Форум » 3.1 БОЙКОЕ ПЕРО » As Wind is to Fire//Betsy » Ответить
As Wind is to Fire//Betsy
bride: Разбирала тут завалы на ноуте и обнаружила незаконченный перевод... Настроение такое, что решила его потихоньку закончить. История из серии "Майкла любят всеее" (с) , но помучить не прочь тоже всееее , короче, все как любит Betsy Оригинал взят отсюда: http://www.thesplitpersonality.net/lfn/writers/stories/betsy010.htm Итак, начинаем... ...Как ВЕТЕР для ОГНЯ Примечание автора. Название взято из «Любовной истории галлов» Роже де Рабютен, граф де Бюсси. «Разлука для любви, как ветер для огня: гасит малую и сильней разжигает большую». ********* «Мы следили за тобой в течение какого-то времени, но так и не смогли ничего узнать о твоей внутренней жизни». Комментарий по-прежнему задевал за живое. Неважно, что произнесшая его экстраординарная женщина была ликвидирована почти шесть месяцев назад по приказу своей преемницы. Психологическая травма, нанесенная хладнокровной оценкой, еще не зажила. И Никита совершенно не была уверена, что когда-нибудь заживет. «Правда причиняет боль», - решительно заявила себе девушка, расстегивая молнию на переносной сумке, в которой находился ее новый ноутбук. - «Смирись с этим». Она поставила портативный компьютер на подставку стола своего рабочего места и включила его. Затем села и стала ждать, пока он загрузится, почти до секунды уверенная, сколько времени займет этот процесс. Несколькими днями ранее Биркофф изобразил презрительную ухмылку, свойственную большинству «компьютерных гениев» при случайном упоминании приобретенной модели. «Ты хоть представляешь, как медленно работает этот компьютер, Никита, - спросил он, отрываясь от своей новомодной клавиатуры, - «по сравнению с оборудованием Отдела». «Это будет быстрее, чем делать заметки от руки, - возразила она, немедленно начав сожалеть о своем откровенном замечании. «И уж точно, более разборчиво». Глаза вундеркинда расширились за очками в проволочной оправе. - «Ты имеешь в виду писать..? ручкой... ? в блокноте..?», - он вздрогнул, явно потрясенный услышанным. "Люди все еще делают это?" «Да», - сухо подтвердила она. - "Люди все еще делают это." «Тьфу». «Знаешь, Биркофф, - хлопнув по плечу, Никита сознательно вторгалась в его пространство, - думаю, пришло время снова вытащить тебя из Отдела. Отвести в торговый центр или супермаркет. Может быть, даже в прачечную самообслуживания. Пора тебе начать восстанавливать связь с реальным миром. «Спасибо, конечно, тебе большое, но я связан ровно настолько, насколько мне необходимо», - парировал он, отмахиваясь от ее прикосновения и возвращая взгляд на клавиатуру. Виртуозным движением он ввел длинную комбинацию знаков: «Кроме того, реальный мир явно переоценен. Будущее – за виртуальной действительностью». «И как я полагаю, не без твоего участия?» «Возможно. - Он в течение нескольких секунд пристально смотрел на экран своего компьютера, а затем перенабрал комбинацию в другой последовательности. Закончив ввод, Биркофф снова посмотрел на собеседницу, нахмурив лоб, будто споря с собой. В конце концов, прочистив горло, предложил: «Э-э ... вот что, Никита. Почему бы тебе не принести свое приобретение и не позволить мне повозиться с ним? Сделаю апгрейд. Ничего особенного, но можно увеличить производительность, увеличить память, установить программу распознавания голоса ..., да, что угодно ". Искренне тронутая неожиданным предложением, она колебалась пару минут. И соблазненная столь щедрым предложением почти решила, что Биркоффу все же придется немного повозился с ее примитивным ноутбуком... «Спасибо, но нет, - в конце концов ответила она, смягчив отказ нежной улыбкой. К лучшему или к худшему, девушка была полна решимости вернуться к учебе и, следовало держать свой секрет как можно дальше от своего существования в Отделе. - Думаю, меня все устраивает. Не хочу выделяться». «Жаль, Сладкая, - прорычал позади нее сразу узнаваемый голос, - ты рождена, чтобы привлекать внимание». Никита повернулась, инстинктивно переключаясь с режима старшей сестры на - дерзкий. – «Привет, Вальтер». «И тебе привет», - главный оружейник и гуру всех супер-гаджетов Отдела обернулся с быстрой улыбкой. Затем девушка подверглась полному осмотру с головы до ног. Пристальный взгляд старика не оставил без внимания модный неброский вязаный топ бордового цвета и острый каблук черных кожаных туфель. «Хорошие туфли», - протянул он. «Пытаюсь понять, как, черт возьми, ты не позволила проклятым шпилькам попасть в отверстия этого дурацкого перфорированного пола, когда сегодня отправилась на встречу с Мэдлин». Никита слегка нахмурилась от этого замечания. Когда несколько часов назад по приказу Шефа она отправилась на предварительную беседу с Мэдлин, то не заметила, что Вальтер скрывается где-то поблизости. "Как ты…?" «Я был этажом ниже, и случайно посмотрел наверх». ********** Этажом ниже и случайно посмотрел наверх… Никита почувствовала, что краснеет. «О Боже. Никаких больше юбок и платьев в Отделе», - решила она. - Никогда». "Понятно…", - пробормотала она. «Жаль, что я этого не сделал», - вздохнул Вальтер. "Не сделал что..?" «Получился отличный снимок, но я не смог достать визуальное доказательство твоего утверждения, что ты - натуральная блондинка». «Оно есть», - уточнил Биркофф. Никита повернулся к нему лицом. "И как ты узнал?" – рассержено бросила она. Глупый вопрос, поняла она спустя долю секунды. Нет ничего хуже, чем задать такой дурацкий вопрос. Ответ был отвратительно очевиден. Биркофф «знал» благодаря наблюдению в Отделе. "И как ты думаешь, откуда я знаю?" - молодой человек казался равнодушным к ее вспышке. - «У меня есть доступ к твоему личному делу». Вальтер презрительно фыркнул и покачал головой. «Биркофф, если ты по прежнему относишься ко всему, что ты находишь в твоих файлах, как к Библии, тебе действительно требуется серьезная помощь. И, если говорить о помощи…», - он вытащил серебристый диск из кармана своего потрепанного джинсового пиджака и, зажав его между двумя пальцами, протянул юному коллеге: "С тебя будет небольшой должок, малыш." "Да, ладно!" воскликнул Биркофф, схватив предложенный предмет, будто бы это был какой-то священный талисман. – Тебе все же удалось?" "Нет ничего проще." «Но как? Никто из моих помощников не смог взломать его». «Знаешь, как говорят: « Нельзя научить старую собаку новым трюкам»? "Да, уж..." «Ну, конечно, как только слышат это утверждение, то всех умудренных опытом зрелых мужей сразу списывают со счетов, не понимая, что многим «старым собакам» совсем не требуется учиться новым трюкам, потому что те, которым мы уже обучены, прекрасно работают». "Я ... не понимаю." «Все хранится здесь», - и с этими словами Вальтер постучал указательным пальцем по седому виску своей головы, и как подтверждение его словам маленькая золотая сережка в левой мочке уха подмигнула в свете лампы. «Ключ к решению этой маленькой загадки с данными не имеет ничего общего с вашим «ультрасовременным» подходом, который вы и те ребята, на которых работаешь, используете. Это связано кое с чем, что произошло задолго до вашего прихода. Так что, вот почему я не хочу быть упомянутым при передаче этой информацию Шефу. " "Но…" "Зашей свой рот, Биркофф», - это был приказ. «Мое имя не упоминается, иначе я уничтожу информацию». "Ты не думаешь, что Шеф поймет..?" «Черт, конечно, он поймет», - с легким нажимом в голосе ответил пожилой мужчина. «Но осознавать и знать для фиксации в протоколе - две разные вещи. Особенно в этом месте». Биркофф потратил несколько мгновений, переваривая это очень странное умозаключение, а затем склонил голову в знак согласия: "Все верно." ********** Считая дело решенным, Вальтер снова обратил внимание на Никиту, продолжив разговор, как ни в чем не бывало. «Итак, Сладкая», - он одарил молодую женщину еще одной улыбкой. - «Куда ты собралась? Если это не встреча красивых подтянутых блондинок, то можешь так не спешить». Внезапно Никиту охватило чувство неуверенности. Понадобилась помощь Биркоффа, чтобы ее зачислили на курс. Как только он понял серьезность ее намерений, мотивы стали не важны. Но, Вальтер ... «Ну, эээ…», - неловко начала она. «Она собирается в колледж», - скучно заметил Биркофф. «Я подправил некоторые документы и результаты тестов - ничего особенного - чтобы она могла пройти. Занятия начинаются на следующей неделе». «Биркофф!» Молодой компьютерный гений уставился на нее, явно не понимая, чем вызвано такое негодование. - "Что такое?" – спросил он с вызовом. «Почему бы тебе не запрограммировать эту информацию в качестве объявления бегущей строкой, высвечивающегося каждый раз на дисплее терминалов отправки фургонов с оперативниками? Пусть все в Отделе знают!» «Вот дела! Я и не знал, что это страшный секрет ото всех!» «Я обратилась к тебе конфиденциально, Сеймур», - напомнила она, борясь с желанием стукнуть его по голове. "Так же, как и ты когда-то пришел ко мне..." "С каких это пор я перешел в категорию" всех "? – усмехнулся Вальтер. Хотя вопрос был задан в шутку, Никиту задел намек на возможную обиду, скрывающуюся под легкомыслием. Порывисто вздохнув, она заставила себя немедленно прекратила нелепую ссору с Биркоффом. «Ни к кому ты не относишься, Вальтер», - заверила она старика. «Насколько я понимаю, ты единственный в своем роде. Лучший». Она снова вздохнула, ища слова все объяснить. «Причина, по которой я не рассказала тебе о поступлении в колледж: во-первых, это всего лишь один урок, два раза в неделю. И, честно говоря, я не уверена, что смогу дальше продолжить. Регулярно посещать занятия будет сложно, ты же понимаешь? Плюс, я не совсем ... способная. Господи, я даже среднюю школу не окончила! " Никита поморщилась вслед сказанным словам, и ее чувство неуверенности усилилось. Хотя в глубине души она знала, что далеко не глупа, но мысль о нехватке общего образования угнетала ее. Первый отдел научил ее поверхностному блеску и изысканности. Фактически же, она оставалась невеждой. Суждение Эдриан о ее интеллектуальных способностях расставило все по своим местам. «Все равно, я, скорее всего, провалюсь», - в ее словах чувствовался привкус горечи. «Ты прошла собеседование, Никита», - напомнил ей Биркофф своим самым гнусным голосом. "Ты не можешь прова…" "Эй!" - Вальтер окинул мальчишку сокрушительным взглядом. Биркофф закатил глаза, но замолчал. Неловкая пауза затянулась. Наконец, Никита, издав третий вздох, пробормотала: «Прости». Оружейник отмахнулся от ее извинений: «Забудь об этом, Сладкая. Я понимаю: ты немного стесняешься делиться. Те из нас, кто живет за пределами Отдела, любят как можно больше все держать при себе. Те, кто не ...» Биркофф, вернувшийся обратно к своим занятиям, тяжело выдохнув в ответ на эти слова, но мудро воздержавшись от продолжения разговора. Все еще немного раздраженная его болтливостью, Никита почувствовала, как по капельке сострадание начинает брать верх. Хотя она знала, что молодой человек несколько раз покидал Отдела по причинам, не связанным с работой Отдела, она также знала, что его вылазки были очень ограничены. Почти ритуал. Честно говоря, она не могла сказать точно, хватит ли однажды Биркоффу психологической устойчивости, чтобы покинуть утробу высоких технологий, в которой он провел всю свою сознательную жизнь. Она обсуждала эту возможность с ним пару раз после смерти Эдриан. Хотя он и отбил ее вопросы забавными комментариями о том, что не хочет отказываться от услуг горничной, занятой полный рабочий день, и неограниченного доступа к бесплатной еде, она почувствовала, что осознание идеи жить вне Отдела испугало его. «Я рада, что ты все понимаешь, Вальтер», - подытожила разговор Никита. «Что я могу сказать? Понимание - мое второе имя». Биркофф неясно пробормотал несогласие с этим утверждением. Пожилой человек великодушно проигнорировал его. «Итак, дай мне подсказку, какой предмет ты собираешься изучать», - продолжил он. "Я многому научился за эти годы. Может быть, я мог бы помочь тебе с домашним заданием. Предложить небольшое ... м-м ... частное репетиторство". "Занятия тет-а-тет, ты имеешь в виду?" - Никита кокетливо позволила себе расслабиться в знакомом шутливом манере. "Да," - Вальтер пододвинулся к ней ближе и понизив голос произнес: «Это может стать настоящим ... образовательным опытом для нас обоих. Поверь мне». «М-м», - молодая женщина кокетливо взмахнула ресницами. «Я всегда знала, что две головы лучше, чем одна. Что ты знаешь о…» ************ «Философия 101, введение в политическую философию», - объявил приятный баритон, возвращая Никиту обратно в настоящее. Его владельцем оказался высокий, стройный мужчина, стоящий за деревянной кафедрой, установленной перед огромным лекционным залом. «Я - доктор Бенджамин Айкен». Бенджамину Айкену, доктору философии, было около тридцати. Его темно-каштановые волосы отдавали легкой рыжиной на кончиках прядей, которые явно нуждались в стрижке. Линзы очков в роговой оправе отражали блики от ламп верхнего освещения, делая невозможным определение цвета его глаз. Одежда представляла собой классический повседневный гардероб преподавателей учебных заведений: вельветовые брюки, водолазка, твидовый пиджак – сидели мешковато и казались слегка великоватыми для его внушительной фигуры. Никита выпрямилась на своем месте, расстроенная тем, что увлекшись своими размышлениями об Отделе, благополучно пропустила появление своего нового учителя. Оглянувшись вокруг, она отметила, что ее одногруппники, казалось, не очень-то и интересовались, что им говорит доктор Айкен. Кто-то был взволнован началом учебного процесса, по залу гуляли записки и слышалось перешептывание студентов. Несколько учеников выглядели обескуражено. Очевидное отсутствие дисциплины - или просто неуважение? – такое поведение раздражало Никиту. Она живо представила, как отреагировал бы Шеф, если кто-то задремал бы во время ... «Остановись!» - приказала она себе, сжимая руки. Это тебе не Отдел. Здесь не стоит вопрос жизни и смерти. «Как некоторые из вас, возможно, знают, требование основной учебной программы зачастую сводится к краткому обзору курса изучаемой дисциплины через призму веков», - заметил Айкен с иронией. В ответ из зала послышался тихий одобрительный смех. Никита отметила, что класс начал успокаиваться, постепенно смешки утихли. «Что ж, не так уж далеко от истины», - продолжал долговязый профессор, рассеянно проводя пальцами левой руки по волосам. Он казался немного нервным. «Большая часть того, что мы будем читать и обсуждать в этом семестре связано с властью. Понятие власти. Субъект и объект, основания и ресурсы власти. Как проявляется в зависимости от обстоятельств. И, конечно, мы обсудим, почему каждый из нас должен хорошенько задуматься над поставленными вопросами." "Потому что вы испортите нам средний балл, если мы этого не сделаем?" - какая-то остроумная задница в конце зала вызвала своим вопросом очередную волну смеха. Неловкая улыбка была неожиданностью, учитывая четкую симметрию черт лица молодого мужчины. Казалось, она осветила изнутри его бледное, довольно суровое лицо. Привлеченная внезапным превращением, Никита подалась вперед. «Возможно», - признался преподаватель философии, когда хихиканье и смех прекратились. - «Итак, возьмем за основу утверждение сэра Фрэнсиса Бэкона: «Nam et ipsa scientia potestas est. Для тех из вас, кто не успел освоить латынь, оно означает следующее: знание - сила. Еще Геродот утверждал: «Самая ненавистная из всех человеческих бед — знать правду, но не иметь никакой власти над происходящим». Как член сообщества недостаточно оплачиваемой, но чрезвычайно перегруженной работой профессии, я склонен думать, что настоящие проблемы человечества возникают, когда люди, наделенные большой властью, но без ...» Электронный щебет сотового телефона прервал его. Никите понадобилось мгновение, чтобы понять, откуда слышится неприятный звук. Он исходил из кармана ее кожаной куртки, которую она повесила на спинку стула перед началом лекции. «Прошу прощения», - извинилась она ни перед кем конкретно, спешно пытаясь найти устройство. К тому времени, когда, она, наконец, обнаружила телефон и поднесла его к уху, Никита была уверена, что каждый человек в аудитории, включая Бенджамина Айкена, смотрит на нее. Единственным ее желанием было - немедленно провалиться сквозь землю. «Не следовало приходить сюда», - сказала девушка себе. Тебе здесь совсем не место»... «Да», - тихо прорычала она в микрофон сотового телефона. Ее сердце громко стучало. «Жозефина», - услышала она соблазнительный голос с узнаваемым акцентом, который не слышала почти пять недель. ********** «Эй», - приветствовал Вальтер Никиту, когда та спустя некоторое время подошла к его забитому до отказа оружием «кабинету». - "Как дела в колледже?" «Первые пять минут были просто великолепны», - ответила она, размещая свой ноутбук на его рабочем столе. Оперативница огляделась, изучая характер деятельности в той части командно-контрольной зоны, которую она могла видеть с места, где стояла. Ее пронзило неопределенное чувство страха. Она ощущала жизненные ритмы Отдела почти так же хорошо, как и свои собственные. Что-то было ... отключено. - «Я произвела неизгладимое впечатление на своего преподавателя». «Узнаю свою Сладкую», - оборачиваясь, произнес старик, не обращая внимания на ее сарказм. Он отвернулся от нее, чтобы произвести замысловатые манипуляции с рабочей панелью и после нескольких минут изучения информации на экране, покачав головой, нецензурно выругался. Вытянув шею Никита, пыталась разглядеть данные, которые так волновали оружейника. Формат выглядел как вводная информация в профиле миссии, но конкретно ничего разглядеть не удалось. "Что происходит, Вальтер?" - спросила она, возясь с молнией своей куртки. «Самолет вылетел на миссию Кирилова», - ответил Биркофф внезапно материализовавшийся справа от нее. Он передал маленький диск платинового цвета Вальтеру. «Скинь новую информацию, вместо ранее закачанной». Пожилой мужчина поднял брови: "Ты имеешь в виду, что он уже пересмотрел тактику?" "Да." «Боже! Когда у него было время? Он был в пути еще два часа назад». «Думаю, он это сделал в самолете». "Миссия Кирилова?" - повторила Никита, чувствуя как уровень ее беспокойства скакнул на пару градусов. «На прошлой неделе миссия была отменена буквально с планшета, прямо перед началом. Я слышала, другое агентство заявило приоритет». «Что ж, другое агентство напортачило по-крупному, а затем не признавала вину в течение почти трех дней», - мрачно заявил Биркофф. - «У нас внезапно появилась новая информация. Миссия Кирилова возвращена в статус Альфа-1 сорок назад минут». «Но меня вызвал Майкл», - настаивала она. - «Он не имеет никакого отношения к Кирилову». Этим заданием руководил амбициозный несдержанный оперативник четвертого уровня по имени Эдгар. Она работала с ним дважды за последние полгода. Оба раза - с самого начала и до конца. Сюрприза не получилось. Она выполнила почти 70 процентов заданий, которые ей дали с момента их с Шефом стычки по содержанию файла Gemstone. Хотя в последние недели произошло заметное ослабление давления, она не думала, что это долго продлится. Никита решила, что целью было усыпить её бдительность – и…тут, вот, чёрт возьми! - «На самом деле, последнее, что я слышала, он вел какую-то операцию в…» "Я был там. Миссия завершена." ************ Позднее Никита осознала, что она начала поворачиваться, прежде чем Майкл заговорил. Синхронность их поведения была такова, что она ... почувствовала ... его приближение. "Майкл!" - воскликнула она, ненадолго затаив дыхание. Девушка старалась не смотреть в сторону своего бывшего тренера, но ничего не могла с собой поделать. Прошло много времени с тех пор, как у нее действительно была возможность взглянуть – по настоящую посмотреть на него. Его короткие волосы, вызвали что-то сродни небольшого шока, не могла не признать она. Неожиданная стрижка его кудрей цвета корицы стала предметом многочисленных дискуссий в женской раздевалке сразу после того, как это произошло. Первоначальной реакцией стало сильное волнение. Но, по крайней мере, на одном бабфесте, который она подслушала, волнение вскоре сменилось принятием общего мнения о том, что невероятная сексуальная привлекательность Майкла никак не зависела от длины его волос. «Его голос», - подслушала она одну оперативницу. «И глаза», - утверждала другая. «Не забудьте его заднюю часть», - с резким смехом добавила третья женщина. «Оснащение спереди выглядит чертовски впечатляюще». В хоре жаждущих стонов, подчеркнуто выделялись несколькими чрезвычайно наглядных предложений о том, как лучше всего можно было бы использовать это «оснащение». «Полный охренительный пакет прилагается», - подытожила оперативница, начавшая разговор. Реакция Никиты на новую прическу, которая была довольно короткой по бокам, но достаточно длинной, чтобы кудри могли виться на макушке - была неоднозначной. Если честно, реакция еще оставалась. Были моменты, когда она думала, что ее бывший тренер стал выглядеть моложе. Более ... проще что ли.., доступнее. Но с другой стороны, она не могла не отметить, как стрижка подчеркнула строгую силу черт его поразительного лица и несомненно привлекла внимание к выразительному взгляду его красивых глаз. Никита быстро произвела оценку остальной внешности Майкла, и с явным облегчением констатировала отсутствие явных травм. Правда, их отсутствие совсем не означало, что он вернулся, откуда бы то ни было в прошлом месяце, совершенно невредимым. Из прежнего опыта она знала, что изящная мускулистая фигура под безупречной черной одеждой, вероятно, имела новый набор рваных ран и ушибов - или того хуже. Хотя бы он не был на костылях. И не носил бандаж для фиксации поврежденной руки. И в его осанке ничего не указывало на то, что он лелеет очередное сломанное ребро. Майкл сильно загорел, оправдывая слухи о своей работе на Ближнем Востоке. Медные блики в его растрепанных волосах также указывали на длительное пребывание на солнце. «Он похудел», - решила Никита. Выглядит стройнее. Более подтянут. Если у него и был лишний грамм в весе, когда она видела его в последний раз, то он исчез». Она перевела взгляд на лицо Майкла. Выражение его лица стало еще более непроницаемым, чем обычно. Но было что-то ... тревожное ... скрывающееся в глубине его серо-зеленых глаз. Это напомнило ей взгляд, который она мельком увидела в своих собственных глазах однажды утром, примерно четыре месяца спустя после ликвидации Эдриан. Она находилась в закрытом режиме ожидания после трех изнурительных миссий и была выдернута из обычного беспокойного сна звонком Шефа. Отшатнувшись от своей кровати, она споткнулась о раковину в углу комнаты, пытаясь включить воду: брызгами в лицо ледяной водой попыталась хоть как-то оживить себя. В какой-то момент она взглянула в маленькое зеркало, висящее над раковиной. Никита оказалась глубоко потрясенной своим отражением. До того ужасного предрассветного часа она совсем не подозревала, что подгоняемая беспощадными требованиями Отдела оказалась очень близка к кризисному состоянию: «Они хотят, чтобы ты умерла, - сказала мертвенно-бледная женщина своему отражению в зеркале, не удосужившись уточнить, кто такие «они». И рано или поздно они, вероятно, добьются своего». «Эдгар временно выведен из активного статуса», - обыденным голосом сообщил ей Майкл. Если он и заметил пристальное внимание со стороны своей бывшей ученицы, то никак это не обозначил. Оперативник пятого уровня находился в своем обычном рабочем режиме. Непроницаемый. Неуязвимый. «Миссия передана мне. Брифинг через пятнадцать минут». Взгляд мужчины мельком скользнул по студенческому наряду девушки: «Переоденься». На этих словах он повернулся на каблуках и ушел. ************ Никита ошеломленно смотрела ему вслед. «Прекрасно, Майкл», - наконец-то произнесла она грубым голосом, в котором слышался подавленный гнев. «Было приятно снова увидеть тебя». «Полегче, Никита», - тихо посоветовал Вальтер. Посмотрев на пожилого оружейника, она тут же взорвалась: "Какого черта я ..." «Потому что ты не единственная, кто после эпизода с Эдриан прикована к беговой дорожке в проклятом марафоне участия в миссиях. Большая разница заключается в том, что кто-то по какой-то причине решил дать вам отсрочку. Майкл все еще продолжает бежать милю за четыре минуты в полном полевом снаряжении. И он делает это на очень крутом склоне». Никита с трудом сглотнула, ошеломленная эмоциями, прозвучавшими в резком голосе старика. Это был первый случай, когда кто-либо в Отделе открыто ссылался на «терапию», которую она получила после истории с заданием по Эдриан. Она чувствовала странное утешение, в том, что кто-то заметил - и, очевидно, испытывал беспокойство, за то, что с ней сделали. Что касается вопроса о том, как использовали Майкла... За последние шесть месяцев их пути пересекались не более десятка раз. Общих миссий не было, лишь короткие встречи. Некоторые из них произошли в коридоре терминала прибытия фургонов с оперативниками. Он отправлялся на одно задание, в том момент, как она возвращалась с другого или наоборот. Пару раз они едва успели обменяться взглядами. Никите было ясно, что с провалом Эдриан Майкл станет вести себя еще более сдержанно. На самом деле, он поразил ее тем, что стал еще более сосредоточен на выполнении работы, чем когда-либо, если такое, вообще, возможно. Хотя, если честно, Никита не рассматривала возможность, что давление, под которым находился он, имело какое-то отношение к оказываемому на нее прессингу. И уж конечно, ей не приходило в голову, что по всей видимости, недавно, она была снята с крючка, в отличие от ее бывшего наставника. Никита вспомнил их эмоционально насыщенную встречу, последовавшую за ее решением не раскрывать миру принцип работы Отдела: "цель оправдывает средства". Она вспомнила, как последний раз Майкл убеждал ее бежать ради спасения жизни... как она отказалась... и как, тогда он обнял и поцеловал ее... «Был ли он подвергнут наказанию за эту беспрецедентную публичную демонстрацию эмоций? - с мукой спросила она себя. Раскрыв себя перед ней, как никогда раньше, разве Майкл не вызвал гнев тех, кто считал проявление основных человеческих чувств недопустимым недостатком»? «На него также давит Надзор», - сказал Биркофф через мгновение. Пульс Никиты резко подпрыгнул: «Надзор?» "Да," - губы молодого человека скривились, как будто он попробовал что-то горькое. «Они наблюдают за ним». ************* TBC???
