная одежда? Он промолчал - совсем вошел в роль Отдельского Майкла: ---Что мне делать одной? ---Ждать. ---Слишком знакомо звучит, я уже ждала. Он взял ключи со столика у двери: ---Я включу сигнализацию снаружи, не пытайся выйти. ---НЕ доверяешь, думаешь, сбегу? Майкл подошел вплотную и поднял ее лицо за подбородок: ---Жди,--- быстро поцеловал в губы и вышел. 26. Маясь от безделья, Никита перебрала все вещи в доме. Что она пыталась отыскать? Ну, что-нибудь, рассказывающее о вкусах его хозяина. Напрасный труд: ряды безликих черных вещей в шкафу, почти пустые полки на кухне, ни одной фотографии, ни одной записки или книги. Наконец, повезло, нашла единственную видеокассету. Поставила в магнитофон и села на кресло около телевизора, тоже, кстати, единственное. Телевизор переключился на картинку: счастливая семья, мама, папа и сын, весело проводят выходные в загородном доме. У Никиты перехватило дыхание: она ведь почти забыла, что у Майкла есть жена и сын. И судя, по пленке, любимые жена и сын. Все о чем говорила с ней Елена, рассказывая о своей семейной жизни, всплыло в памяти: заботливый Майкл, счастливый Майкл, любящий и любимый Майкл. Стоило только увидеть эти глаза, смотрящие на малыша Адама и на его изыскано-прекрасную маму, как становилось понятно, что рассказы были правдой. Мир Никиты, принявший сегодня утром совершенную и счастливую форму, вновь рассыпался на части. Все же досмотрела кассету до конца: Адам на ней меньше, чем сейчас, Елена моложе и красивее, еще нет темных теней под глазами, залегшими от горя, которого, реально, не существовало. Она ничего не понимала. Как мог Майкл так поступить с ними? Почему оставил и предпочитает, что бы его считали мертвым? Наверняка, Отдел причастен ко всей этой истории. Майкл ведь говорил, что с Отделом бороться бесполезно. Никита закрыла глаза и на мгновение представила себя на месте Елены: вот она встречает любимого мужа с работы, вот укладывает спать их маленького сынишку, вот выбирает продукты в магазине для семейного ужина. НЕТ! Оборвала мечты усилием воли: у Майкла ЭТО уже было, а у нее НИКОГДА не будет. Ни дома, ни детей, ни тихих семейных вечеров. Пусть, она будет счастлива тем, что у нее есть Майкл! «Надолго ли?»--прошептал недоверчивый внутренний голос. Что бы ни разрыдаться, решила придумать себе дело. Убираться? Но на мебели не пылинки. Как Майкл умудряется содержать дом в такой чистоте? Никите захотелось что-нибудь приготовить. Сегодня утром Майкл скептически отозвался о ее кулинарных способностях. Есть повод изменить мнение. Продуктов в шкафах маловато, но муку и яйца она нашла. Теперь бы вспомнить хоть один рецепт. Недавно, Роберта что-то пекла: Никита принялась увлеченно перемешивать ингредиенты. Внезапно хлопнула входная дверь. Никита обернулась, ожидая увидеть Майкла, неужели вернулся так скоро? Но на пороге кухни возникли совсем другие персонажи: старик, похожий чем- то на вечно обкуренного хиппи, чем-то на индейца из резервации и серьезный молодой человек в очках, напомнивший Рассела. Нелепая парочка застыла на пороге, глядя на нее в изумлении. Никита даже не испугалась, настолько безобидно они выглядели. Старик радостно заулыбался : --- Чао, сладенькая! Я так рад, что ты сумела выбраться! Молодой человек присоединился: ---Это здорово, Никита! Мы не поверили сначала Майклу! ---Майклу?... Это он вас сюда прислал? ---Ну, конечно, как бы мы иначе во…. Никита перебила юнца: ---И вы меня знаете? Они растерялись. Наконец, старик, нашелся: ---Так это правда. Ты ничего не помнишь? Не бойся, детка, мы с Сеймуром твои друзья. Никита подозрительно прищурилась: ---Друзья? Из Отдела? Они облегченно закивали. ---Майкл сказал, что в Отделе не бывает друзей. Парочка опять впала в ступор, но дед и тут нашелся первым: ---Не хотел тебя огорчать, сахарная, просто, Майкл склонен сгущать краски. Такой у него характер! Конечно, Отдел, не место для пикников, но все же мы не звери - вполне можем дружить и стоять друг за друга горой. Так мы войдем? Возражать не имело смысла, они уже были здесь. Старик уселся на стул, а тот, кого назвали Сеймур, обошел вокруг стола и заглянул в кастрюлю, где Никита, до их прихода, увлеченно месила тесто. Оценив ее перепачканные в муке руки, сделал вывод: ---Крепко тебя, должно быть, ударило по голове, раз взялась за пироги. Никита покраснела от злости: второй мужчина за сегодня усомнился в ее талантах. ---Еще одно слово, Сеймур, или как там тебя зовут, и кастрюля полетит в твою голову. Думаю, метать у меня получится лучше, чем месить. Старик весело захихикал, а мальчишка стал неуклюже оправдываться: ---Я просто хотел сказать, что стряпня - не в твоем характере. --НЕ в моем характере? А я забыла, какой у меня был характер, ты не в курсе? И теперь придумываю себе новый. Тут вмешался старикашка: ---НЕ переживай, золотко, характера в тебе осталось достаточно. А память –дело наживное. Не так уж много из твоей прежней жизни, стоило запоминать. Да, ты, похоже, и не забыл главное. Старик заговорщицки подмигнул. Хотелось бы ей знать, на что именно был намек. ---Честно, говоря, я бы тоже не отказался многое забыть.—продолжал старик,---здорово начать жизнь заново… ---Вот еще!---возразил ему Сеймур,---как бы ты тогда работал в Оружейке? Нет, забыть не выход, без знаний ты не нужен Отделу и пойдешь в расход. ---Биркоф…,- укоризненно начал старик, а Никита рассмеялась: ---Я так понимаю, Сеймур(или Биркоф?), что в Отделе ты работаешь не дипломатом? ---Биркоф, у нас главный по компьютерам, детка, с людьми ему труднее. Молодой человек слегка покраснел. Несмотря на неуклюжесть, этот непосредственный мальчик начинал ей нравиться. --А вы?---обратилась она к старшему. Тот был возмущен: ---Вы? С каких это пор мы на «ВЫ»? Сладенькая, ты всегда была моей любимицей! Я - Вальтер, заведую оружейным складом Отдела. Никита скептически осмотрела старичка от потертых кожаных штанов, висящих мешком на его тощем заду до повязанной поперек лба пестрой банданы, потом перевела взгляд на увальня - Биркофа. --Ага, значит, ко мне пожаловали главный по оружию и главный по компьютерам. Глядя на вас, ребята, как-то трудно представить, что Отдел так могуч и страшен, как рассказывал о нем Майкл. Вальтер расправил худую сутулую спину и гордо произнес: ---Ты спешишь с выводами, дорогая. Никита пожала плечами: ---Возможно. Поживем –увидим. Так чем вас угостить? Биркоф опасливо покосился на ее кастрюлю и предложил: ---Если ты печешь, то я бы попробовал, даже интересно. ---Не боишься отравиться? ---Эээ... ---Ладно, расслабься, Сеймур, я пошутила…. Садись, сейчас что-нибудь придумаю. Через полчаса, они всей компанией попивали кофе с печеньем, только что вынутым из духовки. --Нормально,--сказал Сеймур Биркоф, слизывая с пальцев крошки,---А чем ты теперь будешь заниматься? ---Вопрос не по адресу, от меня мало чего зависит. ---И ты совсем ничего не помнишь об Отделе? ---Не только об Отделе, обо всей своей жизни. ----Это, значит, что ты потеряла навыки оперативника. Не знаю, захотят ли они еще раз тебя учить, возможно, реакции из-за травмы нарушились, и ты не сможешь набрать необходимой скорости. ---Спасибо, ты меня утешил. Биркоф попытался исправить оплошность: ---Ну, может, ты понадобишься в другом месте… Вдруг, у тебя появились новые таланты?---и он покосился на противень с печеньем. Никиту разбирал смех, этот мальчишка ей определенно нравился: ---Ага, я буду работать на кухне, а ты бегать ко мне за добавками. ---Не волнуйся, Никита, Майкл что-нибудь придумает,---вмешался Вальтер. И оба гостя дружно закивали головами. Никита фыркнула: ---Я и не волнуюсь. Вы так верите в Майкла? —Конечно,--- уверенно подтвердил Вальтер,---Майкл - всегда вытягивал тебя из любых переделок. ---А как, насчет, втягивал в них? Оба смущенно замялись, наконец, Вальтер решился: ---Знаешь, детка, Отдел, что бы ты сейчас о нем не думала, страшная штука. Он ломает людей, как спички. Мы все поломаны, даже самые сильные, как Майкл. Точнее, самые сильные поломаны больше других. Конечно, Майкл всегда давил на тебя, он был твоим наставником: учил работать и выживать, но никогда, Никита, никогда, он не доводил до того, что бы ты сломалась и возненавидела. Думается, он сам этого не хотел, как Шеф не настаивал. Так что в Отделе ты жила за его спиной. Не думаю, будто что –то изменилось теперь. Никита теребила свою чашку: ---А его…семья? Вальтер пожал плечами: ---А что семья? Кто позволял ему выбирать? Конечно, он любил их, боготворил Адама - он ведь его сын, но сути это не меняет, у Майкла не было выбора. ---Так женитьба - это задание? ---Конечно, разве ты не знала? --Раньше, может, и знала. Вальтер закашлявшись, перевел разговор на другое: ---Кстати, у медиков я видел твоего парня. Он решил остаться, уже работает. Никита подняла на него глаза: ---Парня? Ты имеешь в виду Рассела? ---Ну, да, того, кто нашел тебя. ---И как он? ---Как все новички: подавлен, испуган…. Не переживай, милая, это пройдет. Врачам у нас живется не плохо, лучше, чем оперативникам. Он – привыкнет. ---Рассел попал в Отдел из-за меня. ---Не думай об этом. Он попал в Отдел из-за себя, из-за того, что сунулся, куда не надо. Ты - была лишь предлогом. --Они пытали его? ---Не знаю, если и да, то не сильно. Мэдлин поговорила с ним, и он сломался, как большинство. ---Должно быть, ненавидит меня. ---Конечно, каждый ненавидит того, кто привел его в Отдел. Ты - тоже ненавидела Майкла. А посмотри на вас теперь? Никита улыбнулась - старик умеет утешать. Похоже, он, действительно, был ее другом.
