Форум » 3.1 БОЙКОЕ ПЕРО » As Wind is to Fire//Betsy » Ответить
As Wind is to Fire//Betsy
bride: Разбирала тут завалы на ноуте и обнаружила незаконченный перевод... Настроение такое, что решила его потихоньку закончить. История из серии "Майкла любят всеее" (с) , но помучить не прочь тоже всееее , короче, все как любит Betsy Оригинал взят отсюда: http://www.thesplitpersonality.net/lfn/writers/stories/betsy010.htm Итак, начинаем... ...Как ВЕТЕР для ОГНЯ Примечание автора. Название взято из «Любовной истории галлов» Роже де Рабютен, граф де Бюсси. «Разлука для любви, как ветер для огня: гасит малую и сильней разжигает большую». ********* «Мы следили за тобой в течение какого-то времени, но так и не смогли ничего узнать о твоей внутренней жизни». Комментарий по-прежнему задевал за живое. Неважно, что произнесшая его экстраординарная женщина была ликвидирована почти шесть месяцев назад по приказу своей преемницы. Психологическая травма, нанесенная хладнокровной оценкой, еще не зажила. И Никита совершенно не была уверена, что когда-нибудь заживет. «Правда причиняет боль», - решительно заявила себе девушка, расстегивая молнию на переносной сумке, в которой находился ее новый ноутбук. - «Смирись с этим». Она поставила портативный компьютер на подставку стола своего рабочего места и включила его. Затем села и стала ждать, пока он загрузится, почти до секунды уверенная, сколько времени займет этот процесс. Несколькими днями ранее Биркофф изобразил презрительную ухмылку, свойственную большинству «компьютерных гениев» при случайном упоминании приобретенной модели. «Ты хоть представляешь, как медленно работает этот компьютер, Никита, - спросил он, отрываясь от своей новомодной клавиатуры, - «по сравнению с оборудованием Отдела». «Это будет быстрее, чем делать заметки от руки, - возразила она, немедленно начав сожалеть о своем откровенном замечании. «И уж точно, более разборчиво». Глаза вундеркинда расширились за очками в проволочной оправе. - «Ты имеешь в виду писать..? ручкой... ? в блокноте..?», - он вздрогнул, явно потрясенный услышанным. "Люди все еще делают это?" «Да», - сухо подтвердила она. - "Люди все еще делают это." «Тьфу». «Знаешь, Биркофф, - хлопнув по плечу, Никита сознательно вторгалась в его пространство, - думаю, пришло время снова вытащить тебя из Отдела. Отвести в торговый центр или супермаркет. Может быть, даже в прачечную самообслуживания. Пора тебе начать восстанавливать связь с реальным миром. «Спасибо, конечно, тебе большое, но я связан ровно настолько, насколько мне необходимо», - парировал он, отмахиваясь от ее прикосновения и возвращая взгляд на клавиатуру. Виртуозным движением он ввел длинную комбинацию знаков: «Кроме того, реальный мир явно переоценен. Будущее – за виртуальной действительностью». «И как я полагаю, не без твоего участия?» «Возможно. - Он в течение нескольких секунд пристально смотрел на экран своего компьютера, а затем перенабрал комбинацию в другой последовательности. Закончив ввод, Биркофф снова посмотрел на собеседницу, нахмурив лоб, будто споря с собой. В конце концов, прочистив горло, предложил: «Э-э ... вот что, Никита. Почему бы тебе не принести свое приобретение и не позволить мне повозиться с ним? Сделаю апгрейд. Ничего особенного, но можно увеличить производительность, увеличить память, установить программу распознавания голоса ..., да, что угодно ". Искренне тронутая неожиданным предложением, она колебалась пару минут. И соблазненная столь щедрым предложением почти решила, что Биркоффу все же придется немного повозился с ее примитивным ноутбуком... «Спасибо, но нет, - в конце концов ответила она, смягчив отказ нежной улыбкой. К лучшему или к худшему, девушка была полна решимости вернуться к учебе и, следовало держать свой секрет как можно дальше от своего существования в Отделе. - Думаю, меня все устраивает. Не хочу выделяться». «Жаль, Сладкая, - прорычал позади нее сразу узнаваемый голос, - ты рождена, чтобы привлекать внимание». Никита повернулась, инстинктивно переключаясь с режима старшей сестры на - дерзкий. – «Привет, Вальтер». «И тебе привет», - главный оружейник и гуру всех супер-гаджетов Отдела обернулся с быстрой улыбкой. Затем девушка подверглась полному осмотру с головы до ног. Пристальный взгляд старика не оставил без внимания модный неброский вязаный топ бордового цвета и острый каблук черных кожаных туфель. «Хорошие туфли», - протянул он. «Пытаюсь понять, как, черт возьми, ты не позволила проклятым шпилькам попасть в отверстия этого дурацкого перфорированного пола, когда сегодня отправилась на встречу с Мэдлин». Никита слегка нахмурилась от этого замечания. Когда несколько часов назад по приказу Шефа она отправилась на предварительную беседу с Мэдлин, то не заметила, что Вальтер скрывается где-то поблизости. "Как ты…?" «Я был этажом ниже, и случайно посмотрел наверх». ********** Этажом ниже и случайно посмотрел наверх… Никита почувствовала, что краснеет. «О Боже. Никаких больше юбок и платьев в Отделе», - решила она. - Никогда». "Понятно…", - пробормотала она. «Жаль, что я этого не сделал», - вздохнул Вальтер. "Не сделал что..?" «Получился отличный снимок, но я не смог достать визуальное доказательство твоего утверждения, что ты - натуральная блондинка». «Оно есть», - уточнил Биркофф. Никита повернулся к нему лицом. "И как ты узнал?" – рассержено бросила она. Глупый вопрос, поняла она спустя долю секунды. Нет ничего хуже, чем задать такой дурацкий вопрос. Ответ был отвратительно очевиден. Биркофф «знал» благодаря наблюдению в Отделе. "И как ты думаешь, откуда я знаю?" - молодой человек казался равнодушным к ее вспышке. - «У меня есть доступ к твоему личному делу». Вальтер презрительно фыркнул и покачал головой. «Биркофф, если ты по прежнему относишься ко всему, что ты находишь в твоих файлах, как к Библии, тебе действительно требуется серьезная помощь. И, если говорить о помощи…», - он вытащил серебристый диск из кармана своего потрепанного джинсового пиджака и, зажав его между двумя пальцами, протянул юному коллеге: "С тебя будет небольшой должок, малыш." "Да, ладно!" воскликнул Биркофф, схватив предложенный предмет, будто бы это был какой-то священный талисман. – Тебе все же удалось?" "Нет ничего проще." «Но как? Никто из моих помощников не смог взломать его». «Знаешь, как говорят: « Нельзя научить старую собаку новым трюкам»? "Да, уж..." «Ну, конечно, как только слышат это утверждение, то всех умудренных опытом зрелых мужей сразу списывают со счетов, не понимая, что многим «старым собакам» совсем не требуется учиться новым трюкам, потому что те, которым мы уже обучены, прекрасно работают». "Я ... не понимаю." «Все хранится здесь», - и с этими словами Вальтер постучал указательным пальцем по седому виску своей головы, и как подтверждение его словам маленькая золотая сережка в левой мочке уха подмигнула в свете лампы. «Ключ к решению этой маленькой загадки с данными не имеет ничего общего с вашим «ультрасовременным» подходом, который вы и те ребята, на которых работаешь, используете. Это связано кое с чем, что произошло задолго до вашего прихода. Так что, вот почему я не хочу быть упомянутым при передаче этой информацию Шефу. " "Но…" "Зашей свой рот, Биркофф», - это был приказ. «Мое имя не упоминается, иначе я уничтожу информацию». "Ты не думаешь, что Шеф поймет..?" «Черт, конечно, он поймет», - с легким нажимом в голосе ответил пожилой мужчина. «Но осознавать и знать для фиксации в протоколе - две разные вещи. Особенно в этом месте». Биркофф потратил несколько мгновений, переваривая это очень странное умозаключение, а затем склонил голову в знак согласия: "Все верно." ********** Считая дело решенным, Вальтер снова обратил внимание на Никиту, продолжив разговор, как ни в чем не бывало. «Итак, Сладкая», - он одарил молодую женщину еще одной улыбкой. - «Куда ты собралась? Если это не встреча красивых подтянутых блондинок, то можешь так не спешить». Внезапно Никиту охватило чувство неуверенности. Понадобилась помощь Биркоффа, чтобы ее зачислили на курс. Как только он понял серьезность ее намерений, мотивы стали не важны. Но, Вальтер ... «Ну, эээ…», - неловко начала она. «Она собирается в колледж», - скучно заметил Биркофф. «Я подправил некоторые документы и результаты тестов - ничего особенного - чтобы она могла пройти. Занятия начинаются на следующей неделе». «Биркофф!» Молодой компьютерный гений уставился на нее, явно не понимая, чем вызвано такое негодование. - "Что такое?" – спросил он с вызовом. «Почему бы тебе не запрограммировать эту информацию в качестве объявления бегущей строкой, высвечивающегося каждый раз на дисплее терминалов отправки фургонов с оперативниками? Пусть все в Отделе знают!» «Вот дела! Я и не знал, что это страшный секрет ото всех!» «Я обратилась к тебе конфиденциально, Сеймур», - напомнила она, борясь с желанием стукнуть его по голове. "Так же, как и ты когда-то пришел ко мне..." "С каких это пор я перешел в категорию" всех "? – усмехнулся Вальтер. Хотя вопрос был задан в шутку, Никиту задел намек на возможную обиду, скрывающуюся под легкомыслием. Порывисто вздохнув, она заставила себя немедленно прекратила нелепую ссору с Биркоффом. «Ни к кому ты не относишься, Вальтер», - заверила она старика. «Насколько я понимаю, ты единственный в своем роде. Лучший». Она снова вздохнула, ища слова все объяснить. «Причина, по которой я не рассказала тебе о поступлении в колледж: во-первых, это всего лишь один урок, два раза в неделю. И, честно говоря, я не уверена, что смогу дальше продолжить. Регулярно посещать занятия будет сложно, ты же понимаешь? Плюс, я не совсем ... способная. Господи, я даже среднюю школу не окончила! " Никита поморщилась вслед сказанным словам, и ее чувство неуверенности усилилось. Хотя в глубине души она знала, что далеко не глупа, но мысль о нехватке общего образования угнетала ее. Первый отдел научил ее поверхностному блеску и изысканности. Фактически же, она оставалась невеждой. Суждение Эдриан о ее интеллектуальных способностях расставило все по своим местам. «Все равно, я, скорее всего, провалюсь», - в ее словах чувствовался привкус горечи. «Ты прошла собеседование, Никита», - напомнил ей Биркофф своим самым гнусным голосом. "Ты не можешь прова…" "Эй!" - Вальтер окинул мальчишку сокрушительным взглядом. Биркофф закатил глаза, но замолчал. Неловкая пауза затянулась. Наконец, Никита, издав третий вздох, пробормотала: «Прости». Оружейник отмахнулся от ее извинений: «Забудь об этом, Сладкая. Я понимаю: ты немного стесняешься делиться. Те из нас, кто живет за пределами Отдела, любят как можно больше все держать при себе. Те, кто не ...» Биркофф, вернувшийся обратно к своим занятиям, тяжело выдохнув в ответ на эти слова, но мудро воздержавшись от продолжения разговора. Все еще немного раздраженная его болтливостью, Никита почувствовала, как по капельке сострадание начинает брать верх. Хотя она знала, что молодой человек несколько раз покидал Отдела по причинам, не связанным с работой Отдела, она также знала, что его вылазки были очень ограничены. Почти ритуал. Честно говоря, она не могла сказать точно, хватит ли однажды Биркоффу психологической устойчивости, чтобы покинуть утробу высоких технологий, в которой он провел всю свою сознательную жизнь. Она обсуждала эту возможность с ним пару раз после смерти Эдриан. Хотя он и отбил ее вопросы забавными комментариями о том, что не хочет отказываться от услуг горничной, занятой полный рабочий день, и неограниченного доступа к бесплатной еде, она почувствовала, что осознание идеи жить вне Отдела испугало его. «Я рада, что ты все понимаешь, Вальтер», - подытожила разговор Никита. «Что я могу сказать? Понимание - мое второе имя». Биркофф неясно пробормотал несогласие с этим утверждением. Пожилой человек великодушно проигнорировал его. «Итак, дай мне подсказку, какой предмет ты собираешься изучать», - продолжил он. "Я многому научился за эти годы. Может быть, я мог бы помочь тебе с домашним заданием. Предложить небольшое ... м-м ... частное репетиторство". "Занятия тет-а-тет, ты имеешь в виду?" - Никита кокетливо позволила себе расслабиться в знакомом шутливом манере. "Да," - Вальтер пододвинулся к ней ближе и понизив голос произнес: «Это может стать настоящим ... образовательным опытом для нас обоих. Поверь мне». «М-м», - молодая женщина кокетливо взмахнула ресницами. «Я всегда знала, что две головы лучше, чем одна. Что ты знаешь о…» ************ «Философия 101, введение в политическую философию», - объявил приятный баритон, возвращая Никиту обратно в настоящее. Его владельцем оказался высокий, стройный мужчина, стоящий за деревянной кафедрой, установленной перед огромным лекционным залом. «Я - доктор Бенджамин Айкен». Бенджамину Айкену, доктору философии, было около тридцати. Его темно-каштановые волосы отдавали легкой рыжиной на кончиках прядей, которые явно нуждались в стрижке. Линзы очков в роговой оправе отражали блики от ламп верхнего освещения, делая невозможным определение цвета его глаз. Одежда представляла собой классический повседневный гардероб преподавателей учебных заведений: вельветовые брюки, водолазка, твидовый пиджак – сидели мешковато и казались слегка великоватыми для его внушительной фигуры. Никита выпрямилась на своем месте, расстроенная тем, что увлекшись своими размышлениями об Отделе, благополучно пропустила появление своего нового учителя. Оглянувшись вокруг, она отметила, что ее одногруппники, казалось, не очень-то и интересовались, что им говорит доктор Айкен. Кто-то был взволнован началом учебного процесса, по залу гуляли записки и слышалось перешептывание студентов. Несколько учеников выглядели обескуражено. Очевидное отсутствие дисциплины - или просто неуважение? – такое поведение раздражало Никиту. Она живо представила, как отреагировал бы Шеф, если кто-то задремал бы во время ... «Остановись!» - приказала она себе, сжимая руки. Это тебе не Отдел. Здесь не стоит вопрос жизни и смерти. «Как некоторые из вас, возможно, знают, требование основной учебной программы зачастую сводится к краткому обзору курса изучаемой дисциплины через призму веков», - заметил Айкен с иронией. В ответ из зала послышался тихий одобрительный смех. Никита отметила, что класс начал успокаиваться, постепенно смешки утихли. «Что ж, не так уж далеко от истины», - продолжал долговязый профессор, рассеянно проводя пальцами левой руки по волосам. Он казался немного нервным. «Большая часть того, что мы будем читать и обсуждать в этом семестре связано с властью. Понятие власти. Субъект и объект, основания и ресурсы власти. Как проявляется в зависимости от обстоятельств. И, конечно, мы обсудим, почему каждый из нас должен хорошенько задуматься над поставленными вопросами." "Потому что вы испортите нам средний балл, если мы этого не сделаем?" - какая-то остроумная задница в конце зала вызвала своим вопросом очередную волну смеха. Неловкая улыбка была неожиданностью, учитывая четкую симметрию черт лица молодого мужчины. Казалось, она осветила изнутри его бледное, довольно суровое лицо. Привлеченная внезапным превращением, Никита подалась вперед. «Возможно», - признался преподаватель философии, когда хихиканье и смех прекратились. - «Итак, возьмем за основу утверждение сэра Фрэнсиса Бэкона: «Nam et ipsa scientia potestas est. Для тех из вас, кто не успел освоить латынь, оно означает следующее: знание - сила. Еще Геродот утверждал: «Самая ненавистная из всех человеческих бед — знать правду, но не иметь никакой власти над происходящим». Как член сообщества недостаточно оплачиваемой, но чрезвычайно перегруженной работой профессии, я склонен думать, что настоящие проблемы человечества возникают, когда люди, наделенные большой властью, но без ...» Электронный щебет сотового телефона прервал его. Никите понадобилось мгновение, чтобы понять, откуда слышится неприятный звук. Он исходил из кармана ее кожаной куртки, которую она повесила на спинку стула перед началом лекции. «Прошу прощения», - извинилась она ни перед кем конкретно, спешно пытаясь найти устройство. К тому времени, когда, она, наконец, обнаружила телефон и поднесла его к уху, Никита была уверена, что каждый человек в аудитории, включая Бенджамина Айкена, смотрит на нее. Единственным ее желанием было - немедленно провалиться сквозь землю. «Не следовало приходить сюда», - сказала девушка себе. Тебе здесь совсем не место»... «Да», - тихо прорычала она в микрофон сотового телефона. Ее сердце громко стучало. «Жозефина», - услышала она соблазнительный голос с узнаваемым акцентом, который не слышала почти пять недель. ********** «Эй», - приветствовал Вальтер Никиту, когда та спустя некоторое время подошла к его забитому до отказа оружием «кабинету». - "Как дела в колледже?" «Первые пять минут были просто великолепны», - ответила она, размещая свой ноутбук на его рабочем столе. Оперативница огляделась, изучая характер деятельности в той части командно-контрольной зоны, которую она могла видеть с места, где