Ответов - 94, стр:
1 2 3 All
bride: К праздничку *************** «Извини за ожидание, Майкл», - прервал девушку веселый мужской голос. Источником его оказался носивший очки в проволочной оправе мужчина крепкого телосложения, и с редеющими волосами на голове. Он положил стопку книг на стол, быстро окинув Никиту любопытным взглядом. - У нашего нового агента существует своя специфическая система организации доставки книг под заказ. По-моему, ее можно назвать алфавитная рулетка." «Без проблем, Дэвид», - с характерной вежливостью в голосе ответил Майкл. - Я возьму и эту тоже." «Эта» оказалась объемным цветными фолиантом о японской гравюре по дереву. Дэвид усмехнулся, явно довольный: «Я понял. У тебя просто слабость к ... э-э, как произносится правильно это слово?" "Укиё-э." "Точно. - Неуверенно улыбаясь, он снова посмотрел на Никиту. - Вы ведь пришли сюда с Беном Айкеном?" Никита почувствовал, что краснеет. Она искоса взглянула на Майкла. Мужчина прямо встретил ее взгляд, выражение его лица осталось невозмутимым. Если раньше он не знал имени ее спутника, то теперь узнал. «Да», - после небольшого колебания подтвердила она, улыбаясь в ответ менеджеру магазина. «Тебе действительно стоит познакомиться с Беном, Майкл», - небрежно заметил Дэвид. Желудок Никиты сжался от такого предложения. - Он преподает философию в университете. Думаю, вы поладите». "М-м", - произнес неопределенно Майкл. Книготорговец выждал паузу, медленно переводя взгляд с Майкла на Никиту и обратно. Никита секунду поразмышляв, о чем тот задумался, решила, что на самом деле не хочет знать ответ. «Ну, - откашлявшись, наконец, продолжил он. - Позволь я только запишу на твой счет книгу с гравюрами, а остальное упакую в пакет. Это займет минуту." "Спасибо." Дэвид отвернулся, но тут же спохватившись, повернулся обратно. – Кстати, как ты смотришь, чтобы завтра встретиться за поздним завтраком?» У Никиты от удивления практически отвисла челюсть, но она вовремя сдержалась, прежде, чем ее рот открылся от изумления. Поздний..? Этот...гражданский...спрашивал у лучшего оперативника Отдела о… завтраке? «Хорошо», - ответил Майкл. - Но я не могу гарантировать ..." «Я знаю правила, - перебил Дэвид с легким смешком. - Ты получаешь наводку, что великий Мастер вот-вот появится на рынке, и уходишь. Никаких усилий. И к твоему сведению, Барбары Уэлч там не будет. Эмили все еще переживает из-за того, что случилось с ней в прошлый раз, когда ты приходил. Она хотела бы извиниться лично." "Не нужно." «У нее другое мнение. Так что, я бы воспринял, как большую услугу, если бы ты появился завтра, и позволил бы ей немножко поунижаться. И не называй ее по имени, пока она будет повторять свое "прости", ладно? Она сказала мне, что в том, как ты говоришь "Эмили", есть что-то такое, что заставляет ее терять контроль." Губы Майкла скривились от того, что Никита приняла за искреннее веселье. - Я сделаю все, что в моих силах." "Отлично! Я сейчас вернусь." "Кто такая Эмили?" - спросила она, как только продавец книг покинул зону видимости. «Жена Давида». "А ... Барбара Уэлч?" - как будто она могла угадать. Майкл очень прямо посмотрел на нее: «Женщина, которая, по мнению Эмили, могла бы мне понравиться." В том, как он произносил это имя, действительно прозвучало что-то провокационное, признала Никита, стараясь выдержать его взгляд. Но так и не смогла. Опустив голову, она слепо уставилась в пол. Ее грудь сжалась, будто ее стянули стальными канатами. Слезы выступили в уголках глаз. Непроизвольно в памяти всплыл эпизод из ее интервью с Уорреном Кертисом. - А как же Майкл?" "Что ... что с ним?" «Как ты думаешь, как бы он жил, если был свободен от Отдела?" ««Я ... я не могу ответить на этот вопрос… Я н-никогда не видела Майкла за пределами..." «Ну, теперь-то я точно знаю, - подумала она. Хорошо это или плохо, но она получила пощечину от осознания того факта, что у Майкла была сторона, о существовании которой она и не подозревала. У него были... ну, если не друзья, то уж точно близкие знакомые, которые восприняли его легенду как нечто само собой разумеющееся. У него была жизнь за пределами Отдела. Жизнь, в которой он, по-видимому, ценил и творил искусство. Жизнь, в которой обычные люди легко приглашали его на завтрак, и пытались свести с обычными женщинами. Жизнь, в которой… Она его ненавидит, с болью осознала Никита. Она ненавидела то, что каким-то невообразимым образом Майкл создал маленький оазис... нормальности... для себя. Она завидовала тому, что он, очевидно, смог добиться большего, чем она могла себе представить. Видеть его таким было почти невыносимо. Чтобы столкнуться с доказательством того, насколько он полностью разделял себя, чтобы выжить в Отделе... Господи. О, Боже. Она подняла голову, не заботясь о том, что смятение, которое она чувствовала, должно быть, ясно отразилось в каждой черте ее лица. Встретившись с ее глазами на один едва уловимый пронзительно-обжигающий момент единения, глаза Майкла скользнули вправо, чтобы сфокусироваться на чем-то или это был кто-то? позади нее. "Майкл..?" - прошептала она. «Вот ты где, Никита», - раздался голос Бена Айкена за ее спиной. - Я думал, что потерял тебя». ************ Бен так и не понял, почему именно эти слова, которые он считал безобидным выражением, вызвали такую реакцию. Но как только он закончил произносить слова «я думал, что потерял тебя», то понял, что каким-то образом последние произнесенные слова застряли, словно кость в горле. Нет, не просто кость. А огромная кость, казалось, пронзившая его до желудка. Он заметил Никиту в компании с незнакомым шатеном почти сразу же, как только вышел из мужского туалета магазина. И тут же остановился, как вкопанный, потрясенный чувством как невидимыми электрическими разрядами, блуждали между этими людьми. Не важно, что не было никакого физического контакта. Эти двое, его Никита и мужчина, чье имя он не знал, но чье лицо казалось ему до боли знакомым, были связаны на самом элементарном уровне. Они были в мыслях друг друга. Под кожей друг друга. Противоположные, как тьма и свет, но явно неразрывно связанные. Неразделимые. «Одной крови, - подумал он с ощущением внезапной пустоты в желудке. В какой-то момент Бенджамину Айкену захотелось развернуться и уйти. Он не был трусом. Но за эти годы сумел понять, что мужчина должен сам выбирать, с кем драться. И учитывая уже почти проигранную битву, в которой только начал участвовать... Как ни странно, именно надвигающийся призрак поражения в последней борьбе заставил его принять решение не покидать поле. Это и неоспоримый факт, что он влюбился в Никиту Льюис. "Б-Бен! - воскликнула она, поворачиваясь к нему лицом. Ее щеки сильно побледнели, а глаза цвета неба, горели опасным огнем. «Что, черт возьми, этот сукин сын в коричневой куртке ей говорил?» «Я ... э-э ... - он заколебался, опасаясь, что все, что он решит сказать, может усугубить и без того шаткую ситуацию. «Вы, должно быть, Бен Айкен, - протягивая руку, вставил таинственный незнакомец по-английски с легким акцентом. Мгновение назад он казался таким же потрясенным, как и Никита. Но вернул самообладание с почти пугающей быстротой. – Я - Майкл…" Слово "хладнокровие" - буквально означало "холодная кровь" - промелькнуло в голове Бена. Затем он внимательно посмотрел в глаза собеседника, и пересмотрел данную ранее оценку. Потому что то, что он увидел в глубине этих проницательных серо-зеленых глаз, была теплота. Она была скрыта под слоем льда и стали, но она там точно была. "Э-э ... как дела? - он заметил, что Майкл «как-там-его-там-фамилия» по-видимому, не преподавал в школе рукопожатий по курсу "раздавить-пальцы-другого-парня". Его хватка была крепкой, но не причиняла боли. «Прости, если ты подумал, что я тебя бросила, Бен, - сказала Никита, беря ее правую руку своей левой. Как бы ни нравился Бену этот контакт, он не мог отделаться от ощущения, что она вцепилась в него, чтобы что-то сказать… Но он не собирался отмахиваться от ее прикосновений. Мужчина в полном объеме воспользовался ее предложением. - Но когда я увидела Майкла ... ну, прошло столько времени с тех пор, как мы с ним ..." «У нас с Никитой есть несколько общих клиентов», - учтиво подхватил Майкл. «Черт, - Бен внутренне поморщился, - они вместе работают. Он не удивился бы, узнав, что они вместе занимаются и другими вещами: «У них намного больше общего, чем просто "клиенты", - с горечью подумал он. Язык их тел точно передавал поразительную степень близости. И все же... Никита стояла рядом с ним, держа за руку его. Она была с ним. "Ты тоже работаешь в службе безопасности, Майкл?" - спросил он через мгновение. С таким же успехом можно попытаться узнать кое-что о конкуренте. Другой мужчина улыбнулся, казалось, не тронутый настороженностью, которую Бен не смог скрыть в своем голосе. «Я арт-дилер», - с легкостью пояснил он. - Никита контролировала безопасность ряда закупок, которые я организовывал. Она также указала слабые места нескольких предположительно безотказных систем сигнализации." "Понятно. - Бен взглянул на Никиту. Она безучастно взглянула на него, заставив его слегка смутиться. Сексуальное притяжение, которое он ощущал ранее, полностью исчезло. - Я не…" «Все готово, Майкл», - бодро донесся смутно знакомый мужской голос. Бен обернулся, узнав в говорившем, продавца книжного магазина. Кажется, его зовут Даниэль. Нет, стоп. Не Даниэль…» «Спасибо, Дэвид», - сказал Майкл, принимая пакет. «Все что угодно, лишь бы увеличить прибыль», - пошутил с улыбкой лысеющий менеджер. Затем он посмотрел на Бена. - Вечер добрый, доктор Айкен. Забавно. Я только пару минут назад сказал Майклу, что вы двое сможете поладить, если у вас когда-нибудь будет возможность встретиться. Так как ты думаешь? Сможете». ********** «Все могло быть и хуже», - уверяла себя Никита примерно через двадцать пять минут, когда Бен вез ее домой. Теперь уже ничего не вернешь, а встреча с Майклом в книжном магазине могла быть гораздо хуже. Конечно, все было бы намного лучше, если бы этой встречи совсем не было. Но что толку рассуждать о том, что не случилось... Подавив вздох, она опустила плечи. Ее мысли вернулись к тому времени, когда Майкл появлялся в ее квартире без предупреждения, и в какой-то раз столкнулся с Греем Велманом. Сказать, что поведение ее наставника в тот момент было сомнительным, значило бы до смешного преуменьшить значение этого случая. Начиная с традиционного французского поцелуя в щеку в знак приветствия, навязанного ей, и до его безумного утверждения, что они родственники, весь эпизод оказался сущим кошмаром. Никита поежилась от неприятных воспоминаний. «По крайней мере, на этот раз он не коснулся меня», - продолжала она свои размышления, скрестив ноги. В те несколько секунд их общения, он погасил сексуальную энергию, и даже не пытался извлечь выгоду из неоспоримой физической связи между ними. В самом деле, он проявил полное спокойствие перед тем фактом, что, как она теперь признала, являлось неправомерным обвинением. Хотя она не считала, что поступила совершенно неразумно, придя к такому выводу, что ее мысли о Майкле, возможно, следящем за ней для Отдела, вряд ли была надуманными!, - она готова была признать, что слишком остро отреагировала. Разочарование из-за неспособности держать бывшего тренера подальше от своих мыслей подталкивало ее к эмоциональному всплеску. И если бы она взорвалась... Он справился с этим. Хладнокровно. Тихо. Спокойно. Ни разу не упомянув, что их незапланированная встреча лицом к лицу представляет собой вторжение не только в его личную жизнь, а также и в ее. Он также поддержал ее легенду с необычайной ловкостью, - признала она, - виртуозно соединив свое прикрытие с ее, что это наводило на мысль, о заранее продуманной истории. «Может быть, заранее спланировал? – усмехнулась она про себя. Это точно был бы Майкл! Конечно, он заранее сплел вычурную паутину изо лжи. Этот человек всегда смотрел вперед. Всегда учитываю непредвиденные обстоятельства. Там, где другим (включая ее саму) приходилось постоянно импровизировать, он всегда был готов к неожиданностям! Никита еще раз вздохнула, и снова скрестила ноги. Она машинально потерла ладони о пальто, продолжая анализировать. Он был ... милым ... с Беном. Не слишком, конечно. Не было и намека на возможные дружеские отношения. Мгновенная близость - не в стиле Майкла и при более благоприятных обстоятельствах. Но и не было того отношения «большого босса с мелкой сошкой», которое он проявлял по отношению к Грею. Как бы странно это ни звучало, у нее сложилось четкое впечатление, что ее бывшему начальнику понравился ее профессор. Можно сказать, он даже одобрил его. И Бену, похоже, он тоже понравился. Конечно, она заметила некоторые вспышки чисто мужской борьбы за первенство в его первоначальной реакции на Майкла, но после первых минут... «Интересный человек, твой Майкл», - прокомментировал Бен, щелкнув указателем поворота. "Он не мой Майкл. – Эмоциональная поправка вырвалась прежде, чем она успела подвергнуть ее цензуре. - Ну, ты даешь, Никита, - ругала она себя. - Не могли сказать это более спокойным тоном? «Ммм», - неопределенно ответил ее собеседник. - Он не только продавец, но и художник?" Встревоженная, она напряглась: "Почему ты спрашиваешь?" «Пятна на его рубашке были похожи на краску». "А-а, – на этих словах она заставила себя расслабиться. - Да. Он использует масленые краски». "У него хорошо получается?" «Я ... я не знаю. Майкл никогда не показывал мне свои работы». Бен одобрительно хмыкнул в ответ. Легкий вздох облегчения вырвался у Никиты. Стало ясно, что Бен истолковал ее предыдущее утверждение, что они с Майклом не очень близки. «Но это не так, - сказала она себе, стараясь не обращать внимания на ноющую боль в сердце. – Честно говоря, лучше всего их с Майклом отношения можно охарактеризовать как близких незнакомцев». Но как же больно. Больно смотреть правде в глаза, как мало она на самом деле знала о человеке, который в корне изменил ее жизнь. О человеке, который полностью переделал ... ее. *********** «Наконец-то вспомнил, откуда я его знаю», - с облегчением заметил Бен. У Никиты екнуло сердце. Прежние подозрения подтвердились неприятным образом. - И?- спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. Она с тревогой изучала точеный профиль своего спутника. - Ты встречал М-Майкла до сегодняшнего вечера?" Кивок. - «Я чуть не сошел с ума, пытаясь вспомнить, откуда я его знаю. И только что понял. Это было ... ммм, две недели назад. Я заметил его в книжном магазине. Он искал что-то в раздел по философии ". Кусая нижнюю губу, Никита поняла, что Майкл искал для нее произведение Фрэнсиса Бэкона. Наверное, Бен видел его, когда тот покупал книгу, переданную ей через Вальтера! Она даже не потрудилась поблагодарить его за подарок, вспомнила она с внезапным приступом отчаяния. Не то чтобы она думала, что он будет восприимчив к выражению благодарности. Она знала, как Майкл реагирует на приятные слова и комплименты, особенно когда они исходят от нее. Все еще. Надо бы было выдержать предсказуемо - пустой взгляд и что-то… сказать.... Может быть, ей удалось бы выдавить из него "пожалуйста". В любом случае Майкл всегда был паталогически вежлив. «Знаешь, что действительно привлекло мое внимание: очень привлекательная рыжеволосая девушка пыталась поймать его взгляд, - усмехаясь, продолжал Бен, – а он ничего не замечал." «Я уверена, что он заметил ее», - сухо возразила Никита. И так оно и было. Она знала на собственном горьком опыте, что Майкл замечал почти все. Кроме всего прочего, он обладал поразительной способностью сбивать с толку тех, кто думал иначе. «Ну, ты знаешь его лучше, чем я. Но с того места, где я стоял, он, казалось, совершенно не осознавал интерес, который вызвал. У меня также было отчетливое впечатление, что рыжая девушка могла раздеться до ее нижнего белья, а он бы и глазом не моргнул". Никита вздрогнула, и нервно рассмеялась. Господи! Если бы только Бен знал, как много можно прочитать в том, что Майкл даже не моргнул глазом! Она обдумывала сценарий, который ей только что описал мужчина, сидевший по левую руку от нее. Она находила все сказанное слишком правдоподобным. Майкл остро сознавал, какое впечатление он производит на женщин. Если уж на то пошло, и на мужчин. Учитывая безжалостную эксплуатацию Отделом его сексуальности, как он мог не быть таким? Но у него также была сводящая с ума привычка вести себя так, будто его привлекательность была чем-то, что он мог включить и выключить по своему желанию. Он, казалось, держался… нейтрально, если только сознательно не действовал в режиме валентайн - миссии. И бывали моменты, когда это тупое поведение приводило ее в такую ярость, что… Хватит! - приказала себе Никита. Просто прекрати это! Что с тобой не так? Ты здесь с Беном, и все, что ты можешь делать, это думать о Майкле!» Но что было еще хуже: мужчина, с которым она была, похоже, тоже много думал о Майкле. Бен остановил свою машину у тротуара перед ее домом. Выключив двигатель и поставив машину на ручной тормоз, он отстегнул ремень безопасности и вышел из машины. Затем он обошел машину и открыл дверцу со стороны пассажира. Никита внимательно следил за его движениями, восхищаясь легкостью его походки. Они медленно шли к входу в подъезд ее дома, их шаги были идеально синхронизированы. Их сопровождал прохладный и свежий ночной воздух, а с усыпанного звездами неба - улыбался полумесяц. «Итак», сказал Бен, останавливаясь в нескольких шагах от двери и поворачиваясь к ней лицом. "Итак", - обернулась к нему лицом девушка. «Я хорошо провел время сегодня вечером». "Я тоже." «Мне ... - он перевел взгляд с ее глаз на рот и обратно, - нравилось слушать, как ты смеешься.» Легкий румянец удовольствия от услышанных слов залил щеки Никиты: «Стало гораздо веселее, когда ты присоединился." Бен весело ухмыльнулся: "Спасибо." "Пожалуйста," - улыбнулась она в ответ. В разговоре повисла неловкая пауза. Легкий ветерок играл волосами Никиты, и прядь волос упала ей на лицо. Прежде чем она успела отбросить непослушные пряди, Бен поднял правую руку и убрал их за ее левое ухо. Хотя его прикосновение было нежным, кончики пальцев оставались холодными. От какого из этих ощущений по ее телу пробежала дрожь, она не была уверена. Возможно, от обоих. Медленно, очень медленно Бен скользнул рукой вниз и обхватил ее затылок. Ее пульс выдал учащенный ритм и мурашки побежали по ее коже от предвкушения.. «Да», - подумала она. «О, да. Пожалуйста». Ласка началась с нежного прикосновения губ к губам, но вскоре напор усилился. Обхватив шею Бена руками, Никита отдалась сладостному приливу ощущений, который он вызвал. Она хотела этого, сказала она себе. Она хотела этого ... этого мужчину. Она приоткрыла губы в ответ на уговоры языка Бена. Он наклонил голову на несколько градусов, и углубил поцелуй. У нее на мгновение перехватило дыхание, а затем она удовлетворенно вздохнула, продолжая целоваться. Как долго длился поцелуй, Никита не помнила. Его невозможно было измерить в мгновениях и минутах. Но он оказался достаточно продолжительным, чтобы оставить их обоих в некотором смятении, когда они, наконец, отступили друг от друга. "Ты не хотел бы подняться?" - хрипло проговорила она, глядя на лицо Бена широко открытыми глазами. - Выпить чашку кофе или ... что-нибудь еще?" ********** Бен хотел согласиться. Подняться. На кофе. Или «что-нибудь еще». Никита прочитала это в его темных, глубоко посаженных глазах. Но затем она увидела, что выражение его лица изменилось. Его лицо напряглось. Он слегка повернул голову, отводя взгляд от нее. Движение создало странную комбинацию теней на его лице, подчеркивая угловатую выпуклость его скул. Ее мысли вернулись к взгляду, брошенному Беном прямо перед тем, как извиниться, чтобы пойти в уборную в книжном магазине. Она нахмурилась, тревога пронзила ее. "Бен?" - позвала она, положив руку на его предплечье. - С тобой все в порядке?" Он снова посмотрел на нее: "Я в порядке." Все прекрасно. Бог! Из всех слов в английском языке ... Может быть, это было свойственно не только Майклу. Возможно, отказ признавать какую-либо физическую слабость было характерно для всего мужского рода. Как поднимать сиденье унитаза вверх. Или отказывается спрашивать дорогу. Опять же, может, дело было исключительно в ней. Вероятно, она служила магнитом для мужчин, которые не могли сказать правду о том, что они чувствовали! «Ты не очень хорошо выглядишь», - заявила она. Что было не совсем точно. Черты его лица снова смягчились. Он выглядел ... ладно.... Ладно. Хорошо! Он выглядел замечательно. Бен вздохнул, и потер затылок: "Ты требуешь от меня полного признания, да?" Никита напряглась. Дюжина вариантов, каждый из которых был еще ужаснее предыдущего, пронеслась в ее мозгу. И на одно ужасное мгновение она поймала себя на том, что думает о Карле. Карла, девушка, которую она считала подругой. Считай сестрой, которой она никогда не имела, но всегда хотела. Карла, обманывающая ее с момента их первой встречи. Карла, которая была убита единственной пулей в голову. "П-признания?» - повторила она, понимая, что ее тело изменило положение и заняло оборонительную позицию. «У меня чувствительный желудок». Что? "Прощу прощения… Язва, - прояснил Бен, морщась. Он казалось, стеснялся признания – «У меня ... язва". "Язва" – от дикой волны облегчения у Никиты слегка подкосились колени. - Это... - она остановилась, прежде чем произнести слово "все". Язва могла показаться ей незначительной вещью, но для Бена она, очевидно, имела большое значение. - Почему ты ничего не сказал раньше?" «Почему? Потому что это не совсем то, что мужчина хочет объявить понравившейся ему женщине, Никита! Это звучит, как слабак». Никита чуть не подавилась смешком. Она сдержалась, понимая, что имеет дело с чем-то очень, очень хрупким. А именно, с мужским эго. «Ты думаешь, что более... э- э ... мужественно - страдать молча,- наконец сказала она. Бен хмуро посмотрел на нее: «Представители вашего пола с рождения знают, как заставить особей моего пола чувствовать себя абсолютными идиотами, или вы собираетесь вместе и обучаетесь этому на закрытых курсах?» Еще один смешок, который на этот раз Никита не сдержала. Что она могла с этим поделать. Через мгновение Бен к ней присоединился. Она сказала ему правду до того, как они поцеловались. Делить смех было веселее, чем наслаждаться им в одиночку. «Прости», - в конце концов, она извинилась, ее губы все еще подрагивали. - Это страдание в молчании было ..." «Даже не думай говорить как «удар под дых». "Ни в коем случае. - Она невинно захлопала ресницами. - Я больше думала о том, чтобы ударить ниже пояса.'" Бен улыбнулся. Она тоже. А потом они оба снова рассмеялись. «У меня есть молоко наверху», - предложила она через пару секунд. По крайней мере, она на это надеялась. Она смутно вспоминала, как ставила почти полную коробку в холодильник, когда вернулась домой вчера вечером. Вряд ли она выпила все до капли. - Оно подходит для язвы, не так ли?" «Вполне.» - Бен протянул руку и погладил ее щеку. - Но ты не будешь возражать, если я попрошу тебя подождать?" Нежность его прикосновения помогла смягчить разочарование, которое испытала Никита. И также помогло поддержать ее всегда слабую самооценку. Это была временная отсрочка, а не полный отказ. "Конечно, нет", - заверила она его. Несколько секунд Бен молча изучал девушку, затем опустил руку. - Я буду занят в понедельник после занятий», - сказал он. - Как насчет вечера вторника?" "Что насчет вечера вторника?" – уточнила она без особой надежды. "Как насчет ужина у меня дома?" Пульс Никиты скакнул от восторга. «Звучит заманчиво, - честно призналась она. Затем, не желая казаться слишком нетерпеливой, она добавила дразнящим голосом: «Вопрос лишь в том, как это будет по вкусу?» ********** Воскресенье стало для Никиты днем домашних дел. Она выполнила дюжину поручений, выстирала все белье и одежду, убралась, прочитала двухнедельные лекции по философии, и перемерила почти все свои вещи, пытаясь решить, что наденет на свидание к Бену во вторник вечером. Ее телефон молчал. Никаких звонков. Даже ошибочно набранный номер или раздражающие звонки колл-центров. Она, правда, попыталась воздержаться от мыслей о Майкле. Но воспоминание о событиях в книжном магазине все еще крутилось у нее в голове. Как бы она ни старалась этого избежать, она постоянно вспоминала, что ей удалось узнать во время той краткой неожиданной встрече. Она узнала, что он рисовал. То, что у него были вещи в его личном гардеробе, и они не традиционного черного цвета. Что он не отказывался от ... позднего завтрака. И он явно не ревновал к тому обстоятельству, что встретил ее в компании другого мужчины. Это не означало, что она хотела бы, чтобы он ревновал, - мысленно настаивала Никита, проходя через зону командования и управления Отделом в понедельник утром. Точно не хотела. Потому что ревность Майкла была... была... Она посмотрела на застекленный офис Шефа. То, что она увидела, заставило ее замедлить свой шаг. Шеф смотрел на нее сверху вниз. Он хмурился. Был ли это «хороший» хмурый взгляд типа «Ах, Никита, вот ответ на мои вопросы», или «плохой» - «Ах, Никита, будь ты проклята!» - она не могла сказать. Справа от него, очевидно, поглощенный чтением данных на панели, стоял Майкл. Он был одет в свою традиционную офисную одежду. Безупречный. Профессионал. Ни единый волосок не выбивался из прически. На его неотразимом лице отсутствовало всякое выражение. Никита заставила себя идти дальше, с беспокойством ощущая, как колотиться ее сердце и по венам бежит кровь. Их (ее и Майкла) ситуации очень легко могли поменяться местами, размышляла она, сворачивая в коридор, ведущий к владениям Мадлен. Она могла бы зайти куда-нибудь и застать его наслаждающимся кофе и беседой с другой женщиной. Ну, и что с того, что Барбара как-ее-там не "понравилась" ему? У его знакомых вне Отдела, несомненно, было множество привлекательных, доступных женщин, жаждущих оказаться на его пути. Такой человек, как Майкл - красивый, гетеросексуальный, а также хорошо воспитанный мог бы выбирать. Теперь это ее касалось. Вообще. Никак. Не касалось. Может быть, полгода назад, она была готова признать обратное. Но каким бы адом это ни было, ее выход из сферы влияния Майкла дал ей шанс увидеть некоторую перспективу в эмоциональном развитии, чего в их отношениях не наблюдалось. Да и никогда не было. Она не врала Бену, когда говорила, что есть мужчина, к которому она испытывает чувства. Она также не врала, когда говорила ему, что осознала необходимость двигаться дальше... несмотря на эти чувства. Ей необходимо определиться, что для нее важно. И учитывая вполне реальную возможность того, что обстоятельства жизни и смерти, которые свели ее и Майкла вместе, вскоре могут измениться до неузнаваемости... Ее руки сжались в кулаки. Холод отчаяния пробежал по ее телу . «Что произойдет, если он примет предложение? - спросила она Биркоффа и Вальтера. Если он ответит Надзору… да? «Майкл покинет Отдел», - спокойно заявил молодой программист, - он свободен". Никита остановился перед кабинетом Мэдлин. Она сделала глубокий вдох, затем расправила плечи. Было ли то, что она собиралась сделать, очень умным или очень глупым, или чем-то средним, она не была уверена. Но она твердо решила, что это необходимо сделать. Молодая оперативница набрала на панели код доступа на вход. Мгновение спустя металлические двери с характерным шипящим свистом раздвинулись. Сделав еще один глубокий вдох, она переступила границу помещения, которую сама считала самой опасной чертой в Первом Отделе. «Доброе утро, Никита», - приветливо поздоровалась Мэдлин. Женщина сидела за своим столом, не отрывая взгляда от экрана компьютера. Если она и была удивлена этим незапланированным визитом, то не подала вида. Действительно, что-то в ее поведении говорило, что она ожидала этого. С другой стороны, в ее манере поведения что-то всегда говорило о том, что она заранее знала, что произойдет. "Доброе утро, Мэдлин, - Никита спустилась по ступенькам от двери. - У тебя есть пара минут?" Хозяйке кабинета потребовалось несколько секунд, чтобы набрать последовательность знаков на клавиатуре, затем подняла голову. «Больше чем пара, если потребуется», - ответила она, изящным, но властным жестом указывая на кресло через стол от нее. Никита отметила ее прекрасный маникюр. Ее аккуратно подстриженные ногти были отшлифованы до безупречного блеска: «Ты застала меня между кризисами». «Последние несколько недель все было как-то необычно, - заметила Никита, усаживаясь. Она позаботилась, чтобы ее поза была официальной. Хотя были времена, когда спад служил определенной цели, но не в данном случае". «Ммм. Я не могу решить, будет ли это затишье перед бурей или что-то более угрожающее». «Не думаю, что ты рассматриваешь текущую тенденцию в призме возможности улучшения ситуации в мире?» Мэдлин немного поразмыслила над этим полусаркастическим замечанием, похоже, очень тщательно взвешивая свой ответ. В конце концов, она безмятежно улыбнулась, и ответила: «На самом деле, нет». «Задала глупый вопрос ...» "Не глупый. Наивный." «Что ж, с точки зрения Отдела, это, вероятно, хуже». "Как посмотреть. - Брюнетка сложила свои идеально ухоженные пальцы, ее карие глаза пристально смотрели на собеседницу. - Но я сомневаюсь, что ты пришла сюда, чтобы ... пофилософствовать». «Нет», - призналась Никита. – Вообще-то, нет». Она сделала паузу, сформулировав именно то, что хотела спросить. - Ты несколько раз говорила мне, что Отдел не обязательно возражает против внешних отношений», - сказала она, стараясь выдержать пристальный взгляд Мэдлин." «Верно. Хотя я также подчеркнула, что такие отношения должны быть подчинены требованиям Отдела». "Я это понимаю. В общем. Я пытаюсь выяснить ... особенности ... подчинения. Я имею в виду, что встретила мужчину ..." «Бенджамин Айкен. Да. Мы знаем». Ошеломленный этим холодным утверждением, Никита неприятно изумилась. "Как вы...?" - начала она, не в силах скрыть свое потрясение. И тут же поняла. Знакомое имя слетело с ее губ. Озлобленная и рассерженная, она выплюнула ненавистное имя. ***********
Oksana: bride, подарок к празднику оценен в полной мере! Спасибо огромное! Прочитала залпом Никита все надеется, на более менее счастливую жизнь... И её трудно упрекнуть в этом желании. Только Бен ей не ровня, когда есть Майкл и Отдел.
bride: Oksana пишет: Никита все надеется, на более менее счастливую жизнь... И её трудно упрекнуть в этом желании. Только Бен ей не ровня, когда есть Майкл и Отдел. Только вот вопрос - есть ли у неё Майкл?! Пусть девочка немножко поживет в иллюзии спокойной жизни как у всех
elap23: bride пишет: К праздничку Красота какая! Спасибо огромное!!! Как мне нравятся эти полутона и полунамёки в их разговорах.... Я так не умею, и потому восхищаюсь их умением. bride пишет: Она ненавидела то, что каким-то невообразимым образом Майкл создал маленький оазис... нормальности... для себя. Она завидовала тому, что он, очевидно, смог добиться большего, чем она могла себе представить. Видеть его таким было почти невыносимо. Чтобы столкнуться с доказательством того, насколько он полностью разделял себя, чтобы выжить в Отделе... Какие честные слова! Уважаю Никиту, что она может себе самой в этом признаться, да и Майклу показать.... Единственное только, что мне сильно ранит сердце, что в этом его мире и правда есть настоящая другая жизнь с домом, женой и сыном.... даже если оно и началось по заданию, то жизнь то течет настоящая... А Никита даже в решении "идти дальше" всё ещё думает только о нём... Это не значит, что я не верю, что он (Майкл) заинтересован эмоционально в Никите, но всё же вспоминается классическая фраза Отдела: "все люди равны, но кто-то равнее других"© bride пишет: «У меня ... язва" Ого! Неужели всё так просто?! А я думала, что что-то не так.... Хотя ... Не знаю.... Ложечка нашлась, а осадочек остался.... Может это он таким манером отводит внимание от истинной причины... дую на воду? Каюсь.... bride пишет: Как вы...?" - начала она, не в силах скрыть свое потрясение. И тут же поняла. Знакомое имя слетело с ее губ. Озлобленная и рассерженная, она выплюнула ненавистное имя. Из имён мы, вроде бы, и нацелены токмо на одно заветное имя, но, на самом деле там многие могут участвовать в доведении инфы до ушей начальства Юляша, спасибо огромное за продолжение! Так хорошо!!!
bride: elap23 пишет: и сыном.... даже если оно и началось по заданию, то жизнь то течет настоящая.. и эта жизнь, наверное, была некой отдушиной для Майкла, хотя, вот меня все же интересовал вопрос: есть ли нормальная жизнь после Отдела, то есть смог ли Майкл или Никита или они оба зажить нормальной жизнью, если бы их отпустили или все же адреналина не хватало бы и нет-нет, а накатит прошлое... что-то мне подсказывает, что было бы это сделать крайне тяжело: сначала эйфория, а потом... мистер и миссис Смит?! elap23 пишет: А Никита даже в решении "идти дальше" всё ещё думает только о нём... так всегда бывает, кмк, принимая такие решения не возможно сразу одномоментно выкинуть из головы и сердца прежние отношения, просто продолжаешь идти, и в какой-то момент понимаешь, что можешь продолжать дышать... или не можешь elap23 пишет: дую на воду? как знать elap23 пишет: на самом деле там многие могут участвовать в доведении инфы до ушей начальства хорошие ребята и верный друзья elap23 пишет: Так хорошо!!! Ленок, спасибо, что читаешь!
elap23: bride пишет: эта жизнь, наверное, была некой отдушиной для Майкла Ага, о том и речь! Любовь и душевное единение.... А Никита тогда что? bride пишет: то есть смог ли Майкл или Никита или они оба зажить нормальной жизнью, Из романтических убеждений хочется верить, чтобы они нашли силы, такт, чуткость и любовь быть по-настоящему вместе.... Я очень надеюсь, что смогли бы... bride пишет: все же адреналина не хватало бы и нет-нет Это да, скорее всего бы не хватало... Но мне кажется, это не значит, что они бы не смогли быть вместе... bride пишет: как знать О!!! Обнадёживает bride пишет: хорошие ребята и верный друзья Села на скамеечку ждать продолжения...
bride: elap23 пишет: .. А Никита тогда что? А Никита реальность и с нее «не надо притворяться»(с) elap23 пишет: Но мне кажется, эо не значит, что они бы не смогли быть вместе... Смогли бы, я в них верю! elap23 пишет: Села на скамеечку ждать продолжения Работаем-с!
elap23: bride пишет: Смогли бы, я в них верю! ВОООТ!!! Зайцы любимые!!! bride пишет: Работаем-с! Спасибище!!! Ты умница и волшебница!!!
bride: elap23 пишет: Ты умница и волшебница!!! Перебор-с , только учусь
elap23: bride пишет: Перебор-с , только учусь НетЬ!!!! Всё истинная правда!!!
bride: elap23 пишет: НетЬ!!!! Всё истинная правда!!! Уговорили! Я женщина слабая! Несите!