veda: 27. Они ушли спустя два часа, расцеловавшись с ней на прощание. Никита помыла посуду и села на единственное кресло перед телевизором, вспоминая недавний разговор с Вальтером: ---Мэдлин не хочет тащить тебя в Отдел, раз ты ничего про него не помнишь. Возможно, они пришлют кого-то сюда для обследования и подтверждения диагноза. Тебе остается только ждать. Не думаю, что они захотят убить тебя. Потеряв память, ты перестала быть опасной для них. К тому же Шеф не захочет напрямую конфликтовать с Майклом. Сейчас он –правая рука Пола, Отдел нуждается в нем. Конечно, они огорчились, что ты жива. Без тебя Майкл совсем превратился в машину, то, что нужно для целей Шефа. К реальной жизни его привязывала только семья: их жизнь зависела от его поведения. И он старался. Вальтер замолчал, задумчиво разглядывая узор на чашке. Наконец, он поднял глаза и улыбнулся. У него была такая добрая и жизнерадостная улыбка, что Никита поразилась, как он мог ей не понравиться с первого взгляда? А Вальтер все любовался ею и улыбался: ---Я счастлив, что ты жива, детка. Когда я смотрю на тебя, то начинаю надеяться, что Бог все-таки есть. И он не забывает даже Ад, раз посылает нам ангелов. Никита смутилась. Слова были высокопарными, но Вальтер так просто и душевно их произносил, что она чуть не расплакалась. Флегматичный Биркоф рядом усиленно протирал запотевшие стекла очков. Стемнело. От нечего делать, Никита смотрела по телевизору женское ток-шоу. Участницы с душещипательными историями старались перещеголять одна другую. Каждая из них была уверенна, что ей не повезло в жизни больше остальных. Как будто за это дают приз! Никита искренне пыталась понять, в чем их проблемы, но со всей остротой ощущала, что женщинам просто скучно и они жаждут сорвать свой маленький кусочек телевизионной славы. Она бы все отдала, что бы жить так же, как любая из них. Почти против воли, Никита включила видеомагнитофон и еще раз посмотрела кассету. В постель она забралась часа в три ночи, отчаявшись дождаться Майкла. И правильно сделала: когда проснулась утром, его еще не было. Майкл вернулся позже и не один. С ним вместе вошли в дом мужчина и женщина. Более отвратительной пары Никита не видела: такое равнодушно - жестокое выражение было на их лицах, что невольно бросало в дрожь. Оба несли по увесистому чемодану. «Гости» прошли в комнату с телевизором, открыли чемоданы и велели Никите присесть на кресло, в котором она провела весь прошлый день. Какие-то приборы, датчики - вещи, похожие на те, что использовал Рассел, пытаясь вернуть ее память. Но от этой парочки веяло совсем не желанием помочь. Она бы не удивилась, узнав, что они работают в Отделе палачами. Никита вопросительно взглянула на Майкла. Тот ответил уже привычным, ничего не выражающим взглядом. Он встал у стены и безучастно сложил руки перед собой. ---Это сотрудники Особого Отдела. Они должны провести ряд тестов. Результаты будут представлены руководству и решат твою дальнейшую судьбу. Сосредоточься и отвечай. Женщина прикрепила датчики к ее вискам, шее и запястьям. Мужчина настраивал аппаратуру. Вопросы задавали по-очереди. Их ровные безэмоциональные голоса запросто могли усыпить, если бы не осознание, что этот допрос может стоить ей жизни. ---Имя. ---Никита Уирс. ---Время и место рождения. ---18 ноября 1974 года… ---Статус ---…..А что это? Женщина зловеще улыбнулась: ---Отвечайте на поставленные вопросы. Нет ответов-говорите «не знаю». Никита покорно кивнула: --Не знаю. ---Как вы попали в Отдел? ……. Дальше шли десятки, а, может, и сотни вопросов о предпочтениях, вкусах и забытой ныне жизни. На каких-то Никита пыталась сосредоточиться, но большинство так и осталось без ответа. В ходе допроса у нее взяли кровь, сняли отпечатки пальцев и отсканировали сетчатку глаз. Все долгие часы, что Никита провела под прицелом пронзительных глаз, Майкл простоял в углу, шевельнувшись лишь пару раз. Он не задавал вопросов и не комментировал действий «коллег». Наконец, с Никиты сняли датчики, а чип с новыми данными был помещен в отдельный контейнер. ---Анализ будет проведен в отделе. Результаты мы передадим Мэдлин. Майкл вмешался: ---Я бы хотел получить копию. Женщина согласно кивнула: --- Она у вас будет. «Гости» надели плащи и, не прощаясь, исчезли за дверью. Майкл остался. Никита с удовольствием вылезла из своего кресла и потянулась. ---Что они пытались узнать? Рассел проделывал со мной подобное не раз. Только вопросы у него не были такими дурацкими. «Что вы выберете….?»---передразнила она невыразительный голос «гостьи».---Неужели по этой ерунде можно хоть что-то выяснить? Майкл не ответил на вопрос. ---Что ты делала? ---Что делала? Ты имеешь ввиду до вашего прихода? Ничего не делала, ждала тебя. ---А вчера? ---Тоже ничего. Нет, постой, вчера я проболтала полдня с друзьями из отдела. Вальтер и Сеймур, ты их прислал, кажется. ---Да. И как они тебе? ---Понравились.---Никита улыбнулась, припомнив вчерашнюю парочку,---Вальтер- жизнерадостный старик, а Сеймур-милый юный недотепа. Хотя лет ему, наверное, сколько и мне. Но в прошлом я их совсем не помню, если это то, что тебя интересует. Ты все никак не хочешь поверить мне, Майкл? Поколебавшись лишь мгновение, он ответил: ---Я верю. Иначе не рассказал бы о тебе в Отделе. Хочу помочь вернуться обратно. Для этого тут были сотрутдники особого отдела. Никита подошла ближе- ее тянула к нему как магнитом. ---Отдел уже что-то решил про меня? ---Пока нет. ---Могут ликвидировать? ---Да, если сочтут опасной или негодной для Отдела. ---И много у меня времени до окончательного приговора? ---Несколько часов: от двух до шести. ----Не густо. Но, все-таки время еще есть. Он смотрел задумчиво и чуть печально: ---Да, еще есть. Никита с отчаянной решимостью, подошла вплотную, обняла за талию и лукаво предложила: ---Может провести это время с пользой? Ты никуда не торопишься? --Нет,---он не сопротивлялся, но и не отвечал. Она расстегнула пуговицы черного пиджака, и потянула его с плеч. ---Может, хочешь спать? Бессонная ночь, должно быть. Еще одно короткое: «нет». ---А как, на счет, перекусить? Ты не голоден?—она подобралась к пряжке ремня. ---Я этого не говорил,--- сильные пальцы легли на ее руки, останавливая. Никита едва сдержала разочарованный вздох ---Ну, ты же не будешь весь день ходить по дому в этом ужасном черном костюме. Оденешь его на мои похороны! Майкл проигнорировал на ее раздражение, но его пальцы уже поглаживали внутреннюю сторону запястий. ---Боишься? ---Немного. ---Пытаешься расслабиться? И пальцы заскользили вверх по рукам, заставляя трепетать сердце. ---Ну, я бы это ощущение так не назвала. Честно говоря, ты не способствуешь моей расслабленности. ---Как же тогда? Его пальцы, оставив руки, перебрались под футболку. И сейчас рисовали круги на коже живота, приближаясь к поясу спортивных брюк. Никита прикрыла глаза. ----М.м.м…это щекотно, волнующе, бесцеремонно… ---Вот так?---и ладони скользнули по бедрам вниз. ---ОХ, да…---Никита потянулась к нему, но Майкл уже отстранился. --- Я бы не отказался от последнего предложения. ---Ты про что?