стояла. Ее пронзило неопределенное чувство страха. Она ощущала жизненные ритмы Отдела почти так же хорошо, как и свои собственные. Что-то было ... отключено. - «Я произвела неизгладимое впечатление на своего преподавателя». «Узнаю свою Сладкую», - оборачиваясь, произнес старик, не обращая внимания на ее сарказм. Он отвернулся от нее, чтобы произвести замысловатые манипуляции с рабочей панелью и после нескольких минут изучения информации на экране, покачав головой, нецензурно выругался. Вытянув шею Никита, пыталась разглядеть данные, которые так волновали оружейника. Формат выглядел как вводная информация в профиле миссии, но конкретно ничего разглядеть не удалось. "Что происходит, Вальтер?" - спросила она, возясь с молнией своей куртки. «Самолет вылетел на миссию Кирилова», - ответил Биркофф внезапно материализовавшийся справа от нее. Он передал маленький диск платинового цвета Вальтеру. «Скинь новую информацию, вместо ранее закачанной». Пожилой мужчина поднял брови: "Ты имеешь в виду, что он уже пересмотрел тактику?" "Да." «Боже! Когда у него было время? Он был в пути еще два часа назад». «Думаю, он это сделал в самолете». "Миссия Кирилова?" - повторила Никита, чувствуя как уровень ее беспокойства скакнул на пару градусов. «На прошлой неделе миссия была отменена буквально с планшета, прямо перед началом. Я слышала, другое агентство заявило приоритет». «Что ж, другое агентство напортачило по-крупному, а затем не признавала вину в течение почти трех дней», - мрачно заявил Биркофф. - «У нас внезапно появилась новая информация. Миссия Кирилова возвращена в статус Альфа-1 сорок назад минут». «Но меня вызвал Майкл», - настаивала она. - «Он не имеет никакого отношения к Кирилову». Этим заданием руководил амбициозный несдержанный оперативник четвертого уровня по имени Эдгар. Она работала с ним дважды за последние полгода. Оба раза - с самого начала и до конца. Сюрприза не получилось. Она выполнила почти 70 процентов заданий, которые ей дали с момента их с Шефом стычки по содержанию файла Gemstone. Хотя в последние недели произошло заметное ослабление давления, она не думала, что это долго продлится. Никита решила, что целью было усыпить её бдительность – и…тут, вот, чёрт возьми! - «На самом деле, последнее, что я слышала, он вел какую-то операцию в…» "Я был там. Миссия завершена." ************ Позднее Никита осознала, что она начала поворачиваться, прежде чем Майкл заговорил. Синхронность их поведения была такова, что она ... почувствовала ... его приближение. "Майкл!" - воскликнула она, ненадолго затаив дыхание. Девушка старалась не смотреть в сторону своего бывшего тренера, но ничего не могла с собой поделать. Прошло много времени с тех пор, как у нее действительно была возможность взглянуть – по настоящую посмотреть на него. Его короткие волосы, вызвали что-то сродни небольшого шока, не могла не признать она. Неожиданная стрижка его кудрей цвета корицы стала предметом многочисленных дискуссий в женской раздевалке сразу после того, как это произошло. Первоначальной реакцией стало сильное волнение. Но, по крайней мере, на одном бабфесте, который она подслушала, волнение вскоре сменилось принятием общего мнения о том, что невероятная сексуальная привлекательность Майкла никак не зависела от длины его волос. «Его голос», - подслушала она одну оперативницу. «И глаза», - утверждала другая. «Не забудьте его заднюю часть», - с резким смехом добавила третья женщина. «Оснащение спереди выглядит чертовски впечатляюще». В хоре жаждущих стонов, подчеркнуто выделялись несколькими чрезвычайно наглядных предложений о том, как лучше всего можно было бы использовать это «оснащение». «Полный охренительный пакет прилагается», - подытожила оперативница, начавшая разговор. Реакция Никиты на новую прическу, которая была довольно короткой по бокам, но достаточно длинной, чтобы кудри могли виться на макушке - была неоднозначной. Если честно, реакция еще оставалась. Были моменты, когда она думала, что ее бывший тренер стал выглядеть моложе. Более ... проще что ли.., доступнее. Но с другой стороны, она не могла не отметить, как стрижка подчеркнула строгую силу черт его поразительного лица и несомненно привлекла внимание к выразительному взгляду его красивых глаз. Никита быстро произвела оценку остальной внешности Майкла, и с явным облегчением констатировала отсутствие явных травм. Правда, их отсутствие совсем не означало, что он вернулся, откуда бы то ни было в прошлом месяце, совершенно невредимым. Из прежнего опыта она знала, что изящная мускулистая фигура под безупречной черной одеждой, вероятно, имела новый набор рваных ран и ушибов - или того хуже. Хотя бы он не был на костылях. И не носил бандаж для фиксации поврежденной руки. И в его осанке ничего не указывало на то, что он лелеет очередное сломанное ребро. Майкл сильно загорел, оправдывая слухи о своей работе на Ближнем Востоке. Медные блики в его растрепанных волосах также указывали на длительное пребывание на солнце. «Он похудел», - решила Никита. Выглядит стройнее. Более подтянут. Если у него и был лишний грамм в весе, когда она видела его в последний раз, то он исчез». Она перевела взгляд на лицо Майкла. Выражение его лица стало еще более непроницаемым, чем обычно. Но было что-то ... тревожное ... скрывающееся в глубине его серо-зеленых глаз. Это напомнило ей взгляд, который она мельком увидела в своих собственных глазах однажды утром, примерно четыре месяца спустя после ликвидации Эдриан. Она находилась в закрытом режиме ожидания после трех изнурительных миссий и была выдернута из обычного беспокойного сна звонком Шефа. Отшатнувшись от своей кровати, она споткнулась о раковину в углу комнаты, пытаясь включить воду: брызгами в лицо ледяной водой попыталась хоть как-то оживить себя. В какой-то момент она взглянула в маленькое зеркало, висящее над раковиной. Никита оказалась глубоко потрясенной своим отражением. До того ужасного предрассветного часа она совсем не подозревала, что подгоняемая беспощадными требованиями Отдела оказалась очень близка к кризисному состоянию: «Они хотят, чтобы ты умерла, - сказала мертвенно-бледная женщина своему отражению в зеркале, не удосужившись уточнить, кто такие «они». И рано или поздно они, вероятно, добьются своего». «Эдгар временно выведен из активного статуса», - обыденным голосом сообщил ей Майкл. Если он и заметил пристальное внимание со стороны своей бывшей ученицы, то никак это не обозначил. Оперативник пятого уровня находился в своем обычном рабочем режиме. Непроницаемый. Неуязвимый. «Миссия передана мне. Брифинг через пятнадцать минут». Взгляд мужчины мельком скользнул по студенческому наряду девушки: «Переоденься». На этих словах он повернулся на каблуках и ушел. ************ Никита ошеломленно смотрела ему вслед. «Прекрасно, Майкл», - наконец-то произнесла она грубым голосом, в котором слышался подавленный гнев. «Было приятно снова увидеть тебя». «Полегче, Никита», - тихо посоветовал Вальтер. Посмотрев на пожилого оружейника, она тут же взорвалась: "Какого черта я ..." «Потому что ты не единственная, кто после эпизода с Эдриан прикована к беговой дорожке в проклятом марафоне участия в миссиях. Большая разница заключается в том, что кто-то по какой-то причине решил дать вам отсрочку. Майкл все еще продолжает бежать милю за четыре минуты в полном полевом снаряжении. И он делает это на очень крутом склоне». Никита с трудом сглотнула, ошеломленная эмоциями, прозвучавшими в резком голосе старика. Это был первый случай, когда кто-либо в Отделе открыто ссылался на «терапию», которую она получила после истории с заданием по Эдриан. Она чувствовала странное утешение, в том, что кто-то заметил - и, очевидно, испытывал беспокойство, за то, что с ней сделали. Что касается вопроса о том, как использовали Майкла... За последние шесть месяцев их пути пересекались не более десятка раз. Общих миссий не было, лишь короткие встречи. Некоторые из них произошли в коридоре терминала прибытия фургонов с оперативниками. Он отправлялся на одно задание, в том момент, как она возвращалась с другого или наоборот. Пару раз они едва успели обменяться взглядами. Никите было ясно, что с провалом Эдриан Майкл станет вести себя еще более сдержанно. На самом деле, он поразил ее тем, что стал еще более сосредоточен на выполнении работы, чем когда-либо, если такое, вообще, возможно. Хотя, если честно, Никита не рассматривала возможность, что давление, под которым находился он, имело какое-то отношение к оказываемому на нее прессингу. И уж конечно, ей не приходило в голову, что по всей видимости, недавно, она была снята с крючка, в отличие от ее бывшего наставника. Никита вспомнил их эмоционально насыщенную встречу, последовавшую за ее решением не раскрывать миру принцип работы Отдела: "цель оправдывает средства". Она вспомнила, как последний раз Майкл убеждал ее бежать ради спасения жизни... как она отказалась... и как, тогда он обнял и поцеловал ее... «Был ли он подвергнут наказанию за эту беспрецедентную публичную демонстрацию эмоций? - с мукой спросила она себя. Раскрыв себя перед ней, как никогда раньше, разве Майкл не вызвал гнев тех, кто считал проявление основных человеческих чувств недопустимым недостатком»? «На него также давит Надзор», - сказал Биркофф через мгновение. Пульс Никиты резко подпрыгнул: «Надзор?» "Да," - губы молодого человека скривились, как будто он попробовал что-то горькое. «Они наблюдают за ним». ************* TBC???
Ответов - 94, стр:
1 2 3 All
bride: Майкл встал, расстегнул одежду и сбросил ее, казалось, одним плавным движением. Затем он просто переступил пару раз с ноги на ногу, и сброшенное больничное одеяние обернулась вокруг его босых ног. Его поза осталась идеально сбалансированной. Его руки расслабленно висели по бокам. Где-то - на уроке литературы в средней школе, может быть? - Брайан натолкнулся на словосочетание «ужасная красота». Для него оно никогда не имела особого смысла. Сейчас же обрело какой-то жуткий, болезненный смысл. Майкл остался неподвижным, как статуя, пока Брайан осматривал его. Медик был готов поспорить, что его пульс участился не больше, чем на один-два удара от нормы. Если, конечно, это можно назвать учащением. «Повернись, пожалуйста», - попросил он, наконец. Он с радостью отметил, что до сих пор не было никаких признаков серьезных травм. А вот что касается надругательства... Майкл развернулся. Несмотря на то, что он прочитал на панели - несмотря на то, что он почерпнул из своего разговора с Никитой - у Брайана перехватило дыхание, когда он увидел спину Майкла. Призвав на помощь профессиональную дисциплину, он подавил отвращение. «Руки за голову», - приказал он. Его пациент подчинился, гладкие мощные мышцы его спины и плеч плавно перекатывались под израненной кожей. Продолжая тщательный осмотр Брайан, постепенно спускался вниз. Он ощупал место над правой почкой, вспоминая одну из бесстрастных записей, сделанных Майклом в медицинской карте. "Больно?" – нахмурившись, спросил он. «Нет.» Брайан надавил немного сильнее: "Действительно нет, или "на самом деле чертовски больно, но я могу терпеть"?" "Действительно," - в ответе послышался призрачный смешок. Намек на юмор чуть не сломил молодого доктора. Но он заставил себя двигаться дальше. Осмотр был почти закончен. К сожалению, последний пункт повестки дня был самым худшим. "Мне нужно, чтобы ты ..." Майкл принял унизительное положение, которое требовалось, прежде чем Брайан успел закончить инструктаж. Брайан сделал то, что нужно было сделать как можно быстрее и осторожнее. Его пациент не говорил и не двигался на протяжении всего процесса. На самом деле он, казалось, дышал через раз, и то по команде. «Хорошо», - наконец заключил Брайан, сняв латексные перчатки, и выбрасывая их. – Это все." Он отвернулся, давая Майклу время подобрать больничный халат и снова надеть его. Доктор поработал с планшетом, вводя некоторую информацию. Брайн понимал, что позже ему придется вернуться к этому и исправить орфографию и грамматику. Когда он почувствовал, что его пациент готов, он нацепил на лицо «деловую» гримасу и повернулся обратно. «Все в порядке, - сказал он, выпрямляясь во весь свой шестифутовый рост. - Не считая синяков, я не вижу признаков внутреннего повреждения. Тебе знакомы симптомы. Не глупи, если какие-нибудь из них проявятся. Это того не стоит. Скоро придут данные рентгенографии. Ожог на груди поверхностный, но после заживления может потребоваться небольшая косметическая операция. Я дам мазь и антибактериальный крем от укуса на спине. Их необходимо использовать. Я так же прописываю обезболивающие препараты. Можешь их взять, выбросить, толкнуть на черном рынке или перемолоть и скормить орхидеям Мэдлин. Конечный итог: ты отключен от активного статуса на неделю. Минимум. " Майкл ничего не сказал, но окинул врача холодным взглядом. «Это не подлежит обсуждению», - решительно заявил Брайан. В большинстве случаев он не был особо храбрым человеком. Но в этой ситуации он был готов в одиночку сразиться с одним из самых смертоносных отрядов. Если Майкл сам не позаботится о себе, он был готов заняться этим. - У тебя нет права голоса. Ты выходишь из игры на ближайшие семь дней. Можешь облегчить или усложнить задачу». Возникла пауза. Затем, как ни странно, один уголок чувственно очерченного рта Майкла приподнялся. Он даже не улыбнулся, но перестал таить в себе угрозу. «Усложнить» означает, что я должен бы провести эту неделю здесь, в Медлабе?» - уточнил он. Брайан внутренне содрогнулся, стараясь не представлять себе, как его коллеги отреагируют на подобную возможность. Самое долгое время, которое Майкл когда-либо проводил в Медлабе, было семьдесят два часа. Сорок восемь из этих семидесяти двух часов он провел под седативными препаратами, прикованный наручниками к больничной койке. «Именно, - воинственно подтвердил он. Где-то в глубине сознания он смутно помнил, как Никита жаловался ему на совет, который однажды получила от Майкла. Что-то о необходимости казаться безжалостным, даже если на самом деле это не так. «Я не думаю, что в этом будет необходимость. А перерыв в работе позволит мне наверстать упущенное в моих отчетах." "Отлично," – на этих словах Брайан испытал огромное облегчение. Майкл мгновение подождал, затем спокойно поинтересовался, возвращая инициативу в свои руки: «Есть еще что-нибудь?" «Э-э – нет, - Брайан провел рукой по волосам, затем слегка улыбнулся пациенту - своему другу. Он хотел было протянуть руку для рукопожатия, но понял, что это неразумно. - Уверен, что сможешь получить доступ к своему медицинскому файлу, если захочешь прочитать мой полный отчет». Ответа не последовало. Да его и не требовалось. «Я позабочусь о необходимых уведомлениях», - продолжил молодой доктор через несколько секунд. – Ты уже оделся…" Он был уже почти у двери, Когда Майкл окликнул его по имени. Тон его голоса был подобен легкому прикосновению, которое Брайан ощущал всеми фибрами своей души. В горле у него пересохло: "Да?" Майкл несколько секунд пристально смотрел на него, его взгляд был необычайно открытым. Затем очень тихо произнес: «Спасибо». ******* Коллеги Брайана по медлаборатории сделали вид, что заняты своими делами, когда он вышел из смотровой А. Он тоже играл профессионально, ведя себя так, как будто только что проделанная работа, не стала большой проблемой. Все было в порядке, пока не зазвонил мобильный телефон, который он спрятал в карман куртки, когда приехал в Отдел. Все замерли. Готовясь к чему угодно, Брайан подошел к одежде, которая была накинута на спинку стула, и достал небольшое электронное устройство. Он щелкнул по нему и поднес к уху. "Да?" «Очень похвальная работа, доктор Уикер», - сказала Мэдлин. Колени Брайана чуть не подогнулись. Чтобы не упасть, он ухватился за спинку стула. "Вы ... смотрели", - уточнил он. На другом конце провода воцарилось молчание. Ненадолго. Но достаточно по продолжительности, чтобы он начал укорять себя за непростительно глупый вопрос. Конечно, она видела! Если бы Мэдлин отказалась от просмотра того, что произошло в смотровой А, это было бы похоже ... на ... Брайан не смог придумать подходящего сравнения. Но он знал, что оно было. Черт ее побери! И, черт возьми, его тоже. На самом деле он был достаточно наивен, чтобы предположить, что оценочный тест был завершен. Майкл понимал..? Наверное. Нет. Почти наверняка. И он, без сомнения, скорректировал свое поведение - за исключением того ужасного вздрагивания. «Какое бы последующее лечение ни потребовалось Майклу, им может заняться кто-то другой, - продолжала Мэдлин спокойным тоном. - Теперь можете идти домой. Приятного времяпрепровождения». ************
Kate_LFN: Спасибо, Юленька, что не оставляешь эту историю!!! Такая боль внутри за наших героев. А Майкл - просто нет слов... Но наше пристрастие к ЛФН не безосновательно. Ведь не смотря на то, что наши зайцы попадают в не человеческие условия, они остаются людьми и хранят в себе самое прекрасное чувство - любовь...