bride: *********** "Майкл?" - Мэдлин в изумлении изогнула брови. Повернув свое кресло вправо, нажала панель на другой консоли. Никита смотрела, как она вводит какие-то данные. Экран компьютера на долю секунды погас, а затем засветился строками и графиками данных. Некоторое время Хозяйка местных Игр разума слегка хмурясь, просматривала полученную информацию. «Нет», - качая головой, в конце концов, сказала она. - Ваша связь с доктором Айкеном была обнаружена десять дней назад при выборочном наблюдении». "В-выборочное наблюдение? - внезапно она вспомнила Эрика, молодого специалиста отдела слежения, который соблазнял ее возможностью сбежать из Отдела. «Дура, - ругала она себя. – Какая же ты дура. Брюнетка ввела еще один запрос на клавиатуре. Текстовые данные на экране уступили место цифровому фотоизображению. Желудок Никиты сжался, когда она осознала, что видит фотографию себя и Бена, входящих в бистро в центре города, где они не так давно обедали. «За каждым оперативником второго уровня и выше время от времени устанавливается такое наблюдение», - пояснила женщина спокойным голосом. - Учитывая твои заключительные действия в конце операции с Эдриан, я уверена, ты понимаешь, почему мы увидели необходимость применить к тебе дополнительный контроль». «Учитывая мои заключительные действия в конце операции, я удивлена, что Отдел не переустановил «скрытую камеру» в моей квартире, и дополнительно не повесил устройство слежения мне на шею», - ошарашенная информацией, парировала Никита. Мэдлин мягко улыбнулась: «Возможно, мы решили, что с тобой требуется более деликатное обращение». «Так вы классифицируете удвоение частоты моего участия в миссиях последние четыре месяца подряд, как «деликатное обращение»? «Учитывая, что ты все еще с нами и недавно вернулась к обычному рабочему режиму, то да». Как от удара молотом по голове Никита затаила дыхание, ошеломленная ответом. - «Мэдлин угрожала ей? - ерзая в кресле, задалась она вопросом. - Или ... ее замечание звучало предупреждением? "Мэдлин…" "Я так понимаю, Майкл знает о твоей связи с доктором Айкеном?" Никите потребовалось пара секунд, чтобы оценить этот, несомненно, намеренный поворот в разговоре. Девушка поняла, в какое трудное, возможно даже опасное положение, она невольно поставила своего бывшего наставника. «Он, э-э, видел нас вместе», - призналась она, отчаянно ища способ минимализировать уже причиненный ущерб. Если бы только она держала рот на замке! – В субботу вечером… Мы с Беном пили кофе в бистро книжного магазина. Майкл просто... э- э ... случайно зашел. Он забрал несколько ранее заказанных книг. Это было ... это было просто совпадение, что мы оказались в одном и том же месте в одно и то же время." "Он подошел к тебе?" "Я ...", - смутилась она, - …подошла к нему". «У-у». Никита густо покраснела от прозвучавшей в односложном замечании самодовольной иронии. Не вызывало никаких сомнений, что Мэдлин точно знала, что ее подчиненная подумала, когда заметила Майкла, и как именно отреагировала. «Майкл разговаривал с Беном», - заключила она неуклюже. - Но только несколько минут. Он сказал Бену, что мы знаем друг друга по работе. Я занимаюсь вопросами осуществления безопасности для некоторых его… арт-сделок». «О, я уверена, что объяснение Майкла о вашей связи прозвучало очень правдоподобно», - заявила Мэдлин, продолжая печатать на клавиатуре. Она быстро просмотрела несколько страниц информации, затем закрыла файл, и повернулась к Никите. Ее губы изогнулись в неопределенной улыбке. - Без сомнения, его объяснение, почему он нарушил протокол, и не сообщил о своей встрече с тобой и доктором Айкеном, будет столь же правдоподобным». Никита подалась вперед в своем кресле, ее уровень беспокойства резко повысился. - Ничего особенного, Мэдлин! Он ... он, наверное, не подумал, что это имеет значение." «Определенное неверное суждение с его стороны». Заявление потрясло ее. "Я - я не ..." «Тот факт, что ты пришла сюда, поговорить со мной о Бенджамине Айкене, указывает, на ценность для тебя ваших с ним отношений», - заявила старшая женщина. - Я ожидала, что человек, который был твоим наставником, будет более ... проницательным ... в отношении твоих чувств». Никита на мгновение закрыла глаза, услышав, как захлопнулась ловушка, которую она неосознанно поставила. Чувство вины грызло ее, словно та бешеная крыса в клетке Красной ячейки. «Прости меня, Майкл, - с горечью подумала она. - Прости... «Никита?» Она снова открыла глаза. "Что?" - глухо спросила она. «Я полагаю, ты пришла сюда обсудить Бенджамина Айкена, а не Майкла». Сложив руки вместе, чтобы скрыть сильную дрожь в пальцах, Никита заставила себя вернуться к первоначальному предмету разговора. «Я ... я уже однажды общалась с кем-то за пределами Отдела», - осторожно продолжила она. "Грей Велман". Никита кивнула. "И?" «И я не хочу, чтобы то, что случилось с ним, произошло и с Беном». Мэдлин откинулась на спинку стула. Расслабленность ее позы обычно носило скрытое пренебрежение, являясь бессловесным заявлением о том, что женщина не чувствовала заинтересованность в дальнейшей дискуссии. «Я не осведомлена, что с мистером Велманом «что-то случилось», Никита. В последний раз, когда я проверяла, он и его дочь были в безопасности и счастливы. На самом деле, полагаю, он находится на грани повторного брака». Никита мысленно отмахнулась от боли, вызванной этим открытием, справедливо предполагая, что подобное заявление намеренно должно было вывести ее из равновесия. «Отдел хотел его убить», - процедила она сквозь стиснутые зубы. «Возможность ликвидации была оценена, и признана нецелесообразной», - последовало вежливое подтверждение. - Как я полагаю, это был Майкл, предложивший сценарий, который мы приняли в конечном итоге». "Я…он…" Медлин, казалось, потеряла терпение. А может, ей просто надоело играть с таким недостойным по ее мнению соперником. "Мы можем перейти к сути вопроса?" - резко предложила она. - Ты обеспокоены тем, что безопасность доктора Айкена может быть поставлена под угрозу из-за вашей связи». "Ты меня обвиняешь?" «Если бы я хотела это использовать, очень может быть... Но давай вернемся к основной теме, хорошо? Ты пришла ко мне… получить... что? Гарантию того, что доктор Айкен будет защищен от возможного причинения вреда?" «Я бы не поверила ни единому слову», - отрезала Никита. Она провалила это интервью от начала до конца, и прекрасно это понимала. - Все, что я прошу, - простое разъяснение. Я понимаю, что допустила ошибки - серьезные ошибки… с Греем. Я не хочу их повторения с Беном». Сначала короткая пауза, за которой последовал прямой хладнокровный ответ: «Все довольно просто. Пока твое прикрытие не подвергается сомнению, и ты соответствуешь стандартам Отдела, все будет хорошо». По окончании беседы Никита поняла, что Мэдлин полностью обошла стороной вопрос о судьбе Бена. И к тому времени, когда это осознала, она уже ничего не могла с этим поделать... ********** Если бы существовал способ оградить Майкла от неизбежных последствий ее разговора с Мэдлин, не признаваясь ему в том, что она так бездумно сказала, Никита выбрала бы его. Но она знала, что его нет. Ему нужно было рассказать, что произошло, и подумать о возможных вариантах действий. И сделать это надо было быстро. Потому что у нее не оставалось никаких сомнений в том, что главный стратег Первого отдела вскоре пригласит его «объяснить» свою неспособность сообщить то, что он узнал о ней и Бене Айкене. Она заметила Майкла, когда выходила из коридора, ведущего из кабинета Мэдлин в зону командования и управления. Он находился в дальнем конце похожего на пещеру рабочего пространства, разговаривая с группой мужчин - оперативников. Даже на расстоянии было заметно, кто из них - главный. Хотя Майкл отличался менее крепким телосложением, чем некоторые из его собеседников, язык его тела явно свидетельствовал, что он принадлежит к альфа – доминантным представителям своего пола. Она отступила назад, не желая приближаться к нему, пока он был занят разговором. Изображая неподдельный интерес к трансляции, отображаемой на одном из многочисленных видеомониторов, она наблюдала за мужчиной краем глаза, с облегчением заметив, что по окончании обсуждения, Майкл направился в свой кабинет один. Его дверь была закрыта, когда она подошла к ней. Украдкой взглянув сквозь полуопущенные жалюзи, она увидела, что он сидит за своим столом и работает за компьютером. Сосредоточенность ощущалась в его позе, но одновременно складывалось впечатление, что Майкл не получал никакого удовольствия от выполняемой им задачи. Легким неуверенным движением она потянула вниз подол своего антрацитового трикотажного топа, затем твердо постучала костяшками пальцев по двери. Мгновение спустя приглашение прозвучало в необычайно резком «да». Майкл поднял взгляд от своего компьютера, когда она вошла внутрь. В отличие от Мэдлин, он, казалось, удивился при виде ее. Но только на мгновение. Он сменил выражение лица на обычный непроницаемое выражение почти так же быстро, как выключил компьютер. "Никита", - сказал он без всякого выражения. «Майкл», - ответила она, многозначительно посмотрев на правую сторону его стола. После короткого колебания он выдвинул панель, и набрал код деактивации наблюдения. Никита вспомнила встречу с Уорреном Кертисом. – «Говорил ли Майкл сотруднику Надзора о специальном коде безопасности? - с беспокойством подумала она. - Или старик был проинформирован об этом кем-то другим? "Что случилось?" - спросил Майкл. Она прошла вперед и уселась в кресло напротив него. Он наблюдал за каждым ее движением немигающим взглядом, по его лицу ничего было невозможно прочитать. «Я ... э-э ... только что разговаривала с Мадлен, - начала она, растерянно переплетая пальцы. Она призналась себе, что уже давно не чувствовала себя в таком невыгодном положении рядом с Майклом. Это совсем не означало, что не было случаев, когда она, вероятно, должна была... Возможно, если бы она была менее настойчива в отстаивании своей независимости… "О чем?" Неопределенный вопрос снова заставил ее насторожиться. "О Б-Бене Айкене". "Понятно." Только и всего. Просто... «понятно». "Она.., - Боже, как же сложно! - она узнала о нем." «И ты предположила, что я сообщил ей о встрече в субботу вечером», – в бархатной интонации с легким акцентом послышалось «мы-уже-проходили-через-это-раньше». "Да, - Никита, склонила голову, сжигаемая чувством стыда. - Да, я так подумала. Сначала. Но потом ... М-Мэдлин сказала, что ты этого не делал». «И ты считаешь это ложью». Она рывком подняла голову. «Неужели дошло до такого? - подумала она в ужасе. - Неужели Майкл принял как само собой разумеющееся тот факт, что она думает о нем самое худшее в любой ситуации? "Да", - решила она, чувствуя, как внутри у нее все переворачивается. - Да, так и есть. И он, вероятно, даже принял для себя ее право на такое безоговорочное осуждение. «Нет!- Она выразительно махнула рукой, злясь на саму себя…и на него тоже. - НЕТ! Конечно, нет. Я ... я знаю, что ты не сообщил о том, что видел в книжном магазине. Я знаю, что ты не шпионил за мной! То, что я сказала тебе ... то, в чем я тебя обвинила... мне ... Мне очень жаль, Майкл. Я была очень расстроена. Увидев тебя за пределами Отдела, узнав, что у тебя есть ж-жизнь и… это выбило меня из колеи. Я плохо отреагировала. Я это прекрасно понимаю. А сегодня утром с Мэдлин... - она чуть не взвыла от этих воспоминаний, - я ... с-сказала ей, что ты видел меня и Бена. Поговорил с нами несколько минут. И она сказала мне, что уверена, что ты объяснишь, почему нарушил протокол, и не сообщил о встрече Отделу… и оно будет ... п-правдоподобно. " Майкл, похоже, в недоумении смотрел на нее секунд десять, может, пятнадцать, и между его бровями появилась едва заметная морщинка. Затем, очень медленно, словно борясь с каким-то чуждым ему понятием, сказал: «обеспокоенна... возможно, меня призовут к ответу за мои действия? Или их отсутствие?" Резкий кивок в подтверждение слов. "Не стоило." Слова прозвучали эквивалентом тому, как дверь захлопывается у тебя перед носом, и должны были по видимому означать: «думай-что-хочешь-и-оставь-меня-в-покое-пока-ты-это-делаешь». "Не стоило?" - эхом отозвалась она, и голос ее сорвался. - Черт возьми, Майкл, как я могу не думать? Я знаю, как Отдел ..." «Как и я», - перебил он ее. Его голос прозвучал спокойнее, чем ее, но громче. - С точки зрения значительно большего опыта. Это не важно». «Но если я что-то сделала, чтобы доставить тебе неприятности…», - начала было спорить Никита. Она прервалась на полуслове, подавляя свой собственный сарксистический смешок: «Если бы она сделала что-то такое, что доставило ему неприятности? Боже милостивый, разве не это было отличительной чертой ее поведения в Отделе? Сколько же всего она натворила такого, что он успел сокрыть? Сколько раз он нарушал правила, нарушал свой личный кодекс поведения, чтобы спасти ее от себя самой? Сколько раз рисковал..? «Прости, Майкл, - прошептала она. Ее грудь сжало чувство вины, а в горле запершило. Она чувствовала, что вот-вот расплачется. – Прости..." Ее бывший тренер отмахнулся от извинений. "Не надо, Никита, - ответ прозвучал мягко. Почти ... нежно. - Если Мэдлин решит узнать от меня относительно встречи с тобой и Беном Айкеном, я скажу ей правду. - Майкл перевел взгляд на окно своего кабинета, губы его скривились, - И я уверен, что она найдет ее чрезвычайно убедительной». *********** Наступило долгое напряженное молчание. Когда оно уже почти достигло критической точки, Никита собралась с силами и произнесла имя сидящего перед ней мужчины. Ее тон сильно отличался от того, который она использовала в офисе Мадлен, высказывая о нем свои катастрофически неверные подозрения. Майкл моргнул, а затем снова посмотрел на нее. Черты его лица вновь обрели характерную бесстрастность. Но она чувствовала (как и некогда в прошлом), что ему стоило носить свою традиционную маску. "Да?" - ответил он. Она рванулась вперед. Приблизиться физически ближе к нему, вероятно, было довольно бессмысленно, учитывая размеры психологической пропасти, зияющей между ними. Однако, она все еще чувствовала себя обязанной сделать это. «Майкл, я не собираюсь спрашивать тебя, что ты собираешься сказать Мэдлин, если она тебя спросит», - заявила девушка. - Ты все равно мне не ответишь, - тихо добавила она, так зачем нам проходить через это? Но… если твое решение не сообщать Отделу о встрече со мной с Беном в субботу вечером, имело какое-то отношение к тому, что ты сказал мне после миссии К-Кирилова…» Она сделала паузу, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос не сорвался. Майкл ничего не ответил. Да ему и не нужно было этого делать. Выражение его серо-зеленых глаз было до боли красноречивым. Именно это выражение лица толкнуло Никиту ступить на весьма зыбкую, как она знала, почву. "Ты меня не предавал!" - вырвалась у нее. «Нет?» - уточнил он с пугающей вежливостью в голосе. Не менее тревожным прозвучало его ... что- ли ... безразличие к тому, что ее суждение было если и не совсем правильным, но чертовски близкое к реальности. Никите стало болезненно очевидно, что человек, сидевший напротив нее, осудил и признал себя виновным в настолько большем количестве преступлений, чем она могла себе представить. Многие из них, по его мнению, вероятно, были совершены против нее. Зная силу его характера, она сомневалась, что сможет убедить его отменить обвинительный приговор. Но, может быть ... просто возможно ... есть способ убедить его смягчить вердикт, который как она боялась, он уже решительно вынес самому себе. «Ты сделал то, что должен был сделать». "Неужели?" Она терпеть не могла, когда он так себя вел. Как же она ненавидела его привычку уходить от ее прямых вопросов. Вместо ответа, заставляя ее анализировать свои слова… Никита сидела очень тихо. Ей казалось, что она вот-вот стоит на пороге открытия чего-то очень важного. ... его привычку уходить от ее прямых вопросов... ... заставляя ее анализировать свои слова... Господи. О Боже. Как она могла так долго ошибаться? «Что тебе подсказывает собственный опыт? – парировал он ей, когда она обратилась к нему за советом около полугода назад, находясь на грани между жизнью и смертью. Она, наконец, начала до конца осознавать, что Майкл был ее защитником на протяжении многих лет. А еще то, что ее реакция на его попытки защитить ее была крайне противоречивой. Она воспринимала их в штыки. Бунтовала против них. И, видит Бог, не раз, случалось, безжалостно эксплуатировала их в своих целях. В какой-то момент она рассматривала защиту Майкла как негативный фактор. Как некая уловка, чтобы держать ее слабой. Зависимой. Под его контролем. До этого момента она никогда не задумывалась о том, что его истинной целью (было и остается) предоставить возможность приобрести все возможные навыки, которые потребуются ей, чтобы идти вперед в одиночку. Одной ... или в компании кого-то еще. Никита тяжело вздохнула. Она заставила себя повернуть вспять ход мыслей, который привел ее к этому ошеломляющему прозрению. Мысленно она оглянулась назад... и, наконец, вернулась к их последнему разговору. "Ты сделал то, что должен был сделать, - произнесла она его обычную фразу, которую так часто ей говорил. «Что был должен…» - ответил он, явно отвергая любые притязания на отпущение грехов. «Да, - ответила она твердо. - Да! Учитывая то, что ты знал - учитывая то, во что ты верил - ты должен был сдать меня. Под подозрением находились двое других оперативников. Двое ... невиновных. Как ты собирался с ними поступить? Отдать их Шефу на заклание? Взять и их смерти на свою совесть тоже? И решить судьбу Отдела? И Вальтера? И Биркоффа ... всех. Осуществился бы тот сценарий уничтожения Отдела, который предполагался, я не могу сказать. Но я знаю ... я точно знаю, Майкл! - что ты верил в это. "Никита…" «Я также знаю, что Шеф послал тебя прощупать меня в качестве еще одного теста», продолжала она, не дам ему заговорить. - Если бы ты потерпел неудачу, он бы тебя ликвидировал». И она бы тоже умерла. Она была абсолютно в этом уверена. «Да, он бы так и сделал, - согласился Майкл. Он мог бы согласиться с ней в чем-то столь же безобидном, как время суток или день недели. - Так что не пытайся все приукрасить, Никита. Правда заключается в том, что я предал тебя, чтобы спасти себя." *********** Это заявление вызвало столь сильный всплеск гнева, что Никите показалось, она сию минуту взорвется на миллион мелких осколков или, по крайне мере, просто хлопнется в обморок. «Правда? Он на самом деле так думал..?» И вдруг гнев исчез. На его месте расцвело нежное, трепетное чувство, которое Никита не знала точно, как определить. Это было такое свежее и хрупкое чувство, что она не осмеливалась полностью окунуться в него. Лишь могла двигаться к нему на ощупь, не вполне признавая его существование. «Майкл», - тихо произнесла она. - О, Майкл. Неужели ты думаешь, я не знаю, что ты в одно мгновение пожертвовал бы собой ради меня, если бы на карту не были поставлены другие жизни? И если бы ты думал, что твоя смерть удержит меня от дальнейшего продвижения по направлению, которым я двигалась... - она помолчала, качая головой, а затем четко добавила - Если бы ты солгал Шефу и был убит, кто тогда бы поцеловал меня на прощание на глазах у всего Отдела». Он поднялся на ноги, подошел к окну и выглянул из-за жалюзи. В его движениях слегка чувствовалась неловкость. Как будто он должен был продумать каждое движение своего тела, прежде чем заставить его двигаться. «Это было так же важно для меня, как и для тебя, Никита», - сказал он, наконец. Голос мужчины звучал низко и ровно. В сумраке кабинета профиль его лица был четко очерчен. "И что?" – она ждала продолжения. Через долю секунды после того, как эти слова слетели с ее губ, она поняла, что вопрос был воплощением его собственной техники ведения диалога. Она чуть не рассмеялась от иронии происходящего. «Мы хорошо тебя обучили», - сказал ей однажды Шеф. «Нет, - молча возразила она человеку, который думал, что контролирует каждый нюанс ее жизни. - Майкл обучил меня этому. И сделал это виртуозно. Майкл не ответил на ее вопрос. Ничего удивительного. Несмотря на вынужденную разлуку и изменения в их отношениях в стенах Отдела, он все еще оставался ее начальником. Ее наставником во всех смыслах. Она поднялась со своего места. Пересекла комнату, чтобы стать рядом с ним. Девушка оказалась достаточно близко, чтобы дотронуться до Майкла, но держала руки опущенными по бокам. Она должна была кое о чем его спросить. Была ли она слишком труслива или слишком смела, чтобы спросить об этом раньше? Но пришло время задать ему вопрос, за размышлением над которым она провела больше полугода. «В тот день, когда ты пришел в мою квартиру, чтобы выяснить, не я ли работаю с Эдриан», - начала она, - ты ... ты смог бы зайти со мной дальше…» Он все еще отказывался смотреть на нее: "Ты имеете в виду, вытащить из тебя правду?" «Нет, - она облизнула губы, вспоминая смесь желания и страха, которая разлилась по ее телу, когда он прижал ее к холодильнику. - Когда ты... когда ты п-прикоснулся ко мне..." Серо-зеленый глаза встретились с голубыми. Только что произнесенные слова застряли в горле Никиты. "Ты хочешь знать, почему я не попытался трахнуть тебя, чтобы выбить признание?" - уточнил он. Эта непристойность повергла ее в шок. Майкл ругался так же редко, как и повышал голос - крайне редко. И Никита не могла вспомнить, чтобы в ее присутствии он когда-либо использовал слово, которое только что произнес. Она понимала, что использование им ругательства было четко выверено. Оно могло бы подтолкнуть ее к спору о приличиях или оскорбить ее до такой степени, что она бы выбежала, а он смог бы избежать необходимости объяснять свои действия. Или ... их отсутствие. «Да, - подтвердила она, выдержав его пристальный взгляд. - Я хочу знать, почему ты не попытался трахнуть меня, чтобы выбить признание». "Страх перед провалом?" – прозвучало вопросом убийственное предположение. Она покачала головой, безмолвно сообщая, сейчас тот случай в их отношениях, когда она не позволит заманить себя в ловушку и заставить покинуть поле боя. "Нет, - сказала она. - Я так не думаю». Повисла нервная пауза. Наконец Майкл заговорил. «Я много чего сделал в своей жизни, Никита. Очень редко, позволяя себе эгоистично заявлять: «к черту последствия, я не буду это делать». Но в тот день… в твоей квартире...» Его голос стих. Он тяжело сглотнул, его глаза блестели. На одно тягостное мгновение Никите показалось, что он вот-вот сорвется. Но потом она увидела, что он смог отойти от края манящей его пропасти. «Нет, - решительно заключил он. - Я не смог бы зайти дальше». Еще одна пауза. И снова Никита почувствовала, как у нее сжалась грудь. И слезы снова подступили к ее глазам. "М-Майкл.., - она, наконец, справилась с собой. – Я…" На его столе зазвонил телефон. Раз. Дважды. Майкл погладил ее по щеке. Та же самая щека, которую он ласкал в тот день, когда пришел к ней домой и сказал, что «у них больше не осталось шансов». Телефон прозвонил в третий раз. Майкл развернулся и пошел обратно к своему столу. Дрожа, как лепесток цветка в ненастную погоду, Никита наблюдала, как он активировал систему наблюдения, а затем поднял трубку. "Да?" Он массировал переносицу между большим и указательным пальцами, слушая голос на другом конце провода. Глазами он нашел Никиту, и ее дрожь прекратилась. На одно удивительное мгновение ей показалось, что он проник глубоко внутрь нее, коснувшись ее души. «Да, - повторил он бесцветным голосом. - Конечно, Мэдлин." **********
bride: ********** Главный аналитик Первого Отдела была рада видеть, что ее самый ценный - и, несомненно, самый проблемный - ученик полностью взял себя в руки, когда вошел в ее кабинет несколько минут позже. Она восхитилась тем, как точно он рассчитал время. По ее вызову, Майкл пришел в кабинет достаточно быстро, чтобы показать уважение к ее положению, но не настолько - чтобы предположить, что он бросился к ней из страха. «Майкл, - поприветствовала она его. Она долго размышляла, где ей следует расположиться для первых ходов в предстоящей схватке, и решила остаться сидеть за своим столом. «Мэдлин», - в тон ей ответил он. Затем подошел и встал перед ней, приняв столь же безупречное, как его появление положение. Решение о том, стоит ли ему предложить присесть, она отложила до тех пор, пока не сможет оценить его настроение. Анализируя все "за" и "против", она поймала себя на мысли, что вспоминает тот день, когда он первый раз отчитывался ей о начале занятий по избавлению от своих комплексов и интенсивному обучению любовному искусству. В тот день он пришел к ней прямо после жесткого тренинга по боевым искусствам с Юргеном. Она знала, что его наставник преднамеренно затянул тренировку, не оставив своему материалу времени, чтобы привести себя в порядок и подготовиться должным образом. Это беспричинное оскорбление позволило привести ее давнее отвращение к Юргену в фазу откровенного презрения. Майкл явился на собеседование весь в синяках и поту, и, несомненно, с тревогой ожидал того, что должно было произойти. И все же он на удивление стойко держался перед ней. Он даже умудрился на несколько ошеломляющих секунд испытать на ней свою сексуальную притягательность, когда ему сообщили, что у него есть двадцать четыре часа, чтобы выбрать и уложить в постель одну из сотрудниц Отдела, и он поинтересовался, что произойдет, если решит соблазнить ее. Разумеется, она ему отказала. А впоследствии изыскивала разные возможности - некоторые из них были чрезвычайно жестокие, чтобы заставить его заплатить за свою дерзость. Но после всего, она не могла отрицать, что на микро - уровне Майклу все же удалось нарушить ее внутреннюю систему защиты. Он изучил ее так же основательно, как и она его. «Пожалуйста, садись», - сказала она. Он сел. И снова безупречно – отчасти подчинившись приказу, отчасти - приняв приглашение. Несколько минут прошли в тишине. Строго для проформы. Когда дело доходило до ожидания, Майкл был почти, так же терпелив, как и она. Она небезосновательно полагала, что со временем его терпение превзойдет ее. «У меня недавно состоялся интересный разговор с Никитой», - в конце концов, начала она. "Да, - последовал стремительный ответ. - Я знаю." "Она ... рассказала тебе об этом." Любопытно. И не совсем ожидаемо. "Да." Мэдлин склонила голову набок, обдумывая его ответ: "Почему?" «Она была обеспокоена тем, что ты можешь неправильно истолковать отсутствие моего доклада о встрече с ней и Бенджамином Айкеном». "Но это не так." "Обеспокоена? Нет." "Почему?" «Ты очень редко неправильно истолковываешь то, чего я не делаю." «Вот как, - необъяснимая волна радостного возбуждения захлестнула Мэдлин. Она снова улыбнулась, - мне рассматривать это как комплемент или упрек?" Майкл слегка пожал плечами, оставив выбор за ней. «Интересная смена ролей, - она продолжала прощупывать. - Никита ... старается защитить тебя." Ни слова в ответ. Никакого ответа. Никакого свойственного Майклу краткого изложения ситуации. Как часто определяли другие оперативники, он находился в «машинном» режиме. Именно в этом режиме работы он сейчас прибывал... «Существует только одно объяснение, - подумала она. - У него есть предложение от Надзора. Она немедленно отказалась от ранее выработанной тактики ведения разговора и перешла прямо к сути дела. «Полагаю, ты тщательно изучил доктора Айкена после встречи с ним?» "Да." "Тогда ты в курсе..." "Да." "Никита?" "Я... не думаю." "Как ты думаешь, доктор Айкен намеревается сказать ей?" "Я не знаю." "Как ты думаешь, она должна быть проинформирована?" "Отделом?" "Да." «Нет.» "Правда скоро раскроется, Майкл, - она мимолетно подумала, был бы он столь же оптимистичен в отношении зарождающегося романа Никиты, если бы не знал, что ожидает Бенджамина Айкена. "Да." - Тебя не беспокоит перспектива того, как Никита может отреагировать, если поймет, что «ты-все-знал», но держал ее в неведении? «Нет.» "Ты думаешь, она привыкла оказываться… обманутой?" Его чувственный рот скривился: "Вряд ли." "А потом…" «Это между Никитой и Бенджамином Айкеном, Мэдлин», - прервал Майкл. – Отделу нет необходимости вмешиваться». Она подняла брови, ошеломленная всплеском эмоций, которые услышала в его голосе. Почему он... Ах. Конечно. «Он тебе понравился», - сказала она. "Да." "А твои чувства по поводу его отношений с Никитой..?" «Неуместны». Мэдлин взяла секунду или две, чтобы переварить услышанное: «По крайней мере, ты не отрицаешь, что у тебя есть чувства». "Какой в этом смысл?" "Вероятно, никакого. Нет. Хотя... Я думаю, мы оба знаем, что в прошлом ты бы так и поступил." Он наклонил голову, соглашаясь с этим доводом. Она сложила пальцы домиком, раздумывая, на какую кнопку нажать дальше. В конечном счете, выбрала самую примитивную из всех доступных. "Никита и доктор Айкен любовники?" Взмах ресниц. И все. Одиночный взмах ресниц. Затем: «Если и нет, то скоро будут». "Ты в этом абсолютно убежден." "Я знаю Никиту." "Несомненно, - прозвучало сухое как пески Сахары утверждение. - Скажи мне, если Никита будет состоять в близких отношениях с доктором Айкеном, сможет ли она заниматься сексом с тобой?» Еще один взмах ресниц: "Разработан сценарий или это простое любопытство?" Она не обиделась. По правде говоря, женщина была чрезвычайно довольна тем, как много вскрылось в ответном вопросе Майкла. «В данный момент это простое любопытство, - мягко ответила она. - Как я уже говорила, в прошлом ты и Никита были чрезвычайно убедительны, как пара. Скажем, ваша близость является большим преимуществом для Отдела. Потеря такого актива, по необоснованной причине, является неприемлемой". Майкл глубоко вздохнул. Хотя выражение его лица осталось непроницаемым, взгляд, казалось, был обращен внутрь себя. Мэдлин понятия не имела, на что он смотрит, кроме того, что это точно была не она. «Никита сделает все необходимое, - наконец ответил он. - И я тоже» ********** «Не нужно было», - сказал Бен на следующий вечер, принимая пару бутылок вина от Никиты. Блондинка улыбнулась, в ее прекрасных голубых глазах искрилась озорство: «Стоял выбор между: принести алкоголь или предложить помочь с готовкой». Он усмехнулся, прикинув ее предложение. Хотя он не был знатоком вин, но воспитывался в атмосфере ценить так называемые «прекрасное» в жизни. Выбор Никиты - превосходное французское Шардоне и великолепное Совиньон Каберне из долины Напа - удивил его. Ничто не указывало, что она относилась к числу энофилов. На самом деле, в тот вечер, когда они ужинали в городе, она беззаботно попросила принести бокал белого вина, даже не поинтересовавшись сортом. Он мимолетно подумал, не мог ли ее коллега Майкл помочь развить ее вкус. Возможно, сказалось стереотипное мышление, но было подозрение, что харизматичный француз, вероятно, знал каждый год удачного урожая лучших мировых вин. «Я понятия не имею, насколько оно хорошее», - расстегивая верхнюю одежду, продолжала Никита с обезоруживающей откровенностью. Под темно-серым верхом она была одета в простое платье кремового цвета. Сочетание простой прямой прически и минимального макияжа производило ангельский эффект. - Я попросила продавца в винном магазине порекомендовать красное и белое, я имею в виду – по его вкусу». "Что ж.., - он поставил бутылки и помог своей гостье снять пальто. Тонкий аромат духов дразнил его ноздри, – отличный выбор. Спасибо». "Пожалуйста." Он указал на гостиную в своей квартире: «Пожалуйста, чувствуй себя как дома». Странное выражение - милое, но немного грустное - мелькнуло на прекрасном лице Никиты, но тут же ее пышные губы изогнулись в еще одной теплой как солнечный свет улыбке. «Хорошо, - хрипло согласилась она, - буду." «О, Боже, - подумал Бен, когда его гостья эффектно развернулась на трехдюймовых каблуках, и пошла от него. В то время как передняя часть светлого платья была скромной, как роба монахини, его задняя часть была... была ... Что ж, на ум пришло слово "озорное" или точнее сказать: "нет худа - без добра." Он повесил одежду Никиты, заметив с легким испугом, что в левом кармане лежит сотовый телефон: «Она собирается куда-то уходить? «Нет, - решил он. – Вероятно, никуда. Это ее дело». Бен дал себе несколько секунд, чтобы восстановить поведение приветливого хозяина дома и приготовиться еще раз взглянуть на платье невинной соблазнительницы, направился обратно в гостиную. Он обнаружил, что Никита медленно блуждает, рассматривая его гостиную, попутно жуя тост с начинкой. Поначалу она, казалось, не обращала внимания на его появление, а он не возражал. Это дало ему пару мгновений, чтобы впитать ее яркое манящее присутствие. «Сколько? - спросил он себя, подчиняясь всплеску эмоций. - Сколько тебе потребовалось времени, чтобы влюбиться в нее? Неужели в тот самый первый день, когда она ушла с его лекции, а он так долго не мог прийти в себя?» "Никита..," - позвал он, наконец. Она остановилась, моргая, словно просыпаясь от приятного сна. Слегка покраснев, она посмотрела на него, словно нашкодивший ребенок. "Я не.., - она остановилась и, пережевав, сглотнула. Затем, указывая на остатки закуски в руке, повторила, - я не могла устоять, Бен. Это так вкусно». "Спасибо", - улыбнувшись, ответил он. Ее беззастенчивая покорность аппетиту привела его в восторг. В ней был светский лоск, который привел его в недоумение. Но он был смягчен детской способностью удивляться, которая тронула его до глубины души . - Я сам его намазал." Задорный смешок в ответ: "Отличная работа." «Я использовал арахисовое масло и желе». Никита снова засмеялась, затем доела оставшуюся часть пикантного лакомства. Несколько крошек остались на изгибе ее нижней губы. Пульс Бена участился, когда она быстро слизнула их языком. «Это место тебе подходит», - заметила она. Он оглянулся вокруг, внезапно смутившись. Интерьер его квартиру отличали приглушенные цвета, книжные полки и эклектичная коллекция унаследованных предметов старины. Ему пришло в голову, что возможно, все выглядит старомодным и блеклым. "Хорошо или плохо?" - спросил он, стараясь поддерживать непринужденный тон в голосе. Никита подошла к тому месту, где он оставил маленький поднос с закусками, и подцепила еще один треугольник тоста. «Думаю, зависит, от дальнейшей перспективы, - ответила она, пожимая плечами. Почему это движение не заставило ее платье соскользнуть с плеч, Бен понятия не имел. - Но мне оно определенно нравится." "Место?" Господи, подумал он, внутренне сжавшись: «Ей действительно нравится все это старье?» «Ммм.- Хотя ответ был уклончивым, взгляд из-под ее ресниц, который сопровождал его, был совсем не таким. Она медленно откусила кусочек хлеба. Бен переступил с ноги на ногу, борясь с желанием протянуть руку и ослабить застегнутый на все пуговицы воротник. Он уже начал потихоньку приходить в себя… так гораздо лучше. «У меня в холодильнике есть шампанское», - предложил он после небольшой паузы. Никита доела второй треугольник тоста, и непроизвольно облизнула кончики пальцев. Как бы сильно он не любил игры между мужчинами и женщинами, Бен молился, чтобы в данном случае она вела себя так намеренно. Потому что возможность того, что его нарастающее волнение может стать ответом на что-то непреднамеренное, стала для него пугающей. Мужчина надеялся, что его гостья осознавала, что делает... Девушка одарила его ослепительной улыбкой. "Шампанское на льду? - повторила она, гладя ладонью по поверхности стола. Бен заставил себя не начинать размышлять о том, как много - или, да поможет ему Бог, как мало - на ней было надето под этим изящным одеянием. - Круто!" *********** Ужин прошел хорошо. Правда, если пару раз он полностью и потерял ход мыслей, наблюдая, как Никита наслаждается клубникой в шоколадно-сливочном соусе, которую он импульсивно купил на десерт, Бен Айкен решил, что все прошло лучше, чем он осмелился себе представить. Еда была вкусной. Что касается компании... Господи. Он не мог вспомнить, когда так много смеялся. Или желал так сильно. И были ли в его жизни обстоятельства, когда он чувствовал более глубокую связь с другим человеком... "Кстати, как прошла вчерашняя консультация?" - спросила Никита, закончив наливать моющее средство в дозатор посудомоечной машины. Несмотря на его протесты, что в этом нет никакой необходимости, она настояла, чтобы помочь ему убраться после ужина. "Прости что?" - тупо спросил Бен, наблюдая за тем, как ткань ее платья бесстыдно струиться по ее гибкому телу. Платье сводила его с ума. Он решил, что под ним не может быть лифчика. Может, невидимые бра. И то, как она постоянно скрещивала свои длинные, стройные ноги, пока грызла эти проклятые, набухшие от сока ягоды, заставило его подумать, что она отказалась от колготок в пользу чулок и пояса с подвязками. Никита закрыла посудомоечную машину, и повернулся к нему лицом. После обеда она сбросила туфли, поэтому поступь была тихой. Бен постарался быстро стереть похотливые выражение со своего лица. Судя по внезапному румянцу, окрасившему ее щеки, ему это не вполне удалось. «Вчерашняя консультация, - повторила она после короткого молчания, ее голос звучал хрипло, чем мгновение назад. Она поставила коробку с моющим средством для посуды на кухонную стойку. – Ты упомянул в субботу вечером, что будешь занят после лекции в понедельник. "О, - он не хотел обсуждать назначенную на понедельник встречу. Но даже, когда он упрекнул себя за то, что был настолько невнимателен, чтобы упомянуть о ней, Бен был тронут тем, что Никита столь внимательно отнеслась к его небрежному замечанию. - Замечательно.» Ее губы скривились. "Что?" - спросила она, нервно напрягаясь. Намек грусти омрачил ее прозрачные глаза. - «Замечательно» сейчас не совсем мое любимое слово». "Почему?» - Теперь он вспомнил, что ранее несколько раз замечал, как странно она реагировала на это слово. «Возможно, потому что слишком много людей используют его, когда имеют в виду совершенно обратное», - ответ сопровождался еще одним интригующим пожиманием плечами. Бен задумавшись, провел рукой по волосам. Он тоже был склонен презирать завуалированное в кодовые слова настоящее отношение. Но в данном случае... "Тебе было бы легче, если бы я сказал, что эта встреча встала у меня поперек горла?" - спросил он иронично. Никита серьезно изучала его в течение нескольких секунд. Затем тихо произнесла: «Я бы почувствовал себя лучше, если бы ты сказал мне правду, Бен». Правду. Нет. Он не мог. Пока нет. "Хорошо, - подходя к ней, тихо сказал он. Мгновение помедлил, потом погладил ее руки и обхватил за плечи. Он почувствовала слабую дрожь, пронзившую ее. Наблюдал, как ее щеки разгораются все ярче. Его желание устремилось вверх еще на одну ступеньку. - Правда заключается в том, что консультация прошла именно так, как я и ожидал. Отвратительно от начала и до конца». Никита снова внимательно посмотрела на него, ее глаза быстро бегали из стороны в сторону. Наконец, чувство сострадания одержало верх над сомнением. «Прости», - сказала она ему, нежно прижимая ладони к его груди. «И меня», - заверил он ее, наслаждаясь теплом ее прикосновений. Потом он улыбнулся. - Вот почему я сказал «замечательно». Привычка "держать все в себе", которую ты разрушила, когда я подвозил тебя домой в субботу вечером. Никита склонила голову, ее светлые волосы скрыли ее лицо, словно шелковое полотно. Бен заставил себя посмотреть ей прямо в глаза, пытаясь доказать, что его слова на самом деле не были ложью. Он медленно гладил ей ключицу подушечками больших пальцев, желая, чтобы она оставила эту тему. Облегчение, которое он испытал, когда, наконец-то, уголки ее розовых губ начали приподниматься в улыбке, заставляли его чувствовать себя легкомысленными. «Мужественно все держать в себе», - поправила она. Он подошел немного ближе: "Ты бы предпочла, чтобы я жаловался?" "Только два варианта?" - расстояние между ними сократилось на этот раз по ее инициативе. - Ты либо молча страдаешь, либо жалуешься?" "Ну…" "Ну ... - Никиты прерывисто дышала. Ее пальцы сжались на его груди, - ...что?" «Ну, это всегда так..." ********* Было 2:37 утра, когда зазвонил сотовый телефон на ночном столике Майкла. Он ответил на звонок немедленно. "Да?" «Похоже, ты был прав в своих оценках отношений Никиты с доктором Айкеном», - без предисловия начал знакомый женский голос. - Она проводит ночь в его квартире». Майкл позволил себе на мгновение укол ревности, такой болезненный и глубокой, что он мог бы поставить его на колени. Очнувшись, он откинул прочь подступившие эмоции, и спрятал их в своем сознании. Нет смысла жаждать того, что ты не можешь получить. То, чего не заслуживал, даже если бы это было возможно в жестоко-ограниченном мире, в котором он провел почти всю свою сознательную жизнь. «Спасибо, Мэдлин», - вежливо ответил он. А потом, впервые за долгое время их знакомства, он без предупреждения бросил трубку. ***********
Oksana: bride bride пишет: Хозяйка местных Игр разума - так Мэдлен еще никто не называл. И как они выжили в Отделе? Каждый со своими тараканами? Бен что то скрывает от Никиты ( и это не просто язва). Майкл как всегда наблюдает в стороне и при необходимости подставляет свое плечо. И при каждом случае делает каменное лицо. Мэдлен изучает и докапывается до чувств. Хотя это ее работа: знать все и про всех! Никита желает быть любимой и любить, при этом понимает, что история может повторится Грея... Не легко нашим героям... и это лишь половина истории? "с надеждой в голосе".