—Никита нехотя открыла глаза и взглянула на него. --- Про завтрак, --- напомнил Майкл,---Биркоф рассказал всем, что ты теперь умеешь готовить. Она потрясла головой, пытаясь вернуть ясность в мысли. ----Что б ему, этому Биркофу! Майкл смотрел на нее с легкой улыбкой: ---Так это правда? ---Может быть…. Чего ты хочешь? ---Кофе…пока 28. ----Кофе, пока,---зло передразнивая Майкла Никита отправилась на кухню. В кухонных шкафах нашлись только зерна. Майкл не признавал растворимый кофе, равно как и электрические кофеварки. Молола зерна, искала турку и лила воду автоматически. Мысли были заняты совсем другим. Когда она стояла у плиты, сзади бесшумно подошел Майкл. От неожиданности, она потеряла контроль над собой, и тело сработало рефлекторно, нанося удар. Майкл успел отскочить, но Никита сбила турку, пролив себе на ноги горячий кофе. К счастью на ней были спортивные брюки, так что урон был в основном моральный. Майкл так не думал. Он подсадил ее на стол и быстро стянул прилипшие штанины. Кожа в нескольких местах слегка порозовела. Никита пыталась отшутиться, но он не слушал, доставая из холодильника лед. Она вздрогнула, когда лед коснулся обожженных мест, и по коже потекли капельки талой воды. А может, дрожь началась совсем и не от холода, а от прикосновения горячих ладоней к обнаженным ногам? ----Пропал твой завтрак,---голос неожиданно осип,---ты так и не успел убедиться, что я научилась готовить. ---Мне все рано, ---Майкл, склонив голову, сосредоточено водил кусочком льда по коже, покрывшейся «мурашками». ---Решил меня заморозить? ---А это возможно?, ---он слегка улыбнулся. ---Если ты рядом-нет. ---Я-рядом. Она дотронулась до каштановых прядей, и он поднял голову. Зеленые глаза были нежными и печальными. ---Два часа,---Никита спрыгнула со стола и потянула Майкла за собой из кухни,----это же целая вечность. ---Никита. ---Что?---она обернулась. Светлые волосы рассыпались по плечам, голубые глаза сияли и порозовевшая кожа казалась почти фарфоровой.—Ну, что? ---Они могут позвонить очень скоро. Нам надо решить, как действовать при любом исходе. Никита вернулась к нему. Сейчас, босиком, она была чуть ниже Майкла и что бы посмотреть ему прямо в глаза, ей пришлось привстать на цыпочках. --Ты сам говорил: каждый раз первый и последний. Пусть сегодняшний раз будет последним, мне все равно. Она никогда не могла понять, что именно волнует его и как. Со своими редкими и глубоко спрятанными эмоциями, он был похож на книгу, написанную на неизвестном языке. Но ее слова явно подействовали. Он будто что-то решил для себя. И, как всегда в таких случаях, взял инициативу на себя. «Майкл не умеет действовать на половину», -говорил ей старик Вальтер. Она сама убедилась в этом сегодня. Этот мужчина заполнил собой до отказа все пять ее чувств: она ощущала, видела, слышала, пробовала и вдыхала только его. И два часа оказались вовсе не вечностью, а одним коротеньким мигом, спустя который, Никита уже не была так уверенна в своих словах о последнем разе. А впрочем… Шевелиться совершенно не хотелось, но она с усилием подняла голову: Майкл лежал рядом с закрытыми глазами, но не спал, она слышала это по дыханию. ---Майкл…----она придвинулась ближе и пробежала пальцами по «дорожке» из рыжих волосков, которая шла от груди через живот вниз. Он не ответил, но задержал дыхание. Майкл не любил разговаривать. Это единственное, что ей приходилось делать за двоих. ---Майкл..---он посмотрел на нее. Глаза сейчас были такими светлыми и пронзительно – зелеными, что на мгновение у Никиты закружилась голова, и она забыла, о чем хотела спросить. Пришлось сосредоточиться. ---Послушай,… если решение Отдела будет не в мою пользу,… ты сделаешь это для меня? Он попытался отвернуться, но она не дала, положив ладонь ему на щеку. ---Я не хочу говорить об этом,---его голос был едва слышен, а акцент звучал сильнее обычного,--Процент такого исхода не велик. --Ну, да,---Никита невесело улыбнулась,---процентов 50%. Мэдлин, наверное, бросит монету: орел-буду жить, решка-в расход. --Ты не знаешь, не понимаешь Мэдлин. Она никогда не поступает наугад. Все не так просто. ---Может быть, но сейчас я прошу о другом. Ты сделаешь это? Я хочу, что бы это был ты. Ее пальцы вновь добрались по «дорожке» до живота и начали опускаться ниже. Майкл резко перехватил ее руку и сжал до боли. ---Да. Да, я сделаю это, если пойму, что другого выхода нет. И надеюсь, если придется, ты сделаешь для меня тоже самое. ---Да,---Никита успокоившись, положила голову ему на грудь. Сейчас она видела всю «дорожку» сверху до низу.---Да, да, да, ---твердила она, закрывая глаза, и где-то, совсем рядом, под щекой, в такт словам билось его сердце. Их разбудил звонок телефона. В комнате темнело, видимо, прошло много времени. Майкл взял трубку свободной рукой, вторая была под головой Никиты. Она так и заснула, уткнувшись в него. Его тепло и запах сводили с ума и умиротворяли. В такие моменты казалось, что пропавшие воспоминания где-то совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. И они бы вернулись, стоило лишь сосредоточиться. Но пелена сна была такой приятной, что рвать ее не хотелось! ---Да,--его голос был обычно бесстрастен, но мышцы напряглись и сердце, до этого мерно стучавшее у нее под ухом, сорвалось в галоп. Ответ на свой вопрос Никита получила, когда в ходе разговора, его сердце замедлило ритм и успокоилось. Майкл сбросил вызов и положил телефон, а она уже знала, что сегодняшний день не будет для них последним. ---Они решили вернуть тебя в Отдел. Убедились, что ты-не предатель и считают возможным переподготовку. ---Когда? ---Ты приступаешь завтра утром. ---С тобой? ---Нет. ---Нет? От удивления она подняла голову.---Разве не ты учил меня раньше? ---Раньше-я, теперь-нет. Обычная практика Отдела. ---Но ведь я никого там больше не знаю. ---Ты и меня не знала, когда пришла в отдел впервые…. Послушай, Никита, ты должна помнить: Отдел не позволяет личных отношений между агентами. Не должно быть никаких посторонних эмоций. ---Это значит, я не смогу лишний раз подойти к тебе? ---Да. Не подходи совсем. ---Совсем?---Никита почувствовала горечь во рту,---Так мы всегда и жили?... Не удивительно, что мне захотелось забыть обо всем. ---Это реальность, единственный способ выжить в нашем мире. ---А зачем? Объясни мне, зачем так выживать? ---Ради того, что мы делаем. ---И ты на самом деле веришь в это? В то, что благодаря Отделу, мир становится чище? Что все наши жертвы того стоят? ---Я убеждаюсь в этом каждый день. ---Ну, да, убеждаешься. А как же твой сын? Его ты тоже сделал счастливее? И Елену? И меня? ---Ты всегда понимала меня. ---Теперь перестала! Я не понимаю, Майкл, за что кто-то послал меня на смерть с бомбой за спиной? А теперь, когда я чудом выжила, ты опять приговариваешь меня к тому же. Думаешь, на этот раз мне тоже повезет? Майкл не шевельнулся, даже ресницы не дрогнули, но, она почувствовала, что они больше не вместе. Ледяная стена между ними росла с каждой секундой. Никита сделала еще одну попытку достучаться: --Объясни зачем, зачем все это? Его голос был холоден: ---Это наша жизнь и другой мы не заслуживаем. Вспомни, кто мы и откуда. ---Вот как? А невинные люди, которым мы делаем больно, тоже не заслуживают лучшего? Или на них можно, просто, не обращать внимания? В чем виноваты: твой сын, моя мать, Рассел? ---Этот разговор бесполезен. Ты все поймешь сама или… смиришься. ---Я не хочу. Не хочу… ---У тебя нет выбора. Они отвернулись друг от друга, чувствуя холод и неприязнь. Никита уткнулась в подушку, глотая слезы. Она понимала, что все-таки несправедлива к нему. Но обида на весь мир, на жизнь и жалость к себе- не давали сделать шаги к примирению. 29. Они выехали из дома задолго до рассвета, так и не простив друг друга. В машине всю дорогу стояла тишина. Майкла казалось, тягостная атмосфера не напрягала. Он был собран и спокоен. Никита же совсем расклеилась. Пугали: скорое прибытие в Отдел, отстраненность Майкла и отсутствие четкого представления о том, что ее ждет. Машина остановилась около здания, служившего прикрытием для входа в подземную дислокацию Отдела. Не дожидаясь, пока она выйдет, Майкл направился к лифтам. Он опять был в одном из тех черных костюмов, что рядами висели в шкафах его дома, холодный и неприступный. Никита шла следом, невольно спрашивая себя, неужели еще вчера с этим равнодушным мужчиной ее связывала пламенная страсть? А, может, вчерашний день ей только приснился?