bride: ************ У Бена Айкена не вызывало никаких сомнений физическое присутствие Никиты Льюис рядом с ним, однако, у него были серьезные сомнения относительно ее духовной близости. Его возлюбленная находилась в странном рассеянном настроении с тех пор, как приехала к нему домой. Она была так же нежна с ним, как и прежде... только, казалось, мысли ее витали где-то совсем далеко. Бен несколько раз ловил ее на том, что она оглядывается по сторонам с несколько растерянным выражением на прекрасном лице. У него сложилось такое впечатление, что его любимая не находит себе место. Нет. Даже больше. Его не покидало стойкое ощущение, что ей трудно признать свое право находиться здесь. Мужчина не хотел давить на нее из-за этого. Хотя нет, ... на самом деле, хотел. И не раз. Но по целому ряду причин сейчас не желал так поступать. Первой и самой главной было осознание того, что было бы чертовски несправедливо заставлять ее откровенничать, понимая, что сам не готов стать полностью открытой книгой для нее. Кроме того, оставалось решить, как он отнесется к секретам, которые, как подсказывали ему инстинкты, хранила его любимая женщина. Пусть все остается, как есть. Живи настоящим. Доверяй ... ей. Он все еще боролся с воспоминанием о пустоте, которую испытал во время ее почти недельного отсутствия. Он не позволил себе признать, насколько тоскливо и муторно было, пока этим утром он не вошел в лекционный зал и не заметил ее сидящей на кресле в последнем ряду аудитории. На ней был модный узкий черный свитер, а юбка с розовым принтом не скрывала притягательности ее скрещенных бесконечных ног. Никита поймала его взгляд и одарила сладкой улыбкой. Он тоже улыбнулся - нет, он улыбнулся ей в ответ. Мужчина чувствовал себя так, словно, наконец, увидел солнечный свет после нескольких дней, проведенных взаперти в темном душном чулане. Бен наблюдал за ней время от времени на протяжении всей лекции, вновь поражаясь ее сосредоточенности. Его ученица, словно губка, впитывала его слова или, скорее, слова величайших в истории политических деятелей. Его также заинтриговала ее реакция на дебаты между Сарой Дювалль, самой красноречивой идеалисткой на курсе, и всезнайкой-циником по имени Кайл Лоусон. Никита, казалось, колебалась между мрачным весельем и чем-то очень близким к презрению, слушая, как растягивая слова, Лоусона утверждал, что «все фальшивка». С другой стороны, комментарии Дювалль, казалось, заставили ее ... глубоко задуматься. Несколько раз она, казалось, была близка к тому, чтобы вступить в дискуссию. Он видел, как она наклонилась вперед и начала поднимать руку. Бен обнаружил, что хочет, чтобы она последовала импульсу, озвучив некоторые идеи, которые они обсуждали между собой. Что-то сдерживало ее. Заставляло молчать. Возможно, нежелание привлекать к себе излишнее внимание. Или отсутствие у окружающих доверия к ее мнению. Последняя возможность раздражала Бена по ряду причинам. Да, Никите не хватало интеллектуального лоска, приобретаемого в первоклассных образовательных заведениях. Но она была умна. Господи, какая же она умница! Доктор Айкен изо всех сил пытался убедить ее в этом. И случались моменты, когда он был уверен, что его послание дошло до адресата. К несчастью, случались и другие моменты, когда у него возникало ощущение, что он пытается оправдать свою непреодолимую страсть к ее телу, делая комплименты ее уму. Что же касается его реакции на явное беспокойство его ученицы о том, чтобы выделиться среди остальных учеников... Бен покачал головой. Неужели Никита и впрямь не замечает интереса, который она вызывает…? Неужели она действительно думает, что ее сокурсники оставили ее в покое, и не замечают ее? Абсолютно точно замечают. Но держаться подальше, потому что она до чертиков пугает большинство из них. Никита вздохнула, прижимаясь чуть ближе к нему. Пара сидели на диване в его гостиной. Они сытно поужинали принесенным Никитой угощением (китайская еда на вынос), затем посмотрели телевизор. Еще они обнимались. И целовались. И беседовали о том, о сем через некоторые промежутки времени. «Доллар пятьдесят за твои мысли», - тихо сказал он, с наслаждением протягивая сквозь пальцы шелковистые волосы своей гостьи. Шампунь, которым она пользовалась, слабо пах лимонами. Никита пошевелилась, подняла голову и вопросительно посмотрела на него. На нежной коже под ее глазами залегли тени. Чем бы она ни занималась в свое отсутствие, это не включало в себя полноценный сон. "Что?" - спросила она, наморщив лоб. «Доллар пятьдесят за твои мысли», - повторил он. Затем криво улыбнувшись, он уточнил: «Раньше давали пенни. Но с учетом инфляции… И потенциальной стоимостью интересуемого товара». «Ой», - зарделась Никита. Возникла пауза. Затем, очень тщательно подбирая слова, Бен спросил: «Работа.., на которую тебя вызвали. Были ... проблемы?" ************* Явно смущенная поднятой Беном темой, Никита зашевелилась. Ее собеседник взял себя в руки и сказал себе, что заслуживает молчания. Он был удивлен и очень доволен, когда его ожидания не оправдались. "Да, – раздался хоть и неохотный, но все же ответ. - Были проблемы». "Что-то случилось? На работе, я имею в виду." Выражение, которое он не смог понять, мелькнуло на красивом лице Никиты: «Все как раз наоборот, - сказала она ему резко. - Работа выполнена. Мой начальник остался очень доволен». "Тогда что..?" «Сложилась неприятная ситуация, - у нее перехватило дыхание – с одним из моих коллег». Те же инстинкты, которые говорили Бену, что Никита Льюис хранит много тайн, говорили ему, что он только что вышел на минное поле. Один неверный шаг и… ба-баххх. «Насколько ... неприятная?» - попытался уточнить он. "Весьма отвратительная," - было ясно, что она не собирается вдаваться в подробности. Честно говоря, он не был уверен, что и сам хочет этого. "С коллегой все будет в порядке?" Ее пышный рот скривился в невеселой улыбке: «О, да, конечно. С ним все будет замечательно. Как всегда». Бен ни на секунду не подумал, что ее выбор слов оказался случайным. Он также не поверил, что очевидная легкомысленность ее ответа была искренней. Под поверхностностью слов, он слышал нестерпимую боль. «Понятно, - сказал он, хотя это было не так. Его мысли вернулись к человеку, которого они встретили в книжном магазине несколько недель назад. Он тут же откинул эти воспоминания. Потом, немного резче, чем намеревался, произнес: "Ты чувствуешь себя виноватой, не так ли, милая?" Вопрос явно удивил ее. Так же как и его тон. "В-виноватой?" - эхом повторила она его слова. Он уточнил: "В том, что случилось с твоим коллегой." Тяжело сглотнув, она отвела взгляд: «Да», - натянуто признала она. "Но почему?" "Потому что.., - покачав головой, она замерла на мгновение, а затем снова посмотрела на него. - Я… я не могу говорить об этом, Бен. Пожалуйста. Не спрашивай меня. Пожалуйста. Попытайся… попробуй понять». Он поднял руку и погладил костяшками пальцев изгиб ее раскрасневшейся щеки. Была ли у нее истинная причина чувствовать себя виноватой, он не знал. Но он не удивился, что она изводит себя из-за того, что пострадал другой человек. Он знал, что Никита склонна брать вину на себя, не будучи виновной. Это делало ее невероятно уязвимой в некоторых отношениях. Но также и научило ее быть удивительно сильной. "А ты бы сделала это, если бы могла?" – с сомнением уточнил он. "Сделала?" "Поговорила бы об этом." "С тобой?" "Да." Взгляд ее голубых глаз метался из стороны в сторону. «Ты очень хороший человек…», - начала она тихим голосом. "Это означает да или нет?" Никита вздохнула, потирая ладонью правой предплечье левой руки. Ее губы сжались. Легкая печаль прозрачной вуалью легла на ее лицо. «Тебе бы не понравилось то, что ты бы услышал», - заявила она. Бен несколько секунд обдумывал ее слова, прислушиваясь к неоспоримым желаниям своего тела. Он хотел ее. Всегда. До конца своих дней, каждой частичкой всего своего существа. «Может быть, - медленно признал он, - а возможно, и нет. Но даже если бы мне не понравилось бы то, что я услышал, это не помешало бы мне любить тебя». Это был первый раз, когда он прямо выразил свои чувства к ней. И остался несказанно удивлен тем, как легко получилось вслух произнести заветные слова. Никита была крайне потрясена его признанием. Почти шокирована. Ее глаза стали огромными: зрачки расширились, пока вокруг них не осталось ничего, кроме тонкого сапфирового ободка. Румянец на ее щеках вспыхнул лихорадочным алым цветом, и почти тут же сошел. «Б-Бен..,» - прошептала она дрожащим голосом, явно готовясь отрицать возможность его чувств к ней. «Тише, - он приложил палец к ее мягким губам. Бен не ожидал, что Никита скажет эти слова ему в ответ. То, что он был ей не безразличен, и она была с ним здесь и сейчас - было достаточно. По правде говоря, больше, чем мужчина ожидал. - Все хорошо." И тогда он очень нежно поцеловал ее. Она отчаянно ответила на его поцелуй. Они соприкасались. Дразня друг друга. Искушая друг друга. «Отведи меня в постель», - наконец попросила женщина, которой он подарил свое сердце. Она дрожала, как хрупкий цветок в ненастную погоду. Он так и поступил. ****** Никита заснула сразу же после их занятий любовью. Бен обычно делал то же самое. Но в эту ночь не смог. И поскольку он не мог заснуть, то обнаружил что-то, что потрясло, но на самом деле не удивило его. Имя, которое его возлюбленная выкрикнула, когда достигла кульминации в его объятиях, было его собственным. Имя, которое Никита произносила во сне, принадлежало другому мужчине. Майкл. ************** Восемь ночей, спустя вынужденного бездействия, Майкл в одиночестве сидел в своем кабинете, обдумывая два совершенно разных варианта возможных действий. Это было непростое занятие в месте, которое, как он часто утверждал, позволяло тем, кто был его частью, не иметь свободной воли. Но в тоже время, и странно-волнующее тоже. Он откинул голову назад и закрыл глаза. Официально он вернулся к активной оперативной деятельности. В действительности... Майкл почувствовал, как в ироничной ухмылке изогнулся уголок его рта. Несмотря на то, что он полностью восстановился для возвращения в поле, имя его отсутствовало во всех миссиях, которые в настоящее время находятся в разработке. Это, конечно, было дело рук Шефа, хотя данный факт и никогда не будет официально признан. Глава Первого отдела, очевидно, решил, что было бы несколько невежливо рисковать жизнью подчиненного, который, вопреки всем правилам, получил от Надзора официальное предложение о переводе. Специфичное чувство юмора, которое он обычно держал в смирительной рубашке и прятал от посторонних, сейчас внезапно проявилось. Хотя он определенно не собирался умирать, но не мог отделаться от мысли, что было бы, э-э, забавно услышать, как Шеф пытается объяснить Уоррену Кертису или Джорджу, если бы это с ним случилось. Он был совершенно уверен, что его начальник найдет способ обвинить своего сотрудника в собственной гибели. Кто знает? Возможно, ему бы это удалось. Майкл открыл глаза и уставился на экран компьютера. Идти или не идти... Вот в чем вопрос. И чтобы ответить на этот вопрос, ему пришлось копаться в самых темных уголках своего сердца и души. Ему вновь пришлось вскрыть старые зарубцевавшиеся раны и задуматься о нанесении новых. Майкл тихо вздохнул, массируя переносицу большим и указательным пальцами правой руки. Он не собирался делать выбор сегодня вечером, напомнил он себе через несколько секунд. По правде говоря, он вовсе не был уверен, что ему это удастся. Да, он оценил все возможности. Да, он как все эти годы, просчитал все "за" и "против", на сколько было возможно. Он использовал все свои знания, опыт и интеллект, чтобы разрешить эту дилемму. И все же… Он избегал мысли, что его решение будет продиктовано интуицией. Или чем-то, что он ждал... знак, прежде чем принять решение. Тем не менее, он не отрицал своей убежденности в чем-то, что не сможет проанализировать, а тем более предвидеть, это, в конце концов и склонит чашу весов. Он будет спорить сам с собой… а в следующий момент... он уже будет знать. Майкл закрыл файл, который изучал, автоматически перепрограммировав функцию блокировки и изменив пароль. Не стоит делать все слишком легким, если Мэдлин решит выйти на разведку. Затем он вышел из системы и завершил сеанс. Отключив компьютер, он встал со стула и потянулся. Было уже поздно. Шел второй час ночи. Он устал, но не настолько, чтобы попытаться заснуть. Особенно не под наблюдением в отведенном ему боксе. Ему снились кошмары. Снова. Сочетание адски-знакомого и безжалостно- нового. Вряд ли это было неожиданно, учитывая все обстоятельства. Он сражался с демонами, как делал это много раз в прошлом. Точнее, не сражался с ними. Но и не сдавался им. По предыдущему опыту он знал, что рано или поздно они устанут его истязать, и снова заберутся в темные уголки подсознания. Спрятавшись в этом отвратительном укрытии, они станут ждать. И наблюдать. А потом однажды ночью, когда посчитают его особенно уязвимым, они вернутся - с воем требуя крови, готовые лишить его рассудка. Майкл потянулся во второй раз, глубоко вдохнул через нос, затем выдохнул через рот. Идея спортивной тренировки пришлась по душе. Час или около того сосредоточенной физической активности может вымотать его настолько, что дурные сны отступят. Ладно, решил он. Тренировка, затем душ. Затем снова оценил ситуацию. Если дело дойдет до битвы, и он почувствует, что демоны подобрались слишком близко, он сможет найти Биркоффа. Молодой компьютерный гений попал в Отдел страдающим бессонницей, и со временем, ситуация только усугубилась. Хотя ни один из них никогда не упомянул бы об этом при свете дня, они провели вместе намного больше нескольких бессонных ночей, играя в компьютерные игры. В приоритете - сценарии с мечом и магией. Если не изменяет память, в последний раз, когда они встречались, Биркофф использовал свои "магические" способности, чтобы превратить его в карлика. Слюнявый карлик. Или... может, это была жаба? ***********
bride: *************** Хотя Отдел и работал в круглосуточном режиме без остановок на маленькие передышки, его рабочий ритм со временем подвергался изменениям. Проведя почти полтора десятилетия внутри «кухни» Отдела, Майкл научился чутко реагировать на любые изменения в интенсивности деятельности организации, ощущая их на подсознательном уровне. Не задумываясь, он инстинктивно подстраивался под характер момента и приспосабливал к нему свое поведение. Сейчас, покидая свой кабинет, он знал, что все спокойно. Не потому, что Отдел был пуст. Не поэтому. Но давление нависшего над наковальней молота, которое обычно определяло здесь атмосферу, казалось немного менее ощутимым, чем обычно. На самом деле он уловил эхо смеха вдалеке коридора. Существовало несколько вариантов маршрутов, которыми он мог добраться до тренировочной зоны. Он выбрал один из самых длинных. По пути он собрал несколько кивков в знак приветствия и даже короткое: «Йо!», адресованное ему оперативником второго уровня Вайцем - пока добрался до места назначения. В какой-то момент старший оперативник даже удивился полученным приветствиям. Он находился на расстоянии со своими коллегами в течение стольких лет, что практически привык к тому, что к нему обращаются как к представителю инопланетного вида. Нельзя сказать, что его пребывание в Отделе было полностью лишено человеческих отношений. Это было не так. К сожалению, отношения, которые он позволил себе построить, не продлились долго. Необходимость исполнения долга разрушила большинство из них. Его отчуждение после "смерти" Симоны от рук «Стеклянного занавеса» положил конец всем остальным. Если бы его попросили объяснить, причины, по которым не так давно некоторые из его коллег решили, что возможно он может быть "одним из них", его ответ ограничился бы всего лишь тремя слогами. Ни-ки-та. Его бывший материал. В каком-то роде его ... духовная муза .... Его напарница, хотя шансы на то, что они когда-нибудь действительно будут вместе... Эту ночь она проводит с Беном Айкеном. Он слышал, как Вальтер несколько часов назад поддразнивал ее насчет преимуществ роли "любимицы учителя". Она ответила дерзким замечанием о необходимости практических занятий в домашних условиях. Майкл поймал себя на том, что улыбается ее неудержимому нахальству, хотя и почувствовал болезненный укол ревности. "Ты не имеешь права", - напомнил он себе посреди этой боли… Вообще… никаких прав… Майкл свернул за угол. Слева от него располагался похожий на аквариум информационный центр. Он осмотрел помещение через стекло, не ожидая, что офис будет занят. Молодой мужчина замедлил шаг, увидев, что внутри находится один человек. Никита. Она сидела спиной к нему, очевидно, поглощенная визуальными образами, которые просматривала на одном из мониторов. Схемы какие-то. Даже на расстоянии они выглядели смутно ему знакомыми. Он колебался, желая подойти к ней, но, не зная, стоит ли. Они были очень ... осторожны ... друг с другом с миссии Уоррика. На первый взгляд, все было хорошо. Но в глубине души понимая, что ситуация оставалась чрезвычайно хрупкой. Эмоциональное сближение, к которому они стремились, потерпело серьезную неудачу. Они снова оказались на расстоянии. Разобщены. Майкл понял, что Никита чувствует себя виноватой из-за того, что ему пришлось пережить. Он сделал все, что мог, чтобы избавить ее от этого бремени. Проблема была в том, что он мог сделать не так уж много. В конце концов, она сама должна была примириться со своим отношением ко всему произошедшему. Что касалось его отношения к миссии... Его было трудно определить, а еще сложнее сформулировать. В глубине души он все ждал, что Никита с отвращением отшатнется от него. Он не мог поверить, что не наступит момент, когда она сосредоточится на том факте, что он был добровольным участником распутства, практикуемого Уорриком и Шанталь. Сценарий, который он разыграл, удался не потому, что он предложил им задачу по совращению новичка, а скорее потому, что представил себя как кого-то, столь же знакомого с мрачным карнавалом сексуальных извращений, как и они. Например, хотеть, причем в исключительно уродливой манере. Майкл нахмурился, пристально глядя на Никиту. Его бывшая ученица не развалилась на стуле, а сидела прямо, как хорошо воспитанная школьница - явный признак того, что она очень серьезно относится к тому, что делает. Барабанная дробь ее тонких пальцев по подлокотнику кресла свидетельствовала о необычайно высокой степени нервного напряжения. Это также означало возвращение к раздражительным манерам, которые он пытался сломать во время ее обучения. "Ты слишком много показываешь", - как-то заметил он ей. Это все равно, что смотреть сквозь стекло. «Лучше стекло, чем проклятая каменная стена!» - вспыхнула она в ответ. Она была одета в черное, как и он. Ее светлые волосы были собраны в небрежный пучок на макушке. Это была одна из ее «деловых» причесок типа «вся в работе». Иногда он задавался вопросом, действительно ли Никита считала, что строгий стиль уменьшает ее привлекательность. Лично он находил его крайне отвлекающим. Вид ее подобранных вверх волос неизбежно навел его на мысль о том, какое удовольствие он мог бы получить, распустив их. И, учитывая, что ей каким-то образом удалось создать впечатление, что этот псевдо- пучок удерживается на месте одной, расположенной в стратегически точно определенном месте булавкой… Пошевелившись, Никита резко обернулась. Ее глаза смотрели прямо на Майкла, вызывая внутреннюю дрожь во всем его теле. Она продолжала серьезно смотреть на него в течение нескольких секунд, прежде чем отважилась слегка улыбнуться. Майкл задержался на мгновение перед дверью, а затем позволил себе войти. *************** «Ты поздно», - прокомментировал он, заходя в информационный центр. «Я не одна», - ответила она, плавно подернув плечами, словно пытаясь ослабить невидимые путы. Она явно работала уже несколько часов. Он с усмешкой согласился с ее замечанием. Затем, не в силах остановить себя, произнес: «Я думал, у тебя были ... планы». Небесно-голубые глаза Никиты на мгновение вспыхнули раздражением, но она решила пропустить мимо ушей подтекст замечания, а именно, что он следил за ее личной жизнью. Это было совсем не похоже на нее. "Они и были, - подтвердила она, растягивая слова. - С ... Беном Айкеном. Но он все отменил. Сказал, что неважно себя чувствует." Разнообразные эмоции нахлынули на Майкла в мгновение ока. Но он сохранял невозмутимое выражение лица. - Мне жаль." Никита склонила голову набок, видимо, немного опасаясь искренности этого заявления. Через несколько мгновений она, казалось, решила поверить ему на слово. «Я тоже», - ответила она с обезоруживающей прямотой. Последовала пауза. Взгляд серо-зеленых глаз не отпускал выражение голубых - или, может быть, наоборот. В какой-то момент Майкл осознал, что он и Никита дышат синхронно. Он ощущал волнение по всему телу. Майкл резко прервал зрительный контакт, взглянув на недавно рассматриваемые Никитой