bride: Oksana пишет: это лишь половина истории? "с надеждой в голосе". Ровно половина , а впереди можно сказать самая душещипательная во всех смыслах часть Oksana , за внимание!
bride: *********** «Ты меня разбалуешь», - запротестовала Никита на девятый день, когда Бен в очередной раз поставил перед ней приготовленный по идеальному рецепту омлет. «Это все часть моего коварного замысла, чтобы умягчить тебя… - он быстро поцеловал ее в подставленные губы, - …и подчинить моей воле». «М-м.., - она изящно приподняла вилку, кокетливо глядя на него. – Как страшно, доктор Айкен». Ее любовник загадочно усмехнулся. Его карие глаза за линзами очков светились теплом. Рыжеватые волосы были взъерошены. Кончики пальцев девушки просто зудели от желания взлохматить их еще больше. «Вы и понятия не имеете, мисс Льюис», - хитро заметил он, подойдя к другому концу маленького столика для завтрака и усаживаясь за ним. Она засмеялась, а затем с аппетитом принялась за свой омлет. Лишь уминая третий кусок, она заметила, что Бен совсем не притронулся к еде. "Разве ты не позавтракаешь?" Пожав плечами, он потянулся за одной из трех газет, которые ежедневно доставлялись к нему домой. Никита обнаружила, что ее возлюбленный оказался заядлым читателем большинства периодических изданий - от научных журналов до глянца. Широта его кругозора поражала девушку. Не меньшее удивление вызывало его отношение к ее мнению и затрагиваемым ею вопросам. "Я не хочу есть." Она вытерла рот салфеткой: «Вчера утром ты тоже не хотел». Конечно, вчера утром они проснулись у нее дома, и ее запасы съестного, мягко говоря, выгладили не совсем аппетитно. "В самом деле? - он поднял брови. – Мне кажется, я был ... ненасытным». Никита покраснела, понимая, что Бен имел в виду совсем не то, что по некоторым утверждениям, является самым важным приемом пищи в течение дня. То, что вчера утром после пробуждения началось с легких объятий и ленивых поцелуев, стремительно переросло в полномасштабные любовные действия в постели. Действительно, страсть так захватила, что, в конце концов, им пришлось бежать в университет сломя голову. Запыхавшись, они примчались к началу лекции "философия - 101", имея в запасе от силы пару минут. Взбудораженная утренними событиями, Никита, позже, сидя на занятии по философии, гордилась тем, как быстро ей удалось собраться. Это несколько самодовольное, но приятное чувство исполненного долга она сохраняла до самого появления в Отделе. «Думаю, мне не следует интересоваться, чем ты занималась», - прорычал Вальтер, когда она зашла в его рабочее пространство. "Почему это то? Что ты там себе напридумывал?" - спросила она, придав голосу тягучий южный акцент и машинально взбивая рукой волосы. "От тебя определенно исходит соответствующая аура, Сладкая". Она чуть не задохнулась от смущения: «Вальтер!» «Я не жалуюсь, - невозмутимо продолжал гуру оружейного отдела, возясь с каким-то оборудованием. - Я большой почитатель красивого женского образа. Хотя, должен признать, больше всего мне нравится, когда я прилагаю усилия к его созданию. Впрочем... могу предложить тебе помочь переодеть свитер, который ты одела наизнанку. А ты в это время постараешься до конца застегнуть молнию на юбке..." Никита сделала небольшой глоток фруктового сока, чувствуя, как стремительно разливается жар по ее щекам. Слава Богу, у нее была возможность привести себя в порядок, прежде чем она столкнулась бы с Мэдлин. Или – о, черт! – с Шефом. «Тебе нужно что-нибудь съесть, Бен», - твердо заявила она. «Я съем», - пообещал он, просматривая заголовки на первой странице газеты. Она съела еще кусочек омлета, наблюдая за ним исподтишка. «Он выглядел немного бледным, - с беспокойством подумала она. - И под глазами залегли темные круги». "С тобой все в порядке? - спросила она, про себя задаваясь вопросом, может ли его язва служить причиной. Мысленно сделав заметку - зайти в «МедЛаб» и посмотреть, удастся ли ей убедить доктора Брайана Уикера дать ей ускоренный курс лечения этой болезни. «Я.., - Бен неуверенно улыбнулся через стол, - да, со мной все в порядке». "Ты выглядишь немного ... уставшим ... этим утром", - с нажимом продолжала она. Такая роскошь - иметь возможность позаботиться о человеке, который тебе не безразличен. Иногда она пыталась выразить сочувствие Майклу… «Оставь это! - приказала она себе, казалось, в сотый миллион раз. - Сейчас о Бене. Ты ... и Бен. "Неужели?" Она кивнула, опустив вилку: "Ну, да." «Ну, возможно это как-то связано с тем, что прошлой ночью в моей постели оказалась блондинка, которая не сказала мне «нет»». Спустя мгновение Никита поняла, как аккуратно ее визави сменил тему их разговора. Но к тому времени… «Ты хочешь сказать, эта бесстыдная девица измотала тебя?- спросила она, притворяясь шокированной. «Я хочу отметить, что у нее это неплохо получилось». "Я не думаю…" Их болтовню прервал пронзительный визг ее мобильного телефона. Никита вздрогнула. Это был первый раз, когда те, кто управлял ее «настоящим», требовали в распоряжение свою «собственность» с момента начала их с Беном «романа». Хотя Никита не сомневалась, что Первый отдел осведомлен о ее сексуальной близости с гражданским лицом, она не тешила себя мыслями, что ей предоставили какое-то послабление, чтобы наслаждаться своей связью. Очевидно, что в ее услугах просто не было необходимости. Да, она регулярно приходила сюда с тех пор, как начала спать с Беном Айкеном. Но за последние полторы недели у нее была единственная миссия - захват цели второго уровня, которая прошла как по маслу. И она была не одинока в свободе своего расписания. За исключением Майкла, которого она совсем не видела с тех пор, как Мэдлин прервала их беседу в кабинете, за последние дни очень немногих из действующих оперативников Отдела отправляли на полевые задания. Большинство из них были вынуждены заниматься бумажной работой, помогать кибер-банде Биркоффа создавать архивы и совершенствовать свои навыки в додзё или на стрельбище. «Извини, - сказала она, протягивая руку, чтобы вытащить телефон из кармана куртки, которую она накинула на свой стул. Памятуя об отношении Бена к ее реакции на звонок в первый день занятий, она сохранила невозмутимое выражение лица. "Да?" «Жозефина». По спине пробежала предательская дрожь. Майкл. Живой. Все еще ... в Отделе. Никита невольно прикрыла глаза, признав, что чудовищная неуверенность, которую она скрывала в себе, все же одержала верх. Она тяжело приняла вполне реальную возможность, что при определенных обстоятельствах первая часть формулы существования Майкла в Отделе перестанет действовать - он мог погибнуть, выполняя свой долг, которому был так предан. Но мысль о том, что Майкл скоро сможет покинуть Отдел... Она открыла глаза, и прокашлялась. "Сейчас?" - спросила она ровным голосом. «Брифинг через сорок минут». "Я еду." ********** Никита прибыла в Отдел с запасом в десять минут. Ее первой остановкой был офис Майкла. Хотя она и пыталась убедить себя, что главной причиной было желание почерпнуть немного информации о предстоящем брифинге, но в глубине души она понимала, что ею движет потребность убедиться в его состоянии. Увидеть собственными глазами, что с ним все в порядке. Мысль о том, что высказанное Мэдлин необдуманное замечание, могло довести его до беды, все еще терзала девушку. К сожалению, офис Майкла пустовал. Пробегая мимо рабочего места Вальтера, она налету словила пару непристойных шуточек, но никакой достоверной информации. Главный сплетник Первого отдела между тем, даже выразил удивление, когда она сообщила ему, что ее бывший тренер вернулся с полевого задания. "Майкл вернулся?" – с легкой запинкой уточнил он, продолжая синхронизировать данные на панели. – Почему я не знаю. Сегодня утром я его не заметил на своем радаре. Конечно, нет ничего удивительного. За Майклом всегда было нелегко уследить. Все последнее время... - он покачал головой, критически разглядывая свою работу. - Ну, скажем так: Бог не единственный, кто действует таинственным образом." Биркофф был еще менее откровенен, чем Вальтер. «Что бы это ни было, придется подождать, Никита», - отрезал он, прежде чем она успела открыть рот. Его глаза были прикованы к экрану компьютера, в то время как пальцы творили электронное волшебство на клавиатуре. - Я занят." При обычных обстоятельствах, то есть «обычных» - для Отдела, она бы отреагировала на столь бесцеремонное уклонение. Но прежде, чем она начала жаловаться на грубость компьютерного гения, Гейл поймала ее взгляд, и быстрым движением головы сделала предупредительный кивок. Зная, что молодая девушка не вмешается без веской причины, Никита безропотно пожала плечами и отошла. Она добралась до конференц - зала ровно через сорок минут после звонка Майкла. Входя в одну дверь, одновременно с ней в другую зашел Шеф. Мгновение спустя появилась Мэдлин. Майкл следовал за ней, держась на шаг позади. Несмотря на их, обычно сдержанное выражения лиц и сдержанный язык тела, Никиту мучило тревожное сомнение, что Мэдлин и Майкл серьезно поспорили из-за чего-то. Связь, которую она всегда ощущала между ними, казалась необычайно напряженной. Если бы эта мысль не казалась столь неправдоподобной, она бы сказала, что все так и есть... За столом для брифинга стояли три стула. Один - в конце, на который по правую руку от Шефа присела Мэдлин. Два других - приставлены напротив голографического экрана. Никита села на один, Майкл – на другой. Он даже не взглянул на нее. Но на этот раз Никита даже не думала обижаться на его внешне отстраненную манеру держаться. Инстинктивно она понимала, что он чувствует ее так же, как она его. Может, даже сильнее, чем она. «Он если не знал, то, уж точно подозревал, что сейчас произойдет, - подумала она. - И понимал, что все плохо. Очень плохо». Шеф включил голографический экран. Появилось изображение мужского лица. Пятьдесят с небольшим. Коротко подстриженные волосы цвета соли с перцем и аккуратно подстриженная бородка. На первый взгляд мужчина обладал аристократически - привлекательной внешностью, пока не замечаешь выражение холодных серых глаз и тонкие губы, придававшие жестокость его лицу. «Эверетт Уоррик, - произнес Шеф. – Посредник в предоставлении инсайдерской информации и заключении специфических сделок. Что-то типа агента по поиску заказав для избранной группы профессиональных киллеров «по найму». Мы использовали его. А он использовал нас. У нас нет иллюзий, что он лоялен кому-то больше, за исключением себя. Не имеет значения, кто кого заказывает. Лишь деньги имеют значение. Своевременная оплата в твердой валюте. Некоторое время назад, при определенных обстоятельствах, которые не важны, мистер Уоррик добыл базу данных Отдела. Пока он не добрался до важной информации. " "Пока не добрался? – резко вскинулась Никита, сосредоточившись на лице Шефа. Ей почему-то не хотелось смотреть на Уоррика. Если только, в случае крайней необходимости. Шеф кивнул: «Среди прочего, глубоко в основных системах кодов базы данных прописан файл. Тот же... очень… важный... файл." «Джемстоун», - утвердительно заявил Майкл. «Да, - сквозь сжатые губы процедил Шеф, явно недовольный необходимостью давать подтверждение. У Никиты перехватило дыхание. Она почувствовала, как гулко забилось ее сердце. Ее взгляд быстро переместился с Шефа на Майкла и обратно. Файл «Джемстоун». Господи. Файл, который она выкрала по приказу Эдриан, и по собственной воле чуть не выложила в открытом для всей мировой общественности доступе. Хранилище самых гнусных секретов и грязных деяний Отдела. Боже мой. «Майкл не знал, - потрясенно поняла она, принимая во внимание реакцию Шефа, мгновением раньше. - Он догадался». "Вы думаете, я ответственна за то, что Уоррик получил эту базу данных?" – готовясь к худшему, прямо спросила она. «Вовсе нет, - вступила в разговор Мэдлин. Подтекст ее ответа заключался в том, что если бы они так считали, она была бы уже мертва. А если бы не была, то отчаянно бы этого желала. - Мы уже определили и разобрались с виновными сторонами." "И…" "Как насчет выкупа базы данных? - Прервал Майкл, явно решив отвести разговор от эпизода с Эдриан. - Если Уоррик такой жадный..." «Мы попытались, - скривившись, как - будто почувствовав на языке горечь, ответил Шеф. - Неудачно». "Прямой поиск?" "Неоправданно. Это должно быть сделано ... осторожно." Никита сглотнула, ее взгляд метался между двумя мужчинами. В то же время ее мысли вернулись к безмолвной сцене, которую она наблюдала несколько недель назад – той самой, в которой Майкл, по-видимому, пробил броню Шефа несколькими метко подобранными словами. «Надзор не был проинформирован», - произнес Майкл. Это не был вопрос. «Нет, - без всякого выражения подтвердил руководитель Отдела. - Пока нет." *********** Повисла пауза. Впервые за все пребывание в Отделе Никита задумалась над тем, что произойдет, если Майкл открыто бросит вызов Шефу. Ей внезапно пришло в голову, что, по-видимому, непоколебимая преданность Майкла служила такой же основой для способности Шефа осуществлять общее руководство, как и стратегическая поддержка Мэдлин. Но вместо того, чтобы относиться к молодому человеку как к ценному союзнику… «Шеф ... боялся ... Майкла? - подумала она, нервно потирая ладони о юбку. То, что начальник не понимал своего подчиненного пятого уровня, было до боли, очевидно. Действительно, случались моменты, когда она допускала, что его взгляд на Майкла был даже искаженнее, чем ее. Но она никогда не думала о том, что за неспособностью понять стоял страх. Молодая оперативница бросила осторожный взгляд на Мэдлин. Та пристально наблюдала за противостоянием двух мужчин. В ее темных глазах отражался тревожный блеск. Никита закусила губу, едкое замечание Эдриан, о том, что Мэдлин спит с каждым молодым привлекательным новичком в Отделе зловещим эхом отдавалось в ее ушах. Конечно, до нее доходили слухи о "практическом" обучении Мэдлин Майкла. Она даже смирилась с тем, что они, вероятно, были правдой. Но она никогда не позволяла себе представить в деталях, что собой мог представлять этот тренинг. «А Шеф когда-либо представлял? - спросила она себя. - Знал ли Шеф..? "Что.., - Никита прочистила горло и выпрямила спину. – Тогда какой же вариант возвращения? - встретившись глазами с Мэдлин, потом с Шефом, а затем с Майклом, она ждала удара. - Предполагается, что это является основной задачей на данный момент». «Это не обсуждается», - решительно заявил Шеф. "Тогда что?" «База Эверетта Уоррика располагается на острове у побережья Греции», - сказала Мэдлин. Это его собственность. Насколько мы можем судить, он не покидал его на протяжении пяти лет. На острове находится частный курорт. Очень дорогой. Эксклюзивный. Отличается ... весьма щепетильным отношением... когда дело доходит до обслуживания своих клиентов". Никита внутренне содрогнулась при слове "щепетильный", но удержала непроницаемое выражение лица. Она не осмеливалась взглянуть на Майкла. «Уоррик хранит свои файлы на отдельном компьютере в кабинете рядом со своей спальней», - подхватил Шеф. – Все его личные помещения находятся под постоянной охраной. Внешнее наблюдение организовано по последнему слову техники. Уоррик становится просто одержимым, когда дело касается приватности его частной жизни. По веской причине, учитывая некоторые личные пристрастия. Компьютер оснащен системой защиты от сбоев. Вся память, все программное обеспечение, все мгновенно рушится, в случае несанкционированной попытке войти без соблюдения требований протокола. А часть этого протокола требует установку микрочипа, который Уоррик всегда носит с собой». «Это часть кольца в соске», - мягко пояснила Мэдлин. С той же интонацией она могла бы сказать, что он держит эту штуку на брелке вместе со счастливой кроличьей лапкой. Живот Никиты скрутил спазм. Она заставила себя посмотреть на экран. Оперативница понимала, куда все это идет. «Дай угадаю, - саркастически протянула девушка. - У Уоррика есть слабость к высоким голубоглазым блондинкам». «Я бы не назвала это слабостью, - возразила Мэдлин, скрещивая пальцы. - Скорее... предпочтение." Она на мгновение задержала взгляд на Никите, затем посмотрела на Майкла. Сама того не желая, Никита сделала то же самое. «Он также ценит привлекательных мужчин», - продолжала женщина. - Чем опаснее доминант, тем лучше." «Ему нравится вызов», - подытожил Майкл, его спокойное лицо было лишено всякого выражения. "Именно. - Мэдлин улыбнулась, как учитель, одобряющий проницательный ответ своего, особенно ценного ученика. - Он очень опытный мужчина. Мммм… предпочитает, когда его шокируют». «Значит, по профилю миссии мы с Майклом должны обосноваться в этой милой детской песочнице, и изображая из себя новую игрушку?» - с нажимом уточнила Никита. «Не «изображая», - поправил Майкл, поворачивая голову и глядя ей прямо в глаза. Его тон оставался спокойным. Почти учтивым. Тем не менее, манера говорить стала жесткой, чересчур прямолинейной. На этот раз он не предпринял никаких усилий, чтобы защитить ее от того, что от нее ожидал Отдел. Несмотря на то, что она находила неприятным предстоящее задание, Никита была странным образом благодарна ему за очевидную веру в ее способность справиться с ситуацией. - Быть." «И вы не просто «будете изображать», - заметил Шеф, доставая одну из своих маленьких тонких сигар и закуривая ее. - Никто не попадает на курорт Уоррика без его разрешения. За потенциальных гостей, которых он лично не знает, должен поручиться кто-то другой... так что, "доверие" - не совсем верное слово в отношении Уоррика.., уверен, вы понимаете, что я имею в виду." «Ваша идентификация уже подтверждена Перри Бауэром», - мягко сказала Мэдлин. "П-Перри Бауэр? - Никита отвела взгляд от Майкла, и снова посмотрела на Мэдлин. - Как же это все отвратительно, - подумала она. - Мы собираемся играть в Питера и Сейдж?" «Боюсь, что Питер и Сейдж были бы слишком заурядными для мистера Уоррика», - ответила старшая женщина, качая головой. - Хотя он и мистер Бауэр разделяют некоторые склонности - они даже иногда обмениваются партнерами, я считаю, - его вкусы более изощренны. Вы будете использовать свои собственные имена. Майкл - профессиональный убийца. А ты, Никита, являешься его женой и бизнес-менеджером. Подробные сведения о ваших легендах прикрытия и особенностях профиля были загружены на ваши панели. Пока мы обсуждаем, готовится гардероб и необходимое оборудование." "Вопросы?" - уточнил Шеф. **** Конечно, они были, но Никита решила придержать их до лучших времен. "Не ты выбрал меня для этой миссии, ведь так?" пробормотала она, когда они направились по коридору к его кабинету. «Нет», - он продолжал смотреть прямо перед собой. «Тогда это проверка». «А также и задание», - в напоминании прозвучало что-то вроде предупреждения. Никита вспомнила то тревожное чувство, которое испытала, когда он и главная специалистка Отдела по манипулированию вошли в комнату для брифингов. "Ты пытался отговорить Мэдлин от привлечения меня к операции?" - переспросила она. Майкл остановился. Она тоже замедлила шаг. Мужчина повернулся к ней лицом. «Я знаю, что ты и Бен Айкен любовники, Никита», - тихо сказал он ей. - Мэдлин сообщила мне в первую ночь, которую вы провели в его квартире». Никита покраснела. Она не знала, что сказать. Что ей жаль? Что она надеялась на его понимание? Что она решила переспать с Беном, не для того, чтобы заставить его ревновать? Что она верила всем своим существом, что рассказ Мэдлин о ее интрижке был тщательно выверенным актом жестокости? «Когда Мэдлин пригласила меня в свой кабинет, чтобы узнать о контакте с тобой и доктором Айкеном, - продолжил Майкл, - она спросила, не думаю ли я, что близость с ним поставит под угрозу твою способность вступать со мной в сексуальные отношения. Она подчеркнула нашу ... ценность ... как пары и указала, что любое отклонение от этого может стать причиной для беспокойства. Я сказал ей, что ты сделаешь все, что будет необходимо, - он глубоко вздохнул, и отвел взгляд от ее глаз. - И я тоже". "Майкл…" Он заставил ее замолчать: «Я полагаю тебе надо позвонить доктору Айкену и сказать, что тебя неожиданно вызвали из города». Никита нахмурилась, глубоко потрясенная. Не тем, что он предлагал. А потому что, честно говоря, в первую очередь ей, не пришло в голову рассмотреть такую возможность. "Разве это разрешено?" - наконец спросила она. Кроме Карлы, у нее никогда не было никого, кто мог о ней побеспокоиться. А Карла… «Бенджамин Айкен не произвел на меня впечатление человека, который пассивно сидел бы на месте, если кто-то, о ком он заботится, внезапно потерялся из виду», - ответил Майкл, по сути, обходя вопрос. – Ты же не хочешь запросов из полиции». Она изучала его несколько мгновений, понимая, что, несмотря на то «разрешены ли» телефонные звонки посторонним или нет, ей только что позволили сделать один. Майкл снова защищал ее. И, как ни странно, он также очень старался защитить ее любовника. ************