veda: 30. Эти мысли растворились в безысходности последующих месяцев. После того, как она, расставшись у лифтов с Майклом, получила нового наставника, а точнее наставницу-оперативницу по имени Терри, и приступила к бесконечным тренировкам. Сама чернокожая Терри была похожа на прекрасно отлаженный механизм, созданный для работы и убийств. Подобную же машину, Терри пыталась сделать из Никиты. И, очевидно, вполне удачно. Изматывающие тренировки, бесконечные занятия, оставляющие свободными лишь 5-6 часов для сна, и отсутствие дневного света, делали свое дело, выветривая из головы все посторонние мысли. ЕЕ, забытые в прошлой жизни навыки, стремительно возвращались. То, что еще недавно проявлялось лишь случайно и рефлекторно, спустя несколько недель занятий превратилось в осознанные возможности. Быстрое восстановление утраченного коснулось и теории: вооружение, оборудование, связь- знания впитывались Никитой, как губкой. Не хватало только реального опыта, потому что память о былых событиях так и не вернулась. Но здесь, в Отделе, где каждый новенький начинал жизнь с нуля, все это было не так уж и важно. Никита не пыталась сосчитать, сколько длилась ее переподготовка. Понятий день-ночь, выходные-будни, не существовало для Отдела. Тут были другие вехи: тренировки, тестирования и пробные миссии. За время, что она существовала здесь, Никита часто общалась с Вальтером(старик стал настоящей отдушиной), болтала с Биркофом(он был с ней по-прежнему мил и неуклюж), виделась с Расселом(он работал в медблоке и при встрече провожал ее взглядом полным ненависти и восхищения). Но она была рада и таким эмоциям! Потому что для Майкла, она перестала существовать с тех пор, как они расстались у дверей внешнего лифта. Никита видела его лишь издали. Ни разу он не подошел к ней, не спросил как дела и даже не кивнул. Зато она многое узнала о нем. Люди остаются людьми даже в таких условиях. Разговоры, сплетни в столовых и общих раздевалках, убедили Никиту в том, что она угодила в ту же ловушку, куда попадали многие до нее. Легче от этого не становилось, наоборот. Иногда хотелось просто лечь и умереть. Но напряженный график тренировок оставлял мало места для подобных слабостей. Она постепенно втягивалась в свою работу. Оставались немалые сомнения, что когда-нибудь она сможет серьезно и полностью проникнуться идеями Отдела, но этого, По-сути, никто и не требовал: просто, делай свою работу. Вскоре Никита успешно прошла аттестационный экзамен и вновь стала оперативником 1-го уровня. Из этого следовало, что теперь ей положена квартира в городе и более свободный стиль жизни, чем в качестве рекрута, безвылазно проживающего в стенах Отдела. Никиту это не радовало. Она уже не жаждала свободы, как раньше, а впала в эмоциональное оцепенение, когда безразлично, что с тобой будет дальше. Но все это блаженное оцепенение закончилось в один день. 31. Рассел подошел в отдельском кафе, когда она, как всегда одна, коротала время до очередного брифинга. Никита не ожидала, что он когда-нибудь решится на это. Но сегодня в его глазах не было привычной ненависти- только восхищение. ---Можно сесть с тобой, Никита? --- Если хочешь… Никита вгляделась в его повзрослевшее и осунувшееся лицо: ---Как ты, Рассел? Он поморщился: ---Плохо…как и ты. Но я привыкаю и начинаю понимать, что ты в моей беде не виновата. Никита покачала головой: ---Не скажи. Ты попал сюда из-за меня. ---Нет. Из-за того, что был очень любопытен и лез не в свое дело. Ты же ничего не помнила и не могла меня остановить. ---Но меня это не утешает. ---И меня, если честно. Повисла долгая пауза. ---Я слышал, ты теперь живешь снаружи? ---Угу, живу…. Или делаю вид, что живу. А ты? ---У меня комната здесь, но могу свободно выходить в город… Рассел слегка замялся: ---Никита.. я подумал… . Может, сходим куда-нибудь вечером? ---Сходим? Не уверена, что это нам нужно, Рассел. ---Это дружеское предложение…. Ведь ты единственная здесь принадлежишь и моей прошлой жизни. Никита закрыла глаза от боли, которая прозвучала в его словах ---Я не хотела, что бы с тобой случилась беда… Но что толку говорить об этом теперь? Рассел покачал головой ---Смысл есть. Я понял, что двигало тобой. Они вновь замолчали, глядя друг на друга. Оба чувствовали облегчение от того, что смогли понять друг друга. ---Так ты обещаешь подумать о моем приглашении? Никита улыбнулась, впервые за долгое время: ---Обещаю… И спасибо, Рассел… Они встретились через три дня, когда Никита вернулась из Северной Турции, где их группа проводила проверку данных о готовящейся крупной диверсии на атомной электростанции со стороны боевиков, называющих себя борцами за независимость Курдистана, а Рассел освободился от суточной смены в медблоке Отдела. Наступал ранний осенний вечер. Они вышли из отдела вместе, привычно вливаясь в поток спешащих по домам работников офисов, которые и не подозревали, что в двух шагах от их скучных контор, находится целый подземный город, а точнее- целая отдельная вселенная со своими строгими законами и правилами. Никита застегнула плащ, становилось холодно. ---Так куда ты меня приглашаешь? ----Поужинать. Надеюсь, ты не против? В нескольких кварталах отсюда я видел очень симпатичный ресторан. Давно хотел зайти, да не с кем. Как ты относишься к итальянской кухне? Никита взяла его под руку: ---Не помню. Но, наверное, не плохо. Как он называется? ---«У Марио». Ты бывала там? ---Имеешь ввиду мою прошлую жизнь в Отделе? Не знаю. Прошлое - все еще загадка для меня. ---Не важно. Я рад, что смогу показать тебе его первым… Никита улыбнулась: ---Ты преувеличиваешь… Что-то я не заметила очереди из желающих вывести меня в свет. ---Еще бы. Мало таких отчаянных,---Он обернулся к Никите,---Все знают с кем ты пришла в Отдел и никто не хочет сталкиваться с ним. --Что?!---Никита была поражена. ---Не делай удивленное лицо, все равно не поверю. Ты прекрасно знаешь о ком я. О Майкле. ---О Майкле? Ты шутишь, Рассел? Я практически не видела Майкла с тех пор, как снова вернулась в Отдел. Он сделал свое дело - привел меня обратно и …забыл. ---В этих словах столько горечи, что не трудно догадаться о твоих чувствах к нему.—Рассел был раздосадован, но не удивлен.---Я помню, как ты отреагировала на его фото в доме Елены. Это единственное воспоминание, которое в тебе удалось пробудить. ---Нет, все не так.—Никита попыталась возразить, но Рассел перебил. ---Я не хочу сегодня разговаривать о Майкле. Я и так вынужден любоваться на него гораздо чаще, чем мне бы хотелось. Но сегодняшний вечер - наш. Давай притворимся, будто ничего не случилось, что нет на свете никакого Первого Отдела, а есть только мы - молодая пара, пришедшая на первое свидание. Никита согласно кивнула и улыбнулась. Она и сама не хотела продолжать эту тему. Говорить о Майкле, все равно, что расчесывать только-только затягивающуюся рану: и зудит, и страшно, и больно. ---Первое свидание? Не поздновато ли? ---В самый раз. Считай, мы только сегодня познакомились. Вечер прошел восхитительно. Как они и договорились, об Отделе не было сказано ни слова. Ресторан «У Марио» оказался уютным и стильным: двухэтажным, светлый, с небольшим зимним садом. Его кухня, так же, была выше всяких похвал. Поэтому они ощущали себя солидно потяжелевшими, когда, наконец, допив по последней чашке кофе, отправились домой. Разговор складывался сам собой: Рассел рассказывал о своей учебе в медицинской школе, о первых годах практики. У него была целая кладезь смешных и трогательных историй об этом времени. Никогда раньше Никита не видела, что бы он вел себя так спокойно, уверенно и раскованно. Отдел избавил этого