диаграммы на мониторе. Через секунду или две, сработали его аналитические способности. Он нахмурился. Старший оперативник был уверен, что уже видел... Смутное ощущение чего-то знакомого материализовалось в ясное воспоминание. "Склад в Дамодаре?" - спросил он. Никита напряглась, нахмурив брови: "Ты узнаешь его?" «Да. Я проводил разведку на месте, - вспомнил он, быстро пролистывая свой мысленный календарь, - около трех с половиной лет назад. Похоже, что юго-восточный сектор подвергся некоторым изменениям, но основная конфигурация осталась прежней." "А-а," – в голосе девушки как - будто послышалось разочарование. "Это обзор с панели информации?" - в последний раз, когда он производил осмотр, Дамодар был включен в список первоочередных целей бета-тестирования, ожидающих удобного случая. Никита кивнула, указывая на информационную панель, которую держала на коленях. «Предварительная. Ситуация все еще нестабильна, но, похоже, через двадцать четыре часа будет назначена миссия». «Ты в команде». Не существовало никакой другой причины, по которой она изучала бы эти относительно запутанные схемы в ранние предрассветные часы. "Ага." "Кто..?" "Эдгар." Холодок пробежал по его телу. Он подумал о мясорубке, через которую она прошла после эпизода с Эдриан. А что, если..? "П-понятно," тихо сказал он. Последовала еще одна пауза. Никита ерзала на стуле и беспокойно возилась с панелью данных, явно что-то обсуждая сама с собой. Майкл в застывшей позе ждал. Было время, когда он заставил бы ее заговорить, если бы это было необходимо, выудил бы из нее необходимую информацию. Но, к счастью или к несчастью, это время прошло. Наконец, блондинка выдохнула и разочарованно произнесла: «Профиль беспокоит меня, Майкл. И очень беспокоит». "Почему?" «В том то и проблема. Я не знаю. Я имею в виду, что ни на что конкретно не могу указать, сказав: «здесь ошибка». Кроме того, я совсем не уверена, насколько моя реакция связана с тем фактом, что Эдгар не является моим любимым оперативником четвертого уровня. Он не нравится мне по личным причинам, и я не доверяю ему в профессиональном плане». "И..?" «И я думаю, мне нужно что-то сказать! Но я понятия не имею, что именно. И я не хочу пускать пыль в глаза, пока не проанализирую все данные и все хорошенько не обдумаю." Майкл ничего не ответил. Если бы он был другим человеком и, если бы это была другая ситуация, он мог бы предположить, что осторожное отношение, которое она только что озвучила, заметно отличалось от подхода "рубить с плеча", который она часто использовала с ним. Никита закатила глаза и нахмурилась. «Я знаю, я знаю, - продолжала она. - Почему это Эдгар удостоен столь милым и разумным обхождением с моей стороны, когда я без всякой причины давила на тебя столько раз, что ни один из нас не сможет сосчитать?» «Твои причины бросать мне вызов не были неправильными, Никита, - ответил он мягко. - Хотя иногда они основывались на ... неверной информации». Она не весело рассмеялась: «Или вообще без всякой информации». Он пожал плечами, понимая, что это упрек можно отнести к обеим сторонам. Он не мог отрицать, что были времена, когда из-за того, что она наговорила, ему хотелось трясти Никиту до тех пор, пока у нее зубы об зубы не застучали бы. Случались также моменты, когда искушение закрыть ее прекрасный рот поцелуями было настолько сильным, что он почти ощущал их вкус. Ей необходимо было выпускать пар. Он это понимал. И если довести его до белого каления помешало бы ей подписать себе смертный приговор, в случае скандала с кем-то в Отделе, он был готов безоговорочно терпеть все ее выходки. Что же касается вопроса о том, как он отнесется к тому факту, что искренние расспросы Никиты о том, как и почему Первый отдел сделал то, что он сделал, пробудили его собственную умирающую совесть к жизни... Она вздернула подбородок, ее глаза сияли гордостью и мольбой о понимании. «Я пытаюсь, Майкл», - заявила она. – Я, правда, очень стараюсь». «Я вижу, - с пониманием тихо ответил он. Ощутив внутренний толчок, он осознал, что приблизился к ней на расстояние вытянутой руки. Медленно, давая ей все шансы дать ему отпор, он протянул руку. Когда стало ясно, что она не собирается отвергать его ласки, он коснулся кончиками пальцев ее щеки и повторил, - я вижу». Опять возникла пауза. Майкл почувствовал, что возникшее между ними эмоциональное напряжение, начало плавно возвращаться к своему равновесию. Он также чувствовал, что хотя раны, нанесенные ему миссией Уоррика, были далеки от исцеления, они определенно перестали кровоточить. Наконец Никита снова заговорила: и по ее нерешительному тону, стало совершенно очевидно, что она очень тщательно подбирает слова. «Послушай, Майкл, - начала она, частым морганием глазами, выдавая свое волнение. - Я знаю, что ты больше не мой наставник. Что я не должна каждый раз бегать к тебе за советом. Я понимаю, субординацию никто не отменял. Это миссия Эдгара, а не твоя. Но... если бы ты мог уделить мне несколько минут и просмотреть этот профиль, я была бы тебе очень благодарна. Может быть, ты подскажешь мне, что с ним не так. Или, может, ты скажешь, что ничего нет, и я сошла с ума! В любом случае..." Майкл не колебался. Он протянул ей руку, как делал прежде много раз. Она передала ему панель с данными. *********** Майкл быстро просмотрел профиль миссии. Интуиция Никиту не подвела. Профиль был составлен не вполне корректно. Но он мог понять ее неспособность точно определить и четко сформулировать, что не так. Он также полагал, что миссию возможно благополучно завершить. И что для него было не менее важно, ценой успеха не должна была стать кровь Никиты. Дойдя до конца документа, он вернулся к тактическому разделу. На самом деле не было никакой необходимости просматривать его снова. Его фотографическая память позволяла ему практически дословно запоминать страницы информации. Но передышка давала ему время сформулировать наилучший подход к этой весьма щекотливой ситуации. Никита попала в самую точку, когда сказала, что не должна обсуждать с ним эту миссию. Он больше не был ее наставником. И существовала субординация, которую нужно было соблюдать. Но это вовсе не означало, что он в прошлом не пренебрегал!.. - политикой Отдела во имя своей бывшей стажерки. Господь - свидетель, так оно и было. Даже когда... Но на этот раз он не мог вмешаться. Не напрямую. По крайней мере, не сейчас. Он, безусловно, не мог использовать прямые действия, к которым прибег в случае с миссией Кирилова несколько недель назад. Для этого существовало много причин. Одно из них - предложение от Надзора. Какая ирония судьбы, подумал он. После почти полутора десятилетий рабства он держал в своих руках реальную возможность обретения личной свободы. И по этой же причине он был так скован канадалами, как не был с самого появления в Отделе. "Майкл?" - тихо позвала Никита. «Найди способ», - приказал он себе. Серо-зеленые глаза нашли небесно - голубые. «Информации недостаточно», - заявил он без предисловий. Между бровями Никиты залегла глубокая складка: "Из двух источников". «Второй – ненадежен. Они религиозные фанатики». Блондинка обдумывала это предположение в течение нескольких секунд, затем сказала: ...они склонны преуменьшать потенциальную опасность, потому что думают, что Бог на их стороне, чтобы склонить чашу весов в свою пользу, несмотря ни на что" Итог по ситуации был подведен в стиле его бывшей ученицы. И к тому же весьма прямолинейно. Майкл почувствовал вспышку гордости за скорость, с какой Никита определила суть проблемы. «Да», - подтвердил он. Покусывая нижнюю губу, Никита разглядывала схему на экране дисплея. Через несколько мгновений, она снова посмотрела ему в глаза. «Такого рода предубеждения нельзя исключать», - заявила она. "Да." Оперативница слегка наклонила голову, явно ожидая уточнений от Майкла. Когда он не продолжил, в ее глазах мелькнуло раздраженное выражение. За этим последовал взгляд, в котором появилось осознание. "Я… понимаю." Майкл горячо надеялся, что так оно и есть. Он также надеялся на ее понимание, что этот разговор не был приватным. Хотя маловероятно, что их встреча была подвергнута оценке в реальном времени, однако, аудио и видеозаписи всего, что они говорили и делали, будут доступны для дальнейшего анализа. Если миссия по Дамодару завершится так, как он сильно подозревал, эти записи будут тщательно изучены на самом высоком уровне. Его охватило желание сказать что-то обнадеживающее. Он сопротивлялся этому порыву. Вместо этого выдержал взгляд Никиты, пытаясь выразить свою веру в нее. В ее способности. «Я не жду от тебя одобрения, - сказала она ему в эмоциональном потрясении после инсценированной, но от этого не менее великолепной ночи. – Я жду от тебя только любви». У нее было и то, и другое. И всегда будут. "Есть что-то еще?" - уточнила она. «Включение тебя в профиль миссии не совпадает с твоим профайлом», - пояснил он ей ровным голосом. Подобные, хотя и более очевидные аномалии он наблюдал в самом начале своей карьеры в Отделе. Это была одна из нескольких причин, почему большинство его заданий на втором уровне выполнялись им в одиночку. Несмотря на то, что он беспрекословно подчинялся приказам, немногие руководители групп чувствовали себя комфортно, когда он находился под их командованием. Он затронул этот вопрос во время одного из их с Мэдлин периодических разборов. Она вежливо сообщила ему, что он обладает врожденным превосходством. Была ли эта характеристика комплиментом или наоборот, служила укором, он так и не узнал. - Эдгар компенсировал тобой другие слабые позиции, поставив сразу на несколько уровней ответственности. Это возможно - приемлемый подход при определенных обстоятельствах. Но не когда тебя еще ко всему прочему определяют и за основного». «Если я провалюсь, миссия тоже провалится». Идея, очевидно, не показалась ей новой. «В данном случае, да». Никита посмотрела на него очень прямым взглядом. Из тех, что пронизывают насквозь: «В этом и заключается суть, Майкл? Отдел хочет от меня избавиться?" "Нет, - она, по-своему, была очень ценным оперативником. Но также еще была и (хотя он и предпринял все, что было в его силах, чтобы предотвратить это) рычагом давления, который будет использован против него. Особенно сейчас. «Нет?» - с вызовом переспросила она. Но под бравадой скрывалась легкая дрожь страха. Он знал, она помнит, что с ней делали в течение шести месяцев после эпизода с Эдриан. «Нет», - сказал он снова, желая, чтобы она безоговорочно доверилась ему – хотя бы один раз. Она сглотнула: «Ты же не станешь отрицать, что вопрос стоял на повестке дня». «Нет, - сказал он в третий раз, позволив своему тону стать предельно откровенным. - Был период, когда твоя смерть была бы ... удобной ... для некоторых людей». "Что изменилось?" «Обстоятельства». «Обстоятельства», - повторила она. Майкл мимолетно вспомнил интонацию, с которой она бросила ему слово "пока" во время их разговора после завершения миссии Армела. «Главное, ты выжила». «С трудом». Он перевел взгляд с глаз на ее губы и обратно: «Как к этому относиться, Никита." Она покраснела. Затем поерзала на стуле и скрестила ноги выше колена. «Ну, - начала она хриплым голосом, - думаю, мне остается просто надеяться, что это старое утверждение окажется верным». «Старое ... утверждение?» «Что не убивает меня, то делает меня сильнее». ************ Повисла долгая пауза. Большую часть времени Никита ерзала на стуле. Майкл ждал в абсолютном безмолвии. "Что мне делать?" - наконец спросила она, молитвенно сложив руки. Она редко обращалась к нему за помощью таким недвусмысленным образом. Обычно он помогал ей тайком, часто покрывая ее грешки. Ему не хотелось отстраняться в данной ситуации. Но это было для ее же собственной безопасности. "Ты имеешь в виду, после того, как внесешь «поправку»? - мягко уточнил он. Ее голубые глаза расширились от шока. Было очевидно, что она почти не думала (если вообще думала) о том явно формальном варианте, который он только что предложил. Небольшое чудо. Технически, каждый оперативник второго уровня и выше имел "право" расспрашивать своего непосредственного руководителя о профиле и плане миссии. Существовала даже официально одобренная форма для этого. Но мало кто из оперативников Отдела когда-либо пользовался ею. На самом деле, большинство из них делали вид, что ничего подобного попросту не существует. Начнем с того, что «поправки» почти никогда ничего не меняли. Борьба с ветряными мельницами, вероятно, была более продуктивным занятием. Более того, у тех, кто шел по пути подачи официального предложения, был чрезвычайно высокий уровень смертности. Почти девяносто пять процентов. Конечно, в исключительных обстоятельствах «поправки» принимались во внимание. Майклу было известно о нескольких таких случаях, когда внесенные изменения помогли ускорить ликвидацию лидера группы после миссии. К сожалению, авторы этих поправок уже были мертвы и похоронены в безымянных могилах. Так что, посмертное оправдание можно было считать весьма слабым поощрением. И тем не менее. Поправка может послужить чрезвычайно мощным оружием, если ее правильно использовать. Это был исключительно эффективный способ получения информации под запись. И в организации, где попытка не раскрывать информацию была стандартной операционной процедурой... «Д-да, - медленно произнесла Никита, очевидно, обдумывая линию поведения. - После того, как я внесу поправки». "Расскажи мне," - он вернул ей панель данных. Она осторожно держала электронное устройство, глядя на него так, как будто видит в первый раз. В конце концов, она сказала: «Я могу ... перенастроить ... профиль. Предложить Эдгару альтернативу». "Ты могла бы." Она снова прикусила нижнюю губу, наморщив лоб. Ее поведение напомнило ему, ее реакцию в первый раз, когда ее назначили возглавить миссию. Сравнительно бесхитростный способ, который она избрала для выполнения этой операции, был и плюсом, и минусом. Плюс, потому что она не знала достаточно, чтобы опасаться возложенной на нее ответственности, как следовало бы. Минус, потому что ее неопытность - и ее, казалось бы, несокрушимое чувство человечности - заставили ее совершить несколько серьезных ошибок. «Я думаю, что рекомендация об отмене не будет приемлемым вариантом». «Нет,» - эта миссия была реальной возможностью решить проблему в Дамодаре, ее нужно было использовать. "А как насчет расширения состава группы?" Это был хороший вопрос. Правильный вопрос, с которого нужно начать, учитывая ситуацию. «Предположим, что текущие параметры персонала являются обязательными». Если она в корне не сойдется с предположениями Эдгара, Никите придется смириться с командой, которую набрал оперативник четвертого уровня. Никита вздохнула, изучая панель данных. Она несколько минут прокручивала страницу вверх-вниз, бормоча что-то себе под нос. Затем снова повернулась к экрану дисплея. После того, как она смотрела на схему уже около пятнадцати секунд, она пеещелкнула вперед на два кадра. Она снова прокручивала информацию взад и вперед, взад и вперед. Затем она снова сверилась с панелью данных, продолжая что-то бормотать, изучая схемы. И покусывая губу. Наконец, она повернулась лицом к Майклу. Она сделала глубокий вдох, как будто готовясь принять смертельный вызов. «Хорошо, - начала она, расправляя плечи. - Прежде всего, я бы, э-э, разбить команду на, э-э, э-э, пары..." *************** Сначала Никита говорила неуверенно. То и дело, спотыкаясь на словах, перемежая их неловкими паузами, в то время как пыталась не запутаться во множестве вариантов стратегий, которые крутились у нее в голове. Но чем дольше она говорила, тем свободнее становилась ее речь. Наконец, она обрела полную уверенность и смогла четко сформулировать разработанный план. Это была отличная реконфигурация. Гораздо превосходящая оригинал. Не совсем тот подход, который сам Майкл выбрал бы. Но в отличие от некоторых в Отделе, он не считал, что у него есть право на единственно-правильное мнение, как все должно - или не должно - быть сделано. То, что Никита решила не уменьшать свою собственную ответственность, было тем, что он бы оспорил при иных обстоятельствах. Предпринял бы попытку, но, вероятно, в конце концов, согласился бы с ней. Она уравновесила свои собственные интересы с требованиями миссии и приняла профессиональное решение в четком соответствии с предложенными обстоятельствами. Он не мог с этим спорить. "А что, если расширить техническое обеспечение?" - предложил он. Она застыла, явно возмущенная полным отсутствием обратной связи со стороны Майкла. Она уже начала открывать рот, чтобы заговорить. Но так и не произнеся ни слова. У нее получилось. Она поняла, что в данном случае его молчание означало одобрение ее предложений. «Могу ли я нанести точечный воздушный удар?» - с явным сарказмом уточнила она через пару секунд, изящно подернув бровями. Каким бы превосходным ни было самообладание Майкла, он не мог не отреагировать на это возмутительно неуместное предложение. «Нет», - сказал он, и его рот дернулся в легкой усмешке. С преувеличенным разочарованием в голосе она продолжила: "Ну, тогда..." У Никиты дело обстояло лучше с распределением личного состава, чем с подбором оборудования. Неудивительно, учитывая ее темперамент. Но это нужно было исправлять со временем. Майкл несколькими наводящими вопросами подтолкнул ее к выбору наиболее эффективного подхода. Она жадно ухватилась за его намеки, быстро развивая и их в нужном направлении. «Хорошо», - подытожил он, заставляя ее еще раз кратко пройтись по плану. Он видел, как она борется с необходимостью получения дальнейших заверений в правильности принятых ею решений. Она прошла долгий путь в преодолении своих сомнений в себе, но все еще оставалась жертвой неуверенности, когда дело доходило до того, чтобы поставить на карту жизнь других людей. "Н-на самом деле?" - глаза ее загорелись. "Да, - он колебался, прикидывая целесообразность того, что он хотел сказать дальше. Но все же решил продолжить, - Ты могла бы поговорить с Вальтером об оружии». Она сглотнула, слегка побледнев: «С Вальтером?» «Он не входит в состав протокола командования, но у него есть опыт и доступ». Старый друг в одно мгновение отправил бы протокол Отдела в ад ради защиты молодой подруги, которую он называл Сладкая. "Вероятно, я так и сделаю." В разговоре снова наступила пауза. Майкл вдруг понял, что чувствует себя так, словно только что закончил изнурительную тренировку. Но, несмотря на физическую усталость, он понимал, что не собирается рисковать и пытаться уснуть после этой встречи. Ему не нужны были образы Никиты в смертельной опасности, добавленные к кошмарному вареву, уже кипящему в глубокой яме его подсознания. "Еще что-нибудь?" - наконец спросил он. Никита поднялась на ноги, выдержав его взгляд. Она потянула вниз нижнюю часть черного вязаного топа, который был на ней. Лицо девушки осунулось от усталости и приобрело бледность. Под глазами залегли фиолетовые круги. Майкл помнил, что так она выглядела в те разы, которые он видел ее в течение шести месяцев после истории с Эдриан. "Что если Эдгар не захочет слушать?" - Ее голос прозвучал тихо, но ровно. Было понятно, что она готова услышать худшее. Его сердце сжалось в кулак. Шестью словами она подвела его к краю пропасти. "M-Майкл?" Он не сводил глаз с ее лица. Ему хотелось снова прикоснуться к ней, но он понимал, что это было бы глупо. Во многих отношениях более опасно, чем тот поцелуй посредине Отдела, когда искренне думал, что теряет ее навсегда. «Эдгар будет управлять миссией отсюда, - сказал он женщине, которая была его сердцем, его надеждой, его ... любовью. - Ты будете в поле с группой. Делайте то, что должны делать». Никита втянула воздух, так как будто ее ударили, но не вздрогнула. Через мгновение в ее глазах загорелся огонек решимости. Ее красота приобрела оттенок, характерный для свирепости Валькирии. Она гордо подняла голову с вздернутым подбородком. Движение было столь же красноречивым, сколь и милым. «Спасибо», - тихо сказала она. «Не за что», - ответил он, мысленно обнимая ее в своем воображении. Возникла еще одна пауза. Редко тишина бывала здесь такой оглушающей. «Ну что ж, пожалуй, я начну писать свое поправку», - наконец сказала Никита, вытягивая руки над головой. «Проверь правописание, - сухо посоветовал он. Она одарила его дерзкой улыбкой, затем посерьезнела. «Спокойной ночи, Майкл», - сказала она, ласково глядя ему в лицо. «Спокойной ночи, Никита.» Он повернулся и медленно направился к двери. Мужчина уже собирался подойти к выходу, когда вспомнил кое-что, сказанное ею ранее, и развернулся назад. «Ницше был неправ.» Она в изумлении уставилась на него: «Ницше?» «То, что не убивает тебя - это и есть твоя жизнь." **************