bride: ************ "Что-нибудь еще желаете, мадам?" - спросил темноволосый официант, который только что принес Никите стакан свежевыжатого сока манго. Хотя его тон звучал подобострастно, выражение глаз с длинными ресницами наводило на определенные размышления. «С мадам все в порядке», - ответил Никита, делая глоток идеально охлажденного напитка. - Большое спасибо." «Всегда к вашим услугам», - с легким поклоном ответил молодой человек. Он подождал еще мгновение, словно желая дать ей время, хорошенько подумать, а затем медленно отошел. Никита сделала еще один глоток, затем вздохнула и огляделась по сторонам. Она сидела в шезлонге у одного из двух роскошных открытых бассейнов на курорте Эверетта Уоррика. В данный момент бассейн был пуст, поверхность кристально чистой воды в нем была гладкой, как стекло. Огромная эротическая мозаика красовалась на дне - графическое изображение совокупления какого-то возбужденного греческого бога и пышногрудой морской нимфы мерцало в лучах послеполуденного солнца. Никита никогда не задумывалась о том, что роскошь может быть столь же угнетающей, как и нищета. Но после трех с лишним дней, проведенных в этой пятизвездочной помойке потворства своим желаниям, она вдруг обнаружила, что тоскует по убогим улицам, которые когда-то называла своим домом. Если ей и суждено было потонуть в выгребной яме, она хотела бы, чтобы все было по-честному… Она поставила свой бокал, и потянулась за неприлично дорогим тюбиком солнцезащитного крема, который был включен в непристойно дорогой набор туалетных принадлежностей, представленных в ванной комнате ее непристойно дорогого бунгало «люкс». Откупорив тюбик, она выдавила капельку слегка пахнущего крема и начала плавно наносить его на руки и ноги. Хотя купальник в стиле «майо» от знаменитого французского дизайнера, который был на ней, едва ли можно было назвать скромным, она осознавала, что является самой целомудренно одетой женщиной из присутствующих. Те гости женского пола, которые не щеголяли в бикини, были топлесс. А некоторые и вовсе, полностью обнаженными. Никита уже подумывала о том, чтобы раздеться догола, но, в конце концов, отказалась от подобной идеи. На это у нее было множество причин, не последней из которых служило краткое замечание Майкла о том, что Эверетт Уоррик - человек, которому нравятся вызовы. Растянуться совершенно голой с раскинутыми ногами, казалось, не очень эффективным способом донести мысль, что она не является легкой сексуальной добычей. Она вздохнула, в третий раз, втирая солнцезащитный крем и вытирая излишки с рук махровым белым полотенцем. Это было совсем не то полотенце, которым она вытирала руки в прошлый раз, когда наносила солнцезащитный крем. Использованное полотенце унесли, как только она закончила с ним возиться. Она откинулась в шезлонге, и закрыла глаза. Прошло четыре дня с тех пор, как она и Майкл встретились с двумя подчиненными Эверетта Уоррика в Женеве. В то время как рекомендация Перри Бауэра во многом способствовала, как выразилась Мэдлин "установлению их добросовестности", представители Уоррика в деловых костюмах вежливо указали, что их работодатель требует демонстрации профессиональных навыков Майкла, прежде чем принять окончательное решение о его пригодности. "Он хочет, чтобы я убил одного из вас или обоих? - спросил Майкл с ленивой улыбкой, медленно поглаживая ножку бокала, из которого он сделал только один глоток. Для профиля этой миссии он избрал особенности поведения, которые Никита никогда прежде не видела. Некоторые аспекты его личности, которые он обычно скрывал – грубая животная чувственность и опасно изменчивая природа его обаяния - были выставлены на всеобщее обозрение. Она поймала себя на том, что очарована его игрой. И к тому же немного напугана ею. Впервые за все время их профессионального общения она совершенно не представляла, что он может предпринять дальше. Она впервые осознала, насколько привыкла полагаться на идею, что все будет зависеть от Майкла, несмотря ни на что. "У-убить..? - один из мужчин справился с собой, нервно рассмеявшись и обменявшись встревоженными взглядами со своим побледневшим коллегой. Обмен взглядами вскрыл для Никиты ряд обстоятельств. Во-первых, он сказал ей, что сотрудники Уоррика знают, что их начальник считает их абсолютно допустимыми жертвами, - что он вполне может решить пожертвовать ими по своей прихоти. Во-вторых, стало ясно, что Майкл был на 100 процентов убедителен в той роли, которую для себя избрал. «Ну. - Майкл плавно поднялся со своего места с грацией смертельно-опасной дикой кошки из джунглей. Он потянулся, получая очевидное удовольствие от своей физической формы. Сама того не желая, Никита почувствовала, как ее тело откликнулось в очень примитивной реакции. - Так кого же?" Сделка по устранению крайне неудобного «по политически мотивам» оппонента в конечном итоге была заключена. Будучи менеджером Майкла, переговоры вела Никита. Она уловила вспышку чего-то (удивления? одобрения?) в его глазах, когда импульсивно потребовала и получила значительно более высокую цену за его услуги, чем требовал профиль миссии. Возникло несколько рискованных моментов, когда приспешники Уоррика заявили, что их работодатель хочет видеть Никиту своей гостьей (читай: "заложницей") на курорте, в то время пока ее муж выполняет свое смертельное задание. Хотя такое развитие событий не было неожиданным, Никита все же почувствовала, как повеяло холодком дурного предчувствия, когда услышала приглашение. Тем не менее, она быстро приняла его, ведя себя так, как будто совершенно не замечала или, по крайней мере, оставалась безразличной к смыслу "просьбы" Уоррика о ее компании. Выбора у нее не было. И Майкла рядом тоже. ************ Они расстались, как только получили подтверждение, что «добросовестный» платеж был зачислен на определенный Отделом банковский счет в Швейцарии. Майкл направился в ... куда угодно ... чтобы убить по команде. Она отправилась в частное владение Эверетта Уоррика, чтобы стать шлюхой для целей Отдела. Но ей не пришлось это делать. Стать шлюхой для Отдела. По крайней мере, пока. О, за последние три с лишним дня ей пришло много приглашений, сделать те или иные вещи с большим количеством разных людей, но они котировались не столь высоко, как «привет» от Уоррика. На самом деле, она его даже еще не видела. В том, что он ее видел, Никита не сомневалась. Она знала, что Уоррик был склонен наблюдать за своими гостями. Из-за этого сверхсовременного уровня системы наблюдения, ей пришлось отправиться на остров без привычного оборудования. Биркофф больше ничего не бормотал ей на ухо. Не приходили ссылки для панели, предоставляющие ей обновления Intel. А её единственная связь с Отделом осуществлялась через подкожное устройство слежения, и оно работало только в одном направлении. Никита пошевелилась, внезапно осознав, что солнце уже не припекает так сильно, как раньше. Она открыла глаза, и ее и без того оголенные нервы напряглись. У подножия ее шезлонга стоял Эверетт Уоррик. Он с хищной тщательностью изучал ее, несомненно, продолжая мысленно раздевать. Никита заставила себя встретиться с ним взглядом. Его серые глаза излучали арктический холод. "Вы загораживаете мое солнце, мистер Уоррик", - спокойно произнесла она. Уоррик улыбнулся, принимая ее немедленную идентификацию его, как должное. Блеск его белых зубов на фоне загорелой кожи напоминал об инстинктивно хищной природе человека. "Ваше солнце? - он хрипло рассмеялся. - Я думал, оно мое». «А я думала, что то, что принадлежит вам, полностью находится в распоряжении ваших гостей." Еще один смешок: «Я вижу, что Филипп и Андреас оказались правы в своей оценке вас, мадам Деверо». «Филипп и Андреас?- эхом отозвалась она, притворяясь озадаченной и пытаясь принять сидячее положение. Она чувствовала себя слишком уязвимой, когда он так нависал над ней. Через мгновение она сделала вид, что вспомнила имена. - Ах. Да. Те двое мужчин, о которых мой муж подумал, что вы прислали их, чтобы он их убил." Уоррик вскинул брови: "И вы не находите ничего страшного в этом?" Она несколько секунд лениво перебирала пальцами волосы, а затем изобразила на лице невинный взгляд: «Ну, я полагаю, что с вашей стороны было бы несколько самонадеянно просить Майкла разобраться с вашими кадровыми проблемами, прежде чем вы потрудитесь представиться." "В самом деле. - Уоррик указал на шезлонг. - Можно?" Никита сдвинулась на несколько дюймов. Он присел рядом. Мгновение спустя он очень осторожно положил руку на ее правую голень. «Я понимаю, что с момента вашего приезда, я был не очень внимательным хозяином», - пробормотал он, поглаживая ногу снизу вверх. Его ладонь была мягкой, как будто он каждый вечер натирал ею кремом. Никите это ощущение показалось отвратительным. «А я и правда не заметила», - ответила она. Уоррик несколько секунд массировал ей колено. Не грубо, но с достаточной силой, чтобы предупредить, что ей придется дорого заплатить, если она снова заденет его самолюбие. «Я наблюдал за вами», - заметил он. "И? - она облизнула губы и вскинула голову. - Увидели что-нибудь, что привлекло ваше внимание?" Тонкие губы Уоррика скривились в презрительной усмешке. Никита тут же обругала себя за то, что прибегла к столь грубому и очевидному намеку. Она должна была быть вызовом, а не какой-то покладистой дешевой шлюшкой. «Достаточно, чтобы быть заинтригованным», - признался он после короткой паузы, проводя рукой вверх по ее ноге. - Но недостаточно, чтобы быть удовлетворенным. Я заметил, что вы разочаровали многих моих гостей, своим нежеланием участвовать в их маленьких ... развлечениях». Она пожала плечами, заставляя себя не напрягать мышцы в знак протеста, когда его пальцы коснулись внутренней поверхности ее бедра. «Хорошие вещи случаются с теми, кто умеет ждать», - сладко ответила она, пытаясь отделить свой разум от тела. Отвратительно мягкая рука Уоррика замерла: "Предполагаете, приберечь себя до возвращения месье Деверо?" «Ожидание - сильный афродезиак, мистер Уоррик». «Да, ваше чувство супружеской верности просто очаровательно. И это вполне понятно, учитывая то, что я слышал о вашем муже от нашего общего знакомого Перри Бауэра. Он был непомерно красноречив в своем описании вашего Майкла. Однако, боюсь, у меня довольно неприятные новости..." *********** На одно ужасное мгновение натренированные Отделом чувства Никиты столкнулась с ее естественными инстинктами. В последние годы было так много случаев, когда ей приходилось притворяться безразличной к судьбе Майкла, что ее первым побуждением было подавить любой намек на вызванный в ней словами Уоррика страх. Затем она поняла, что демонстрация тревоги была оправдана той ролью, которую она играла. Хозяин курорта наверняка ожидал, что она встревожится. По правде говоря, она была готова поспорить, что он этого и добивается. Уоррик произвел на нее впечатление человека, который наслаждается страданиями других людей. Особенно если он приложил к этому руку. Никита на мгновение задумалась, что бы сказала о нем Мадлен. Или он о ней. Мысль о противостоянии этих двоих заставила ее похолодеть. "Что-то случилось с Майклом? - жестко спросила она, убирая руку Уоррика со своего бедра. Она побледнела, почувствовав, как кровь отхлынула от ее лица. «Да…что-то определенно случилось, - ответил сидящий рядом с ней мужчина, с абсолютной невозмутимостью принимая ее отпор. – Но что, пока – не ясно." Никита осознавала, что он намеренно затягивает с ответом, продлевая ее неуверенность, просто потому, что это доставляет ему удовольствие. Она переступила почти все границы своего самоконтроля, позволяя страху проявляться все больше и больше. Но она не притворялась. Она действительно была напугана. Она заставила бы себя сделать все возможное, чтобы завершить эту миссию. Но внезапно ей пришло в голову, что основой того, чтобы она смогла бы вынести это очередное подчинение долгу, была ее вера в то, что Майкл будет рядом с ней после всего. Что он обнимет ее, если ей понадобится выплакать весь свой позор от постыдной продажности во имя Отдела. То, что он примет ее унижения, если ей потребуется отгородиться от уродливых требований Отдела к таким как она, кто вынужден ему прислуживать. Никита не обманывала себя, что ее бывший наставник сможет изменить ситуацию, если ей придется пойти с Уорриком до конца. Но она черпала силы в своем убеждении, что он найдет способ помочь ей примириться с этим поступком. Если же его не будет... "Что это значит? – спросила она с легким вызовом, вздернув подбородок. «Значит, что ваш муж выполнил свою работу, а затем ... исчез». Никите потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл этого заявления. Шквал эмоций, который она испытала - сильное облегчение, смешанное с яростным пониманием того, что ее снова использовали втемную, - оставил ее в недоумении. «О, Господи, что Майкл опять задумал? - спросила она себя. - И что бы это ни было, он действовал по приказу ... или сам по себе?» "Кто-то из ваших людей наблюдал за ним." Уоррик бросил на нее колючий взгляд, явно недовольный ее тоном: «Кто-то», как это часто происходит. В некотором роде ... это проверка ... в конце концов". "А его рекомендации? - От морского бриза по ее щеке пробежала прядь волос. Она машинально подняла руку и откинула ее назад. Взгляд Уоррика на мгновение похотливо скользнул по верхней части ее груди, а затем снова вернулся к ее лицу. - Я имею в виду, до того, как…" кто-то "потерял его след". "Ваш муж исполнил все блестяще. - Ответ содержал любопытную комбинацию восхищения и раздражения. - Стоит каждого цента щедрой оплаты, которую вы выторговали у Филиппа и Андреаса». Никита вспомнил о нехарактерно откровенном поведении Майкла во время интервью в Женеве. Она позволила своим губам расплыться в понимающей улыбке, молясь, чтобы она разгадала эту сцену правильно. «Майкл гордится своей работой», - заметила она. - Он также склонен к демонстрации своих преимуществ». Уоррик прищурился: "Вы предполагаете, он знал, что находится под наблюдением?" "А ваши "кто-то" предположили, что не знал?" - Никита задала вопрос с явным презрением, возвращаясь к предыдущим замечаниям о возможных кадровых проблемах. Уоррик ничего не ответил. Да ему и не нужно было этого делать. «Мой муж не объект для наблюдения, - продолжала она, изящно поправляя левую бретельку своего купальника. Предоставленные Отделом помолвочное и обручальное кольца, которые она носила, сверкнули на солнце. - Это ... ммм ... у него проблемы с …наблюдением. Я удивлена, что Перри Бауэр не сказал об этом". Никита помедлила секунду, делая вид, что обдумывает свое последнее замечание. Затем она одарила Уоррика еще одной слегка насмешливой улыбкой. «С другой стороны, - продолжала она, - может и не так. Удивлена, что Перри не все рассказал. Он и Майкл… скажем так.., что, если Майкл решает подчиниться, то делает это только на своих собственных условиях. Он плохо реагирует на попытки посадить его на поводок ". ***********
elap23: bride, Юляша!!! Прости меня, засранку!!! Прочитала продолжение почти сразу как ты вывесила, как всегда в ночи... пришла в восторг... от всего.... Каждое слово, эмоция, как драгоценный дар.... ощущение радости от того, что попала в мир ЛФН! Тогда сразу поняла, что не смогу ничего написать так как было много эмоций... Пока собиралась с духом,ты перевела ещё одну часть истинного лакомства (я пока её не прочла... завтра решила вкушать ) Хоть и большим опозданием, но хочу выразить истинную благодарность!!! Спасибо огромное!!! Как мне нравятся в этом произведении эти разговоры, полутона и эмоции.... Чувство единения, пусть известного, но такого нежного и светлого... bride пишет: «Прости меня, Майкл, - с горечью подумала она. - Прости... Даже представила её глаза в этот момент... Хоть и неосторожна очень, но чутка и искренняя... Редко такое встретишь. Нравится очень! bride пишет: Даже на расстоянии было заметно, кто из них - главный. Хотя Майкл отличался менее крепким телосложением, чем некоторые из его собеседников, язык его тела явно свидетельствовал, что он принадлежит к альфа – доминантным представителям своего пола. Истинный царь зверей bride пишет: в бархатной интонации с легким акцентом послышалось «мы-уже-проходили-через-это-раньше». Даже вздох его лёгкий услышала... Так точно попадает это в канон (на мой взгляд ) bride пишет: До этого момента она никогда не задумывалась о том, что его истинной целью (было и остается) предоставить возможность приобрести все возможные навыки, которые потребуются ей, чтобы идти вперед в одиночку. Одной ... или в компании кого-то еще. А сколько же сил и мужества надо для этого иметь! bride пишет: "Ты хочешь знать, почему я не попытался трахнуть тебя, чтобы выбить признание?" - уточнил он. Ого! Никогда не думала, что он так бы сделал.... Всё что угодно, но только не это... Мне всегда казалось, что в этой плоскости он "не сгибал" её никогда... Ниже его морали было бы, особенно он же знал, что у неё тоже к нему страсть! bride пишет: когда ему сообщили, что у него есть двадцать четыре часа, чтобы выбрать и уложить в постель одну из сотрудниц Отдела, и он поинтересовался, что произойдет, если решит соблазнить ее. Молодец! Мне прямо это в масть попадает... Знаю, что в каноне нет... У меня, по ощущению, очень могло бы быть bride пишет: "Тогда ты в курсе..." Ага! Всё-таки Бен что-то скрывает!!! Тоже мне "чистый" философ bride пишет: Правду. Нет. Он не мог. Пока нет. Не заслужила пока? Али не подтвердила благонадёжность Да, знаю, предвзята к профессору... Ну, он же не МайкЫл bride пишет: Было 2:37 утра, когда зазвонил сотовый телефон на ночном столике Майкла. Вот, зараза Мэдлин всё же... Любит поковыряться тупой ржавой ложкой в кровоточащем сердце! Бедный заяц! Юляша, спасибо за море эмоций!!! Пы.сы.: обязуюсь завтра прочесть уже готовое продолжение!
bride: elap23 пишет: ,ты перевела ещё одну часть истинного лакомства Вот, что значит stayсукаhome elap23 пишет: в этом произведении эти разговоры, полутона и эмоции.... есть такое у Бетси)) elap23 пишет: Истинный царь зверей кто-то в этом его статусе еще сомневается?! elap23 пишет: Никогда не думала, что он так бы сделал.... Всё что угодно, но только не это... Мне всегда казалось, что в этой плоскости он "не сгибал" её никогда... Ниже его морали было бы, особенно он же знал, что у неё тоже к нему страсть! это точно история не про их отношения, точнее, если бы подобное имело место, то их связь на всех уровнях была бы разрушена, имхо elap23 пишет: Мне прямо это в масть попадает.. молодой и дерзкий! , но мордой по столу она его потом хорошо столько лет возила elap23 пишет: Всё-таки Бен что-то скрывает!!! все, что угодно elap23 пишет: Да, знаю, предвзята к профессору... Ну, он же не МайкЫл нет, не Майкл, но мне кажется очень неплохой парень)) когда попыталась себе его представить, у меня получился образ Роберта Лэнгдона в образе Тома Хэнкса в его лучшие годы Ленок, спасибо за внимание и содержательные комментарии)) elap23 пишет: Пы.сы.: обязуюсь завтра прочесть уже готовое продолжение! я записала
elap23: bride, Юляша, спасибо огромное за замечательное продолжение! Не поспела вчера На обеде решила выполнить намечанное Движуха пошла! Люблю, когда не забывают зачем в Отделе то собрались Хотя, конечно, очень волнительно.... Переживаю за зайцев bride пишет: "Я не хочу есть." Она вытерла рот салфеткой: «Вчера утром ты тоже не хотел». Странновато, при язве ровно наоборот.... Явно чем то не тем болен, и болен ли bride пишет: «Он выглядел немного бледным, - с беспокойством подумала она. - И под глазами залегли темные круги». Хилый какой-то чел попалсИ... или волнительный больно Есть, наверное, от чего Главное, чтобы нашу Никиту не заразил ни чем... bride пишет: «Жозефина». По спине пробежала предательская дрожь. Майкл. Живой. ----------------------------------- Иногда она пыталась выразить сочувствие Майклу… Все мысли и страхи о нём! Истинная любовь!!! bride пишет: Почему я не знаю. Сегодня утром я его не заметил на своем радаре. Не знаю почему, но по мне так явный намёк на Ленчу с Адамом.... Вальтер же в курсе был... Хотя по контексту произведения (это же действие между 2 и 3 сезоном, да?) не должно быть так... bride пишет: «Надзор не был проинформирован», - произнес Майкл. Это не был вопрос. Вечно Шеф и Мэдди интриги крутят свои... А всем расхлёбывай потом bride пишет: «Это часть кольца в соске», Снова садо-мазо.... Эх... ма.... Других вариантов для терриков судя по всему нема bride пишет: «Он также ценит привлекательных мужчин», - продолжала женщина. - Чем опаснее доминант, тем лучше." Этот чел еще и "би"? Или переламывать доминантов любит просто психологически? bride пишет: А потому что, честно говоря, в первую очередь ей, не пришло в голову рассмотреть такую возможность. Вот! Если бы Майкл на месте Бена был, наверное, подумала бы.... Привязанности истинные в мелочах тоже проявляются. bride пишет: Ну, я полагаю, что с вашей стороны было бы несколько самонадеянно просить Майкла разобраться с вашими кадровыми проблемами, прежде чем вы потрудитесь представиться." bride пишет: ваш муж выполнил свою работу, а затем ... исчез К Ленче? Бедная Никита! Хотя, хорошо бы всё же к Ленче... Безопаснее.... Да боюсь за зайца, где-то тоже страдает Как бы узнать что там дальше то? А то волнительно очень... Юляша, спасибище!!! Так по ЛФНски... Так хорошо!!! ЛЮБЛЮНИМАГУ!!!
elap23: bride пишет: Вот, что значит stayсукаhome Отличное название... Я знала только полностью по русски... Так лучше! bride пишет: кто-то в этом его статусе еще сомневается?! Ни в коем разе! bride пишет: это точно история не про их отношения, точнее, если бы подобное имело место, то их связь на всех уровнях была бы разрушена, имхо ППКС!!! bride пишет: но мордой по столу она его потом хорошо столько лет возила Мне кажется, что по любому бы возила... Так хоть есть, что вспомнить bride пишет: но мне кажется очень неплохой парень)) Я понимаю... каюсь... Наверное неплохой.... Но усё равно "моя любовь на пятом этаже, почти, где луна"© МиН... И потому люблю только их пару... Не правильно, понимаю... но как есть... Юляша, ещё раз спасибо за классное чтение в преддверии дня рождения Месье!
bride: elap23 пишет: Хилый какой-то чел попалсИ... хилый твой барин(с) elap23 пишет: Вальтер же в курсе был... Хотя по контексту произведения (это же действие между 2 и 3 сезоном, да?) не должно быть так... именно между 2 и 3 и Вальтер ведь знал все, так что в темную опять пользуют elap23 пишет: Снова садо-мазо.... Эх... ма.... Других вариантов для терриков судя по всему нема elap23 пишет: Этот чел еще и "би"? Или переламывать доминантов любит просто психологически? все хотят комиссарского тела elap23 пишет: Вот! Если бы Майкл на месте Бена был, наверное, подумала бы.... Привязанности истинные в мелочах тоже проявляются. вот так и прокалываются шпионы elap23 пишет: Хотя, хорошо бы всё же к Ленче... Безопаснее.... Да боюсь за зайца, где-то тоже страдает вот даже не знаю, какой из вариантов лучше
bride: elap23 пишет: Мне кажется, что по любому бы возила... Так хоть есть, что вспомнить так возила с удвоенной силой elap23 пишет: МиН... И потому люблю только их пару... а нет никакой другой пары, даже если она есть elap23 пишет: ещё раз спасибо за классное чтение в преддверии дня рождения Месье! надеюсь, еще что-нибудь успею
elap23: bride пишет: все хотят комиссарского тела Бедное тело.... bride пишет: вот даже не знаю, какой из вариантов лучше Да, уж... Везде клин... Но всё-таки живым лучше, чем мёртвым bride пишет: а нет никакой другой пары, даже если она есть Вооот!!! bride пишет: надеюсь, еще что-нибудь успею Спасибо!!!
bride: elap23 пишет: .. Но всё-таки живым лучше, чем мёртвым Майкл не боялся смерти
elap23: bride пишет: Майкл не боялся смерти Он не боялся. А Никита боялась его смерти, он же ей родной человек.... Ну, как мне кажется.
bride: elap23 пишет: А Никита боялась его смерти, он же ей родной человек.... Ну, как мне кажется. Боялась, потому что не знала что ей дальше делать, кмк А вот Майкл точно знал как поступит в случае ее смерти, по крайнем со 2 половины 3 сезона
elap23: bride пишет: Боялась, потому что не знала что ей дальше делать, кмк Думаешь, только поэтому... Ну, может и так... А насчёт эмоциональной нагрузки, неужели бы не переживала? bride пишет: по крайнем со 2 половины 3 Она тоже с этого времени знала бы что делать... Из "ромашки" она уже тогда явно выросла
bride: elap23 пишет: А насчёт эмоциональной нагрузки, неужели бы не переживала? Она бы с эти жила, вопрос только как?!
elap23: bride пишет: Она бы с эти жила, вопрос только как?! Это да... Согласна! Бедный зайцы!!!
Kate_LFN: bride , Юленька! Где продолжение? Уж очень душещепательная история... Хочется знать, как Никита выпутается и что с Майклом. Жду продолжения...
bride: Kate_LFN , спасибо за внимание)) Kate_LFN пишет: Жду продолжения... Оно будет, но чуть позже)), карантин не для всех))
Kate_LFN: bride пишет: Оно будет, но чуть позже)), карантин не для всех)) Хорошо, жду... смиренно...