молодого человека от излишней застенчивости и серьезности, заставляя, с особой бережностью, относится к каждому мгновению личной свободы и счастья. Таким, как сегодня. До ее дома они дошли пешком. Хотелось просто идти и идти по сверкающему ночному городу, забывая о том, кто ты, и что тебя ждет завтра, а, может, и через пять минут: стоит только раздаться телефонному звонку. Расстались у дверей подъезда: Никита не предложила зайти, а Рассел не настаивал. ----Спасибо за чудесное первое свидание,---она легко коснулась губами его губ и тут же отстранилась,---Все девушки мне сегодня завидовали. И Никита, развернувшись, исчезла в дверях подъезда, махнув на прощание рукой. Рассел проводил ее взглядом, провел кончиками пальцев по губам, вспоминая ее легкое прикосновение. Как бы ему хотелось, что бы все это было настоящим: первое свидание, легкие поцелуи Никиты и ее сверкающие от смеха глаза! Но, привычка не обманывать себя, не давала забыться сладкими грезами. Рассел заметил знакомый «Porsche», стоящий в стороне от фонарей, задолго до того, как расстался с Никитой. Не было сомнений, что и хозяин машины где-то рядом. Рассел еще не долго находился «за периметром» обычной жизни и распорядки Отдела по-прежнему возмущали и тяготили его. Но одно из своих новых жизненных правил молодой человек усвоил твердо –не переходить дорогу человеку по имени Майкл Самюэль. 32. Здесь был кто-то чужой. Никита почувствовала это сразу, как только открылась дверь квартиры. Тело сжалось пружиной, готовое обороняться. При тусклом свете уличного фонаря она увидела незваного гостя, стоящего у окна. И потребовалась еще одно мгновение, что бы его узнать. Длинные вьющиеся волосы, широкие плечи - Майкл. Нахлынула радость, не мотивируемая и не контролируемая. Потом злость. Потом усталость. ---Чего тебе надо, Майкл? Никита включила свет и закрыла дверь. Он привычно молчал, вынуждая теряться в догадках. Его обычная тактика, заставить собеседника нервничать. Но Никита устала и от этого тоже. ---Уже поздно, Майкл. Говори, зачем пришел и уходи. У меня был длинный день. Он неторопливо пошел к ней. У этого мужчины была пластика тигра: обманчиво мягкая и опасная. Природный дар, которым Отдел научил пользоваться в совершенстве. Никита зашла за стол, пытаясь оставить Майкла на расстоянии. К сожалению, она не сомневалась в своей слабости. ---Я устала от всех этих игр, Майкл. Прошу, избавь меня, хватит. Считай, все сработало, и я готова сделать то, что от меня требуется. Он остановился в двух шагах. По ту сторону стола. Никита пыталась отвести взгляд от таких знакомых зеленых глаз. ---Так что на этот раз? ---Я скучал по тебе. У нее кружилась голова, и предательски дрожали губы. Зачем она сегодня выпила столько вина? Черт! Черт! Слезы подступили к глазам. Все эти чертовы месяцы, он даже не взглянул на нее, не то, что бы ни подошел. А сейчас говорит, что скучал. И она готова разреветься. ---Я просила тебя пропустить эту часть, Майкл. Неужели так трудно оставить меня в покое?! Я готова работать, если надо, но не обязательно при этом плевать мне в душу. Или ты по-другому уже не можешь? Он отвел взгляд. ---Я не мог придти раньше. Никита не верила собственным ушам. ---Не мог? Не смеши меня, Майкл. Я, конечно, наивная, но не настолько. Ты целыми сутками пропадаешь в Отделе, тебя никто не контролирует и не держит. И ты мне объясняешь, что за пять месяцев, так и не нашлось свободной минутки, что бы подойти ко мне поговорить? ---Ты должна была сосредоточиться. К твоему возвращению отнеслись слишком предвзято. Нельзя было допускать ошибок. Ты плохо контролируешь эмоции. ---А, и ты решил проконтролировать мои эмоции сам? Не надо - выключил, надо - включил. Сейчас тебе оказалось что-то надо. Но извини, у меня выбило предохранители. Сегодня – не выйдет. ---Успокойся. ---Он опять смотрел на нее, и глаза были полны боли. ----Мне ничего не надо. Я зашел просто …. Что бы увидеть тебя. ---Ага. Просто так и именно сегодня. Спасибо, что навестил и пока. Сил сдерживаться, почти не осталось. Если Майкл не уйдет прямо сейчас, она разревется, и победа опять окажется за ним. Никита почти подбежала к двери и распахнула ее: ---Уходи. Он не пытался возразить. Когда Майкл проходил мимо, Никита закрыла глаза - не хотелось видеть его так близко. Но, как и следовало ожидать, он не ушел просто так. Остановился рядом и терпеливо ждал, пока она на него посмотрит. ---Я не враг тебе, Никита. Не надо бороться со мной. Его пальцы легко коснулись ее щеки на прощание, и он исчез за поворотом коридора. 33. С этого дня они стали встречаться чаще, постоянно сталкиваясь в коридорах Отдела, в Системах при подготовке к миссии и даже в комнате отдыха. Никита раньше не знала, что Майкл бывает там. Он не пытался заговорить, и оба делали вид, что почти не знакомы. Меж тем личностные физические и психические показатели Никиты достигли прежнего уровня. Она не нуждалась более в занятиях с тренером, и ее перевели в основной состав оперативников. Прошел месяц. Отдел готовил крупную операцию в Восточной Европе. Им следовало разобраться с новой, но достаточно мощной организацией, которая по данным международной разведки готовила захват военной базы, располагающей ядерным вооружением. В течении последних неспокойных лет, контроль за подобного рода оружием в этом регионе значительно ослаб, что давало возможность горстке хорошо финансируемых фанатиков нащупать дорожку к опасной технике. Дело сразу не слишком спорилось. Их агент, поставляющий информацию под прикрытием, был разоблачен и, не выдержав пыток, сдал всю свою сеть. Долго разрабатываемая операция оказалась на грани полного срыва. Шеф, чувствуя вероятный провал, был особенно требователен и беспощаден. Отдел буквально стоял на ушах, сутками находясь в режиме пятиминутной готовности. Никита за эту сумасшедшую неделю напрочь забыла про такие вещи, как восьмичасовой сон в собственной кровати. Группа Альфа, в которую ее зачислили после ввода в основной состав, несколько раз выступала на миссию, но уже с колес отзывалась обратно. Сейчас они сидели в помещениях для отдыха, не снимая с себя форму. Только техника лежала у входа Оружейки. После нескольких суток постоянного напряжения, навалились эмоциональная усталость и безразличие. Никита сидела на кушетке, унифицированной и безликой, как и все в Отделе, ожидая очередного вызова. Прозвучал сигнал интеркома: Биркоф просил ее подойти. Через несколько минут она стояла, склонившись к монитору рядом с Биркофом. --- Мы выступаем, наконец? ---Нет еще, я провожу последнюю проверку, инструктаж через пятнадцать минут. ---А зачем ты звал меня? Поболтать?— она шаловливо взъерошила его короткие волосы, торчащие ежиком. Биркоф фыркнул, не отводя глаз от экрана: ---Можно подумать, у меня есть время. Майкл просил тебя зайти. ---Майкл? ---игривость мгновенно исчезла из ее голоса,--Зачем? ---Послушай, спроси у него сама. Мне некогда, а он ждет тебя в своем кабинете. Никита задержалась еще на секунду, собираясь с духом. Она не разговаривала с Майклом с памятного вечера в своей квартире. Что ему понадобилось? Идти не хотелось, но ноги сами несли ее к заветной двери. Никита постучалась. ---Да. Майкл сидел за столом перед портативным компьютером. ---Ты вызывал меня? ---Садись,---он кивнул на стул, и, одновременно, выдвинув из стола пульт, набрал комбинацию цифр. ---Что ты делаешь? ---Отключаю микрофоны. Майкл замолчал, ожидая пока она сядет. Никита уселась, положив ногу на ногу. Присутствие Майкла нервировало, и она не придумала ничего лучшего, чем вести себя с подростковым вызовом. Он молча разглядывал ее. ---Ну?