bride: ********** Никита не хотела делать то, что, в результате, ей пришлось сделать. И действительно, она до последнего момента продолжала надеяться (практически молиться), что в этом не будет необходимости. Миссия Дамодар начала проваливаться с первых минут. К тому времени, когда члены группы достигли своих первых меток, они уже встретили довольно серьезное сопротивление со стороны противника - надвигалась полномасштабная катастрофа. Вайц, с которым она была в паре, очевидно, придерживался того же мнения о ситуации. "Твою мать! - прохрипел крепкий оперативник второго уровня, когда они вдвоем присели на корточки, пытаясь укрыться за машиной. Завыли тревожные сирены. Повсюду, как огромный улей обезумевших пчел пролетали пули. - Мы, сейчас все здесь ляжем нахер!" Никита горько усмехнулась в знак согласия, ее взгляд перемещался от точки к точке, пока она сосредоточенно искала способ оставаться в заданных параметрах профиля, не меняя тактику. «Черт возьми, ты абсолютно прав», - мрачно подумала она, усилием воли пытаясь выровнять дыхание. И если ситуация моментально не изменится в ближайшее время, они все окажутся чертовски мертвы. «Эдгар, - прошипела она в коммуникатор, проводя рукой по лбу. Оперативница почувствовала, как капля пота стекает по ее спине к пояснице. - Нас обнаружили. Отменяйте миссию». «Отказ», - раздался сухой голос Эдгара в ее ухе. - Статус миссии остается прежним. Дельта, приготовься к работе через двадцать секунд». «Не подтверждаю, - сквозь потрескивание приемного устройства ответил другой мужской голос - на этот раз принадлежащий оперативнику по имени Харрис. - Нас прижали». «Недопустимо, - холодно и резко ответил Эдгар. - Пятнадцать секунд». "Недопустимо?" - недоверчиво уточнил Вайц. - Этот сукин сын, что, блядь, прикалывается?" Справа в сотне метров от них прогремел взрыв, произведенный, как определила Никита вражеской стороной. Точно не Отделом. Вот вам и прогноз в профиле - «минимальное сопротивление на месте операции». Если она выживет в этой миссии ... Раздался еще один взрыв. У них не оставалось времени. «Гамма, готова к выполнению задачи», - проинформировал Эдгар. «Гамма, ожидание, - мгновенно возразила Никита. Разве Эдгар не смотрит на экран? - гневно подумала она. Безумие только что отданного им приказа было очевидно! - Цель не подтверждена». "Что ты сказала?" "Повторишь еще раз?" Первый вопрос прозвучал от Эдгара. Источником второго был оперативник по имени Детмер. Двое мужчин заговорили одновременно, и их голоса слились диссонансом в ухе Никиты. "Делай то, что должна", - тихо и властно посоветовал ей третий мужской голос. «Гамма, ожидание», - отчетливо повторила она. Странное спокойствие снизошло на нее, окутав, словно пледом. Время замедлилось. Все стало четким и понятным. Может, ей и грозила практически верная смерть, но она редко чувствовала себя более живой. Краем глаза она увидела, как Вайц расстегивает свою черную сумку с оборудованием. Никита обернулась вполоборота. Огромный оперативник остановился, похоже, почувствовав на себе ее внимание. Он встретился с ней взглядом, и дикая усмешка исказила черты его некрасивого лица. «Я знаю, что Вальтер припас для нас парочку дополнительных подарков, - прорычал он. - Следуя принципу «лучше перебдеть, чем недобдеть». Если у тебя, красотка, в запасе есть альтернативный профиль, начинай его применять. Я поддержу твою задницу. И поверь мне, остальная часть команды тоже ". "Черт побери! - взвыл Эдгар. – Дельта, готовность через пять ..." «Дельта, отставить, - резко оборвала Никита. - Биркофф..." ************* «Слушаю, Никита», - немедленно отозвался Биркофф, стараясь не обращать внимания на бешеный стук своего сердца. Он сказал себе, что принять таблетку или умереть от остановки сердца - сможет и позже. На данный момент в приоритете стояло соучастие в, так сказать, очевидной попытке мятежа. На повестке дня также маячила возможность вывести на чистую воду грязного ублюдка, ответственного за провал, происходящий в нескольких часовых поясах отсюда. «Отключив Эдгара, можно переключиться на команду с B-каналом». «Сделай это, и ты мертв», - прошипел руководитель миссии четвертого уровня. «Не знаю.., мы теряем всех на другом конце, - парировал молодой компьютерный гений, даже не подняв глаз. Позже, размышляя о последствиях своих слов, он чуть не подавился печеньем. «Я что, совсем чокнулся? – спросил он себя. Бросить вызов печально известному самодовольному члену группы хладнокровных тим-лидеров Первого Отдела? О чем он, вообще, думал? На самом деле он думал о спасении Никиты. И о попытке превратить долбанный провальный сценарий в нечто ... приемлемое. "Это моя миссия, Биркофф ..." «Больше нет», - с убийственной решимостью произнес голос с мягким акцентом. Биркофф испытал такое глубокое облегчение, что чуть не обмочился в мешковатые серые штаны. «Слава, Иисусе», - подумал он, забыв на мгновение, что достигнув половой зрелости, причислил себя к атеистам. Он не сводил глаз с компьютерной клавиатуры. Что именно означало своевременное появление на сцене Майкла, он не собирался гадать. Но, по крайней мере, он был уверен, что оперативник пятого уровня не позволит Эдгару пустить ему пулю в затылок в течение следующих нескольких минут. Что касается того, что может случиться в течение этих нескольких минут ... Он глубоко вздохнул. «К черту все это, - сказал он себе. Ты сам знаешь, что тебе нужно делать, Сеймур. Не будь слабаком». «Эдгар вне зоны, Никита, - объявил он, быстро набирая последовательность на клавиатуре. - Переключаю каналы.., - он потянулся к своей мыши и дважды щелкнул по ней, - готово». Позже Мэдлин долго расспрашивала его о том, чем он руководствовался, когда, по сути, взял на себя ответственность разорвать согласованную цепочку командования и восстановить ее в совершенно несанкционированной форме. "Ты испугался?" - ласково спросила она, сцепив тонкие пальцы. «Да, - ответил он, глядя на орхидею, за которой она ухаживала, когда он вошел в ее кабинет. Забавно. Что-то в прекрасном цветке пугало его даже больше, чем те крошечные уродливые деревца, на которые она тратила так много времени, обрезая их. - Для Никиты и остальной команды в поле». "Ты не заботился о себе?" «Нет, на тот момент, нет». И это была правда. Если бы она натравила на него Близнецов из Белой комнаты, они бы подтвердили его утверждение на все сто процентов. "А сейчас?" Он пожал плечами, заставляя себя, не дрогнув, встретиться с проницательным взглядом темных глаз, сидящей перед ним женщины. "Какое влияние на твое решение оказало присутствие Майкла?" "Небольшое." Снова, правда. Изящно изогнутые брови скептически приподнялись: "Правда?" Он наклонился вперед: «Я сделал то, что сделал, Мэдлин, был бы там Майкл или нет». «Бета, отойти назад к Дельте, - скомандовала Никита через долю секунды после того, как переключение связи было завершено. - Дельта, используйте загрузку DK. Гамма, смещайтесь в точку А. Двигайтесь на запад. Фланг открыт. Мы прикроем». Последовала недолгая тишина, пока в потрясении полевая команда переваривала смену командования и всего профиля. Затем с вновь обретенной решимостью: «Бета подтверждает». «Дельта подтверждает». «Гамма подтверждает». «Биркофф?- произнесение его имени прерывалось выстрелами. Вдалеке раздался леденящий кровь вопль агонии. «Ты еще здесь, Никита, - Биркофф заверил себя, что душераздирающий крик исходил от одного из противников, а не от бойцов Отдела. «У меня с собой прототип H99. Мне нужно переключиться на другую точку. Ты сможешь перевести?» «Э-э… H99? - ошеломленно подумал он. Как, черт возьми, она получила в руки H99? Вальтер с трудом признал бы существование этой проклятой штуки ... Глаза Биркоффа скользнули в сторону оружейного гуру. Пожилой мужчина стоял в дверях своего рабочего места, глядя на зону управления. "Биркофф?" «Да, - утвердительно ответил он, возвращая свое внимание к клавиатуре. Его мысли метались в хаотичном беспорядке. Хотя тактика ведения боя не была его сильной стороной, он предположил, что задумала Никита. - Я могу это сделать. Но калибровка будет с сильными помехами. Ты, вероятно, потеряешь связь, в процессе». "Понятно". "Насколько тебе нужно?" «Минимум минуту». «Минуту, максимум, - возразил молодой человек. Он даже не был уверен, что эта паршивая штука сработает. Вальтер позволил ему повозиться с этим чудо-устройством лишь однажды. - Когда?" «Через девяносто секунд». «Девяносто.., - он взглянул на экран трансляции миссии и быстро проглотил возражение. - Нет проблем, - он начал вводить необходимые данные, считая в уме. – Майкл…" «Панель у меня», - последовал невозмутимый ответ. Биркофф втянул в себя воздух, затем выдохнул. Он принял как данность, что Майкл справится с поставленной задачей, а также удержит Эдгара под контролем. «Хорошо, - сказал он. - Никита…" В коммуникаторе эхом разнесся шум оглушительного взрыва. «Дельта» вызывает Никиту, - сказал Харрис чуть позже. В его обычно монотонном голосе чувствовались эмоции от выброса организмом адреналина. - Мы снова в игре. Противники - зачищены». «Переходите к третьему пункту, - ответила Никита. Ее голос звучал так, словно она бежала. Отрывистое стакатто «тат-тат-тата» автоматной очереди прервала ее лаконичные инструкции. – Гамма – приготовиться." «На отметке. Точка просканирована». "Ты можешь…" «Да. Все, что необходимо». «Принято. Двигайтесь по направлению. Вперед». "Понял." "Биркофф ..." «Сорок пять, Никита. Похоже, будет жарко». Восточный выход ". "Бегу." «Продолжаем дальше, Биркофф», - спокойно объявил Майкл, стоя в нескольких футах справа от него. «Хорошо. Интеграция ... он-лайн, - Биркофф перешел к другому пульту, сверяя данные. - Пока все идет хорошо, - рассудил он. - А если не хорошо, то в допустимых пределах. Осталось тридцать». «Подключай, - резко приказала Никита. «Сделай два с половиной оборота, малыш», - внезапно приказал хриплый голос. Биркофф вздрогнул, оглядываясь через плечо. Вальтер стоял в нескольких шагах позади него, прижимаясь к Эдгару. Он приставил пистолет между ребер молодого человека. Оперативник четвертого уровня позеленел на лицо и сильно вспотел. «Святые… небеса!» - подумал молодой гений. Затем пробормотал: "Д-два ...?" «H99 все еще немного капризничает в верхнем диапазоне. Надавишь слишком сильно, и ты его спалишь». Биркофф моргнул, а затем кивнул. Вернувшись к клавиатуре, он произвел указанную настройку. «Бета на месте, Никита», - объявил мужской голос. «Дельта тоже». «До передачи десять», - твердо сказал Биркофф. - Девять, восемь, семь ...» ************* Хотя Биркофф сделал все возможное, чтобы продлить сигнал, он сумел обеспечить Никите лишь пятьдесят три секунды электронного прикрытия. Учитывая, что связь оборвалась, как только он активировался, это были одни из самых длинных и самых напряженных пятидесяти трех секунд в его жизни. На этот раз он был благодарен за свой молодой возраст, потому что ожидание в агонии от незнания того, что произошло, состарило его лет так на десять. «Вы все мертвецы», - секунд через тридцать злобно пробормотал Эдгар в зловещей тишине. «Увидимся в аду», - любезно подтвердил Вальтер. Биркофф закрыл глаза, пытаясь собрать достаточно слюны, чтобы сглотнуть ее. Реальность того, что он сделал, обрушилась на него, оставив ощущение тошноты в желудке. «Увидимся в аду», - сказал Вальтер. Дерьмо. Он действительно думал, что они... «Сорок секунд», - ровно объявил Майкл. «Боже, - поежившись, подумал Биркофф. - Что он сейчас чувствует?» Тик-так. Тик-так. Тик-так. Тик-так. «Сорок пять секунд». Биркофф снова открыл глаза. Вытер мокрые ладони о штаны. Потянулся. Аккуратно ввел нужную последовательность на клавиатуре. Ничего. Боже. Проклятье. Ничего. Пятьдесят секунд. Тик-так. Тик-так. Раздался оглушительный (словно звук бормашины) визг обратной связи, когда импульс достиг своих электронных пределов. Биркофф нажал на функцию модуляции, регулируя звук. Внутренне дрожа, но внешне, не подав и виду, он перенабрал последовательность, которую пробовал примерно десять секунд назад. Немедленно ощутил статический заряд в ухе. Его желудок опять свело. А сердце замерло. «Кто-то..? - снова в сети. Он с тревогой взглянул на погасший монитор. Тот замерцал. Один раз. Дважды. Три раза. Затем сетка мониторинга начала проявляться на темном фоне. На экране ожила кроваво-красная точка. Потом еще одна. И еще. Выжившие. Выжившие… из группы Отдела. "Н-Никита?" - произнес Биркофф в свой наушник. Он с трудом выдавливал из себя слова. Снова раздался треск статики. Словно алые маки в поле расцветали новые точки на экране. Они двигались. Сквозь помехи раздалось: «Цель уничтожена», - устало отрапортовал хриплый женский голос. - Один оперативник мертв. Один ранен. Миссия завершена». Дыхание, которое Биркофф неосознанно сдерживал, стремительно вырвалось из него. У него закружилась голова. «Принято, - выдавил он через мгновение. - Расчетное время прибытия до точки эвакуации, две минуты». "Мы в пути." Биркофф дрожа, рухнул на стул. Мгновение спустя его резко передернуло, когда в системе громкой связи Отдела прогремел раздраженный мужской голос. «Майкл и Эдгар», - рявкнул Шеф со своей застекленной голубятни, - поднимитесь ко мне ... НЕМЕДЛЕННО!" ************
bride: ************ Только на следующий день Шеф начал задаваться вопросом такой своевременности звонка из Надзора. Соединение было установлено примерно за минуту до того, как команда миссии Дамодар вышла на связь. К тому времени, как Джордж закончил расспрашивать его о деле, которое, хорошо поразмыслив, казалось на удивление недостойным той срочности, с которой глава надзорного ведомства отнесся к нему, ситуация на местах окончательно вышла из-под контроля. Никита... Никита! - она отменяла прямые приказы командира группы на два уровня выше ее, в то время как Майкл, Вальтер и Биркофф помогали и подстрекали ее. Хотя пасовать перед фактом грубого и явно преднамеренного неповиновения была не в его стиле, человек, который звался Полом Вулфом, предпочел позволить событиям развиваться самими собой. Затем, разъяренный до такой степени, что даже не мог себе представить, он бесцеремонно вызвал Майкла и Эдгара в свой офис. Возможность того, что Надзор мог быть причастен к произошедшему, никогда не приходила ему в голову во время последовавшей встречи. В конце концов, он решил, что ярость затуманивает его мыслительный процесс. Гнев ... и его хроническая неспособность понять, что сделало бывшего студента террористом, который, вероятно со временем, мог стать его преемником. Шеф до конца своих дней в качестве главы Первого Отдела задумывался, сколько бы жизней изменилось, если бы он был немного хладнокровнее. Имел бы более ... трезвую голову. Он будет размышлять, но так и не придет к однозначному ответу. Хотя он обычно держал "стеклянную" стену своего командного пункта в режиме двустороннего функционирования, Пол активировал опцию конфиденциальности через мгновение после того, как отдал распоряжение через селектор. Честно говоря, он не был уверен, что принесут ему следующие несколько минут. Если свидетелей будет слишком много, ему будет трудно использовать полученную информацию в своих интересах. Бунтарское выступление Никиты в финале операции Эдриан, подтверждало это безусловно! Он мимолетно подумал: не пригласить ли Мэдлин присоединиться к нему, но после недолгого раздумья отбросил эту идею. В ее присутствии не было необходимости. Это также могло бы отвлечь внимание по разным причинам. Он обернулся, когда дверь в его кабинет с тихим свистом раздвинулась. Эдгар ворвался первым, пылая от ярости. Шеф мысленно покачал головой. Хотя он мог понять гнев оперативника четвертого уровня, он не мог мириться с таким явным его проявлением. Он также не мог оправдать тактическую ошибку, которую представляло его появление. Пол нисколько не сомневался, что Эдгар считает, опередив Майкла в дверном проеме, он обретает некое психологическое преимущество. Были ситуации, в которых это могло быть правдой. Но это был тот случай, когда тот, кто вступил в бой последним, имел больше всего времени, чтобы осмотреться на местности и подготовиться к неизбежной битве. Эдгар остановился примерно в ярде от того места, где стоял Шеф. Выражение его лица было воинственным; его позвоночник – напряженная струна. Майкл - изящный, как пантера, с непроницаемым, как отполированная мраморная плита лицом, занял позицию в нескольких шагах позади него. Мысли Шефа на мгновение вернулись в детство. «Как обезьянка посередине», - подумал он. Вот только Эдгар понятия не имел, что его только что назвали шимпанзе. Немедленно взяв себя в руки, он несколько мгновений изучал стоящих перед собой мужчин. Эдгар обладал песочного цвета волосами и темно-синими глазами; мощным телосложением футболиста и грубовато-красивым лицом американского мачо. Его мужественная внешность резко контрастировала с ...экзотической… миловидной... внешностью Майкла. По правде говоря, именно она отчасти заставила оперативника пятого уровня казаться столь привлекательным. Шеф знал свои собственные предрассудки достаточно хорошо, чтобы понять, каким было бы его первое суждение о каждом оперативнике. С Эдгаром все было понятно сразу. А вот с Майклом... Именно Мэдлин добивалась вербовки Майкла более десяти лет назад. В конце концов, он согласился с ее аргументами, предполагая, что терзаемый чувством вины молодой террорист не выдержит двухлетнего режима обучения в Отделе. Его предположение оказалось неверным. Все случилось ровно наоборот. Майкл не просто пережил процесс обучение. За это время он не просто преуспел. Он получил квалификацию хладнокровного оперативника задолго до своего официального «выпуска», достигнув максимума в каждой категории навыков. С ним обращались как с особым представителем редкого рода, пока он еще был кандидатом на испытательный срок. Шеф почувствовал, как у него скривился уголок рта. Однажды он сказал Майклу, что таких, как он, немного. Он намеренно ошибся. По правде говоря, их и вовсе не было. Неординарность Майкла была чем-то, за что глава Первого отдела был глубоко благодарен в девяноста девяти и девяти десятых процентах случаев. «Хорошо, - начал он ледяным тоном. - Я хочу, чтобы каждый из вас объяснил мне одним предложением, что только что произошло». *********** «Никита сознательно отклонилась от утвержденного профиля и неоднократно нарушала мои приказы придерживаться заданных параметров, - словно выплевывая слова, сказал Эдгар. - Майкл, Вальтер и Биркофф сотрудничали с ней». «Это два предложения, - бледно-голубые глаза исследовали на предмет обнаружения страха более темные, затем переместились на пару серо-зеленых, которые абсолютно ничего не выражали. - Майкл." «Миссия выполнена», - последовал лаконичный ответ. Эдгар начал поворачиваться. Развернувшись примерно на девяносто градусов, он резко прервал движение и повернулся назад. По выражению его лица было очевидно, что он начал понимать, что выбрал крайне невыгодное место расположения в этой трехсторонней конфронтации. Он не мог противостоять представителю оппозиции, не проявляя должного уважения к своему начальнику. «Сэр, - сказал он сквозь стиснутые зубы, его щеки приобрели нездоровый кирпично-красный оттенок. – Дело не в этом." "Ты не думаешь, что выполнение поставленной задачи имеет какое-то значение?" Простой вопрос был явно задуман в качестве приманка, чего Майкл обычно избегал. Шеф вспомнил, как много лет назад упомянула Мэдлин об этой причудливой черте его характера. Загадочно улыбнувшись, она ответила зловещим комментарием о том, что Майкла учили: «невежливо забавляться со своей едой». Эдгару следовало лучше узнать противника прежде, чем принять вызов. К несчастью... Снова он начал поворачиваться в сторону Майкла. И снова он резко остановил себя, повернувшись лицом к Шефу. «Никита взбунтовалась», - выдохнул он, сжимая кулаки. «Несомненно, - категорично признал Шеф. - Вопрос в том, достигли ли мы успешного завершения операции, несмотря на, или благодаря этому факту?» Последовало долгое молчание. В процессе него с лица Эдгара сошла большая часть румянца. Шеф посмотрел на Майкла: "Я так понимаю, ты ознакомился с профилем миссии до того, как она началась?" "Да." "И?" «Информация была неточной. Профиль... некорректным». "Черт с два!" Шеф перевел взгляд на Эдгара, терпение которого быстро подходило к концу: "Ты не видел оснований ожидать каких-либо трудностей?" Оперативник четвертого класса заколебался, явно, ожидая ловушку. Очко в его пользу. Через несколько секунд он ответил с осторожностью: «Никита пришла ко мне перед тем, как группа отправилась на задание, заявив, что у нее есть некоторые опасения. Я знал ее позицию. Честно говоря, я думал, что она пыталась защитить свою задницу. В ее словах было мало смысла." "А поправка, которую она подала?" Шеф считал, что Эдгар мог бы найти способ обойти этот вопрос, на котором Майкл акцентировал внимание, продвигаясь вперед в нужном ему направлении. Он не вторгался в пространство другого человека. Но он определенно пугал соперника своим физическим присутствием. В этом был еще один дар Майкла. Если, конечно, "подарок" - подходящее слово. В какой-то момент он мог казаться безопасным вплоть до ощущения полной беспомощности. В следующий момент