bride: Продолжение, все-таки созрело несмотря ни на что *********** Что-то чрезвычайно извращенное промелькнуло в хищных глазах Уоррика, когда она произнесла последние два предложения - его ноздри раздулись. "В самом деле? - Он снова положил руку на голое бедро Никиты. Ощущение его неестественно гладкой ладони буквально заставило ее кожу покрыться мурашками. - Это очень интересно, мадам Деверо. Потому что большинство мужчин считают, что брак...» Он замолчал, когда рядом с ними материализовался некто из персонала охраны курорта. На морщинистом лбу мужчины выступили капельки пота. Его руки задрожали. "Да?" – недовольно рявкнул Уоррик. Служащий наклонился, и что-то прошептал ему на ухо. Затем он отступил назад, его глаза расширились от страха, а тело сгорбилось, как будто он ожидал удара. "Здесь?" - Голос Уоррика рассек воздух, как лезвие ножа. Его рука сжалась. Мужчина отрывисто кивнул, и нервно покосился на Никиту. «Майкл, - немедленно подумала она, пытаясь не обращать внимания на пальцы, впивающиеся в ее плоть. Это было сложно. Она практически ощутила, как начинают цвести синяки. – Они говорят о Майкле». «Впусти его», - через мгновение приказал Уоррик. "С-сэр..?" «Он гость, Константин. Мой гость. Пропусти его». "Д-да, с-сэр», - работник еще раз отрывисто кивнул и поспешил прочь. «Ну.., - серые глаза снова встретились с голубыми. Грубое прикосновение Уоррика сменилось лаской. Никита решила, что предпочитает боль. – На поводке или без, кажется, твой муж не склонен нас покидать». Эмоциональное состояние Никиты металось от выворачивающего наизнанку мозг шока до полной расслабленности. Где-то в середине этой поездки на американских горках она остановилась, чтобы поразмыслить, испытывал ли Майкл когда-нибудь в своей практике похожую реакцию на неожиданное изменение профиля миссии. "Полагаю Майкл вернулся?" – придавая своим словам характерный чисто для женщин оттенок насмешки, спросила она, словно утверждая «я-же-тебе-говорила». «Похоже на то, - ответил Уоррик. - Мне будет интересно узнать, как он обошел по периметру систему безопасности». «Я бы не стала ожидать, что он раскроет все свои секреты». "Даже если я готов заплатить за них?" «Мммм…», - Никита пожала плечами, накрывая его руку своей за долю секунду, прежде чем кончики его пальцев коснулись поверхности ее бедра. Она практически ощущала, как он раздумывает, стоит ли продолжать в том же направлении. И совсем не была уверена, что будет делать, если он продолжит. Она была готова пройти весь путь - сделать то, что было необходимо, - с ним наедине. Но здесь? У бассейна? Когда Майкл уже приближается сюда? Уоррик убрал руку. Почему он так решил, она понятия не имела. Лишь задавалась вопросом, сможет ли она когда-либо отмыться от прикосновений его пальцев к своему телу. Останется ли с ней ощущение, что она вывалилась в грязи, и после окончания миссии. «Что ж, не осталось никаких сомнений в том, что собой представляет твой муж», - протянул он. – Вопрос только в цене?" Подтекст этого вопроса был очевиден. И оскорбителен. Но Никита пропустила его мимо ушей, понимая, что он соответствует характеристикам прикрытия Майкла. И ее тоже. Она выдержала пристальный взгляд Уоррика в течение нескольких напряженных мгновений, надеясь, что не проявится ее внутреннее отвращение к нему. Затем она посмотрела налево, через его плечо. Ее сердце пропустило удар, и внезапно перехватило дыхание. Она почувствовала, как краска залила все ее лицо и грудь. «Возможно, вам стоит самому оценить все достоинства Майкла», - заявила она. ************* Уоррик повернулся к дальнему концу бассейна. Никита услышала, как он судорожно втянул воздух, словно получил удар в солнечное сплетение. Увидел, как напряглись его спина и плечи. Ее мысли внезапно вернулись к фрагменту их с Беном разговора, после неожиданной встречи с Майклом. «Ну, ты знаешь его лучше, чем я, - заключил Бен после того, как она оспорила его утверждение, что Майкл не заметил рыжеволосую девушку, которая пыталась привлечь его внимание, когда Бен впервые увидел его. «Но с того места, где я стоял, он, казалось, совершенно не осознавал интерес, который вызывал...» Может быть, так оно и было. А может быть, и нет, но это не имело особого значения. Важно было лишь то, осознавал ли Майкл то внимание, которое он привлекал сейчас. Никита ни на секунду не сомневалась, что осознавал. Наблюдая, как Майкл движется, нет, лениво ступает по бортику бассейна, она знала, что он на сто процентов рассчитал сексуальную энергию, которую при этом излучал. Всё - взъерошенные ветром волосы, зеркальные солнцезащитные очки, обтягивающая майка и плотно сидящие джинсы, даже простые сандалии на ногах - подчеркивало его мрачную неотразимую притягательность. Наблюдать за ним значило в полном мере осознавать значение словосочетания "хочу обладать" в самом примитивном смысле. Но самое удивительное в этой ситуации было то, что он, казалось, сосредоточил все свое внимание только на ней. Добраться до нее - конечный пункт в его путешествии… …И свести ее с ума. Майкл поднял вверх солнцезащитные очки, превратив их в ободок для своих растрепанных кудрей и сел в шезлонг. При дневном свете его глаза приобрели ярко – изумрудный оттенок. Наклонившись, он небрежно подцепил пальцем подбородок Никиты, и повернул ее лицо к себе еще на несколько градусов. А потом поцеловал ее прямо в губы. Поцелуй был требовательным, горячим и голодным. Жадный до крайности, но вместе с тем глубоко отдающий. Никита должен была бы быть мертвой в течение нескольких месяцев, чтобы не ответить на него. "Ты хорошо себя вела?" - хрипло спросил он, когда, наконец, оторвался от ее губ. Ее рот казался спелым и распухшим, как налившейся соком фрукт. А пульс скакал в бешеном ритме. Никита несколько раз моргнула, пытаясь вспомнить, как дышать. Вспомнить, как сосредоточиться, было бы тоже неплохо. А потом щелчок в сознании, и она поняла, что он действительно пытается выяснить. Все говорило само за себя. Майкл смотрел на нее совершенно открытым взглядом. Он был напряжен, внезапно осознала она, и дрожь пробежала по ее телу. Чем бы он ни занимался в течение последних трех с лишним дней, все его действия сопровождалось постоянным страхом за нее. Она неловко улыбнулась, безмолвно придавая ему уверенность, которую он искал. «Как никогда, дорогой», - сказала она. Взгляд Майкла оставался необычайно открытым для нее еще несколько мгновений, прежде, чем снова возвести барьер. Он плавно вернулся к той роли, которую избрал для себя. «Хорошо, - он коснулся губами ее губ, затем отпустил подбородок. Мгновение спустя выпрямившись, он повернулся к Эверетту Уоррику со словами. - Я - Майкл Деверо, месье Деверо." «Не сомневаюсь», - ответил старик, и его светлые глаза опасно блеснули. Майкл улыбнулся. Эта короткая, казалось бы, дружелюбная вспышка, оказалась неожиданной на контрасте с его холодным поведением. «Полагаю, вам сообщили, что я выполнил ваше поручение», - спокойно продолжил он. - Мой банкир в Швейцарии готов зачислить окончательный платеж за оказанные услуги. Если у вас есть какие-либо сомнения ...» Он помолчал, затем полез в задний карман джинсов и вытащил оттуда небольшой, тщательно завернутый сверток. Это движение носило явно подчеркнутый характер. Он бросил пакет Уоррику, как бросают чаевые мальчику на побегушках. «Сувенир», - небрежно пояснил он, протягивая руку Никите с явным намерением помочь ей подняться. - Боюсь, осталось не слишком много. Я бы посоветовал не открывать это при всех. Выглядит весьма ... омерзительно». Позже Никита поняла, что Майкл специально все подстроил именно так, чтобы ее неизбежная реакция от его дальнейших бесцеремонных предложений совпала с моментом, когда она вставала с кушетки. То, как крепко он сжал ее пальцы, предупредило ее о необходимости сохранять самообладание. "Я так понимаю, у тебя где-то припасена комната с удобной кроватью, милая?" - спросил он, подушечкой пальца поглаживая тыльную сторону ее руки. "С каких.., - Никита глубоко вздохнула, пытаясь подавить подступившую к горлу горечь, - с каких пор тебе требуется кровать?" Его улыбка стала наградой за ее силу. Выражение, мелькнувшее в его глазах, послужило извинением за его действия. «Ну, для начала, можно и обойтись», - признал он, понижая голос с мягким акцентом до интимного шепота. Он обнял ее за талию. - Но это приятное место, чтобы закончить». Он посмотрел на нее долгим взглядом, а затем снова обратился к Эверетту Уоррику. «Прошу прощения за любые неудобства, причиненные мной вашей службе безопасности, месье Уоррик», - сказал он. В его изысканно вежливом тоне сквозило прямо противоположное. - Но по истечение почти четырех дней я ... очень хотел ... увидеть свою жену». И на этих словах он увел Никиту. ************* Пять часов спустя Никита стоял перед большим зеркалом в гардеробной бунгало, которое Эверетт Уоррик выделил ей и Майклу и смотрела на свое отражение, почти ничего не замечая вокруг. Она была слишком занята, пытаясь стереть из памяти звуки жаркой эротической постановки, которая по существу являлась фейком. Ох. О ... М-Майкл ... Медленно, не спеши …p'tit…малышка… Пожалуйста... Еще нет. О, Боже. А-а ... я больше не могу ... Oui, Никита. Еще. П-пожалуйста... Сделай это… Я-я… …для меня. О-о. M-Майкл! Прошу... Еще немного... Да-а. О, Господи... больше не могу… Никита с дрожащим вздохом прикрыла глаза, дикая противоречивая смесь эмоций сотрясала ее. Она остро ощущала, как соски ее грудей затвердели под изящно расшитым бисером лифом черного платья с почти открытой спиной. Ощущение болезненно-пульсирующей нежности между бедрами, и влажность горячего естества на ее телесного цвета маленьких трусиках, сводили девушку с ума. Она ушла с Майклом после опасной сцены на террасе у бассейна, предполагая, что они собираются заняться любовью. Никита была готова к этому физически. И ... психологически. Сказав себе, что это просто очередная часть «представления» для Уоррика. Они с Майклом и раньше находились под наблюдением и были более, чем способны устроить откровенное захватывающее шоу. Никита не могла отрицать, что поцелуи Майкла у бассейна и все более чувственные ласки, которыми он одаривал ее на обратном пути в их бунгало, возбуждали ее и беспокоили. Не важно, что какая-то часть ее сознания подавала предупредительные сигналы о том, что непринужденное соблазнительное поведение ее бывшего тренера было продиктовано исключительно профилем миссии. Не важно, что она испытала один неприятный укол совести, когда перед ее мысленным взором вспыхнуло лицо Бена Айкена. Как и все, кто наблюдал, как Майкл, не спеша лениво крадется с грацией дикого зверя по бортику бассейна в ослепительном полуденном свете раскаленного солнца, она хотела этого мужчину. И он хотел ее. Неоспоримое желание слышалось в грубости его голоса. Ощутила - в нетерпеливом толчке его бархатного языка. Почувствовала - в твердой тяжести его мужественности, когда он крепко прижал ее к себе. Но он не поддался своему желанию. Когда настал подходящий момент, он сумел скрыть свое столь очевидное желание с таким хладнокровным расчетом, который потряс ее до глубины души, и заставил усомниться во всем, что случилось раньше. Поворот произошел без всякого предупреждения. Им с трудом удалось открыть дверь своего бунгало. Они ввалились внутрь, казалось, опьяненные ощущениями и предвкушением. Майкл с грохотом захлопнул дверь каблуком, а она чуть не споткнулась о незнакомую кожаную сумку с багажом. «Мое, - со слегка сбившимся дыханием пояснил он, одновременно молниеносной хваткой спасая ее от падения лицом вниз. В тот момент, когда Никита восстановила равновесие, его хватка на ее предплечье сменилась нежной лаской. «Майкл.., - дрожа в ответ на чувственные поглаживания выдохнула она. «У меня для тебя подарок», - сказал он с ироничной улыбкой, изогнувшей уголки его «ох-слишком-искусного рта». "Не... - она начала судорожно дергать за майку, внезапно страстно желая почувствовать под своими пальцами его обнаженную грудь. Оглядываясь назад, она предположила, что в ее действиях было что-то немного отчаянное. Что она подсознательно стремится к блаженному забвению, которое как знала по опыту, по крайней мере временно, найдет в объятиях Майкла. И еще, конечно, часть ее пыталась использовать его прикосновения, чтобы стереть память о гадких домогательствах Уоррика. - …нужно." «Тебе понравится, - возразил он, поцеловав ее. А затем высвободился из ее объятий. - Я обещаю." Она наблюдала, как он подошел к своей сумке, присел на корточки, затем отстегнул кожаные ремни, и несколькими короткими ловкими движениями расстегнул молнию. Мгновение спустя девушка увидела, как он достал устройство размером с ладонь, точно такое же, как в мастерской Вальтера. Ее охватило чувство недоумения. "M-Майкл..?" Он заставил ее замолчать, предупредительным кивком головы, одновременно нажимая кнопку на верхней части устройства. Два быстрых жеста дали понять, что он только что отключил камеры наблюдения. Затем перевернул устройство, и нажал другую кнопку. Через долю секунды после этого Никита услышала себя - или, вернее, запись того, что звучало как ее голос - хриплый смех. «Ох, Майкл. Какой ты плохой.» «Ты одобряешь, - ответил дразнящий голос Майкла. «Конечно. Хотя я не думаю - о! - раздался звук рвущейся ткани, за которым последовал хихикающий вздох удовольствия, - что принимающая сторона одобрит». «Пусть катится к черту», - тон Майкла звучал пренебрежительно. Даже презрительно. Как звонкая пощечина. *********** Знакомая дрожь осознания пробежала по спине Никиты за мгновение до того, как она услышала голос Майкла, произносящий ее имя с вопросительной интонацией. Она открыла глаза и снова сосредоточилась на своем отражении. Майкл подошел к ней сзади. На нем были черные брюки и застегнутая на несколько пуговиц шелковая рубашка. Вьющиеся волосы были в легком беспорядке. Его веки были слегка тяжелыми. Он одновременно выглядел и достаточно элегантно, и слегка распутно. Хотя их разделяло несколько дюймов, она чувствовала тепло, исходившее от его мускулистого тела. И если бы ей пришло в голову откинуться назад, то нашла бы его готовым немедленно поддержать ее. "Все в порядке?" - спросил он, легко скользя своими руками по ее голым предплечьям. В отличие от Уоррика, его кончики пальцев и ладони были слегка мозолистыми. Его прикосновение было почти невесомым, от них покалывало кожу, словно от электрических разрядов. Никита удивилась, как он, в конце концов, не высек искры из ее необычайно чувствительной кожи. «Все хорошо», - ответила она с иронией, наблюдая, как он изучает ее в зеркале. Она на мгновение задумалась, не следят ли сейчас за происходящим с ними их нынешний наниматель или по его приказу один его лакеев. И если следят, то что – думают об их поведении. Никита снова опустила ресницы, вспоминая о том, что произошло раньше. Во время воспроизведения аудиозаписи, Майкл молча переворошил королевского размера кровать, превратив ее в состояние полного беспорядка после любовной схватки. Затем он методично снял с себя одежду и скользнул между перекрученными простынями. После нескольких ошеломленных мгновений, его напарница сняла свой купальник и присоединилась к нему. Она дрожала от бури эмоций, в которых толком пока не смогла разобраться. Так, не касаясь друг друга они лежали бок о бок, казалось, целую вечность. Она украдкой бросила несколько косых взглядов на своего партнера по постели, когда слова и звуки, исходящие из микрофона, становились все более и более откровенными. Мужчина смотрел в потолок, его обнаженная грудь поднималась и опускалась, в строго контролируемом ритме дыхания. Его профиль был четко очерчен, словно высечен из камня. Похоже, он даже не замечал ее присутствия. Было время, когда Никита приняла бы это напускное равнодушие за правду. Когда она предполагала, что безразличная манера поведения Майкла демонстрировала его абсолютное равнодушие к ней. К… ним. Но, что бы там ни было, это время прошло. Она на собственном горьком опыте убедилась, что, чем меньше ее бывший наставник проявляет себя, тем больше он пытается от нее спрятаться. Его периодическое возвращение к машинному режиму функционирования было убедительным доказательством того, что, несмотря на почти пятнадцать лет жестокости в Отделе, он оставался (как можно бы даже предположить небезопасно для самого себя) - человеком. Как раз перед тем, как закончилась аудиозапись, Майкл заключил ее в объятия. На нескольких секунд, затаив дыхание ... «правильность»... ситуации почти поразила ее. Инстинкт грозил взять верх над разумом. Ее тело изогнулось, чтобы прижаться к нему в движении, которое было отчасти мольбой, отчасти соблазном. Объятия мужчина собственнически сжались, притягивая ее еще ближе. Она почувствовала твердую очевидность его реакции на ее близость. Один из немногих моментов их отношений, когда она была абсолютно уверена, что самоконтроль ее бывшего тренера может оказаться гораздо слабее, чем ее собственный. Никита также знала, что если надавить достаточно сильно, то он поддастся желанию, которое она так явно в нем возбуждала. Какая-то часть ее души хотела оттолкнуть его. Отпихнуть... Она хотела разодрать в клочья тщательно поддерживаемое самообладание Майкла, прежде чем оно оставит его. При этом не имело значения, выпустит ли она на свободу первобытного самца, овладевшего ее с такой восхитительной тщательностью в Лионе, или страстного щедрого партнера, с которым она занималась любовью под прицелом камер во время миссии Армеля. Она была бы рада и тому, и другому. Или вместе взятым. Или открытию какой-то новой грани удивительного сексуального умения ее дважды - любовника. И все же она сдерживалась. Если бы Майкл попросил ее объяснить, почему, она, вероятно, не могла бы четко сформулировать свои доводы. Что она могла сделать, так это сослаться на предчувствие, схожим с тем, когда он пришел к ней домой, чтобы расспросить об Эдриан. То, что он мог «попытался трахнуть ее, чтобы выбить признание» - как он выразился с такой несвойственной ему грубостью - она не могла отрицать. Она также не могла отрицать, что при этом он разрушил бы положительную динамику их хрупких отношений до степени невозможности их восстановления. Даже если бы она смогла простить его за то, что он манипулировал ею на интимном уровне, она сомневалась, что он когда-либо сможет простить себя. А вот, как он отреагировал, если бы она намеренно выманила его за границы, которые он очертил в их нынешней ролевой игре... Он бы освободил ее от вины за сложившуюся ситуацию. В этом не было ни капли сомнения. Так или иначе, он бы оставил ее за собой. Она не могла – и не хотела - сознательно возложить на него еще одно бремя вины, помимо тех, которые он уже нес за нее. Они целовались и ласкались в течение нескольких минут после того, как запись подошла к концу, и камеры Уоррика были снова активированы. Прикосновение Майкла было нежным, но осторожным - свидетельство того, как мало он доверяет себе. Хотя Никита в основном держала свои руки при себе, у нее возникло несколько провокационных предположений о том, что можно с ними сделать. Он прекратил ее дразнить, нежно прикусив кожицу шеи за мочкой уха, вдохнув аромат и зарывшись в ее светлые спутанные волосы, продолжил что-то тихо нашептывать ей по-французски низким медовым голосом. Она понятия не имела, что означают произносимые им слова. Он бы мог грозить ей ужасными карами за нежелание подчиняться. Или учить ее мастерить бомбу из обычных бытовых предметов. Или переводить персидскую любовную поэзию 14-го века по памяти. Важно.., как… он это говорил... Скажем так: оперативница, которая призналась, что почти достигла оргазма после того, как Майкл произнес слово «прощупывание», потеряла бы возможность здраво мыслить и просто рухнула бы без памяти, после первого же произнесенного предложения. В конце концов, он разомкнул объятия и встал с кровати, попутно обернув одну из простыней вокруг своей талии. Несмотря на образовавшийся от опьяняющего словесного тумана в голове, Никита удивилась этой попытки проявить скромность. Несмотря на все свои эмоциональные барьеры, у Майкла было крайне мало, если не сказать, вовсе не было, запретов в физических аспектах. Затем ее взгляд переместился на его нижнюю часть тела, и она поняла смысл его действия. Он пытался скрыть тот факт, что был невероятно возбужден. Если бы он оставил ее в таком состоянии после того, что они, якобы, только что испытали, означало бы, что либо она была исключительно плохая любовница, либо он страдает какой-то формой сатириазиса. Девушка наблюдала, как он заходит в ванную комнату и закрывает дверь. Через секунду или две она услышала шум включенного душа. Никита перекатилась на сторону Майкла и провела пару минут, изображая сексуально удовлетворенную жену, извиваясь на разворошенной кровати и прижимаясь к подушке своего любовника. Постельное белье все еще хранило тепло его тела и слабый мускусный аромат естественного запаха мужчины. В конце концов, метаться между несостоявшимися фантазиями и полученным разочарованием стало совсем невыносимо, и она села. Она вытянула руки над головой, пытаясь не замечать тянущее болезненное томление между бедрами. Через мгновение после этого она откинула одеяло, перекинула ноги через край матраса, и поднялась с кровати. Где-то краем сознания она заметила, что душ, наконец, перестал работать. Наклонившись, она подняла майку Майкла, и гибким движением натянула ее на себя. Затем подобрала передатчик-глушитель и направилась в ванную. ************ Девушка остановилась в футе или двух от двери, когда та распахнулась. Ее так называемый «муж» вышел, одетый только в слабо обернутое на бедрах белое полотенце, несколько капель воды, все тело покрывали мурашки. По причинам, которые Никита не могла себе объяснить, мурашки на коже привели ее в бешенство. Учитывая эрекцию Майкла, когда он встал с постели, она предположила, что ванная послужила спасительным убежищем для его нереализованной сексуальной энергии, чтобы быстро прийти в себя. Но нет. Он явно выбрал путь самоотречения. Это был один из тех моментов, когда китайская головоломка его психологических особенностей угрожала вызвать в ней взрыв мозга. Она хотела наброситься на него. Потребовать объяснений, почему, ради всего святого, он не может отреагировать на ситуацию так, как это сделал бы любой нормальный человек. Что помешало ей взорваться, так это не осознание того, что за ними, вероятно, наблюдают. По правде говоря, она совсем забыла о слежке Уоррика в те несколько, потенциально опасных моментов, когда почти потеряла самообладание. То, что удерживало ее, было шокирующее внезапным принятием того факта, что Майкл не был "нормальным", и ожидание, что он отреагирует так, как будто он был...было...совершенно неоправданно. О, он мог достаточно убедительно притворяться нормальным. Она ни секунды не сомневалась, что он очень хорошо вписывается в воскресные поздние завтраки своего знакомого из книжного магазина. И она готова была поспорить, что большинство женщин, с которыми он общался вне разработок Отдела, считали его очаровательно скромным. А нормальным? Едва ли. Ни один человек - ни одно человеческое существо - не смогло бы пережить то, что пережил он, и остаться нормальным. Майкл разбивал свою жизнь снова и снова, много раз. И все же ему неоднократно удавалось собрать ее, а, следовательно, - и самого себя - снова в единое целое. Да, неоднократный процесс нанес ему критические увечья в некоторых аспектах его существования. Но это также заставило его взглянуть на то, кем, и чем он был: не дрогнув, вступать в борьбу с самой суровой реальностью. За все время, что она его знала, Никита никогда не видела, чтобы он пытался оправдать свое поведение или уклониться от принятия последствий. Много раз, чем можно себе представить, она видела, как Майкл защищал окружающих от боли, принимая ее на себя. В другом… - особенно, что касалось непосредственно ее, - он мог и умел прощать. В остальном, - в особенности, в отношении ее самой - он старался и ограждал от необходимости платить полную цену, которую Отдел стремился получить, от тех, кто находится в сфере его влияния. В прошлом она обвиняла его в жестокости. И безжалостности. И она была права в своих обвинениях, по крайней мере, до некоторой степени. Майкл не был запятнанным обстоятельствами святым. Он был убийцей. Он провел большую часть своей взрослой жизни, сражаясь с самыми ужасными монстрами, извергнутых миром на пропитанную их собственной кровью территорию, следуя их уродливым правилам. Но ничто из того, что он с кем-либо сделал, не могло сравниться с теми пытками, которые он сам к себе применял. И, тем не менее, какие бы драгоценные запасы сострадания и милосердия он чудесным образом ни сохранил в себе на протяжении многих лет, ему и в голову не пришло бы использовать их, чтобы залечить свою собственную боль. «Никита?» - тихо позвал он. Она понятия не имела, что он прочел на ее лице. Но если взгляд, который появился в его глазах, что-то и означал, то он встревожил его до глубины души. Он повторил ее имя, и в его голосе прозвучала смесь настороженности и предупреждения. Он сменил позу, незаметно приготовившись к любому ответу, который мог потребоваться. Хотя Никита была сильно потрясена только что сделанными выводами, она использовала источник внутренней силы, который обнаружила в себе за проведенные месяцы после смерти Эдриан, и взяла себя в руки. «Я собиралась присоединиться к тебе в душе», - сказала она ему охрипшим голосом, приподняв подбородок и слегка улыбнувшись. - Я думала, что мы могли бы ... помочь спасти окружающую среду». Перемена в ее поведении, должно быть, сказалась. Хотя выражение его глаз оставалось настороженным, часть защитного напряжения в его позе исчезла. "Ты имеешь в виду ... сэкономить воду?" - Его пристальный взгляд прошелся по ней, словно ласка, отмечая каждый участок, и остановился на позаимствованной у него майке. В животе у нее что-то дико затрепетало. Она чувствовала, как под тонкой тканью хлопчатобумажной одежды, зашевелились и напряглись вершинки ее грудей. "Именно. - Она легонько провела кончиком пальца по его груди, потрясенная тем, какой холодной оказалась его плоть. На какое-то тревожное мгновение она вспомнила его признание, что его мать хотела, чтобы сын стал священником. И в этот момент мысль о том, что Майкл примет обет бедности, целомудрия и послушания, примет монашескую жизнь самоотречения, не показалась ей такой уж неправдоподобной. «Прошу прощения, - он перехватил ее путешествующую руку и поднес к губам, слегка коснувшись костяшек пальцев, - за мои экологические ошибки». "Ну, - у нее пересохло во рту. Она с трудом сглотнула, затем прочистила горло. - Пока ты оставил мне, м-м, немного… горячей воды ..." Майкл прижал твердую подушечку большого пальца к внутренней стороне ее запястья, заставляя кровь бешено бежать по венам. Первой мыслью Никиты было, что он отплатил ей той же монетой за ее недавнее поддразнивание. Но потом она начала сомневаться, отдает ли он себе отчет в том, что делает. Что-то в его серо-зеленых глазах противоречило произведенным расчетам. А потом он снова сосредоточился. Отпустил ее руку, один уголок его рта изогнулся, и мужчина произнес: "Я думаю, что ты найдешь достаточные для твоих нужд запасы." ***********
bride: Никита не совсем ровно выдохнула и снова открыла глаза. Когда она это сделала, Майкл наклонил голову и поцеловал ее в шею и плечо. Она подняла левую руку и запустила пальцы в его густые роскошные волосы. Она уставилась на отражение в зеркале, ошеломленная его мощной эротичностью. Конечно, все это было ложью. Но казалось... такой чертовски... реальной". Медлен, да и сам Майкл, говорили ей, что они убедительны в роли влюбленных. И все же она никогда не осмеливалась капнуть глубже в себе, чтобы разобраться с вопросом, почему так происходит. Сейчас они стояли лицом к лицу со своим отражением... Неужели это то, что люди видят, когда смотрят на них? Или то, что они ... чувствовали? Два совершенно разных человека, обреченные на разногласия по многим вопросам, но пара на каком-то предопределенном уровне? Что он увидел, когда посмотрел на них двоих? - с мукой задавалась она вопросом. - Он говорил об их «ценности» как о паре - об их совместимости, когда они объединяются в команду - но честно ли он рассматривал их как партнеров?» "Майкл?" Если бы ей приказали прочитать его мысли, она бы поклялась, что они абсолютно схожи с ее. "Да?" - откликнулся он через мгновение. Хотя его голос звучал ровно, она могла сказать, сколько усилий потребовалось, чтобы сделать это. Она облизнула губы. «Не вздумай ступать на эту дорожку, - предупредила она себя. - Не сейчас. Даже не пытайся». Она попыталась найти тему для разговора. В конце концов, она ухватилась за одну, которая, хотя и была менее скользкой, чем та, которую она приказала себе избегать, все же требовала весьма осторожного обращения. "Подарок, который ты мне принес ..." «Кое-что новое из магазина Вальтера». Она заколебалась, затем повернулась к нему лицом, шелк коктейльного платья мягко шелестел на ее коже. Было довольно трудно читать мысли Майкла, когда они смотрели друг другу в глаза. Нет смысла усложнять задачу, пытаясь расшифровать выражение его лица через отражение. «Это он ..., - она сделала паузу, ища подходящую фразу «помогал выбрать?». Перевод: Вальтер имел какое-либо представление о том, что ты намеревался сделать, или «одолжил» устройство без разрешения? «Я сказал ему, что мне нужно. И ... для чего». Никита несколько мгновений обдумывала все последствия этого неожиданно откровенного ответа. Попутно, она не могла не думать о том, как легко они с Майклом входили и выходили из подобного типа многоуровневого разговора. Иногда она задавалась вопросом, не проистекает ли кажущееся недоверие ее бывшего наставника к разговорам из его умения использовать слова, чтобы скрыть или исказить правду - или вообще, избежать ее. "Неужели Биркофф?" - Вальтер был гением во многих вещах, но тот тип электронных манипуляций, которые произвели с аудиозаписью с рейтингом «+18», выходил за пределы его широкого спектра навыков. «Саймон». «Саймон?» Странная улыбка наметилась в уголках рта Майкла: "Он сам вызвался." Доброволец. «О, да. Конечно. Она безоговорочно верила этому». Никита задалась вопросом, как быстро после первой тихой угрозы его благополучию, Саймон объявил о своей готовности сотрудничать. Одна наносекунда? Две? Стойте. Скорее всего, Майклу не пришлось произнести ни слова. Один непроницаемый взгляд оперативника пятого уровня, и получаем технаря, ползающего у его ног, умоляя оказать услугу. Она решила, что не хочет знать ужасных подробностей. Ни одной. Особенно ей не хотелось знать, как много из того, что она слышала, было специально записано ее дважды любовником, и как много было, э-э, сымпровизировано самым сексуально озабоченным программистом Отдела. «Ты бы мог дать мне подсказку», - пробормотала она, потрогав одну из гладко отполированных пуговиц на черной шелковой рубашке Майкла. Его руки скользнули вокруг нее, свободно обвивая за талию. – Возвращаемся в Женеву». «Я не был уверен, что все будет готово. Я не хотел, чтобы ты была…, - теперь он сделал паузу, пытаясь найти подходящее слово, - «разочарована». Прозвучало как пощечина. Разочарована? Майкл думал, что она будет "разочарована", если они, следуя профилю миссии, вступят в интимные отношения? Господи Боже! По крайней мере, она его знала. Она был ей дорог. Доверяла ему, что он не воспользовался ситуацией, когда использование преимуществ было практически оправдано. Разочарована?! Как, черт возьми, он думал, она будет себя чувствовать после того, как трахнет этого скользкого ублюдка Эверетта Уоррика? Слегка подавленной?!! С другой стороны, возможно, он думал, что она вообще ничего не почувствует. Возможно, ее действия в эпизоде с Эдриан привели его к выводу, что она достигла той точки, когда была готова трахаться по приказу Отдела таким же хладнокровным способом, как он… ************ Никита резко затормозила опасный ход мыслей, прежде чем он достиг своей очень болезненной точки. Она была ошеломлена силой нахлынувших на нее эмоций. Девушка подняла глаза на Майкла, и увидела в их изменчивой серо-зеленой глубине что-то очень похожее на то неосторожное выражение, которое она увидела в них сразу после того, как он жадно целовал ее у бассейна. Ее легкие опустились от сильного вздоха, оставив головокружение и слабость в коленях. Майкл крепче прижал ее к себе, удерживая на месте. Его теплые ладони лежали на ее спине. Он знал, о чем она думала. Никита точно это знала. Он разгадал гневную сущность ее мыслей, и был готов принять ее молчаливое осуждение, так же, как принял все недовольства, которые она обрушивала на него в прошлом. Ее память внезапно воспроизвела два фрагмента из разговора, состоявшегося между ними после брифинга о миссии Уоррика. «Я знаю, что вы с Беном любовники, - сказал он ей. - Мэдлин сообщила мне в первую ночь, которую вы провели в его квартире». И затем, еще раз, говоря о главном стратеге Первого Отдела: «Я сказал ей, что ты сделаешь все, что будет необходимо. И я тоже.» «Соответствовал бы Майкл профилю миссии, если бы не ее связь с Беном? - спросила себя Никита. Стал бы он спать с ней в этом шикарном любовном гнездышке ради камер Эверетта Уоррика, если бы не знал о ее едва зародившемся романе? Она честно не могла ответить. Майкл явно определил ее в другую категорию, чем, скажем, Лизу Фаннинг. Или Андреа. Или даже Вискано, которая когда-то была его ученицей. Он ясно дал понять, когда пояснил, почему он не использовал ее уязвимость по отношению к ней, когда выяснял правду об Эдриан. Хорошо это или плохо, он не стал бы (не мог) относиться к ней так же как к другому сексуальному объекту. Он не будет (не мог) расценивать ее только, как свой "материал". То, что он желал ее здесь и сейчас, в разгар воплощения этого невероятно извращенного сценария, было очевидно. Он хотел ее и во время миссии Армела. И все же, в том случае он уступил. Последнее да или нет, сделать или не сделать, чтобы обеспечить правдивость прикрытия, как мужа и жены. В нынешней же ситуации... Игра в шлюху с Эвереттом Уорриком никак не повлияет на ее отношения с Беном. Как бы ни неприятно было размышлять об этом с точки зрения своих внутренних убеждений, Никита верила в это. Она также верила, что возобновить свою физическую близость с Майклом было бы предательством хорошего и правильного человека, который ей был не безразличен. Это разорвало бы ее связь с Беном без всякой надежды на восстановление. О, она может попытаться оправдать это, как подчинение приказам. Или оправдать, как импульсивное подчинение какому-то внезапно настигнутому плотскому зуду. Но когда все было бы сказано и сделано, у нее не будет возможности убежать от того факта, что их с Майклом сексуальный контакт не был любовью. Это что-то значило для них обоих. Они могли сильно различаться в понимании, чем именно это "что-то" было, но их отношения имели значение. Это был бы не просто случайный секс. Майкл, да поможет им обоим Бог, осознал все аспекты ее дилеммы задолго до того, как она только начала видеть ее очертания. Он не нуждался в подстрекательских комментариях Мэдлин об их «ценности» как пары, чтобы понять, что, хотя она и была бы в состоянии сохранить свою душу для себя, в то время как занималась бы проституцией во имя Отдела, она не смогла бы жить с раздвоенным сердцем. И поэтому, придерживаясь кодекса поведения, который она все еще пыталась понять, он принял решение за нее. Без возражений. В одностороннем порядке. Как и в лаборатории Кирилова, когда он казнил троих обезумевших оперативников, он нашел способ избавить ее от необходимости делать мучительный выбор. «О, Майкл …», - она вздохнула, прислонившись к его груди. «Ты хочешь сказать, что мне не следовало этого делать? - спросил он, гладя ее по волосам. Они вернулись к двойному смыслу в разговоре. Возможно, на текущий момент, это было лучшее средство для правдивого общения. "Будет ли от этого какая-то польза?" Тихий смех, граничащий с самоиронией, защекотал ей ухо: "Нет. Скорее всего, нет." Она подняла голову, чтобы посмотреть на него: "И что мне с тобой делать?" Он приблизил свои губы к ее губам на несколько сантиметров. Его теплое дыхание дразняще скользнуло по ее губам. «Практически все, что пожелаешь», - прошептал он. Затем, очень нежно, очень целомудренно, он ее поцеловал. ************ "Он так же хорош, как выглядит?" - несколько часов спустя протянула блондинка с оливковой кожей, поглаживая свои гладко зачесанные наверх волосы усыпанными драгоценностями пальцами. Ее длинные, безупречно ухоженные ногти были кроваво-красного цвета. Их цвет и форма наводили на мысль, что она может иметь склонность рвать яремные вены других людей. "Мой муж, ты имеешь в виду?"- Никита выключила позолоченный кран и потянулась за полотенцем. Минут десять назад она ощутила слабую нехватку воздуха и легкое головокружение. Она надеялась, что холодная вода, стекающая сейчас по запястьям и рукам, приведет ее в чувство. Это помогло, но лишь отчасти. «Возможно, ее состояние как-то связано с обильной пищей, которую она заставила себя съесть, чтобы не обидеть хозяина, - с грустью подумала она. - Или, может быть, это было из-за трех-четырех? - бокалов шампанского, которыми она позволила "компаньонке" Эверетта Уоррика, экзотической евразийке по имени Шанталь Лю напоить себя. Впрочем… «Не думай об этом, приказала она себе. Просто делай то, что должно быть сделано». «У-у» - блондинка с осторожностью поправила сверкающую каплю, которая свисала с ее правой мочки уха. - Предположим, твой муж - француз с убийственными глазами и грацией дикой кошкой в джунглях». «Вообще-то, - Никита закончил вытирать ей руки, а затем одарил блондинку ядовито-приторной улыбкой, - его внешность обманчива. Майкл даже лучше, чем ты смогла себе представить." «Это значит, что он такой же плохой мальчик, - перевела Шанталь Лю с гортанным смехом, выходя из одной из дамских комнат с мраморными стенами. "Зависит от обстоятельств," - Никита открыла свою маленькую черную вечернюю сумочку и достала тюбик с помадой. Шанталь была одета в мерцающее плотно облегающее платье. Что-то в ее ансамбле «от кутюр» - или в петляющей походке его владелицы? - заставило Никиту подумать о змеях. В предоставленном Никите интеле, указывалось, что Лю была исключительно подружкой Эверетта Уоррика. У нее не было заметных связей с его профессиональной деятельностью. Но ее профиль также дал понять, что она является далеко не невинным агнецом. Шанталь была сексуальной авантюристкой. Куртизанка. И ее личные привычки были столь же разнообразны в своей порочности, как у ее нынешнего покровителя. Брюнетка двинулась вперед, покачивая стройными бедрами. Она лениво облокотилась о край полированной стойки, окружавшей раковину, у которой стояла Никита, и с нескрываемым вожделением разглядывала ее. «Я весьма смутно представляю, что сделал твой Майкл, дорогая, - прокомментировала она через несколько секунд, разглаживая ткань своего платья томным движением руки. - Эверетт очень осторожен, когда дело касается его бизнеса. Но очевидно, что он впечатлен». Никита не спеша подкрашивала губы. "И что из этого следует? – поинтересовалась она, когда, наконец, закрутив помаду в тюбик, положила ее в свою сумку. - Он даст Майклу рекомендательное письмо?" Блондинка с алыми ногтями начала хихикать. Яростный взгляд Шанталь заставил ее немедленно замолчать и поспешить к выходу. Прежде, чем она вышла за дверь, евразийская красавица подошла еще ближе к Никите. «Эверетт рекомендует только тех людей, которых он знает ... близко», - промурлыкала она. Желудок Никиты скрутило, когда она почувствовала аромат тяжелых духов своей собеседницы. Но она сумела подавить тошноту, и как надеялась, изобразила подходящее выражение лица. "А что он расскажет о тебе?" - спросила она. Губы брюнетки на долю секунды сжались в уродливую гримасу, а затем расплылись в хищной улыбке. - Возможно, ваш муж расскажет вам об этом утром, мадам Деверо." *******