---Никита не выдержала первой. ---Брифинг через 15 минут. Ты уже знаешь? ---Биркоф сказал мне об этом только что. Надеюсь, на этот раз мы сумеем выехать. ---Не сомневайся. ---Давенпорт рад будет это услышать. ---Вести операцию буду я. ---Из Отдела? ---Нет, на месте. ---Ты руководишь нашей группой на месте? А кто же будет координировать всех из Отдела? Это ведь твоя работа… ---Не сегодня. Тактическое руководство возьмет Мэдлин. Никита пожала плечами, все еще не понимая, что из этого следует: ---И что? Ты позвал меня, что бы сказать это? ---Да… У тебя хорошие показатели, но мало полевого опыта. Память ведь так и не вернулась? ---Нет, но… Майкл беспокойно сжал руки-не свойственный ему жест: ---Многое поставлено на карту. Все должно быть безупречно. --- Я не подведу... --- Многие не вернуться обратно. Никита застыла от этого намека: ---Ты хочешь сказать… это самоубийственная миссия? ---Нет, но процент потерь предусмотрен очень высокий. Никите стало холодно, она зябко поежилась. ---Ясно. Это все? Я могу идти? Майкл посмотрел ей прямо в глаза, голос зазвучал тише: ----Ты будешь в северном секторе, третья. Внимательно следи за указаниями на своей панели. Когда я дам команду перегруппироваться, переключись на запасной четвертый канал. Это важно. Ты поняла? ---Не слишком. Зачем эти инструкции? ---Что бы остаться в живых. Никита смотрела на него и ничего не могла прочитать в этом холодном взгляде. Но его слова… они грели. ---Ты можешь идти, встретимся на выходе. И Майкл вернулся к работе. Девушка вышла, но мысли Никиты так и остались в маленьком кабинете. Когда она шла к своему месту, когда сидела за столом, слушая указания Шефа, когда надевала оружие и направлялась к выходу, его слова вселяли надежду. Хотя бы на что-то. Она так устала от безнадежности собственной жизни! Майкл стоял у внешних лифтов, ожидая первую команду. По Никите, как и по всем остальным, скользнул его внимательный взгляд, высматривающий недостатки обмундирования и вооружения. До нулевой точки добирались несколько часов. За это время Никита досконально пересмотрела всю свою панель: ничего необычного, то же, что и у остальных. Майкл был занят и за все время если и взглянул в ее сторону пару раз, то без всякого выражения. Никите начало казаться, что разговор в кабинете ей приснился. По прибытии, они распределились на местности в соответствии с планом. Объект представлял собой комплекс промышленных зданий, окруженных вышками и забором с колючей проволокой. Это и были те военные склады, в подземных бункерах которых хранилось ядерное оружие, что им предстояло сопровождать. По плану, они должны незаметно проникнуть на территорию объекта, охрана которого достаточно серьезна. Никита находилась в группе, заходящей с северной стороны. Их было трое: Рейман, Хьюго и она. Пока ничего не предвещало особых сложностей. Военная база: структурированная защита, методы оповещения и протоколы действий строго определены. У них были все данные, слабые точки выявлены, и проникновение тщательно спланировано. Если бы не серьезные подозрения, что в преступный сговор с террористами вступил кто-то из высшего командного звена, стоило бы привлечь к сотрудничеству самих военных. Но министерство обороны имело намерения схватить предателей с поличным, и операция была тщательно законспирирована. Так что обстановка в случае осечки будет полностью боевой: им придется иметь дело с самими военными и с террористами, которые должны проникнуть на базу. Когда они с помощью Биркофа, организовавшего им щитовую защиту от охранных систем, оказались на территории, стало понятно, что события уже разворачиваются. Перед входом в тот блок, где находилось оружие, было оживленно, не смотря на поздний час. Люди в военной форме, подготавливали спецтехнику. Было трудно понять, армия ли это или боевики, проникшие на базу под видом солдат военно-транспортной бригады. Оперативников было гораздо меньше, чем хорошо вооруженных противников и стало понятно, что легко им со своей задачей не справится. Следуя указаниям Майкла, они заняли позиции, бесшумно выводя из строя часовых. Оставалось лишь дождаться, когда будет сделана попытка проникновения в закрытый сектор. Им не пришлось ждать слишком долго, террористы торопись завершить операцию.
veda: 34. Услышав условную команду, Никита, переключилась на запасной канал. Практически сразу в ее ушах зазвучал голос Майкла: ---Никита, найди на своей панели файлы, обозначенный как ****. ---Это вспомогательные файлы? ---Да. Открой. Послушно открыв, Никита увидела на панели новую схему отхода, разительно отличную от тех, что были указаны ранее. ---Действуй по этому плану. ---Майкл, а как же Хьюго? ---Его блокировали, уходи. ---Рейман… ----успела вымолвить она. ---Рейман мертв, у тебя восемьдесят секунд. Отключайся. В наушниках стихло. Никита вернулась на общий канал. Там Майкл раздавал команды остальным членам группы. Раздумывать было некогда, и она побежала. Когда, почти задохнувшись, ворвалась в фургон, там оказалась лишь малая часть их группы. На военной базе заработали пронзительные сирены, и вся территория осветилась яркими прожекторами, не оставлявшими ни одного безопасного места. Судьба не успевших выбраться, была незавидной. Майкл захлопнул двери и скомандовал отход. Но в этот момент с ним связалась из Отдела Мэдлин. Никита не знала, о чем шла речь, но стало понятно, что возвращение откладывается. Майкл оглядел притихших оперативников и кивнул Никите: --- Возникла дополнительная задача. Ты пойдешь со мной. Затем повернулся к темнокожей оперативнице: ---Терри, остаешься за старшего. Самолет ждет вас в условленном месте, Биркоф проинструктирует. Мы с Никитой забираем вторую машину. Черные фургоны съехали на обочину в нескольких сотнях метров от базы. Все уцелевшие оперативники перебрались в первую машину. Майкл сел за руль второй, Никита - рядом. Фургоны разъехались в разных направлениях. Никита молчала, ожидая объяснений Майкла. Она уцелела сегодня только благодаря ему. Ни Рейману, ни Хьюго так не повезло. Панель с подсказками лежала на ее коленях. Прошло минут пятнадцать, а они все мчались по узкой дороге с максимально возможной скоростью. Никита не выдержала: ---Куда мы теперь? ---Нас дополнительно сориентируют. Майкл был сосредоточен. ---Мэдлин передала приблизительные координаты. Двоим удалось ускользнуть. Мы должны убрать их. ---Убрать? Они не нужны Отделу живыми? ---Нет. У Отдела достаточно сведений. В этот момент на связь вышел Биркоф с новыми данными. Он предупредил, что линия может прослушиваться, поэтому до возвращения они должны действовать самостоятельно. Майкл отключил передатчик. ---До точки, указанной Биркофом, несколько километров. Мы будем на месте через семь минут. ---Их только двое? ---Так сказала Мэдлин. ---А ты так не думаешь? ---Посмотрим. Указанное место было пустынным. Они оставили машину чуть раньше, в небольшой придорожной рощице. Шли почти на ощупь: темно, если не считать огоньков на горизонте и звезд на небе. Луна еще не взошла. Первый выстрел раздался с юго-востока. Никита ответила и, упав, откатилась в сторону. Майкл укрылся в зарослях высокой травы. Она отчетливо видела его в свой прибор ночного видения. Майкл показал жестами, что противник слева на десяти часах. Никита попыталась разглядеть движение в этом направлении, но тщетно. Когда обернулась к Майклу, того уже не было. Тут она уловила хруст ветки под чьими-то ногами и осторожно обернулась на звук. Человек был открыт, как на ладони. Короткий хлопок и противник упал замертво. Если верить Мэдлин, должен остаться еще один. Никита приподнялась в поисках Майкла. Куда он делся? Она