он будет излучать ауру, настолько мощную, что удивительно, как воздух вокруг него не начинал потрескивать от распространявшейся энергетики. По крайней мере, так это воспринимал Шеф. За прошедшие годы он заметил, что мужчины гораздо чаще недооценивают Майкла, чем женщины. Женщины, казалось, понимали, кем он был (насколько опасным он мог быть) независимо от того, сколь тщательно он скрывал свою ауру. «Хорошо, - натянуто согласился Эдгар через несколько секунд. – Что из того, что я ее отшил. Господи, она же только второй уровень! Она провела... что? Целую миссию? Послушай, Майкл. Если бы я знал, что это исходит от тебя..." Голос оперативника четвертого уровня стих. Майкл ничего не сказал, просто посмотрел на него слегка скептическим взглядом, аккуратно сложив перед собой изящные руки. «Мэдлин», - внезапно подумал Шеф, узнав в ожидающей позе знакомый язык тела. «Да? - спросил он через минуту или две, резким голосом. Эдгар посмотрел на него, судорожно сглотнув: "Сэр?" "Может быть, Майклу и не интересно, что бы ты предпринял, если бы вопросы по этой миссии были подняты им, а не Никитой, но мне определенно интересно. Особенно учитывая тот факт, что ты был не особо восприимчив к его советам в нескольких предыдущих случаях." "Я ... э-э ..." Шеф жестом заставил его замолчать: «В письменной форме, - отрезал он. - Я хочу, чтобы в течение двух часов у меня на столе лежал полный отчет, включая текст поправки Никиты. Подробный рапорт, как только группа вернется». "Да сэр." «Ты отстранен. Майкл, останься». ************ Оперативник пятого уровня исполнил приказ. Шеф, по другую сторону, начал расхаживать из угла в угол своего офиса, как только вышел Эдгар. Ему захотелось со всей силой пнуть что-нибудь ногой. А еще лучше - запустить что-нибудь хрупкое об стену. Он не сделал ни того, ни другого. Причины его сдержанности было сложно определить. Он, конечно же, не испытывал угрызений совести, сорвавшись на Майкла. В самом деле, самый способный оперативник, вероятно, испытывал на себе его гнев чаще, чем кто-либо другой за все эти годы в Отделе. Но в данной конкретной ситуации... В конце концов, он остановился прямо перед молодым человеком. «Существует такая вещь, как протокол», - сказал он, тщательно произнося каждое слово. "Да." Признание было прямым и недвусмысленным. Шеф застыл на месте, ожидая возражений, но только на мгновение. «Ты хочешь сказать, что Никита следила его указаниям?» - саркастически осведомился он. «Она сделала то, что должна была сделать, чтобы выполнить свою работу». Все вертелось вокруг выполнения задания. Естественно. Следовало признать, что в Отделе существует официальная религия, которая вращается вокруг поклонения результатам. Цель (до тех пор, пока не потеряла актуальность) - оправдывает средства. Шеф откинул полы пиджака и засунул руки глубоко в карманы брюк: "Если бы миссия пошла по заданному профилю?" «Она бы провалилась. И вы могли бы потерять почти всю команду». Пожилой мужчина ни секунды не сомневался в преднамеренности выбранного местоимения. Тонкое напоминание о том, что именно он нес ответственность за все, что происходит на каждом задании. «Ты бы поставил на это свою жизнь, Майкл?» Ответа не последовало. Только пристальный взгляд. Задан очевидный вопрос… Шеф признал себе, что не изучил профиль операции Дамодар так внимательно, как следовало бы. Какая гадкая ирония. Он был обеспокоен тем, что недавнее снижение активности снизит способность его подчиненных работать на уровне стандартов Отдела. Его подчиненные - большинство из них - справились с задачей превосходно. Казалось, он утратил концентрацию внимания. "А как насчет Вальтера и Биркоффа? – с нажимом поинтересовался он. - Готовы ли они поставить на это свои жизни?" «Уже». Шеф обдумывал это утверждение несколько долгих секунд, затем очень медленно кивнул. "Никита обращался к тебе по поводу этой миссии?" - спросил он через несколько секунд. "Да." «Несмотря на то, что ты больше не ее наставник». «У нее возникли сомнения. Она хотела обсудить их с кем-нибудь, прежде чем отправиться с ними к Эдгару». «И она выбрала тебя своим рупором». Легкое пожатие плечами. "Изменение профиля…" "Был ее". Шеф сузил глаза. Его чутье подсказывало ему, что молодой человек говорит правду. По крайней мере, ее часть. Судя по тому, что он смог узнать по мере развертывания операции, Никиты явно приложила руку к происходящему на месте. Но вот хитроумное использование загрузки DK и H99... «В самом деле», - сказал он после небольшой паузы. «Наш разговор с Никитой, происходил в третьем информационном центре, - отметил Майкл. – Он под наблюдением». Шеф подвергся атаке быстрой смены эмоций. Сюрприз. Затем последовало раздражение. А потом - невольное восхищение. Итак, он записал разговор. Как ... удобно. Майкл всегда обладал сверхъестественной способностью наизнанку выворачивать протоколы работы Отдела. Остальные боролись против правил. Он систематически ими пользовался. Но с какой целью? По прошествии, почти, полутора десятилетий Шеф все еще не понимал. "Понятно, - он вынул руки из карманов. – Скажи мне, каковы шансы, что поправки Никиты уже попало в нужные разделы с файлами». Уголок рта Майкла слегка приподнялся: «Я предполагаю, что она их переслала». «Ты в первую очередь предложил ей это сделать». «Я напомнил ей, что у нее есть такая возможность». "Ммм, - Шеф взглянул через стеклянную стену, осматривая командно-контрольный пункт внизу. На первый взгляд все находилось в рабочем режиме. Но он знал, что за спокойствием скрывается суматоха. Через несколько секунд он заметил: «Буду откровенен с тобой, Майкл. Интересно… как-то все с тобой складывается…» «Дамодар не был моей операцией». «Как и возвращение Кирилова». - Пауза. – «Изначально». "Так и есть." "Так…" «Тогда мой статус был определеннее, чем сейчас». Светлые проницательные глаза слегка сузились: «Значит, у тебя на столе не лежало предложение от Надзора». Кивок. "Ты принял решение?" - вопрос прозвучал в тоне откровенного подтверждения авторитета руководителя у подчиненного. Неважно, что он не должен был вмешиваться. Он хотел знать. Ему нужно было знать. Последовало долгое молчание. Майкл моргнул. Еще раз. Затем он слегка наклонил голову, как будто сосредоточившись на какой-то точке где-то позади Шефа. На что, если вообще он на что-то смотрел, сказать было невозможно. «Да», - тихо ответил он. ************* "И?" - то, что он должен был спросить, раздражало руководителя Первого отдела. Майкл снова посмотрел своему начальнику прямо в глаза. Выражение его лица не было вызывающим. Наоборот. И все же в этом было что-то, что потрясло старшего мужчину до глубины души. «У меня еще не было возможности сообщить об этом в Надзор, - Майкл помолчал, и на его губах заиграла тень улыбки. - Существует такая вещь, как протокол». Шеф резко наклонив голову, застыл на мгновение, прежде чем признать промах. Попался в собственную ловушку. Что ж, ему следовало это предвидеть. Последовала еще одна пауза, за которой: "Это все? - вопрос Майкла прозвучал вежливо, но не подобострастно. "Да, - Шеф решил напоследок показать зубы. Даже если бы не было, он бы что-нибудь придумал. - Ты порекомендовал бы ликвидацию?" Вот оно, наконец-то! - непроизвольная реакция. Младший руководитель переступил с ноги на ногу, в его глазах затаилась настороженность. "Для… кого?" "Для Эдгара." Моргание. "Нет." Это был не тот ответ, которого Шеф ожидал. Безусловно, не тот, который бы он дал бы, поменяйся они местами. «Он не твой друг, Майкл», - услышав свои слова, он был поражен. Майкл, казалось, искренне удивился этому замечанию: «Дело не в личных отношениях». "Ммм, - Шеф заинтригованно приподнял бровь. - Интересно, чувствует ли Никита то же самое». «Возможно, нет». Что-то прозвучало в ответе - раздражение? забава? отстранение? «Наверняка, нет, - с легкой усмешкой поправил Шеф. Где-то в глубине души он задавался вопросом, почему он так уверен в этом. Мысль о том, что он мог иметь какое-то особое представление о мыслительном процессе Никиты, была ... тревожной. - Здесь есть некоторая ирония, не правда ли? Ты возражаешь против ликвидации, которую, как мы оба знаем, поддержала бы твой бывший материал». Майкл молчал. "Если не ликвидация, то что?" «Отправить Эдгара на переподготовку - акцент на психологическом компоненте», - последовал быстрый ответ. Почти, как будто это было отрепетировано. Учитывая склонность Майкла к разработке стратегии на десяток ходов вперед, вполне возможно, что так оно и было. С другой стороны, несмотря на всю свою склонность к чрезмерной подготовке, Майкл также обладал умением мгновенно парировать собеседника, исходя из развивающейся ситуации. "Ты думаешь, он того стоит?" «Я думаю, на данном этапе ликвидация руководителя четвертого уровня вызовет ненужные вопросы». Шеф нахмурился. Конечно, он был прав. Даже если смерть Эдгара будет одобрена, она заставит задуматься о вещах, которые лучше сейчас не трогать. Но почему Майкл так беспокоится об этом? Если только... «Очень хорошо, - согласился он. - Я ожидаю, что программа переподготовки окажется у меня на столе в течение суток». Идеальный оперативник смутился лишь на мгновение: "Хотите, чтобы я…" "У тебя с этим какие-то проблемы?" Ловушка захлопнулась. Майкл немедленно взял себя в руки: "Нет." «Подключи к этому Никиту. Нет причин, по которым мы не должны использовать то, что она приобрела во время своего тренинга с Юргеном». "Замечательно". Шеф подождал несколько секунд, подчеркивая свое превосходство. Затем сделав пренебрежительный жест рукой, произнес: «Пока на этом все». Майкл повернулся, чтобы уйти. Шеф позволил ему сделать шаг к двери, прежде чем дернуть за поводок. "Майкл." Молодой человек обернулся. Выражение его лица оставалось бесстрастным; его поза – идеально сбалансирована. Было ясно - он не ожидал, что ему позволят уйти спокойно. «Никите повезло», - сказал Шеф. "Нет, - возражение прозвучало мягко, но уверенно. - Она оказалась права." ******* Майкл обнаружил, что Эдгар ждет его в коридоре перед офисом Шефа. Он не был удивлен. Эдгар был весьма предсказуем. "Я - мертвец?" - без преамбулы поинтересовался оперативник четвертого уровня. Он вернулся к своей обычной агрессивно-дерзкой форме. "Пока нет." «Не удалось заставить Шефа подписать мою ликвидацию, а, Майкл?» Майкл подавил вздох и молча посмотрел на собеседника. «Возможно, оценка была неверной», - устало подумал он. – Вероятно, Эдгар не стоил таких хлопот». Эдгар выдерживал пристальный взгляд добрых десять или пятнадцать секунд. Затем его бравада начала улетучиваться, как гелий, испаряющийся из воздушного шара. Он резко прервал зрительный контакт, его горло сжалось. "Итак, что со мной будет?" - наконец спросил он напряженным голосом. «Переподготовка». "Не ... отстранение?" "Зависит от тебя". Эдгар снова посмотрел на него, наморщив лоб, на котором выступил легкий налет пота: "Чей контроль?" "Мой." «Сукин.., - светловолосый оперативник напрягся, явно потрясенный. - Твоя идея?" "Нет, - Майкл немного подождал, давая понять, что все это значит. Информация об участии Никиты могла подождать. Затем он сказал: "Теперь, если ты не против...» Он прошел мимо другого мужчины, стараясь избегать любого физического контакта. Майкл чувствовал ритмичный барабанный бой в висках. Это было больше, чем просто недосыпание. Он попытался вспомнить, когда в последний раз ел нормальную пищу. И не смог. «Говорят, ты здесь не задержишься надолго», - крикнул Эдгар, пройдя несколько ярдов по коридору. Это высказывание могло быть воспринято по-разному. «Достаточно долго, чтобы сделать то, что требуется», - заверил его Майкл и продолжил свой путь. ****** Через несколько минут он добрался до своего кабинета. По пути он прошел мимо рабочего места Вальтера, ответив на безмолвные вопросы гуру оружия утвердительным кивком. С подробным объяснением случившегося придется подождать. Включив компьютер, Майкл расстегнул пиджак и сел. Во время загрузки он смотрел на экран, затем вошел в систему и методично подтвердил несколько уровней безопасности. В конце концов, он вывел файл, в котором хранилось его будущее. Он не был уверен в своих чувствах. Облегчение? Сожаление? Обида? Он на мгновение закрыл глаза, вспоминая признания Никиты, произнесенные ею стоя обнаженной в его объятиях в дорожке лунного света, проникающего сквозь иллюминатор каюты. «Это не свобода», - прошептала она, пока он ласкал ее шелковистую кожу длинными неторопливыми прикосновениями. Боль в ее голосе разорвала его на части. И снова он сыграл свою роль в обучении ее тому, чему отчаянно хотел, чтобы она никогда не научилась. Это не ... свобода. Майкл снова открыл глаза. В досье было две записи. Несколькими нажатиями клавиш он отправил одну в адрес Надзора, а другую удалил. «Готово», - просто сказал он себе. А... так ли это? Он помассировал переносицу, заставляя себя не обращать внимания на пульсацию, которая предвещала начало головной боли. Через несколько мгновений он щелкнул по значку на экране монитора, закрывая папку с файлами, в которой работал. Затем, почти неохотно, он вошел в другую базу данных и ввел код, который активировал программу сбора информации, созданную им несколько недель назад. Что-то глубоко внутри него замерло и окаменело, когда он прочитал появившуюся на экране информацию. Новость не оказалась неожиданной. Но это не должно было произойти сейчас... Он вышел из системы и выключил свой компьютер. Взглянув на часы, быстро произвел необходимые расчеты. Затем он поднялся со стула и вышел из кабинета, усилием воли подавив очередной приступ надвигающейся мигрени. Ему нужно поговорить с Биркоффом, решил он. А после этого он должен будет попытаться убедить другого мужчину продолжать пока возможно сражаться в последнем раунде уже проигранной битвы, ради женщины, которую они оба любили. ***********
bride: *********** "Красотка?" – с удивлением уточнила Никита несколько часов спустя, принимая кружку чая от своего напарника Вайца. Явно сбитый с толку последним словом, рослый оперативник с недоумением посмотрел на нее: "А?" «Снова в бой, - Никита осторожно отпила из кружки сладкий чай, готовясь ощутить блаженство от насыщенного в нужной пропорции напитка. Именно это чувство она испытала на обратном пути с операции Кирилова. Тогда девушка попробовала чай, подслащенный именно так, как она любила. И это ее странным образом тронуло: "Ты назвал меня «красотка». Вайц огромной, как оглобля рукой, потер лицо и нахмурился. После недолгих размышлений, очевидно, пришло воспоминание. «Да, - сказал он, плюхнувшись рядом с ней и вытянув свои мускулистые ноги. Освещение в транспортном самолете Отдела было таким, что Никита не могла быть вполне уверена, (но ей показалось), что он покраснел. – Дерьмо.. Э-э… да. Ну, ты же знаешь, каково это, когда ты… э-э, в стрессе. Всякая ерунда из тебя прет». "Есть такое". Вайц вздохнул, затем сделал большой глоток из кружки, которую держал в руке. «Полагаю, я тоже должен извиниться за свой язык, - заметил он через секунду или две. - Это прозвучало довольно грубо". «На самом деле, охерительно грубо». Вайц удивленно взглянул на нее. Потом понял, что над ним шутят, и начал улыбаться. «Хорошо, - признал он, почти по-мальчишески склонив голову. - Так что, ты считаешь, что мой словарный запас ограничен». «Но ты очень виртуозно владеешь тем, что имеешь». "Да иди ты.., красотка". Оба рассмеялись. Было время, когда Никита осталась бы шокированной из-за демонстрации веселья в подобной ситуации. Смеяться, через несколько часов после того, как они потеряли товарища в результате не слишком удачной операции? Смеяться, через несколько часов после ... убийства? «Лучше смеяться, чем плакать», - подумала она. Лучше смеяться, чем ничего… не чувствовать.... Это не означало, что она не будет горевать о Дитце. Или что не будет страдать от чувства вины за кровь, которую она намеренно пролила. Потому что так и будет. Но сейчас юмор служил спасательным кругом для ее человечности. «Кстати об этом», - делая акцент на последних словах, произнес Вайц после того, как стихли их веселые смешки. Никита сделал еще один глоток чая. Она знала, что будет дальше. Знала, с тех самых пор, как к ней подошел Вайц. Ее первым шагом была попытка отсрочить неизбежное. "О чем? - парировала она. – Что, я - красотка?" "Нет, - решительное покачивание головой. - Вероятность того, что тебя отымеют, когда мы вернемся в Отдел». "Вайц…" «Послушай, Никита. Мы уже говорили об этом». "М-мы?" «Остальная часть команды». «Ну. Что ж, не стоит ни о чем беспокоиться. Я на себя возьму всю ответственность за произошедшее». Никита на мгновение запнулась, удивляясь внезапной перемене в выражении лица Вайца. Он выглядел ошеломленным. Нет. Более того. Он выглядел рассерженным. Но почему? «Поверь мне, - быстро добавила она, потрясенная его поведением. - Шеф будет просто счастлив, сделать из меня девочку для битья». "Ты действительно думаешь, что мы согласимся с этим? - резко возразил мужчина-оперативник. - Что мы будем стоять в стороне и позволим тебе подставить голову под гильотину после того, как ты спасла наши задницы? Господи, Никита!» Оперативница почувствовала, что побледнела: "Я…я не имела в виду…" «Мы вместе, - яростно ответил ей Вайц. - Все без исключения. Разговор окончен». Последовала долгая мучительная пауза. Никита уставилась на свой чай, изо всех сил пытаясь проглотить огромный ком от нахлынувших эмоций, застрявший в ее горле. Ей стало стыдно. «Мне очень жаль», - сказала она почти через минуту. "За что? – гневные нотки исчезли из голоса Вайца, сделав его на удивление ласковым. Никита неопределенно махнула рукой, затем подняла на него глаза: «За ... что угодно». Другой оперативник криво усмехнулся: «Забудьте об этом. Никто из нас не застрахован от Отделизма». "Прошу прощения?" «Отделизм. Синдром Первого Отдела. Его первым признаком обычно служит потеря способности осознавать, что бывают случаи, когда ты не доверяешь людям, совершающим правильные вещи». «Я ... доверяю тебе, Вайц», - и это была правда. «Но ты все же решила, что я позволю тебе взять на себя ответственность за сегодняшнее небольшое отклонение от протокола." «Это было мое решение». «О, конечно, - последовал саркастический ответ. - Забудьте о маленьких человечках, которые сделали это возможным. Будь неблагодарной свиньей. Непомерная эгоистичность - еще один симптом синдрома страшного Отдела, не так ли." Никита моргнула, чувствуя себя немного похожей на Алису, падающую сквозь кроличью нору. Затем она чуть неуверенно рассмеялась. "Э-э ... н-неблагодарная свинья?" – переспросила она. "Да, - кивнул Вайц. - Мы завершили миссию, верно?» "Верно..." «Мы, черт побери, чуть не свернули себе нахрен шеи, чтобы сделать это». Никита на мгновение задумалась, не ответить ли на это «охренительно правильная мысль», но отказалась от этой идеи. «Точно», - согласилась она после небольшой паузы. «Хорошо. Это оставляет Шефу два варианта. Надрать кому-то задницу или раздать медали». "Я понимаю," - в ее голосе прозвучало сомнение. «Ты недостаточно изворотлива, чтобы играть в эту игру так, чтобы другие люди были ликвидированы, а ты сама оказалась в лучах славы, - продолжал Вейц. – Так что, тебе придется разыграть сценарий "я беру на себя ответственность". Конечно, это риск. Оборотная сторона может оказаться смертельной. Но и потенциальный выигрыш...» Никита понимала, что в эту словесную паутину вплетен признательный комплимент ей и косвенный, но явный намек на Эдгара. Она также поняла, что Вайц пытается сказать что-то серьезное. Она не знала, что ответить. Пока она собиралась с ответом, коллега, казалось, прочувствовал мучавшую ее дилемму. «Это командная игра, Никита, - тихо сказал он. - И, как я уже сказал, мы обсудили это. Все согласны. Или на щите или со щитом ... но все вместе». Последовало долгое молчание. Наконец Никита склонила голову. «Вместе», - подтвердила она. Вайц выдержал торжественную паузу еще пару секунд, а затем снова перешел к шутливому настроению в разговоре. «Конечно, тебе придется зайти первой, когда нам прикажут явиться в офис Шефа, чтобы надрать задницы, - заявил он с веселой интонацией в голосе. - Но не бойся. Мы будем позади тебя». «Не сомневаюсь, что слишком далеко позади меня, - парировала Никита, легко приспосабливаясь к смене тона в разговоре. - Общение с Вайцем походило на беседу с Вальтером, - подумала она. Без сексуального подтекста, естественно». "Договорились, красотка". ******* Они еще немного поговорили «о том - о сем». Ничего особенного, обычная болтовня, хотя прозвучала пара упоминаний об операции, которую они только что завершили. Вайц, похоже, особенно заинтересовался ее выбором технического оснащения. В конце концов, он объявил, что ему нужно отлить, и поднялся на ноги. "Вайц?" - позвала Никита, собираясь уходить. Он повернулся назад, двигаясь очень проворно для человека своего роста: "Да?" "Спасибо." Усмешка: "И тебе." Он снова повернулся. А затем развернулся назад. Но на этот раз уже по своей воле. "Да.., Никита…" "Что?" - она рукой потерла шею сзади. «Помнишь, что я сказал Вальтеру какое-то время назад? О надежде, что Майкл возглавит миссию, если Отдел решит, что пришло время уничтожить Дьявола, и меня назначат первым штурмовать ад». "Да..." «Ну, я полагаю, было бы чертовски умно, если бы он определил тебя в первую команду». ************ Никита не шевелился почти минуту после того, как Вайц ушел, чтобы ответить на зов природы. Она осталась там, где была, и их разговор эхом отдавался в ее голове. Громко. И отчетливо. «Теперь ты одна из нас», - сказал ей однажды Шеф. Тогда она возмутилась этим утверждением. Какая-то ее часть и теперь сопротивлялась этому. Но если в число "нас", о которых говорил глава Первого Отдела, входил и Вайц... И Вальтер. И Биркофф. И ... Майкл ... Никита допила чай и отставила кружку в сторону. Через пару секунд она сменила позу. Мгновение спустя снова. Потом начала ерзать. Вскоре, она почувствовала необходимость встать и потянуться. Сидеть неподвижно было не в ее характере. Она точно знала, что эта склонность к постоянному метанию чертовски раздражало ее бывшего тренера. Конечно... она тоже не была в восторге от его сверхспособности мгновенно превращаться в статую. Никита пару раз потянулась, плавными движениями разминая затекшую поясницу. Затем она направилась к передней части транспортного самолета, чтобы проверить, как там себя чувствует Харрис, раненый в бою. "Как ты?" - пробормотала она, касаясь кончиками пальцев его лба. Его слегка лихорадило, но этого и следовало ожидать. Он получил пулю в плечо и потерял изрядное количество крови. К счастью, рана была сквозной, без повреждения кости. С реабилитацией и правильным подходом, он вернется к полноценному статусу полевого оперативника в течение нескольких недель. Харрис смотрел на нее остекленевшими серыми глазами. «Я ... замечательно», - заявил он, криво усмехнувшись. Замечательно. Опять. Снова это проклятое слово! «Рада это слышать», - ответила она. «Второй раз ... в пл..