bride: Когда через несколько минут Никита вернулась в главный зал основного здания курортного отеля, она увидела, что Шанталь танцует с Майклом. Хотя, нет. Вероятно, танцы были слишком целомудренным описанием того, чем занималась любовница Уоррика. Трение ее тела о тело партнера в такт музыке, грохотавшей из современной звуковой системы, могло послужить определению понятия «танца». Скорее понятие «петтинг» - было бы ближе к истине. Чувствуя бы она себя немного лучше, Никиту, возможно, позабавило то, как ловко Майкл обращался с другой женщиной. Хотя он и не сопротивлялся физическому контакту с ней, что-то в его поведении явно говорило о том, что он далек от того, чтобы поддаться взаимному вожделению. Казалось, он избрал идеальную тактику, справиться с беспардонным интересом Шанталь. Улыбка, притаившаяся в уголках рта Уоррика, когда она усаживалась за его стол, намекала на то, что ему также была знакома эта извращенная привычка, которую он, несомненно, одобрял. «Да, Никита, - произнес он, остановившись при ее приближении. Учитывая все обстоятельства, его привычка следовать этикету казалось еще более мерзкой, - я надеюсь, что вы не возражаете против того, что Шанталь на время одолжила вашего мужа». Она неопределенно пожала плечами, намеренно избегая его бесцветного взгляда: "Если с вами все в порядке..." «По правде говоря, - сухой смешок последовал за взглядом в сторону танцпола, - это была моя идея." Никита потрогала ножку своего полупустого бокала с шампанским. Она заметила, что большая часть выпитого ею вина «испарилось» во время ее визита в дамскую комнату. Кроме того, внутри прозрачного хрустального бокала виднелась тонкая пенка. «Больше никакой выпивки сегодня вечером», - сказала она себе. Странно, что Майкл позволил ей выпить столько, сколько она, по-видимому, выпила. Он знал ее норму - вероятно, даже лучше ее самой, так, как его двухлетнее пребывание в качестве ее тренера, давало ему полный доступ к результатам всевозможных оценочных тестов, проведенных Отделом, один их которых свидетельствовал, что она не достаточно хорошо переносит алкоголь. «Может быть, он решил, что, позволив ей немного напиться, сделает ее более правдоподобной в той роли, которую ей было поручено играть? - предположила она. Или он решил, что позволить ей притупить свои чувства, готовясь к испытаниям, которые им предстоят, может быть, не так уж и плохо? "Ваша идея?" - эхом отозвалась она, бросив на Уоррика лукавый взгляд из-под ресниц. - Неужели? Вы уже устали от нее?" ************* Еще один смешок, когда ледяные серые глаза встретились с ясными голубыми: "Стервозность вам не к лицу, моя дорогая." "Сосредоточься", - спокойно приказал голос в голове Никиты. – Сконцентрируйся». «Вам не кажется, что еще слишком рано судить о том, что мне подходит, а что нет?» - заметила она. Это остановило Уоррика, но лишь на мгновение. «Вы правы, - согласился он, поглаживая пальцы ее левой руки пальцами своей правой. Казалось, он хотел задержаться на ее обручальных кольцах. «И не потому, что восхищен их элегантным простым дизайном», - подумала Никита. «Но ответьте мне. Не сочтете ли за дерзость, если я скажу, что черный шелк вам очень идет?" "Эта что, старая штука? - она высвободила руку и взъерошила волосы. - Я просто накинула..., - Никита замолчала, выдержав взгляд Уоррика в течение нескольких ударов сердца. Затем она одарила его, как надеялась, вызывающе-задорной улыбкой, - ...ну, я уверена, что мне не придется рассказать вам, что на мне надето под ним." «Или, возможно, не надето, - Уоррик осушил бокал с шампанским. - Я так понимаю, Перри Бауэр рассказал вам о моем маленьком хобби». «Информация имеет обыкновение распространяться в обоих направлениях, Эверетт. - Она последовала его настойчивым просьбам, и во второй раз за период их знакомства обратилась к нему по имени. Внезапный блеск в глубине его глаз подсказал ей, что он принял это к сведению. - Вы очень разборчивы в людях, которых нанимаете. Мы с мужем очень щепетильно относимся к людям, которым позволяем нанимать его." Пожилой мужчина помолчал, словно взвешивая ее слова. В то же время его внимание обратилось на танцпол. Никита заметила, как взгляд, который могла описать только как непристойный, на мгновение исказил его худощавое лицо, когда он смотрел, как Майкл ведет Шанталь сквозь сложную серию шагов и поворотов. Хотя в поведении Майкла не было ничего властного, не было никаких сомнений в том, кто над кем главенствует. Фрагмент брифинга по миссии зловеще эхом отразился в ее сознании. «Дай угадаю, - сказала она. - У Уоррика слабость к высоким голубоглазым блондинкам». «Я бы не назвала это слабостью, - возразила Мэдлин. - Скорее... предпочтение. Он также ценит привлекательных мужчин», - продолжала женщина. - Чем опаснее доминант, тем лучше." «Ему нравится вызов», - подытожил Майкл. "Именно, - улыбнулась Мэдлин. Никита прикусила нижнюю губу, испытывая странный приступ стыда, когда вспомнила, как в первый раз отреагировала, услышав, как Мэдлин сообщила Майклу, что он может подвергнуться приставаниям представителя своего пола. Она почти начала... хихикать. Тогда она действительно воодушевилась идеей понаблюдать, как к ее «о-такому-строгому тренеру» будет "приставать" другой мужчина. Прямо сейчас эта идея грозила сбить ее с ног. Особенно с того момента, как до нее начало доходить, что Майкл, намеревался выставить себя в качестве... «Ч-что?» - она запнулась, ошеломленная внезапным осознанием того, что Уоррик что-то сказал ей. «У меня не было возможности расспросить вашего мужа о технологии, которую он использовал, чтобы обойти мою систему наблюдения, - сказал пожилой мужчина, начиная ласкать ее левую ногу. Никита мимолетно подумал, какие синяки он оставит на ней в этот раз. На внутренней стороне ее правого бедра уже виднелись черные и синие отметины от его ласк у бассейна. - Но мне любопытно, почему вы не воспользовались ей до сегодняшнего дня." Она усмехнулась: «Возможно, потому что мне нечего было нечего скрывать». Уоррик с насмешливой улыбкой отклонил этот ее по сути неопределенный ответ. Никита сделала глубокий вздох, изо всех сил стараясь не терять самообладание. - Давайте прямо скажем, что Майкл ревностнее защищает свою личную жизнь, в отличие от меня», - осторожно предложила она. - Влияние его профессии, я полагаю». «Другими словами, его учили обходить слежку». «Он определенно уклонился от этих ... э-э ... "кое-кого", которые следили за ним." Легкая напряженность в чертах лица ее спутника не предвещала ничего хорошего для будущего этих людей. «И все же, ты сказала, что он также склонен к демонстрации своих преимуществ», - напомнил ей Уоррик через мгновение, его неестественно гладкая рука скользнула под подол ее платья. Никита моргнула. О, господи. Так и было. У бассейна. Как она могла быть такой неосмотрительной?» «Время от времени», - согласилась она. - На своих собственных условиях». «А, - Уоррик, казалось, наслаждался моментом. - А как ты относишься к тому, что на тебя ... смотрят?" «Ну, вы знаете, как говорят». Приподнятые седые брови приглашали ее продолжать. «Те, кто может, делают. Те, кто не может.., - она позволила фразе повиснуть на грани оскорбления, прежде чем закончить, - становятся критиками." Рот старика скривился. Его рука скользнула вверх по ее ноге. «Несомненно, - холодно признал он. - А еще есть те, кто предпочитает преподавать». Он снова пошевелил рукой. - У меня всегда была определенное… пристрастие… к преподаванию». Последняя фраза по задумке должна была вызвать в представлении калейдоскоп фривольных фантазий. Никита постаралась стереть их и ощущение мародерствующих пальцев Уоррика из своего воображения. «Я никогда не была прилежной студенткой», - сказала она через несколько секунд. «В то время, как ваш муж окончил Сорбонну, я полагаю». «С отличием», - ровным голосом подтвердила она, вспоминая легенду Майкла. Он вдалбливал ей каждую деталь истории их предполагаемых личностей с такой неумолимостью, что она чувствовала себя так, словно ее в одночасье понизили с оперативника второго уровня до стажера с испытательным сроком. Несколько раз она была близка к тому, чтобы высказаться по его поведению. Но что-то в его настойчивой решимости сделать ее безупречной заставило ее попридержать язык. «Итак, ваши отношения в определенной степени - брак противоположностей». «У нас с Никитой есть определенные различия», - вставил Майкл, материализуясь у стола, с практически повисшей на его руке Шанталь Лю со слегка остекленевшим взглядом. - Это делает познание наших общих интересов еще более увлекательным." "Муж и жена – одна сатана?" - предположил Уоррик после слегка затянувшейся паузы. "Не всегда. - Майкл с учтивой вежливостью усадил за стол евразийскую красотку. Затем он взял бокал с шампанским Никиты и немного отпил из него. Поставив бокал обратно, он продолжил: «Но муж, который не хочет танцевать со своей женой, может быть почти наверняка уверен, что окажется участником бракоразводного процесса в суде». В том, как он протянул Никите руку, была какая-то властность, которая, вероятно, заставила бы ее подняться при самых разных обстоятельствах. В этой конкретной ситуации она ухватилась за него, как за спасательный круг. ************ Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как они танцевали вместе, поняла Никита минуту спустя. Больше года, если не считать горько-сладкой интерлюдии, когда она позволила на время потерявшему память Майклу уговорить ее на короткий танец в своей квартире. И все же их движения совпадали - их индивидуальные ритмы совпадали, как будто это было вчера. Потребовалось неимоверное усилие, чтобы не раствориться в его объятиях. Искушение сделать это было очень сильным. И она чувствовала, что слабеет с каждой секундой. Она начала поддаваться желанию прислониться головой к его плечу, но отпрянула, когда неприятный мускусный аромат ударил ей в ноздри. Едва заметное движение его пальцев не позволило ей слишком явно отстраниться. «Я чувствую запах Шанталь на тебе, Майкл», - пробормотала она сквозь зубы. «Я знаю. Извини». - В несколько ловких шагов он изменил их положение на танцполе так, что оказался лицом к столику хозяина, а она повернулась к нему спиной. - О чем вы говорили с Уорриком?" На мгновение перед глазами у нее все поплыло. Она несколько раз моргнула, заставляя себя успокоиться. Или, возможно, протрезветь, учитывая обстоятельства. "Что?" - уточнила она, отворачиваясь от него. Она знала, что он задал ей вопрос. Но она не могла вспомнить, что это было. "О чем вы говорили с Уорриком?" Как ни странно, в голосе Майкла не было раздражения от необходимости повторяться. Наоборот. Его тон был почти ... успокаивающим. «Уединение», - коротко ответила она, взяв себя в руки. - А так же, что я не ношу под своим платьем?" "Он спросил?" "Он знал." Они двигались в унисон нескольких тактов, не говоря ни слова. Затем продолжили разговор. «Он что-то заподозрил насчет глушения аппаратуры наблюдения? - интонация Майкла стала ближе к его обычному режиму общения как руководителя миссии. Никита задумалась на несколько секунд, радуясь, что головокружение, которое она испытывала, отступает. Наконец она ответила: "Нет. Не совсем. В основном он казался заинтригованным. И...впечатленный. - Ее мысли вернулись к тому, о чем она начала размышлять, наблюдая за Майклом и Шанталь. С трудом сглотнув, она добавила: «В этом ведь все и дело, так?" Изумрудные глаза встретились с сапфировыми. И тут у Никиты зародились смутные подозрения. Все свелось воедино. Теперь она точно знала, что собирается сделать ее бывший наставник. «Уоррик ценит вызовы, - продолжила она, стараясь говорить тихо, лицо ее оставалось спокойным. - И ты делаешь все возможное, чтобы стать им, не так ли?" «Это профиль, Никита, - ответ прозвучал неагрессивно. Даже, почти мягко, в некотором смысле. Но в интонации она услышала, как прозвучала неумолимая сила воли. Она пыталась сформулировать подходящий ответ, когда Майкл внезапно сказал: «Ты выглядишь бледной». "Пытаешься сменить тему?" – напрягшись, уточнила она. «Констатирую факт». "Спиши это на паршивое освещение, - ее зрение снова затуманилось. Она закрыла глаза и сделала короткий резкий вдох. - Или, может быть ... - она с шипением выпустила воздух из легких, - это трепет ожидания." Прошло пять, может быть, десять секунд. Во время этого разговора Майкл притянул ее ближе к себе. Он гладил ее по спине долгими, медленными прикосновениями левой руки. «Ты справишься с этим», - пробормотал он. «Тебе легко говорить, - слова: горькие и непрошеные вырвались сами собой. Она открыла глаза и посмотрела на него, искренне удивляясь самой себе. - Я не это имела в виду." «Не имеет значения». Имело. Хотя, безнадежно. Проблема была в том, что она ничего не могла сделать, чтобы изменить сказанное, не поставив под угрозу, порученную им работу. Но однажды, когда все закончится... "Ты работал один… в свой первый раз, Майкл? - наконец спросила она. Где она нашла смелость - или мужество было бы более правильным словом - поднять тему его посвящения в валентайн-оперативники, она не имела ни малейшего понятия. Возможно, это было шампанское. С другой стороны, возможно, стресс от сложившейся ситуации затуманил ее разум. «Да. Это было мое выпускное задание». Ответ прозвучал столь небрежно, что Никите потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что именно он ей говорит. Она чуть не споткнулась о собственные ноги, когда ее осенило. Майкл без промедления скрыл ее неловкость. "К-как..?" Бога ради. Что она собиралась сделать? Спросить его, был ли в финале его проверки сюрприз, похожий на замурованный кирпичом выход? Ладонь Майкла прижала ее тело к своему. Она вся дрожала. Он – был спокоен. Никита даже не подумала сопротивляться ему. У нее снова закружилась голова. «Любовник женщины, предположительно находившейся за пределами страны, неожиданно вернулся домой», - тихо сказал он, его дыхание шевелило ее волосы. «И-и?» - едва смогла произнести она. «И я ликвидировал его». Боже милостивый. Итак, Отдел в первый раз вынудил его не только убить, но и одновременно стать шлюхой. "А что с женщиной?" «Прикрытие первого уровня, - голос Майкла звучал ровно и беспристрастно. - Она достала оружие. Я обезоружил ее и передал чистильщикам. Во время отчета мне сообщили, что она служила оценочным критерием при принятии решения в отношении меня». По Никите пробежала дрожь. "Тогда любовник был… кем..? " Песня, под которую они танцевали, подошла к концу. Когда музыка стихла, Майкл отодвинулся от нее. Улыбка, искривившая его чувственный рот, шла вразрез с выражением неотразимых серо-зеленых глаз. «Он был настоящей целью, - просто сообщил он ей. - Если бы я провалил задание, оценщик избавился бы от него ... и от меня». ************ "Ну, и как долго, ты говорил, вы женаты?" - спросила Майкла Шанталь Лю как только он с Никитой вернулся к столу. "Я не говорил, - реакция на вопрос была спокойной, но уверенной. - Но в апреле будет два года». «Практически молодожены, - заявила брюнетка, обменявшись понимающим взглядом с Эвереттом Уорриком. Затем она достала бутылку шампанского из охлажденного серебряного ведерка справа от себя и спросила, - добавить кому-нибудь?" Хотя предложение, по всей видимости, касалось всех, Никита знала, что оно адресовано непосредственно ей. «Нет, спасибо, - вежливо ответила она, чувствуя, как Майкл убирает прядь ее волос за правое ухо. Она утонула в этом подобии ласке прежде, чем поняла, что собирается сказать. - И просто для протокола, мы вместе уже почти пять лет. "Затянувшаяся помолвка?" - уточнил хозяин вечеринки, в то время, как хозяйка наполнила его бокал, а затем долила бокал Майкла. "На самом деле, нет, - от прикосновения кончиков пальцев ее бывшего наставника по телу Никиты пробежала легкая дрожь. Она смутно сознавала, что он, кажется, задержался на уровне ее сонной артерии. Как будто проверял ее пульс. «Как только мы решили пожениться, то сделали это очень быстро», - ответил Майкл. Уоррик откинулся на сиденье, его глаза мерцали из-под полуопущенных век. – А зачем вообще это делать?" Майкл еще секунду-другую поглаживал Никиту, потом опустил руку: «Можно сказать, отдаем предпочтение моногамии." «Правда», - ответила Шанталь с резким смешком, явно раздраженная тем, что другая женщина наслаждается вниманием, которое она желает для себя. - Это устарело." «Напротив, моя дорогая», - возразил ее любовник, - последнее время это приобретает статус извращения». «Как вуайеризм, - протянул Никита. Почти до того, как она произнесла последнее слово, она почувствовала под столом толчок ногой Майкла по своей. Его послание читалось безошибочно: «молчи». Уоррик бросил на нее удивленный взгляд, затем сосредоточился на ее предполагаемом муже, заметил: «Мы с вашей очаровательной женой завели интригующий разговор о личной жизни, пока вы танцевали с Шанталь». "Никита мне рассказала." «Я думаю, что у нас с вами есть общие интересы в этом отношении». Никита внутренне нахмурилась, услышав фразу старшего мужчины, а затем с волнением поняла, что он цитирует слова Майкла, сказанные ранее в ответ на предположение, что их брак был притягивающим противоположностей. «Возможно», - согласился Майкл через мгновение, выдержав непроницаемый взгляд Уоррика. Воздух между двумя мужчинами, казалось, вибрировал. «Нет, Майкл, - подумала Никита, сжимая кулаки. Черт возьми, нет! Я знаю, что ты пытаешься сделать, но не позволю тебе это. Не в этот раз. "Я так понимаю, вы с Никитой завтра уезжаете в Афины?" – вкрадчиво спросил Уоррик. "Да. Дела." "М-мм. Может быть, вам будет приятно провести остаток вашего последнего вечера здесь, в моем доме?" - пожилой мужчина указал на их нынешнее окружение томным пренебрежительным жестом. «Там гораздо ... уютнее и приватнее обстановка ... чем здесь". «Звучит замечательно, выпалила Никита, не желая больше молчать. Решив вырвать у Майкла хотя бы толику инициативы, она начала вставать. Как только она это сделала, внезапная волна головокружения захлестнула ее. Разноцветные пятна тошнотворным хороводом кружились перед глазами. Ей показалось, что она сейчас упадет в обморок. Или того хуже. «О, дорогой», - как - будто сквозь расстояние услышала она Шанталь. Голос брюнетки звучала скорее презрительно, чем сочувственно. "Слишком много шампанского, - сказал Майкл. Никита почувствовала, как его рука скользнула вокруг ее талии. Его манеры были естественны. Как будто забота о пьяной жене была чем-то, что он не раз делал раньше. Тревожная мысль промелькнула в ее мозгу. Мог ли он это сделать… «Возможно, и избыток супружеского возбуждения», - мягко предположил Уоррик, поднимаясь на ноги. - Хотите, я вызову врача?" «Нет, спасибо. Сон - все, что ей нужно». «Майкл..,» - у Никиты свело живот. Она дышала быстро и не глубоко. Ее "муж" что-то нежно шептал ей, при этом крепко поддерживая ее под руку. "На посошок?" - тон Шанталь был отработанным сочетанием капризности и насмешки.. Ну, и какой же вариант развития событий? Никита вспомнила, что задала себе такой же вопрос во время брифинга. Самонадеянно предполагая, что выход очевиден. Шеф заявил, что нужно сделать все необходимое. «Я думал, что приглашение для нас обоих - и для моей жены, и для меня», - парировал Майкл. И снова Никита вспомнила свои собственные слова. «Значит, по профилю миссии мы с Майклом должны обосноваться в этой милой детской песочнице, и изображая из себя новую игрушку?» «Не «изображая», - поправил Майкл без сомнения уже просчитав все далеко-далеко вперед. – Быть.». Уоррик откашлялся и сделал решительный шаг: "Я, кажется, припоминаю старое американское выражение о том, что трое - это компания..." ************** Майкл поддерживал голову Никиты над раковиной в ванной, пока ее рвало содержимым желудка. Когда он, наконец, убедился, что ее больше не тошнит, он вытер ей лицо и руки прохладным влажным полотенцем, а затем заставил ее почистить зубы. Соблюдя элементарные требования гигиены, он повел ее обратно в спальню их бунгало. Раздев, как куклу, он уложил ее между свежевыстиранными простынями. Кровать, которую предположительно они ранее разворошили, во время их отсутствия была приведена в порядок в первозданном виде. Его контроль ослаб лишь однажды, когда он помогал невинной девушке, которая совершила свое первое убийство, чтобы спасти ему жизнь. Сегодня похожее произошло, когда он заметил синяки в форме кончиков пальцев на правом бедре Никиты. Черно-синие отметины выделялись на ее кремовой коже, как зловредная россыпь веснушек. Здраво рассуждая, Майкл полагал, что повреждения были незначительными. Он сам причинил ей гораздо худшие страдания. Но внутренне… Это казалось надругательством. «Я не пьяна, Майкл», - настаивала Никита, присаживаясь на край кровати. Она говорила как капризный ребенок, протестующий против необходимости вздремнуть. "Я знаю. - Он убрал ее светлые шелковистые волосы с лица и расправил их по подушке. Хотя она все еще оставалась слишком бледной, ее кожа больше не казалась липкой на ощупь. Реакция ее зрачков тоже была нормальной. - Тебя накачали наркотиками." "Нарко..," - она с трудом подавила зевок, ее веки затрепетали, как крылья бабочки, - …тиками?" "Да." - Он беспристрастным опытным движением измерил ее пульс. Он был учащенным, но равномерным, что и следовало ожидать, учитывая, что пережитое ей. "Э-это т-ты..." «Нет.» Но это не означало, что он не собирался подсыпать ей что-нибудь в шампанское. Он собирался. По правде говоря, он был уже на пределе, чтобы подсыпать Никите в выпивку снотворное, когда начал подозревать, что ей уже подсыпали какое-то лекарство. Он слишком хорошо знал признаки подавленности. Вкус, который он ощутил, сделав глоток из ее бокала, когда вернулся с любовницей Уоррика с танцпола, превратил подозрение почти в уверенность. В то время как причуды метаболизма сделала его необычайно устойчивым к воздействию алкоголя и наркотиков, он обладал способностью совершенно чувствовать вкус. Это был один из многих его природных "даров", которые обучение в Отделе развило почти до невероятной степени. "Правда?" - прося подтверждение, Никита умоляюще смотрела на него голубыми глазами. "Правда." - Он не обиделся на ее сомнение. Да и как он мог? "Тогда.., - последовал еще один зевок. Никита вела ощутимую борьба за способность оставаться сосредоточенной. Майкл не в первый раз хотел, чтобы она была немного менее упрямой. – К-кто..?" «Шанталь.- Он не знал, сделала ли эта изысканная испорченная евразийка все сама, или по приказу своего покровителя. Учитывая их психологические портреты, нельзя было с уверенностью сказать. Первый сценарий был предпочтительнее с точки зрения финала игры. Было бы проще воспользоваться преимуществом разработанного ранее сценария, чтобы оставить Уоррика в покое. Он начал подниматься. Никита схватила его за руку, вцепившись в нее с отчаянной силой. "Нет. - В ее голосе прозвучало много эмоций. Гнев. Боль. Чувство вины. «Тссс». - Он освободился от ее сжимающих пальцев. Сдирать с него кожу было бы не так больно. "Майкл ..." – навернувшиеся слезы задрожали на ее ресницах. То, что кто-то, а тем более эта женщина чувствует себя обязанной плакать по нему, было не тем, с чем он был готов столкнуться. Не сейчас. Это была работа, и ее нужно было сделать. И человек, который мог ее выполнить, не был достоин сочувствия. «Мне пора идти, Никита», - сказал он. "Позволь мне сделать это, - мысленно умолял он ее. Пожалуйста. Позволь мне сделать это». «Н-нет». "Да. - Наклонившись вперед, он коснулся поцелуем безупречной кожи ее лба. В глубине души он понимал, что ищет не только утешения, но и силы. - Спи. Я вернусь к утру." ************ Прилично одетый головорез, стоявший на страже у парадного входа в дом Эверетта Уоррика, так и не понял, насколько он был близок к смерти, когда ухмыльнулся вслед уходящему "гостю" своего босса через несколько минут после рассвета. Майкл без колебаний сделал все, что от него требовалось в отношениях с Уорриком. Он с присущим ему стоицизмом вытерпел все, что вытворял с ним другой человек. Но когда он увидел презрительно-высокомерную ухмылку на лице громилы... Окутавшее его оцепенение, разорвалось, как папиросная бумага, оставив его совершенно открытым. Он лишился всех средств защиты. Утратил дисциплину. На какое-то адское мгновение он превратился в оголенный нерв и бушующие эмоции. Жизнь другого человека буквально дрожала на волоске в этот момент. Затем, как он делал бессчетное количество раз с тех пор, как проснулся в белой кафельной комнате и узнал, что мир считает его покончившим с жизнью по собственной воле осужденным террористом, Майкл безжалостно подчинил личную боль и личную гордость - профессиональному долгу. Поприветствовав охранника на беглом разговорном греческом, он вежливо отказался от предложения подвезти его обратно в свои апартаменты. «Нет, спасибо», - сказал он, не моргнув глазом глядя в бездушные глаза бандита. - Я предпочитаю пройтись пешком». Сверхсекретный анклав Уоррика располагался примерно в миле от роскошно обставленного бунгало, в котором они жили с Никитой. Несмотря на жестокое обращение с ним - и очень сильное подозрение, что по крайней мере одна из полученных травм потребует медицинской помощи - он, вероятно, смог бы преодолеть дистанцию за считанные минуты. Вместо этого он предпочел медленно брести. Шаг за шагом. Тщательно переставляя ноги одну перед другой. Он не оглянулся назад. Ни разу. В этом не было необходимости. Миссия была завершена. Отдел оставался в безопасности, как и было приказано. То, что во время отчета от него потребуют подробного изложения событий последних шести часов, Майкл воспринял как нечто само собой разумеющееся. Точно так же и то, что его действия будут безжалостно препарированы Мэдлин. Факты из жизни. Часть искупления, которую ему необходимо оплатить. "Не ты выбрал меня для этой миссии, ведь так?" - пробормотала ему Никита после того, как они получили задание. Это не был вопрос. «Нет, - ответил он, предлагая ей неприкрашенную правду. Тогда это проверка. Проверка? Господи. Конечно, это была проверка. Его. Ее. Их обоих ... вместе. Мэдлин дала ему ключ к тому, чтобы справиться с Уорреном самостоятельно, если он решит им воспользоваться. Ее точные мотивы для этого были чем-то таким, о чем он мог только догадываться. Что же касается вопроса о том, как она будет судить о сделанном им выборе… Выполнить или провалиться. Выжить или нет. Впрочем, это действительно не имело значения. Его заботило только то, как то, что он сделал - или не сделал - сможет повлиять на Никиту. Не было никакой возможности описать то, что он чувствовал, когда заметил руку Эверетта Уоррика - эту гладкую руку - на ее бедре у бассейна. Два отвратительных слова - слишком поздно – желчно вырвались у него, когда он обошел бассейн, чтобы присоединиться к ней. Но когда он посмотрел в ее прекрасные голубые глаза и увидел ... Просто чудо, что он не упал на колени и не заплакал. Он мог только предположить, что Мэдлин сделала бы с этим. Майкл сделал медленный, сосредоточенный вдох. Ранний утренний воздух принес солоноватый привкус моря и нежный аромат только что распустившихся цветов. Воспоминание шевельнулось в укромном уголке его сознания, как первый зеленый росток, проталкивающийся к солнцу сквозь едва оттаявший дерн. Летний отдых на берегу моря. Маман! Маман! Посмотри на красивую раковину, которую я нашел для тебя! Ох, Мишель. Как мило. Ты вед всегда будешь хранить ее, да? В моей шкатулке с драгоценностями, m'petite... Майкл резко выдохнул. Он совсем забыл о том беззаботном августовском дне. Он уже забыл, какой трепет испытывал тогда… Нет. Не забыл. Запретил себе вспоминать. "Прости, мама", - подумал он. Жаль, что мальчик, в которого ты верила, имевший душу и силу, чтобы служить Церкви, стал человеком, который... который... Что? Согрешил ли он, защищая всеобщее благо? Несомненно. Он принял на себя самое худшее. Запачкался кровью. Подменял понятия. Он лгал. Крал. Убивал. И постоянно неизменно распутничал... *************
bride: Юрген не раз обвинял его в холодности. В сущности, его бывший тренер утверждал, что, хотя он и мог бы быть лучшим жеребцом Отдела с точки зрения физической привлекательности, он был психологически бессильным. Обвинения должны были ранить, что и произошло. Но не по тем причинам, по которым себе представлял Юрген. По правде говоря, Майкл приветствовал бы арктический холод сексуального оцепенения так же, как смертельно больной мог бы приветствовать ампулу морфия. Быть холодным - по-настоящему ничего не чувствовать, что бы он и с кем бы он это ни делал, - оказалось бы благословением. Но благословение было дано только тем, кто его заслужил. А он... О, он заслужил. Только не то, чтобы получить благословение.. Будь он проклят, если получит. И если получишь, будь проклят до конца своего существования. Тюрьма научила Майкла относиться к своему телу как к товару. Она также научила его тому, что существует огромная разница между тем, чтобы быть оттраханным против своей воли на холодном цементном полу, и тем, чтобы трахаться по приказу, соблюдая самоконтроль между парой теплых простыней. Отдел расширил границы применения подобных практических занятий, и воспользовался способностью Майкла к принятию взвешенных решений. Отдел в лице Мэдлин вызвал раскол между его душой и телом. Его тело стало великолепно обучаемым инструментом, а также чем-то, что можно обменять во имя выживания. Он отказался только один раз за последние одиннадцать лет. Даже сейчас Майкл испытывал странное чувство удивления от того, что так поступил. Несмотря на его способность анализировать свои действия до мельчайших подробностей, тот инцидент все еще приводил его в замешательство. Это произошло примерно через год после того, как его перевели из стажеров на испытательном сроке. Ему была поручена миссия, связанная с подрывной деятельностью торговца оружием. Отдел определил, что у этого человека есть одна чрезвычайная уязвимость - его дочь. "Доберись до нее, - рассуждал он, - доберешься до него". Задачей Майкла было изнасиловать молодую девушку. Он молча просидел весь инструктаж, искоса ощущая неприветливые взгляды, которыми его одаривали несколько коллег. Он уже давно привык к тому, что оперативники считают его просто каким-то уродом. После брифинга он укрылся в одиночестве в одном из немногих мест в Отделе, где, как он знал, за ним не будет слежки. Он прочитал профиль раз. Второй. Третий. Заставил себя представить исполнение сценария в мельчайших деталях. Только много позже он понял, что представлял себе нападение с точки зрения жертвы. Затем он пошел в офис Мэдлин. В тот старый, с каменными стенами. В тот, который напомнил ему о сумасшедшем искусстве М.С. Эшера, когда он впервые вошел в него. Входя в кабинет, он был охвачен странным спокойствием. Некоторые называют это его состояние «машинным режимом». Скорее, присутствовала некая оторванность от мира. Он чувствовал себя глубоко сосредоточенным внутри себя и абсолютно отрешенным. Он подошел к столу Мэдлин и положил перед ней профиль миссии. Он сделал это очень спокойно. Сосредоточено. Прямо в центр пустого рабочего стола. «Я не буду этого делать», - сказал он. «Не будешь?» - повторила женщина, которая видела его обнаженным - во всех смыслах этого слова - во время ее обучения. - Подразумевая, что ты бы мог... если нужно." Он твердо встретил взгляд ее карих глаз. - "Мало найдется мужчин, способных на насилие, Мадлен." «И ты не считаешь себя одним из них». «Нет.» - Он бы никогда ... Но он знал, что смог бы. Тьма внутри него... ожидала своего часа… «У-у, - склонив голову, Мэдлин изучала его. - "Это нежелание проистекает из того, что случилось с тобой в тюрьме, Майкл?" Он ничего не сказал. Но он был искренне озадачен этим вопросом. Не то чтобы он думал, что женщина не знает о том, что произошло во время его заключения. Он знал, что это не так. Она подробно расспрашивала его о том, что он пережил во время своего заключения, заставляя вытаскивать даже те детали, которые он подсознательно подавлял. Что его удивило, так это то, что до того момента, как Мэдлин заговорила о такой возможности, он, честно говоря, не задумывался о своей реакции на то, что ему приказали сделать в свете того, что сделали с ним. «Предположим, мисс Дилан не была невинной», - продолжила Мэдлин, видимо, не обеспокоенная его длительным молчанием. - Предположим, она была еще одной Евгенией Риггс». Евгения Риггс, внештатная убийца с ненасытной потребностью в грубом сексе, была целью его третьей валентайн - миссии. Он играл роль доминанта по отношению к ней в садомазохистском сценарии, созданном самой Мэдлин. Он покачал головой и повторил свое первоначальное утверждение: "Я. Не. Буду. Делать. Это." Мэдлин легко барабанила пальцами по столу: «Ты знаешь о последствиях отказа». "Да." - На одно безумное мгновение он испытывал искушение рассмеяться. "Очень хорошо. Спасибо, Майкл. Можешь идти." Он был уже в паре шагов от выхода, когда внезапно осознал, что происходит. Мысленно ругая себя за тупость, он снова повернулся к Мэдлин. Он обнаружил, что она наблюдает за ним, спокойно сложив руки, легкая улыбка играла в уголках ее губ. «Нет никакой миссии», - сказал он. «Нет», - безмятежно согласилась она. «Что ... - он сделал паузу, снова ругая себя за глупость, - что бы ты сделала, если бы я не отказался?" Легкая улыбка превратилась в выражение, не поддающееся описанию. - Я была бы очень удивлена." Была бы очень удивлена. Майкл невесело усмехнулся. Да. Он полагал, что так оно и было. И понятие удивление не очень хорошо сочеталось с La Belle Dame из Первого Отдела. Но это не означало, что она не владела искусством использовать неожиданное в своих интересах. Она определенно так и сделала. Однако... Майкл остановился, осознав, что уже добрался до места. Пошарив в кармане, он медленно вытащил ключ от бунгало, которое покинул, как сейчас казалось, целую вечность назад. Вставив ключ в замок и повернув его, он обнаружил, что молится. Молился, чтобы Никита все еще спала. ************ Никита не спала больше часа, когда услышала, как Майкл открыл входную дверь в бунгало. Но вместо того, чтобы по с кровати и выбежать в гостиную, чтобы увидеть его, она осталась на месте и притворилась спящей. По своим... собственным... причинам… С закрытыми глазами, дыша в контролированном медленном ритме, она ждала. Наконец, она почувствовала - а не услышала – как Майкл вошел в спальню. Она почувствовала, а не услышала, как он подошел к краю кровати, где притворялась спящей. Она почувствовала запах чего-то невыносимого, когда он приблизился. Мгновение спустя она почувствовала, как его рука зависла над ее головой. Он не трогал ее. Если бы он потрогал - независимо от того, насколько мимолетным или легким на ощупь прикосновением - она знала бы это наверняка. Он отступил назад. Отвернулся. В своем воображении она могла видеть каждое контролируемое, осторожное движение. Образы были столь живыми, что не требовалось особых усилий, чтобы их представить. Дверь в ванную тихонько захлопнулась. Никита держала веки закрытыми, дыхание ровным. Всегда была возможность, что ее бывший наставник проверял, действительно ли она не замечала его возвращения. Мертвая тишина стояла в течение... десяти ...пятнадцати секунд. Затем послышался шум льющейся воды. А еще через несколько секунд она услышала, как беспощадно и беспомощно выворачивало сильного мужчину. «О, Майкл…» - прошептала Никита, наконец, открыв глаза. Как долго его продолжало тошнить, она не смогла определить. Это была не та вещь, которую можно измерить в традиционных промежутках времени. В конце концов, рвота прекратилась. В туалете спустили воду. Шум крана cтих. Наступило еще одно тягостное мгновение, в течение которого Никита приняла сидячее положение. Наверное, она не должна… Душ продолжал работать. Вода лилась долго-долго… все лилась и лилась… Никита прикусила нижнюю губу, сцепив пальцы и вывернув их. Она прислушалась. И представила. Нет, сказала она ему накануне вечером, отчаянно пытаясь отговорить его от способа, избранного им. « Ш-ш-ш,» - ответил он, ослабляя ее хватку на своей руке. Майкл... Мне надо идти, Никита. Н-нет. Она смотрела на него снизу вверх, проклиная и свою наркотическую слабость, и его самоотверженную силу. Да, сказал он, окончив спор. Никита приподняла свою левую руку и кольцом коснулась того места на лбу, куда Майкл поцеловал ее накануне вечером. Наконец, шум из душа затих. Тишина. И снова тишина. Она оказалась одной из самых ужасных вещей, которые она когда-либо слышала. Аргументы за то, чтобы остаться на месте, чтобы позволить Майклу закончить то, что он делал, и выйти к ней, были очень, очень убедительными. Аргументы против этого... Прошлой ночью он был один. Она не могла, да и не хотела оставлять его одного. Никита встала, схватив с прикроватной тумбочки устройство для отключения наблюдения. На краю кровати аккуратно лежал махровый халат. Она быстро надела его, резким движением завязав пояс вокруг талии. Она подошла к двери ванной. Одежда, в которой Майкл был в последний раз, когда она видела его, валялась на полу, сброшенная, как будто он был не в состоянии вынести ощущение ее на своей коже еще одно лишнее мгновение. Никита глубоко вздохнула и легонько постучала костяшками пальцев в дверь: «Майкл?" Ответа не последовало. Еще раз постучала. Еще раз позвала его по имени. И все так же ответа не последовало. Никита попробовала ручку. Она была удивлена и даже немного встревожена, обнаружив, дверь не запертой. "Прости меня, Майкл", - подумала она. И открыла дверь. **************
Мария: bride, очень глубокая история получается! Столько внутренних решений, переживаний, непростых выборов. Очень интересно читать. А воспоминания Майкла из прошлого! Сложно представить, что же у него твориться внутри... Спасибо большое за этот перевод! С нетерпение жду продолжения! Это же не может быть окончанием?!?!