не слышала выстрелов, значит, второй террорист еще жив. В наушниках стояла полная тишина. Передатчик Майкла, видимо, отключен, не слышно даже дыхания. Бесшумно ступая, она двинулась в сторону, где видела его в последний раз. Разглядывая кусты в метрах пятнадцати от себя, не заметила препятствия. Нога воткнулось во что-то мягкое. У нее под ногами лежало тело. Холодея, Никита присела, что бы разглядеть человека: голова вся в крови, перерезано горло. Она развернула лицо погибшего к себе и перевела дыхание: не Майкл. Вот почему не было выстрелов! Майкл обошелся ножом. Два боевика-два трупа, должно быть все. Никита попыталась оживить передатчик. Майкл не отвечал. Искать его без связи в темноте - занятие бесперспективное. Но делать нечего, она побрела дальше. Едва уловимый, но тревожно-знакомый звук возник справа. Никита сориентировалась на него. Метров через пятьдесят, вышла к возвышенности, протянувшейся с востока на запад. Стала подниматься наверх, из-под ног посыпались камни. В этот момент показался лунный серп, и в серебристом свете Никита увидела, что стоит на рельсах. Монотонный гул, который привел ее к железной дороге, меж тем нарастал. Мелькнула мысль, о том, какую великолепную мишень на фоне ночного неба она собой представляет. Девушка уже собиралась спуститься, но ее внимание привлек темный предмет, выделявшийся на серебристой полосе рельс в метрах двадцати от нее. Догадываясь, что это, она побежала... Их было двое, лежавших в метре друг от друга. Никита с усилием повернула первое тело: в небо смотрели мертвые глаза незнакомого мужчины. Вторым был Майкл. От ужаса у нее отказали ноги, и она рухнула рядом. Поспешно потащила с рук перчатки, пытаясь добраться до его кожи, почувствовать, есть ли пульс. И не успела… Из-за невидимого поворота ее ослепил направленный свет... Ночь, рельсы и металлический грохочущий звук… Парализовало ощущение полного «дежа вю». Через мгновение вспомнила о Майкле… Он был неподатливо-тяжелым, а времени совсем не оставалось. В последнем, отчаянном рывке, она дернула тело на себя, и покатилась под откос. Над головой, сияя длинной чередой окон, пронесся пассажирский экспресс. Когда вернулась способность чувствовать, ощутила тяжесть придавившего ее тела. ---Майкл…Майкл…---повторила Никита, пытаясь услышать признаки жизни. Наконец, ей удалось выбраться из-под Майкла и, стащив перчатки, ощупать его запястья. Кожа была теплой, а, наклонившись к лицу, Никита с невероятным облегчением почувствовала тихое, прерывистое дыхание. Ее охватила буйная, незамутненная радость! «О Господи, жив! Пусть он только останется жив! Играет в свои игры и использует ее в них еще тысячу раз, но только не умирает!» Никита прижалась лицом к мокрой холодной куртке, ощущая, как медленно вздымается и опадает под грубой кожей грудь Майкла. При тусклом свете ущербной Луны, трудно было разглядеть, что же все-таки произошло с ним. Но кровоточащих ран не видно - спасибо и на этом. Оставался открытым вопрос возвращения в Отдел: одной ей тяжелого мужчину не дотащить до машины. Связь с базой под запретом. Придется ждать, пока Майкл очнется. Никита уселась на холодную сырую землю, и, положив голову Майкла на колени, приготовилась ждать. Он шевельнулся и застонал минут через двадцать. Никита наклонилась над ним, пытаясь понять, пришел в себя или нет. Глаза были закрыты. ----Майкл, ты слышишь меня? Это я - Никита. Сначала казалось, что он ее не слышит, но тут глаза открылись, и Майкл слабо кивнул. ---Отлично. Нам надо добраться до машины, но мне нужна твоя помощь. Ты сможешь встать? С огромным трудом Никите удалось поднять его и заставить двигаться, опираясь на ее плечо. Майкл молчал, сосредоточив все силы на том, что бы переставлять ноги. Похоже, он держался только усилием воли. В памяти Никиты не отложилось, как они дошли до машины, запомнилось только облегчение, когда усадила Майкла. Обратный путь занял не так уж много времени -Никита гнала по полной. Это единственное, что она могла сейчас сделать для Майкла, который то проваливался в беспамятство, то снова приходил в себя. У самолета их уже ждали медики. 35. В Отделе все было по-прежнему. Шеф, удовлетворенный удачно проведенной операцией, даже похвалил ее. Сдав оружие сочувствующему Вальтеру, и наскоро отчитавшись, Никита заспешила в лазарет. Майкл лежал почти такой же бледный, как простыня, покрывавшая его. И снова был без сознания. Никита уселась, было рядом, но врач отправил ее домой, объяснив, что состояние Майкла стабильное, ему вкололи снотворное и он очнется часов через восемь. Лежа в своей квартире без сна, Никита перебирала подробности прошедшего дня. Сначала Майкл помог ей, потом она вытащила его. Знакомая картина, они спасали жизни друг другу десятки раз... От внезапного озарения, Никиту подбросило на кровати: она ПОМНИЛА, как это было у них раньше. Помнила каждый случай, каждый момент их многолетней истории: взаимопомощь, недопонимания, страсть. Все вернулось к ней с такой же простотой, с какой включается и выключается электрический рубильник. Переполненная новыми впечатлениями и старыми чувствами, Никита так и не смогла уснуть в эту ночь. Как это здорово, когда твое прошлое перестает быть черным пятном и снова раскрашивается цветами воспоминаний! Утро застало ее в медблоке. Майкл был слаб и, по-прежнему, бледен, но уже в сознании. Никита присела рядом: ---Как ты? ---Нормально. (Говорил ли он когда-нибудь другое?) Ты отчиталась? ---Да, еще вечером. ---Хорошо. Отдыхай. Никите не терпелось рассказать ему, хотя время явно было не подходящим: ---Майкл, я все вспомнила. Он непонимающе посмотрел на нее: темные круги под глазами, затуманенные зрачки. ---Я вспомнила, память вернулась ко мне. ---Хорошо. И он закрыл глаза. Майкл как - будто не слишком слушал ее. Впрочем, не удивительно. Врач сказал, что он пролежит здесь еще несколько дней. Последующую неделю, пока Майкла не выписали, Никита все свободное время проводила в медблоке. Они не обмолвились ни словом о ее вернувшейся памяти и вообще почти не разговаривали. Но Никиту это больше не тяготило, она знала, так было всегда. Потом Никиту отправили на операцию: рутина, ничего серьезного. Ей по-прежнему не доверяли слишком ответственных заданий, считая, что у нее мало реального опыта. А Никита не торопилась рассказать Мэдлин о переменах. Она даже Расселу ничего не сказала, когда они ходили выпить кофе во время ее «дежурств» в медблоке. Их группа вернулась в субботу вечером. Пока сдавала оружие, Вальтер, как всегда, посвятил ее в последние новости: в Отделе затишье, Биркоф занят расшифровкой нового кода, Майкла выписали… Махнув старику на прощание, она отправилась домой. После десяти часов прыжков, лазанья по вентиляционным коробам и лифтовым колодцам, хотелось усесться и вытянуть ноги. Но этому не суждено было сбыться… Зайдя в квартиру, поняла, что любимый диван занят. Майкл выглядел вполне здоровым: темные круги прошли, а взгляд был чист и зелен. ---Привет,--Никита скинула ненавистные туфли,---что ты тут делаешь? ---Жду тебя. ---Вальтер сказал, что ты ушел домой. Майкл молчал, разглядывая ее. Никита уселась рядом, на диван: ---Хотел что-то сказать? ---И это тоже. Сильные пальцы дотронулись до выбившихся прядей ее волос. ---Устала? ---Э-э-э… не особенно,---Никита почти не соврала. Она забыла об усталости, как только увидела его тут. ---Поужинаешь со мной? ---Поужинаю? Только теперь она заметила, что стол накрыт. ---От «Марио»,--- ответил Майкл на невысказанный вопрос. Никита уселась за стол и принюхалась: ---Наше любимое? Форель? Майкл удовлетворенно улыбнулся и налил белого вина в ее бокал: ---Так ты действительно вспомнила? ---Я же говорила… ---Я не был уверен. Столько напрасных усилий и, вдруг, память вернулась сама, без причины. ---Без причины?!