чо». «Да. Я видела шрам». Предыдущая травма была похуже. «Но это н…ичего. Ты знаешь ... Майкл..? Пульс Никиты подскочил, как это часто случалось, когда она слышала имя Майкла. «Да, - сухо ответила она. - Я немного знакома с этим человеком». Харрис издал очень странный смешок. «Нем…много зна..ко..ма», - усмехнулся он. – Точ..но. Видел за…писи с ми…сии Армела. Горячо. По-насто…ящему горячо. "Харрис…" «Три раза, помнишь. Может, четыре». Никита покраснела до корней волос. «Этот человек просто обезумел от обезболивающих, - твердо напомнила она себе. Он не отвечает за свою болтовню. Но помоги ему Бог, когда он поправится. Если он только намекнет... «Р…ана на н…ге», - добавил Харрис, снова хихикая. А? "Что?" - резко спросила она. «Р…анен..я нога, - нетерпеливо повторил раненый оперативник. Он посмотрел на нее, пытаясь сосредоточиться. - Майклу. Стреляли ... в ногу. Три, может, четыре раза». Он тяжело вздохнул: "Должно быть больно". Никита закатила глаза и тяжело вздохнула. Ладно. Ладно. Теперь она поняла. Они снова вернулись к теме о множественных ранах в одной и той же части тела. Конечно, это не самая приятная тема, но она предпочтительнее очередного публичного обсуждения ее сексуальной жизни. «Был ли в Отделе кто-нибудь, кто не видел эту проклятую запись с камер наблюдения? - злилась она. Очевидно, нет. Она жила в страхе услышать, что Мэдлин решила использовать ее, как наглядное пособие для инструктажа новых оперативников о э-э… тонкостях «супружеских отношений». «Это бо…больно», - невнятно пробормотал Харрис. Его голос звучал так, словно он вот-вот заплачет от сочувствия. «О, не сомневаюсь, что так оно и есть», - огрызнулась она. Не то, чтобы Майкл когда-либо в этом признавался. Ее мысли внезапно вернулись к ужасным последствиям миссии Уоррика. Ее сердце сжалось. Хотя Майкл и не признался в причиненной ему боли, он достаточно ослабил свою бдительность, чтобы позволить ей позаботиться о некоторых своих ранах. В некотором смысле, контакт, который он позволил себе в роскошной ванной их бунгало/люкса, был более интимным, чем занятия любовью. Она пришла к выводу, что позволить ей помочь ему было для Майкла труднее, чем подчиниться насилию. Жестокость он воспринимал как нечто само собой разумеющееся. Но простая человеческая доброта... Хотя Брайан Уикер и заверил ее в том, что Майкл чувствует себя хорошо, (а это было самое главное), он остался крайне сдержан в оценке, которую проводил. Но по выражению его глаз она поняла, что это было хоррор-шоу в духе Отдела. Она огорчилась, что Брайану пришлось принять в этом участие, но знала, что для Майкла его присутствие было более предпочтительнее, чем кого-либо другого. "...Кита?" Ее пульс участился. «Кита». О Боже! Она понимала, что глупо было представлять себе Майкла-Майкла! - обращающимся к ней не по имени, а как-то иначе. Но иногда, только иногда, его акцент обманывал ее слух, подсказывая мозгу, что он использует укороченное значение ее имени. Когда он звонил по телефону и мурлыкал "Жо-зе-фина", ее уши обманывались, и как и ее сознание слышали совсем другие вещи, совсем не относящееся к делу. Никита помотала головой и прочистила горло. "Что случилось, Харрис?" - спросила она. "Собираюсь по..спать. Ты не воз…жаешь?" "Конечно, - она почувствовала, как ее рот скривился. - Все замечательно." ************ Если бы не зона постоянной сильной турбулентности, Никита, вероятно, провела бы большую часть оставшейся части полета, блуждая по кабине транспортного самолета. Она оставалась беспокойной весь полет. Здравый смысл взял верх над сильнейшим нервным перенапряжением, когда самолет начало трясти во второй раз. Шатаясь, она все же вернулась на свое место и пристегнулась. Никита подумала, не попытаться ли ей заснуть, но почти сразу же отбросила эту мысль. Оперативница была слишком взвинчена, чтобы вырубиться. Выкручивание большого пальца и судорожные сжатия стопы тоже не принесли желаемых результатов. «Жаль, что Отдел не предоставляет услуги кинопросмотра в полете», - саркастически подумала она, потирая ладони о бедра. Девушка рассеянно отметила, что в одном месте ткань ее черных штанов имела странный оттенок. Она подняла руку и с любопытством посмотрела на свои пальцы. Они были покрыты легкой пылью кирпично-коричневого цвета… Ее живот скрутил спазм, когда пришло понимание. Мелкие кирпично-коричневые хлопья были кровью. Засохшая кровь. Кровь ее убитого соратника по оружию Дитца. Она сглотнула, вспомнив его труп. Боже, сколько же было крови. Никита вытерла свою дрожащую руку, стараясь изо всех сил выбросить воспоминания о том, что она видела. Учитывая ее недавнюю практику с раздвоением действительности, ей это неплохо удалось. С минуту или около того она смотрела в одну точку на стене напротив себя. Затем она внимательно осмотрела пол салона и потертые носки своих армейских ботинок. И тут на нее снизошло вдохновение. Отстегнув ремень безопасности, она наклонилась вперед и полезла под свое сиденье. Ее пальцы коснулись гладких контуров планшета. Она вытащила устройство и включила его. Если предположить, что ее сразу не ликвидируют, Никита знала, что через пару часов она всесторонне подвергнется интенсивному допросу. Просмотр деталей миссии показался ей очень благоразумной идеей. Как отметил Фрэнсис Бэкон: «Знание - сила». Или, если процитировать ее товарища по команде Вайца, испытывающего трудности с вербальным общением: «Лучше перебдеть, чем все проебать». Никита сосредоточенно просматривала информацию на панели информации, почти так же, как, когда возвращаясь в Отдел с захваченным Кириловым она сличала приделанный Майклом профиль миссии с оригиналом Эдгара. Она сравнивала и сопоставляла тактическое решение с тактическим решением. Она начала свой анализ, полагая обнаружить по всему сценарию скрытые профессиональные отметки Майкла. В конце концов, она решила, что, реконфигурация была действительно ее. Давало ли ей это какое-то преимущество ... О, она могла видеть влияние своего бывшего тренера в исправленных в плане решениях, который она разработала. Особенно когда речь шла об использовании оборудования. Не было никаких сомнений, что он подсказал ей, чтобы она обратилась к Вальтеру по поводу применении H99. И она, конечно же, не станет отрицать, что снова и снова задавала себе вопрос: "А что бы сделал Майкл?" - когда, сомневаясь, пыталась представить себе, как можно изменить профиль Эдгара. И тем не менее... Изменения в профиле были ее. И именно из-за «ее» изменений Отдел не провалил операцию. Несмотря на все ее уверения перед Вайцем, что «я возьму на себя ответственность», Никите потребовалось несколько минут, чтобы разобраться. Медленно приходя в себя от понимания того, что она сделала (и не сделала) Никита поймала себя на том, мысленно прокручивает слова Майкла в момент, когда хотела получить от него признание, что он решил завершить миссию с Эвереттом Уорриком в одиночку, потому что боялся, что она не справится с заданием. «Ты намного сильнее, чем сама думаешь, - тихо сказал он ей тогда. - Я сделал... то, что сделал... потому что боялся не справиться с собой.., если тебе придется выполнить эту работу." «По-видимому, он не испытывал подобных опасений по поводу этой миссии», - подумала она. Никита позволила мыслям унестись еще дальше. Эмоции, которые она не была готова четко определить, всколыхнулись в ней, когда она вспомнила разговор с Майклом после неудачной беседы, в которой она рассказала Мэдлин о своих зарождающихся отношениях с Беном Айкеном. Она вышла из той встречи со значительно изменившимся взглядом на то, как ее бывший наставник относился к ней. Впервые она столкнулась с возможностью того, что она всегда осуждала и воспринимала, как помешательство на контроле, стремление привести ее к санкционированной Отделом форме, на самом деле было попыткой защитить ее, пока она преодолевала трудности на пути к тому, чтобы стать самостоятельной женщиной... И как только она достигла этой цели... Никита закрыла глаза: «Майкл не хотел, чтобы она нуждалась в нем», - подумала она с болью. Отчасти потому, что он знал, что рано или поздно Отдел воспользуется этим, если она так поступит. И отчасти потому, что он считал, что она сама не будет держаться за то, что ей не нужно. Почти с того момента, как они оказались вместе, он готовил ее к постепенному расставанию. Снова и снова он проявлял готовность отпустить ее. Снова и снова он демонстрировал свою веру в то, что она сможет дальше двигаться без него. И эта его вера не была безосновательной. Шесть месяцев ада, которые она пережила после того, как эпизод с Эдриан доказали ей это. Она могла справиться в Отделе сама. Не без боли. Не без страданий. Не без мучительно высокой цены. Но она могла бы выжить в отсутствие Майкла ... если бы захотела. Только... наличие этой способности не означало, что она не нуждалась в нем. Она не хотела, чтобы он был с ней во всех мыслимых смыслах этого слова. Потому что, так оно и было. Господи, помоги ей ... Боже, помоги им обоим! - она всегда была с ним. Как это объяснить? Она предположила, что могла бы сослаться на избитую истину, что любовь в разлуке только крепнет. За исключением того, что она чувствовала к Майклу после их вынужденной разлуки можно было...было... описать, как «нежность»… Абсурд. Нежность не сжигает женщину. Нежность не заставляет женщину забывать, как дышать. Нежность не заставляет женщину думать о мужчине, когда она занимается любовью с... Глаза Никиты распахнулись. «Боже», - подумала она в ужасе. О Господи. «Нежность» - вот, что она чувствовала к Бену Айкену. «Тебе бы не понравилось то, что ты бы услышал, если я.., - предупредила она, когда он спросил ее, рассказала бы она ему правду о своей работе, если бы могла. «Может быть, - признал он тогда, - а возможно, и нет. Но даже если бы мне не понравилось бы то, что я услышал, это не помешало бы мне любить тебя». Никита задрожала. Она почувствовала пощипывание в уголках глаз от надвигающихся слез. Она сморгнула и сильно прикусив внутреннюю сторону щеки, через пару мгновений ощутив медно-соленый привкус собственной крови. «Да, это помешает тебе, Бен», - подумала она. Потому что «я», которую ты любишь - это иллюзия. Выдуманная - нет, мнимая Никита. Я не та, кем ты меня представляешь. Кто я, что я ... ну, может, реальность тебе и не будет противна. Но ты по-настоящему никогда меня не поймешь». Бен был слишком порядочным. Слишком добрым. Слишком… хорошим. Она так много у него взяла. И даже вернула ему взамен… что-то... Но этого недостаточно. Этого было недостаточно. И она не могла дать больше. Потому что «больше» уже принадлежало другому мужчине. Оно было отдано - временами против воли, иногда – нежелательно, но так давно. Бенджамин Айкен заслуживал лучшего, чем женщина, которую он знал как Никита Льюис. Вот почему Никита Льюис (притворщица в поисках личной жизни) собиралась изящно откланяться, давая ему шанс пойти вперед и встретить лучшее. *********** Бен Айкен умирал. Не умирал в абстрактном смысле слова, как отметил однажды один из его профессоров в аспирантуре в лекции под названием «Рождение - первый шаг к смерти». Он умирал… действительно умирал. Рак, с которым он боролся годами, наконец, одержал верх. Теперь его судьба была решена безвозвратно. Он узнал об этом несколько недель назад. Фактически, еще до того, как Никита и он стали любовниками. "Кстати, как прошла вчерашняя консультация?" - спросила Никита в тот вечер. "Прости что?" - тупо спросил Бен, наблюдая за тем, как ткань ее платья бесстыдно струиться по ее гибкому телу. «Вчерашняя консультация, - повторила она после короткого молчания, ее голос звучал хрипло, чем мгновение назад. – Ты упомянул в субботу вечером, что будешь занят после лекции в понедельник». «О, - он не хотел обсуждать назначенную на понедельник встречу. Но даже, когда он упрекнул себя за то, что был настолько невнимателен, чтобы упомянуть о ней, Бен был тронут тем, что Никита столь внимательно отнеслась к его небрежному замечанию. - Замечательно.» Ее губы скривились. "Что?" - спросила она, нервно напрягаясь. «Замечательно» сейчас не совсем мое любимое слово». "Почему?» «Возможно, потому что слишком много людей используют его, когда имеют в виду совершенно обратное», - ответ сопровождался еще одним интригующим пожиманием плечами. Взгляд, который он увидел в ее прекрасных голубых глазах, говорил о том, что он встречается с женщиной, которая предпочла бы страдания бесчестности. На мгновение он был на грани того, чтобы рассказать ей все. Но не смог ... Отчасти из жалости. И откровенного эгоизма. "Тебе было бы легче, если бы я сказал, что эта встреча встала у меня поперек горла?" - спросил он иронично. Она молча смотрела на него в течение нескольких секунд, ее взгляд цвета неба, казалось, проникал в самую суть его души. Мне было бы лучше, если бы ты сказал мне правду, Бен…» Правду. О, да. Правда заключалась... Правда заключалась в том, что он больше не был один в своей больничной палате. Понимание этого проникло в сознание сквозь пелену болеутоляющих препаратов и усталости. Несколько мгновений Бен пытался сконцентрироваться на своих мыслях, а потом медленно...очень, очень медленно...открыл глаза. Веки, словно свинцовые гири, давили на глаза. Сначала его зрение было нечетким, но, в конце концов, прояснилось до такой степени, что он смог разглядеть лицо одетого во все черное человека, спокойно сидящего в кресле сбоку от него. «Ангел смерти», - подумал он, и его охватило странное чувство спокойствия, когда он почувствовал оценивающий взгляд серо-зеленого взгляда своего посетителя. «Майкл.., - выдавил он через несколько секунд. - Почему ... я ... не удивлен?" Майкл ничего не ответил. Бен решил, что его устраивает отсутствие ответа. Есть, что сказать человеку, который не тратил свое драгоценное время, отвечая на риторические вопросы. Некоторое время он собирал достаточно слюны, чтобы ее сглотнуть. Справившись с поставленной перед собой задачей, он задал мучивший его вопрос. "Никита ... с тобой?" "Нет, - прозвучал мягкий ответ. - Но если захочешь, она придет». "Если... я... захочу?" – с усмешкой возразил Бен спустя мгновение. Майкл даже не пытался спорить по этому поводу. Вместо этого он перешел прямо к сути. В самое ... центральное ядро... «Никите будет больно, если у нее не будет возможность попрощаться с тобой». Никите будет больно... Бен медленно кивнул: «И ты бы сделал ... что угодно ... чтобы ... предотвратить это, - прохрипел он. - Не так ли. Никите. Будет… больно». Огромные глаза другого мужчины на мгновение вспыхнули изумрудом блеском, а затем приобрели стальной оттенок, - Да." "Х-хорошо," - Бен был удивлен жесткостью, прозвучавшей в его голосе. Повисла пауза. "Ты увидишься с ней?" - спросил Майкл, и его акцент прозвучал более явственнее, чем в прошлый раз. Бен судорожно вздохнул. Что Никита - такая ослепительно-красивая, такая естественно-живая - должна видеть его таким... Что он будет вынужден смотреть ей в глаза и видеть в них упрек "почему ты мне не сказал?", а не искреннюю привязанность, которая была у него в течение нескольких самых счастливых недель, которые он когда-либо испытывал... Никите будет больно ... И он умрет. Уйдет. За исключением воспоминаний, застывших в памяти. Мужчина, сидевший рядом с его кроватью, человек, который явно знал Никиту гораздо ближе, чем он, полагал, что ей будет легче смириться с его кончиной, если ей будет предоставлен шанс на последнее прощание. «Да», - слабо согласился Бен. Незадолго до того, как его сознание вновь затуманилось, и он погрузился в объятия тяжелого успокаивающего сна, Бен увидел, как Майкл полез в карман своего черного пиджака и вытащил что-то похожее на мобильный телефон. Его последней связной мыслью было то, что у Никиты был точно такой же. ************* Бен понятия не имел, как долго он пребывал в забытье. Это действительно не имело большого значения. Но когда он вернулся из забвения, он понял, что в комнате стало еще темнее, чем раньше. Майкл все еще сидел у кровати. Похоже, он не поменял позицию. "Она..?" "Скоро." «Лучше.., - Бен провел языком по своим потрескавшимся губам, - ...будет». Майкл поднялся на ноги и двумя бесшумными шагами подошел к кровати. В его левой руке материализовался пластиковый стаканчик. Он осторожно поднес бокал ко рту Бена и дал ему отпить из него. Бен смутно ощущал, как сильная ладонь поддерживает его затылок. "Она знает?" - спросил он после того, как напился и осторожно устроился на подушке. "Нет." "Я ... хочу знать ... как ... ты ... узнал?" "Не важно." "Придется ... убить меня ... если ты скажешь, а?" Арт-дилер, как же. Губы Майкла дрогнули. Что-то, в чем Бен распознал восхищение, промелькнуло в глубине изменчивых глаз его посетителя. «Вероятно», - последовал лаконичный ответ. Бен слабо усмехнулся, сожалея о том, что никогда не узнает об этом человеке больше, чем было открылось за это недолгое время. Удивительное сострадание в его прикосновениях. Свод железный правил и норм, которых он явно придерживался. "Как ... ты ... здесь оказался?" - спросил Бен после небольшой паузы. У него не было семьи. Он не сообщил никому из своих коллег, где находится. Он ожидал, что умрет в одиночестве. «Сказал медсестре, что я твой священник». На долю секунды Бен почти поверил, что у него галлюцинации. Потом он понял, что это не так. Он понял, что, как бы безумно это ни звучало, предложенное объяснение имело смысл. Мужчина в черном. Строгий. Сдержанный. С таким глубоким взглядом ... проникающим в самую душу и такое понимание человеческих страданий... «Она поверила ... тебе». «Меня научили быть убедительным». ******* Бен потерял счет времени. Когда он очнулся, лампа на тумбочке рядом с его кроватью уже горела. Она был аккуратно расположен под углом, чтобы лампочка не светила ему в глаза. Никиты по-прежнему не было. Но там сидел Майкл. Его «священник». Не предвестник смерти, как он думал вначале, решил он. Скорее, человек из плоти и крови, решивший держать Смерть на расстоянии достаточно долго, чтобы дать женщине, которую он явно любил, шанс попрощаться с ним… «Я бы ... не смог сделать ... того, что ты ... сделал», - внезапно сказал Бен, охваченный приступом стыда. "Что ты имеешь в виду?" «Отойти в сторону ... пока ... Никита ... была с.., - он на короткое время замолчал, задыхаясь, - ... другим мужчиной». «Ты бы смог, если считал, что другой мужчина лучше подходит для нее». Лучше для нее? "Я.." Электронное жужжание прервало инстинктивный протест Бена против только что приведенного сравнения. Майкл снова полез в карман пиджака. Спустя мгновение он приложил к уху сотовый телефон. "Да?" Пауза. "Как скоро?" Пауза. "Хорошо, спасибо." "Она ... и-идет?" - Голос Бена дрожал. Майкл кивнул, захлопывая крышку телефона. Выражение его лица стало непроницаемым. «Ты ... уйдешь ... прежде, чем она придет сюда», - предположение не содержало вопрос. Еще один кивок. Майкл поднялся в плавном движении хищник из джунглей. "Ты ... хочешь, чтобы она знала, что ты..?" "Нет."