bride: Мария , спасибо за внимание к этой истории! Мария пишет: Сложно представить, что же у него твориться внутри... Майки у нас действительно сложный)) Мария пишет: С нетерпение жду продолжения! Это же не может быть окончанием?!?! Be patient! 😉
bride: ************** Она обнаружила Майкла, сидящим на краю огромной мраморной ванной, с обернутым вокруг талии полотенцем. Голова его была опущена вниз, волосы слиплись. Его элегантные руки безвольно болтались между разведенными коленями. На этот раз по его телу не бежали мурашки. Вода, которой он пытался отмыться от событий прошедшей ночи, очевидно, была обжигающе горячей. Воздух в отделанной зеркальными панелями ванной был тяжелым от пара. Что-то в его позе заставило кожу на затылке Никиты покрыться мурашками. Страх ледяными пальцами безжалостно прошелся по позвоночнику. «Майкл? – произнесла она тихим спокойным голосом, как будто обращалась к одичавшему ребенку, стараясь успокоить его. Она знала, что это будет трудно. Чего она не ожидала - что это может быть еще и опасно. Он рывком поднял голову. Зрачки его глаз были пугающе расфокусированы, и приобрели самый странный оттенок зеленого, который она когда-либо видела. Никита внутренне дрожа смотрела, как его нездорово раскрасневшиеся щеки бледнеют на глазах. Свежая щетина выделялась на фоне проступающей бледности. Так же, как и порез на левой стороне скулы. Взгляд девушки на мгновение спустился ниже, заметив что-то похожее на ожог по центру мускулистой груди Майкла. Покрытая волдырями кожа странно блестела, как будто ее смазали какой-то мазью. Посмотрев налево, Никита увидел, что на краю ванны лежит аптечка первой помощи. «Боже ты мой, - подумала она. – О, Боже». И затем, Майкл внезапно снова стал «Майклом». Его взгляд прояснился. А тело приобрело обычную осанку. "Я в порядке", - сказал он. У Никиты перехватило дыхание в горле: «В порядке? …порядке?!!» Самое ужасное заключалось в ее уверенности, что Майкл верит в свои слова. «Извини, что разбудил тебя», - добавил он вежливо. Ну, конечно. Она застыла в ожидании - что будет дальше. Майкл с болью, говорил, что сожалеет о любых неудобствах, причиненных ей своим поведением. Как ... типично. Никита разрывалась между желаниями: немедленно разрыдаться или взорваться от приступа ярости. Через пару мгновений она сделала выбор в пользу ярости. Каждый инстинкт подсказывал ей, что отругать своего бывшего тренера будет гораздо эффективнее, чем разрыдаться перед ним. "Ты ... извиняешься ...?" – через секунду с трудом удалось вымолвить ей. Он поднялся с края ванны со свойственной ему плавной грацией. Но Никита знала, чего стоила ему эта плавность движения. Какое-то мучительное мгновение она смотрела куда-то за него, а потом чуть не задохнулась от отвращения, увидев отражение его спины в зеркале. Синяки. Царапины от ногтей. И... О, Господи. Следы глубоких укусов. Испуганные голубые глаза встретились с непроницаемыми серо-зелеными. «Бывало и хуже, Никита», - тихо заметил Майкл после затянувшейся паузы. Никита в потрясении пару раз открыла и закрыла рот. "Это.., - она чуть не задохнулась от переполнявших ее эмоций, - это должно заставить меня чувствовать себя лучше?" Майкл моргнул, казалось, сбитый с толку неожиданным вопросом. В конце концов, он произнес: «Это вообще не должно заставлять тебя «чувствовать» что-либо». В этот момент она чуть не потеряла самообладание. Но потом поняла, что ответ не был вариацией Майкла на тему "оставь меня в покое". Он просто не мог понять, что она или кто-либо еще может счесть его достойным заботы. Ее мысли вернулись к разговору, который состоялся в его офисе после того, как она невольно рассказала Мэдлин, что Майклу известно о ее отношениях с Беном Айкеном. У него явно были трудности с представлением о том, что она волновалась, так как ее безрассудно высказанное предположение может доставить ему неприятности. И снова Никита колебалась между слезами и гневом. И снова она склонилась к последнему. Щелкнув деактиватором камеры, она подошла к раковине и включила краны на полную мощность. Затем схватила полотенце для рук и использовала его, чтобы поставить ручку туалета в режим непрерывного смыва. Она сделала короткую паузу, оценив уровень созданного ей шума, и решив, что сделанного достаточно, чтобы замаскировать все, что будет сказано в течение следующих пары минут. Завершив подготовку, она резко обернулась к Майклу. «А что, если бы мы поменялись ролями? - спросила она, яростно глядя на него. - Что, если это я позволила бы какому-то чертову извращенцу и его ненасытной сучке трахнуть себя ради завершения этой проклятой миссии?" Он вздрогнул: "Никита…" Она жестом попросила его замолчать: Ты позволил бы мне уйти, сказав я, что со мной все в порядке?" Последовала долгая пауза. Майкл ничего не ответил. У Никиты сложилось впечатление, что она (или сама ситуация) временно вывела его из себя. «Пожалуйста, Майкл, - наконец произнесла она срывающимся от волнения голосом. Никита сделала шаг к нему. Когда мужчина не попытался оттолкнуть ее или отступить, она придвинулась еще ближе. Медленно, очень, очень медленно она протянула к нему руку. - Пожалуйста. Только на этот раз... позволь мне помочь тебе." ***** В какой-то степени Майкл позволил ей помочь. А когда она закончила обрабатывать видимые повреждения, Никита опустилась перед ним на колени. Глядя ему в лицо, она задала мучивший ее вопрос: «Ты это сделал, потому что считал, я не смогу быть с Уорриком?" Майкл долго ждал, прежде чем ответить. Так долго, что она почти сдалась, ожидая ответа. Но когда девушка в горьком смирении опустила голову, то почувствовала, как ее напарник провел кончиками пальцев по ее волосам. Девушка подняла глаза, понимая, что в них отразилось ее сердце. Его прикосновение было робким, как будто он ожидал, что будет отвергнут. Как будто...как будто он… боялся, что прикосновение может запачкать ее. «Ты намного сильнее, чем сама думаешь, - тихо сказал он ей. - Я сделал... то, что сделал... потому что боялся не справиться с собой.., если тебе придется выполнить эту работу." *********** Даже в лучшие времена доктор Брайан Уикер был не особо счастлив, служа в Отделе. Но случались дни, когда он чувствовал себя там вполне сносно. Сегодня был явно не один из таких дней. Он находился дома, занимаясь давно отложенными домашними делами, когда получил вызов. Дрожь от паники, которую всегда испытывал, при раздававшемся звонке своего мобильного телефона, выданного Первым отделом, была даже сильнее, чем обычно. Он взял трубку, стараясь не думать о том, что могло случиться. В последние недели в Отделе было необычайно тихо. Обстановке было далеко до спокойной, но все же. Количество миссий сократилось, как и количество жертв. Сплетники шептались, будто Шеф обеспокоен, что относительная неактивность может снизить эффективность работы Медлаба. По слухам, он собирался держать врачей и медсестер Отдела в готовности к чрезвычайным ситуациям, намеренно подвергая опасности членов группы «отсева» и затем отправляя их на лечение. «Что если..? - с тревогой задумался Брайан, щелкнув по телефону. "Да?" - ответил он. Знакомый женский голос из ночных кошмаров произнес его кодовое имя. Звук холодного соблазнительного контральто заставил его волноваться еще больше. Мэдлин. Он проклял бы ее к чертовой матери, но был склонен думать, что поездка доставит ей удовольствие. «Да, - подтвердил он, стараясь говорить спокойно. – Слушаю." «К нам вернулся оперативник, которому требуется особая медицинская помощь, - сообщил ему главный стратег Первого Отдела. - Мы хотим, чтобы вы этим занялись." "Но…" "Жду через час." "Кто…" «Через час, доктор Уикер», - повторила Мэдлин, приятным, но безапелляционным тоном. Затем она отключилась. «Оперативник вернулся с поля, - размышлял Брайан, сворачивая за угол в коридор, ведущий в медлабораторию. - Может быть из тех, кто долго отсутствовал? Но что это за "особая"… Вспышка предупреждения от внутреннего радара вывела его из задумчивости, заставив остановиться за мгновение до столкновения с кем-то. -«Н-Никита!- воскликнул он, резко остановившись, когда понял, с кем чуть не столкнулся. "Привет, Брайан. - Улыбка, которой одарила его красивая блондинка, была лишь бледной копией ее обычного приветствия. Оперативница засунула руки в карманы черных брюк и покачнулась на каблуках. - Что ты здесь делаешь? У тебя же, вроде, выходной." «Меня вызвали. Очевидно, какой-то оперативник нуждается в моих особых талантах -какими бы они ни были, - он изучающе посмотрел на нее, пытаясь скрыть свое беспокойство. Через мгновение он продолжил, говоря явно искренне: "… и я рад, что это не ты." Ее аквамариновые глаза заблестели. Она моргнула несколько раз, явно пытаясь не заплакать. Затем произнесла сдавленным голосом: «Я думаю ... я думаю, что это может быть Майкл». Брайан перевел дыхание. Он почувствовал, как его руки непроизвольно сжались в кулаки. "Что эта сука сделала с ним на этот раз?" - спросил он сквозь стиснутые зубы. "Брайан!" – шипение в ее голосе служило предупреждением. Никита огляделась вокруг, очевидно, пытаясь напомнить ему, что они почти наверняка были под наблюдением. Он пожал плечами, благодарный за ее беспокойство за него, но, совершенно не заботясь о возможности прослушки. «Если Мэдлин уже не знает мое мнение о ней, ей следует сдать метлу и уйти в отставку с поста Королевы Шабаша», - заявил он. - Так, что случилось с Майклом?" Никите понадобилось время, чтобы успокоиться. «Мы... нас отправили на поиск информации», - ответила она. - Профиль предполагал близость с целью». ... поиск информации ... ... близость с целью ... «Вот дерьмо!» Заявки на лекарства, которые, как он слышал, Майкл сделал почти неделю назад, внезапно обрели смысл. Должно быть, его мысли, отразились на лице. Брайан увидел, как Никита напряглась. Он попытался стереть беспокойное выражение со своего лица. Но быстро осознал, что уже слишком поздно. ************** "Так что?" - резко спросила блондинка. "Что ты имеешь в виду?" - переспросил он, безнадежно надеясь, что она не станет давить. «Брайан..,» - Никита подошла ближе, намеренно вторгаясь в его личное пространство, несмотря на то, что он располагался всего в нескольких дюймах от нее. Она действовала с напором – ее поза говорила: «Я – хладнокровный оперативник, ты - безоружный врач». Он стоял на своем, ни на секунду не думая, что она действительно выполнит свою невысказанную угрозу. Хотя отлично понимал, почему она ведет себя подобным образом... «Майкл вынудил отдел фармацевтики подправить фармакологическое действие нескольких попперсов, - правдиво ответил он. – Ну, ты знаешь. Капсулы амилнитрита раньше..." «Я знаю, что такое попперсы, - нахмурилась Никита. - Как он хотел, чтобы их изменили?" «Он попросил скорректировать время действия. Не на много, чтобы это заметили. Никаких физиологических последствий». Обдумав услышанное, Никита утвердительно кивнула, будто согласовав только что полученную информацией со своими предположениями. Через несколько мгновений она спросила: "Он просил еще что-нибудь?" Брайан пару секунд поколебался, а затем решил рассказать ей все остальное. У него было отчетливое ощущение, что он собирается подтвердить то, что она уже и так знает. Или, по крайней мере, сильно подозревал. «Быстрорастворимый транквилизатор. Безвкусный. Без запаха. Довольно быстро действует." «По-нятно». "Майкл использовал его на тебе?" Не совсем тактичный вопрос, но он должен был его задать. Ответ мог дать ему преимущество в случае допроса Мэдлин. И могло бы также помочь объяснить чувство вины, которое, как ему показалось, затуманило небесно-голубые глаза Никиты. Блондинка невесело усмехнулась и отвела взгляд: «Ему не пришлось это делать, - сказала она с оттенком горечи. - Кто-то раньше подсунул мне какую-то дрянь». ""О.., - Брайан сглотнул, переваривая ее ответ. - Значит, ты не..." Их глаза встретились еще раз: «Нет.» Он провел рукой по темным вьющимся волосам, ища подходящие слова, чтобы спросить: "Значит, ты не знаешь..." «Что бы ни случилось с Майклом, он остался с ожогом, синяками, царапинами от ногтей и, по крайней мере, одним укусом человека, - зло произнесла Никита. - Может, и похуже. Он.., - у нее перехватило дыхание, - он не хотел показывать мне все свои повреждения." Брайан подавил внезапную вспышку ярости. Ему нужно позаботиться о пациенте – друге по несчастию, яростно твердил он себе. Предаваться ярости у него совсем не было времени. Ни одному из них жалость была не нужна. "Что с миссией?" - спросил он через несколько напряженных секунд. – Она завершена?" Взгляд, которым одарила его Никита, мог бы пронзить закаленную сталь. Его вопрос явно шокировал и оскорбил ее. - К-как ты можешь..?" Он положил руку ей на плечо, чувствуя, как под его пальцами напрягаются ее хорошо тренированные мышцы. Он усилил хватку, безмолвно сообщая, что ей придется отбиваться от него, если она захочет вырваться. «Я понимаю, что тебе нелегко смириться с тем фактом, что Майкл прошел через все, что он прошел в одиночку, потому что пытался защитить тебя, - твердо сказал он. - Но, ради всего святого, Никита. Ты должна понимать, что ему было бы гораздо хуже, если бы тебя не пощадили. Знание того, что ты не пострадала, поможет ему прийти в себя... пережить что угодно. Он добился поставленной цели - выполнил свою работу. Повторяю, произошедшее с ним, послужило достижению определенной цели». Никита судорожно вздохнула. Брайан почувствовал, как в ее позе спадает напряжение. Он разжал руку и выпустил ее ладонь. «Миссия завершена, - с бледным непроницаемым лицом тихо подтвердила она. - Шеф даже улыбался… на самом деле, он полностью удовлетворен результатом». Теперь настала очередь Брайана напрячься от досады: "Ты имеешь в виду, что Майклу пришлось отчитаться, прежде чем его направили в Медлаб" «Его спросили - он ответил, что в порядке». "Господи," - где-то в глубине души Брайан спросил себя, почему он удивлен. Когда это Шеф проявил хоть какое-то сочувствие к своему лучшему оперативнику? С другой стороны... возможно, глава Первого отдела просто поверил своему подчиненному на слово. Не то чтобы слова Майкла были очень достоверны, когда речь заходила о его собственном благополучии. Из личного опыта Брайан знал, что оперативник пятого уровня способен характеризовать себя как здорового, несмотря на полученные пулевые ранения и сломанные ребра. «В конце отчета появилась Мэдлин, - с унылой гримасой добавила Никита. - Она приказала ему дать оценку проведенной операции». «Добрейшей души женщина, - Брайан снова запустил пальцы в свою шевелюру. – Что ж, ладно. Я лучше пойду." "Конечно, - Никита подняла руку и дотронулась до его щеки. - Спасибо." Прикосновение ее пальцев - такое мягкое, такое успокаивающее - временно лишило его дара речи. Он склонил голову в знак благодарности за понимание ею ситуации в этом адском месте, затем отвернулся. "Брайан?" Мужчина обернулся. «Если ... если это не нарушит конфиденциальность между врачом и пациентом, ты дашь мне знать, как там Майкл? Я имею в виду его реальное состояние?» Он улыбнулся: "Несомненно." ************* Если у Брайана и были какие-либо сомнения относительно личности оперативника, к которому его вызвали, то они рассеялись, как только он вошел в Meдлаб. Атмосфера в этом месте была еще более напряженной, чем обычно. Почти так же, как когда Мэдлин вернулась после ее похищения и пыток. Короче говоря, выражения, которые он увидел на лицах своих коллег, наводили на мысль, что они чувствовали себя так, словно сидели на бомбе замедленного действия, ожидая неизбежного. При других обстоятельствах это могло бы слегка позабавить Брайана. Насколько ему было известно, Майкл при любых обстоятельствах оставался вежлив в общении с сотрудниками Медлаба. И все же многие из них его боялись. «Тебе давно пора быть здесь, Уикер», - проворчал дежурный врач. «Мне сказали, что я должен прибыть в течение часа», - спокойно ответил он, оглядываясь вокруг. Он не собирался объяснять, что появился бы раньше, если бы не разговор с Никитой. «Он в смотровой А», - пояснила медсестра, протягивая ему свежевыстиранный белый халат. Брайан скинул куртку, в которой был одет, и надел обычную медицинскую униформу, готовясь к тому, что ждет его впереди. "Он" – это Майкл? - уточнил он многозначительно, не желая допустить неопределенности в разговоре. «Да, - подтвердил дежурный врач с оттенком раздражения и протянул панель с данными. -Он должен пройти медицинское обследование после выполненной работы. Мэдлин сказала, что вам потребуется отдельное помещение." "Совершенно верно, - мрачно усмехнулся Брайан, ожидая загрузки данных на панель. - И все, что мне необходимо, пусть Мэдлен не сомневается, я получу». ****** Позже Брайан спросил себя, что он ожидал увидеть, войдя в смотровую А. Но так и не смог подобрать удовлетворительный ответ. Но на девяносто девять и девять десятых процентов он был уверен, что обнаружение одетого в халат Майкла, работающего на компьютерном терминале Meдлаба, точно не входило в число предполагаемых им сценариев, к которым он мысленно подготовился. Он немного потоптался в дверях, ожидая какого-то подтверждения своего прибытия. Кивок. Хмыканье. Что угодно. Но ничего не произошло. Он нахмурился, не в силах представить, что его не замечают. Он подождал еще несколько мгновений, пристально изучая на первый взгляд здорового оперативника пятого уровня. Кроме незначительных повреждений лица, не было никаких видимых признаков того испытания, которому подвергся этот человек. Он заставил себя не думать о том, какие еще повреждения скрывает простой хлопчатобумажный халат, закрывающий большую часть подтянутого тела Майкла. Одежда, длиной до колен была вариацией японской юкаты, а не больничным одеянием с открытой спиной. Брайан иногда задавался вопросом, кто выбрал такой стиль. То уважение, которое он, по-видимому, проявил к чувству собственного достоинства пациентов, противоречило безжалостной эксплуатации этих людей Отделом. Наконец он прочистил горло и позвал: «Майкл?» Майкл продолжал печатать еще десять или пятнадцать секунд. Затем он методично сохранил всю внесенную информацию, закрыл файл, и поднял глаза на Брайана. "Да?" – вежливо откликнулся он. Брайану едва-едва удалось совладать с выражением своего лица. Но он тут же решил, что, чего бы ни добивался извращенный ум Мэдлин, он не будет в этом участвовать. «Это была не моя идея, Майкл», - не двигаясь с места, решительно сказал он. - Если ты желаешь, чтобы осмотр проводил другой врач…» Майкл покачал головой, и в его серо-зеленых глазах промелькнула эмоция, которую Брайан не смог бы описать словами: "Нет. Все замечательно." Замечательно. Брайан глубоко вздохнул, заставляя себя перейти в рабочий режим. Он восхищался Майклом, как мужчиной. Очень заботился о нем, как о друге. Но сейчас, он знал, что должен отставить все свои эмоции в сторону. «Хорошо, - согласился он через пару мгновений. Сверившись с данными на панели информации, кивком указал на смотровую кушетку. - Э-э, присаживайся. Ответь пока на несколько вопросов, прежде, чем перейдем к осмотру». Майкл молча согласился, двигаясь к кушетке со своей неподражаемой грацией -элегантной, но определенно опасной. Он определенно держал себя в руках. А потом Брайан дотронулся до него. Он вздрогнул от его прикосновения с такой силой, что врач, спотыкаясь, отступил. «Твою ж мать, - с дрожью подумал Брайан. Воцарилась гробовая тишина. Как долго она продолжалась, было невозможно определить. Она закончилось, лишь, когда Майкл взял себя в руки и заговорил с чуть более сильным, чем обычно, акцентом: «Прошу прощения», - извинился он. ************ Брайан уставился на него, не в силах скрыть свое недоумение. «Прощения? - подумал он, чувствуя подкатывающую тошноту. – Прощение за что, Майкл? За человеческую реакцию на нечеловеческую ситуацию?» «Без проблем», - вслух ответил он, подумав, снова предложить услуги другого доктора, но отверг эту идею. Если Майкл смог все вынести, то и он сможет. Господь знал, что он в долгу перед этим человеком. И даже больше. "Не мог бы ты дать мне минуту?" - попросил Майкл. "Конечно, - согласно кивнул Брайан, движение оказалось слегка резким. – Не хочешь, чтобы я вышел?" "Нет, спасибо." Последовала пауза. Майкл один раз пошевелился, потом замер. Он закрыл глаза. Его губы на мгновение сжались, затем расслабились. Его ноздри раздулись на сильном выдохе. Брайан знал, что он должен отвести свой взгляд, но не мог. Ему нужно было видеть всё, чтобы попытаться понять. Конечно, он и раньше видел, как Майкл переключается в так называемый "машинный" режим. Но превращения, которые он наблюдал ранее, были плавными. Почти одномоментными. Сейчас же... Он почувствовал прилагаемое усилие. Ощущалось яростное напряжение воли и последствие, которое оно принесло. Если бы это не представляло собой вопиющее нарушение неприкосновенности частной жизни другого человека, Брайан пожелал бы большее количество свидетелей такой перемены. В частности, тех людей, которые, как он слышал, называли Майкла хладнокровным ублюдком, заслуживающим жесткого обращения со стороны Шефа и Мэдлин, как само собой разумеющееся. «Сколько еще, Майкл? – с ужасом подумал Брайн. - Сколько еще раз ты сможешь сделать подобное, прежде чем окончательно сломаешься? «Хорошо, - тихо сказал Майкл, снова открывая глаза. - Теперь я готов." Позже Брайан попытался описать себе выражение, которое он увидел на лице Майкла в тот момент. Это выражение... Но ни одно из слов, которые он попытался подобрать - отстраненное, безучастное, отрешенное - не попало в цель. Все они легли в центр мишени, но не попали в яблочко. «Прекрасно», - ответил он в тон Майклу. Доктор провел минуту или две, размышляя, стоит ли сначала покончить с физически наиболее неприятными этапами осмотра, но затем решил следовать обычной процедуре. Он не сомневался, что Майкл точно знал, что нужно делать и в каком порядке и опасался, что нарушение стандартного протокола может быть неверно истолковано. Брайан начал обязательный комплекс медицинских процедур. После секунды молчания, он приступил к опросу. Несколько ключевых слов, которые он должен был произнести, грозили застрять у него в горле. "Это была… валентайн... миссия?" "Да, - Майкл несколько раз сжал и разжал руку, чтобы Брайану было легче найти вену на руке. "Сколько…" "Двое. Один мужчина. Одна женщина." "Было ли... - Брайан сосредоточился на том, чтобы вставить иглу в нужное положение, - проникновение?" "Да." "Использовали профилактику?" Слабый вздох: «Это есть на панели данных». Брайан внутренне содрогнулся по разным причинам, но руки не разжал. Как только он понял, что может доверять своему выражению лица, он посмотрел на Майкла. "Прошу прощения?" - спросил он, не желая признать, что ослышался. Майкл посмотрел на компьютерный терминал, за котором недавно работал. «Я внес необходимую информацию в свою медицинскую карту», - просто пояснил он. – Можешь загрузить на свою панель и получить доступ». Разумеется, сотрудники Отдела - даже оперативники пятого уровня - не могли делать пометки в своих медицинских записях. Но Брайан знал, что лучше не спорить по этому поводу. Вместо этого он сделал то, что предложил Майкл - быстро просмотрел новые данные, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица. Это было нелегко. Отчет Майкла о том, что сделал он и что сделали с ним - был предсказуемо полным и безупречно изложенным. Не слишком описательный. Он не был человеком, склонным к излишнему использованию описательных прилагательных. Но безупречное владение английским языком позволяло ему всегда лаконично описывать даже свою собственную жестокость. "Тебе нужно что-то еще?" – через некоторое время уточнил Майкл. С такой же интонацией он мог предложить выпить чашку кофе. Брайан выдержал его прямой взгляд. «Нет», - ответил он. «Этого… достаточно. Ты предоставил достаточно информации». Он снова посмотрел экран планшета. Он изучил все медицинские документы Майкла, начиная с результатов его физического осмотра. Он знал о групповых изнасилованиях в тюрьме. Он мог только догадываться... «Нет», - резко сказал он себе. Не мог. И он должен быть глубоко благодарен за это. Он глубоко вздохнул. "Хорошо, Майкл, - сказал он. - Давайте двигаться дальше. Если ты снимешь халат…» **************
полная версия страницы