---Никита чуть не поперхнулась, отпивая из бокала.--- Ты был на рельсах. Еще несколько секунд и тебя бы переехал поезд. Майкл внимательно смотрел на нее: ---Тогда ты и вспомнила? ---Да, ---страшная картина опять встала перед глазами. Все было как той ночью, в точности: поезд, грохот, свет… Будто круг замкнулся…В моей голове тоже. Никита подняла на него повлажневший взгляд: --- Но здесь был ты.... Я должна была успеть. Иначе… все уже не имело значения… Понимаешь? Он накрыл ее руку своей, и их пальцы переплелись. Голос Майкла был тих, когда он наклонился к ней: ---Я чувствовал то же самое, думая, что ты погибла. Ничего не имело значения, пока не увидел тебя в квартире Роберты. Они смотрели друг на друга, позабыв про ужин. ---Так давно,---сказала Никита, прижав его ладонь к щеке.---Так давно ты не говорил со мной. Все эти месяцы я обижалась, мне казалось, что ты позабыл о моем существовании. Майкл хотел что-то ответить, но она не дала, прижав пальцы к его губам: ---Нет, не надо, молчи. У тебя тысяча доводов и я знаю их все. Может быть и даже, наверное, ты прав. Ты всегда мог сохранять холодную голову, в отличие от меня. Никита усмехнулась: --- Поэтому мы все еще живы. Майкл подхватил ее, и Никита оказалась на его коленях. Обняла за шею, прижавшись щекой к щеке. Было так хорошо, что хотелось заплакать. Но спустя несколько мгновений настроение изменилось. Она так и не поняла, как Майклу это удается, да и не хотела знать. Тепло его тела, его запах, его дыхание- все заставляло по -иному биться сердце. Всегда. Он перебирал ее волосы, заправляя непослушные пряди за ухо и отводя их от шеи. От его губ кожа покрывалась мурашками, и глаза закрывались сами собой. Майкл что-то шептал, но не хватало сил прислушаться, и только через некоторое время она поняла, что он говорил по-французски. Французский был его родным языком, но она почти никогда не слышала, что бы Майкл говорил на нем. А прислушаться стоило… Он говорил, что был потерян, что ему плохо без нее… Чем не признание в любви? Никите не хотелось шевелиться, так бы сидела и слушала, слушала… Но она помнила еще последнюю встречу в его доме, ссору и как далеки они были друг от друга все эти месяцы. Почувствовав перемену в девушке, Майкл повернул ее лицом к себе. Проведя кончиками пальцев по бровям, спустился к щеке. Никита нетерпеливо облизнула губы, и он улыбнулся. Она всегда была такой: стремительной и страстной, ее огонь согревал и зажигал его. А Никита, уже вскочив, тянула его за собой. Ему нравилась эта горячность. Майклу всегда было сложно что-то менять, сложно проявлять чувства, сложно говорить о них. Никита же, сама не ведая, легко преодолевала эту отстраненность и заставляла его по-настоящему жить и чувствовать, с ней он мог быть открытым и честным, как ни с кем на свете. И он пытался дать ей это понять. Оба устали от одиночества последних месяцев, от напряжения и страха друг за друга. Но сегодня вечером было иначе: они могли говорить о чем угодно, понимая друг друга, а еще лучше удавалось понимать друг друга без слов. Их руки и губы, их тренированные тела-все знали сами. И казалось невероятным, что столько времени они могли обходиться без этого взаимопонимания... Утро застало Никиту на балконе. Она улыбалась, кутаясь в халат. Сегодня была лучшая ночь в ее жизни. Никогда раньше Майкл не был так открыт. Нет, он всегда умел быть страстным и нежным любовником, но никогда не давал заглянуть себе в душу. А сегодня это случилось... Перед самым рассветом, когда она почти заснула, уткнувшись в его разгоряченное плечо, Майкл, вдруг, встряхнул ее и, обняв, прижал к себе с такой силой, что стало трудно дышать. Зеленые глаза были нежными, как никогда раньше. ---Я не смогу больше жить без тебя. Никита взяла в ладони его лицо, спрятав пальцы во влажных кудрях: ---Тебе и не придется, пока я жива. Я люблю тебя, Майкл. ---И я… Он целовал ее, шепча на ухо: --- Я что-нибудь придумаю... Мы будем вместе. Обещаю. Порывистое «обещаю» и эти поцелуи, улыбаясь, вспоминала Никита, стоя на балконе и не замечая холодного осеннего ветра. Сомнений больше не было. Майкл всегда умел держать слово. Они будут вместе. Конец
Alex_a: veda Какая ты молодец, что все-таки не поленилась сюда это все положить!!! Люблюнимагу --------- Когда читаешь вперемешку с комментариями не замечаешь объемов написанного "Очищенное от очисток" поражает реальным эпическим размахом Чтобы просто прочитать требуется время, не могу себе представить, сколько его надо, чтобы написать все это!
veda: Alex_a пишет: Люблюнимагу Взаимно-взаимно. Пожалуйста-пожалуйста Alex_a пишет: Когда читаешь вперемешку с комментариями не замечаешь объемов написанного "Очищенное от очисток" поражает реальным эпическим размахом Чтобы просто прочитать требуется время, не могу себе представить, сколько его надо, чтобы написать все это! Охота пуще неволи Этот рассказ я написала первым из трех. Не помню уже за сколько, но как-то довольно быстро. И, к слову о сюжетах, когда начинала писать, понятия не имела, что он будет про Никиту и вообще про ЛФН)) На мысль натолкнул сюжет в новостях о людях, теряющих память возле железной дороги. По ходу пострадавшая оказалась Никитой) А там уж, как водится, Майкл подтянулся. А потом они привязались ко мне намертво и все никак не отстанут до сих пор
lea: А потом они привязались ко мне намертво и все никак не отстанут до сих пор Думаю, все здесь безмерно этому рады и надеются, что они еще долго не отстанут
RedFish: Vedaaaaaaaaa One love Alex_a пишет: поражает реальным эпическим размахом Вот-вот! Я половину с утра заглотила, сейчас вот вторая пошла Это откуда вообще такое счастье привалило?! (Я вообще кайфую от нынешнего весеннего Ренессанса на форуме , я тут урывками на работе иногда открываю, фсё— меня как сдувает вообще )
elap23: veda , СПАСИБО ОГРОМНОЕ!!!! Всегда обожала этот фанф.....ммм.... перечитывала множество раз....еще раз прочла с огромным удовольствием..... СПАСИБО за романтику!!!!!!
veda: Alex_a lea RedFish elap23 lea О, какие люди! Давненько тебя не видела! очень рада, что не забыла нас и иногда заходишь! Делай это почаще пожалуйста! RedFish пишет: Это откуда вообще такое счастье привалило?! А ты раньше не видела что ли? Это ж 10 лет уже на телесериале висит)) Вот собралась наконец и сюда перевесить, для комплектности elap23 пишет: СПАСИБО за романтику!!!!!! Ага) Люблю я это дело, ничо не могу с собой поделать) Хочу все видеть в романтическом свете)) Особенно по весне Спасибо, что читаешь и комментируешь)
marina: один из самых любимых! перечитала 1000 раз... [img]http://arcanumclub.ru/smiles/smile203.gif[/img]
Kate_C: veda Вика вот это история! Любовь на уровне подсознания (я их так и воспринимаю) А уж объём то какой! Без комментариев вообще очень заметно)) спать не легла пока не дочитала, 3 часа читала Спасибо На одном дыхании Надеюсь, твой зеленоглазый муз ещё заглянет к тебе, чтоб закончить незаконченное *с надеждой в глазах*
veda: marina и Kate_C , спасибо огромное, девочки! Мне очень-очень-очень приятно, что историю до сих пор читают! Она так давно написана, больше 10 лет назад Мой первый "большой" формат в жанре ЛФН С тех пор пошло-поехало)) Kate_C пишет: Надеюсь, твой зеленоглазый муз ещё заглянет к тебе, чтоб закончить незаконченное *с надеждой в глазах* Ох, Катюша, я сама надежды не теряю, что погуляет-погуляет мой ненаглядный да и вернется Грустно мне без него, одиноко, привыкла за столько-то лет)))
полная версия страницы