bride: ************** Отчет по миссии Дамодар прошел именно так, как Никита и ожидала... и даже хуже. Шеф скрупулезно, деталь за деталью, вдоль и поперек в устной форме сводил все нюансы того, что было и, что не было сделано. К тому времени, как он рявкнул "свободны"! оставшимся в живых после операции членам полевой группы, она уже с трудом соображала, что, несмотря на их многочисленные огрехи, упущения и промахи, оперативники по мнению руководства достигли поставленной цели. Тот факт, что Эдгар не присутствовал на препарировании, не очень помог ее душевному состоянию. Хотя Никита совершенно не собиралась делать вид, что ей нравится этот парень и она очень уважает его как коллегу, оперативница инстинктивно опасалась неприятных последствий его отсутствия. «Никита, останься», - рыкнул Шеф, когда она вместе со всеми собралась уходить. «Конечно, - устало подумала она, откидывая назад прядь волос. - У тебя же еще, несомненно, остались силы, что повозить меня мордой по столу». "Э-э, сэр ..." Это был Вайц. Как и остальные члены команды, он поднялся на ноги через долю секунды после того, как услышал слово «свободны». Он также, как и остальные члены группы, застыл на месте, как только Шеф приказал Никите остаться. «Я ценю ваше мушкетерское братство, Вайц, - саркастически протянул глава Первого отдела. - Но то, что я должен сейчас сказать, предназначено только для ушей Никиты». Последовала недолгая напряженная пауза. Никита скосила глаза на дверь, желая, чтобы остальные подчинились. Через несколько секунд они это сделали. «Да, сэр, - решительно ответил Вайц. - Никита, мы будем ждать тебя снаружи». Она кивнула: "Спасибо." Группа оперативников гуськом двинулась на выход, Вайц замыкал шествие. «Похоже, ты обладаешь способностью вызывать преданность», - заметил Шеф, когда комната для брифингов опустела. Его слова прозвучали так, словно ее обвиняли в смертельно-опасной болезни. Никита пожала плечами: «Это обоюдное чувство». "Ты поддерживаешь их, они поддерживают тебя?" «Что-то вроде того». «Тем не менее ... ты взяла на себя полную ответственность за то, что произошло сегодня». Ответ с использованием любимого непечатного выражения Вайца готов был сорваться с губ Никиты. Она заставила себя сдержаться. «Нет смысла излишне обострять, - сказала она себе. Несмотря на всю ядовитость своего характера, Шеф очень редко ругался. И хотя она не сомневалась, что он хорошо знал слова на букву «х», она никогда не слышала, чтобы он их произносил. «Совершенно верно», - ответила она, приподняв подбородок. «Я говорил с Майклом об этом эпизоде, - заявил Шеф через несколько секунд и холодно посмотрел на нее. – Каков будет твой ответ, если бы я сказал, что он взял на себя полную ответственность за произошедшее?» Это была ловушка. И хотя она предупреждала себя оставаться начеку, Никита чуть не угодила в нее. На самом деле, ее рот уже открылся, чтобы произнести первое гневное слово протеста, когда она поняла, что пытается добиться от нее старший руководитель. И решила немедленно захлопнуть рот. Сделала глубокий, успокаивающий вдох через нос. И заставила себя посмотреть ясным взглядом на раздраженного Шефа. «Я бы сказала, что вы, вероятно, неправильно его поняли, - сладким голосом ответила она. - Французский акцент, знаете ли». Воцарилась тишина. Мертвая тишина. Затем Шеф очень холодно произнес: "Ты действительно так думаешь?" «Ага, - дерзко подтвердила она, ощущая странный прилив адреналина. - Я имею в виду, что в Майкле есть много всего. Но он не ... э-э ... позёр». Шефа на мгновение выпучил глаза, как будто увидел что-то необычное. Никита чуть не рассмеялась при виде выражения его лица. Она сдерживала зарождающуюся истерику по ряду причин, не последней из которых был страх, что, если она начнет смеяться, то не сможет остановиться. "...позёр?" - очень отчетливо повторила ее начальник через несколько секунд. "Ну, да, - она сплела пальцы вместе, одарив его своим лучшим взглядом широко раскрытых глаз. - У Майкла, несомненно, есть свое эго. Я имею в виду, что пятый уровень просто так не дается. И он гордится тем, как делает свою работу. Но он не бегает повсюду, утверждая, что все, что происходит правильно, происходит только из-за него». «Ты не отрицаешь, что он участвовал в том, что произошло в Дамодаре». Она вернулась к своему обычному поведению, позволив своим манерам стать серьезными: «Как я уже сказала во время отчета, мы с ним разговаривали о первоначальном профиле. И я попросила совета. Он подсказал мне кое-что. Это не такая уж и необычная ситуация, - она помолчала, а затем решительно закончила, - но, несмотря на совет Майкла, реконфигурация была моей." "Я вижу." «Наш разговором записан», - Никита не задумывалась об этом обстоятельстве до тех пор, пока их беседа в офисе информационного центра не закончилась. Она горько упрекала себя за беспечность. И произнесла безмолвную благодарственную молитву, когда поняла, чтобы Майкл, очевидно, не забыл о том, что они находились под наблюдением. Перебирая в уме все факты, вспоминая случившееся, она отметила, как ловко он составил разговор... «Да, - сухо подтвердил Шеф. - Я знаю об этом. Я просмотрел запись. Как и Мэдлин». «Ну, тогда...», - она махнула рукой. Повисла пауза. «Я так понимаю, ты обратила внимание на отсутствие Эдгара на отчете команды», - в конце концов, заметил Шеф, засунув руки в карманы брюк. Никита кивнула, собираясь с духом: "Выкладывай", - подумала она с легким раздражением. - Давай... выкладывай». «Я спросил Майкла, порекомендует ли он ликвидацию». Ее сердце екнуло. Она не думала об этом. "Для ... Эдгара?" - она мимолетно задалась вопросом, что бы сделала, если ей приказали нажать на курок. При условии, что курок еще не спущен. Шеф поднял брови: "А ты знаешь другую достойную кандидатуру?" ************* "Э-э..." Нет, с яростью сказала она себе. Молчи. Если нужно, прикуси язык до крови. Но даже не думай отвечать на этот вопрос! "Он сказал нет." «Он.., - сглотнула Никита, пытаясь осознать то, что она только что услышала, - что сделал?» «Ммм. И когда я указал, что Эдгар проявил к нему менее, э-э.., дружелюбное отношение…» «Это означает, что Эдгар сделал все возможное, чтобы нанести удары Майклу в спину, по крайней мере, с дюжину раз», - наверное, было неразумно с ее стороны указывать на это, но она ничего не смогла с собой поделать. Ей до смерти надоело разводить политесы. Действительно, не очень-то дружелюбно! Шеф слегка улыбнулся: «Что-то вроде того, - спокойно согласился он. - В любом случае, Майкл ответил на мое замечание, что из-за произошедшего в связи с Дамодаром, не стоит переходить на личности. Я предположил, что ты можешь думать иначе». По телу Никиты пробежал холодок. Был ли это сценарий «разделяй и властвуй»? – с тревогой подумала она. Или что-то еще более извращенное?» «Вы спрашиваете меня, рекомендую ли я ликвидацию Эдгара?» - уточнила она. Шеф держал ее в подвешенном состоянии. Вопрос повис без ответа. Еще какое-то время. И еще. Наконец он ответил: «Нет». "О-о", - она не знала, испытывает ли облегчение или разочарование. «Вертикаль власти в Отделе идет сверху вниз, Никита. Мне не требуется совета оперативника второго уровня, когда я принимаю кадровое решение по четвертому уровню». Ура!!! «Что ж, она определенно сделала более, чем достаточно, чтобы получить за все, - мрачно подумала Никита. - Что только не нацепила себе мишень по центру груди». «Понятно», - произнесла она вслух жестким тоном. "Хорошо, - на лице отразилась еще одна ухмылка. - К твоему сведению, Эдгар отстранен от работы на период переподготовки. Особый упор на психологическую составляющую. Майкл составляет программу». "М-Майкл?" «Да. Я проинструктировал его включить тебя в процесс». Она чуть не задохнулась. "У тебя есть какие-то возражения против этого?" Возражение? Как насчет длинного списка из них? Хотя... На одно неприятное мгновение Никите показалось, что ее мозг переключился на частоту, обычно предназначенную только для Мадлен. «Э… нет, - быстро заявила она, расправляя плечи. – Конечно, нет, сэр. - Она посмотрела на Шефа непроницаемым взглядом: «Я найду себе занятие по душе». Третья улыбка, еще более неприятная, чем две предыдущие. "В последнее время у тебя появилось немного свободного времени, не так ли? – задал риторический вопрос Шеф, явно намереваясь затронуть адский период, когда ей приходилось выполнять миссии подряд почти без отдыха. - Что ж ... возможно, это задание поможет тебе восполнить пробел в твоем расписании». «Я-я уверена, что так и будет». «Глупая Никита, - отругала она себя. – Как же это было... глупо». "Превосходно, - Шеф немного подождал, затем произнес.- Это все». Никита тут же развернулась на каблуках и направилась к двери. Кожа между лопатками нервно покалывала. Она почувствовала, как по спине стекает капля пота. Оперативница искренне не ожидала, что ей позволят уйти, пока Шеф не вытряхнет из нее всю душу. Поэтому она совсем не удивилась, когда он позвал ее по имени за долю секунды до того, как она дошла до выхода. "Да?" - спросила она, разворачиваясь. Она приказала себе сохранять спокойствие, несмотря ни на что. Шеф был впереди по очкам в этой битве, но она все еще держалась на ногах. «Я не оправдываю неповиновение ни в каком виде, ни в какой форме, - спокойно сказал глава Первого отдела. – Но в данном конкретном случае ты поступила правильно». Она уставилась на него, слишком ошеломленная, чтобы отреагировать. Все, что она успела подумать - то, что где-то у свиней, должно быть, выросли крылья и… они полетели. Ад, вероятно, тоже начал замерзать. Поступила правильно? Поступила… правильно..? Она почувствовала, как уголки ее губ приподнялись в улыбке. «Я сделала то, что было нужно сделать, - заявила она через несколько секунд. - И мне очень помогли». ************** Источник большей части этой помощи как, и было обещано, ожидал в коридоре. "Ты в порядке?" - спросил Вайц, как только она появилась. "Да, у меня все замечательно." Удивительно. Несмотря на все, через что она прошла, почти прошла. Ну, как-то так. Может, и не в порядке. Но вполне определенно соответственно обстановке. "А что насчет этого ублюдка Эдгара? - вопрос исходил от Детмера, который был в паре с погибшим Дитцем. - Его ликвидируют?" Она покачала головой и ее волосы рассыпались по плечам: «Отправлен на переподготовку». "Дерьмо!" «По крайней мере, скажите нам, что Близнецы из Белой комнаты подготовят для него программу», - с надеждой уточнил другой член команды. "Не-а." "Кто тогда?" Она переводила взгляд с одного на другого, интригой, удерживая их внимание. Затем очень просто объявила: «Майкл». Последовало потрясенное молчание. "М-Майкл? - наконец запнувшись, проговорил Детмер. - Майкл? Святая Мария, Богородица. Это… это… э-э…что…» "Ебаный извращенец", - подытожил Вайц, одобрительно усмехнувшись. «Становится веселее, - сообщил им Никита. - Угадай, кто назначен помощником?" Брови Вайца взлетели вверх: «Нет, - сказал он. – Просто охуеть». «Вот именно, Вайц». «Ты и Майкл ... переучиваете Эдгара, - почти благоговейно промолвил оперативник, который был в паре с Харрисом. - Да. О, да, мужик. Это намного лучше, чем ликвидация». «Подумай о продаже билетов, красотка, - с улыбкой от уха до уха посоветовал Вайц. - Ты заработаешь хренову кучу денег». ************ Сбор «спец-группы остаться в живых» закончился через несколько минут. Вежливо отклонив приглашение выйти и "пропустить по стаканчику" с Вайцем и Детмером, Никита направилась в кабинет Майкла. Ей и ее бывшему тренеру было о чем поговорить. Дверь в кабинет Майкла была закрыта. Жалюзи на окне опущены. Она постучала. Ответа не последовало. Она снова постучала и тихо позвала его по имени. Снова тишина. Она попробовала подергать дверную ручку. Закрыто. Никита пару секунд покусывала свою нижнюю губу, затем выдохнула. Она решила, что не может же она бегать по Отделу, пытаясь найти Майкла. Лучше пойти разведать о его вероятном местонахождении… Развернувшись, она направилась к рабочему месту Вальтера. Казалось, он всегда был в курсе, кто, что, где и с кем делает. Кроме того, ей необходимо было его поблагодарить. Она крепко обняла его. И наградила чмокающим поцелуем каждую из его морщинистых щек. Девушка также воздержалась от замечания, когда он позволил себе пощупать ее во время их объятий. Это не служило проявлением какого-то глобального чувства. Просто демонстрация привязанности в духе Вальтера. По правде говоря, ее благодарность за его обеспечение материально-технической помощью была такова, что она, вероятно, подыграла бы ему, если бы он по-настоящему решил приобнять ее. "Я так понимаю, тебе понравились мои игрушки?" - спросил оружейных дел мастер с непристойной усмешкой, когда они, наконец, оторвались друг от друга. «У тебя самое лучшее оборудование, Вальтер, - хрипло заметила она, хлопая ресницами. Немолодой ловелас сразу приободрился. Прямо засиял. - Если у тебе когда-нибудь понадобится личная просьба, просто дайте мне знать». Он изобразил насмешливую ухмылку: «Если тебе когда-нибудь понадобится еще один образец..." «О! Я точно знаю, куда за ним прийти». «И что просить». "Ммм, - она изучающее посмотрела на него, а затем спросила, - все ... в порядке? Я имею в виду, что ты сильно рисковал...» Вальтер отмахнулся от ее беспокойства небрежным жестом загрубевшей от работы руки: «Не беспокойся об этом, Сладкая. Мы сумели завершить полевое задание, вот, что имеет значение. Успех – отличный стимулятор, особенно здесь». "Ты уверен?" "Абсолютно. По правде говоря, я искал возможность протестировать H99 в условиях реальной операции. Так что, на этот раз ты сделала для меня столько же, сколько я сделал для тебя. Плюс (и это только между нами) я получил удовольствие от того, что увидел, как этот сукин сын Эдгар вспотел, когда я ткнул пистолет ему в ребра ". Никита открыла рот: "Когда ты – что..?" «Пожалуй, это было слегка чересчур, - со смешком признал старик. - Я имею в виду, грозить пистолетом. Майкл уже довольно успел приструнить этого мерзавца. Я не сомневаюсь, что он бы одновременно мог держать его в узде и руководить Биркоффом, но…» "Ничего себе! - Никита подняла руку, чувствуя внезапное учащение сердцебиения. - Вальтер. Подожди. И ты говоришь мне, что Майкл руководил операцией, когда миссия была в разгаре?» Вальтер поднял свои седые брови, явно удивленный ее реакцией. "Да. Конечно. Ты не знала?" «Я ... я и понятия не имела». "Ха, - Вальтер почесал подбородок, по-видимому, складывая в уме два и два по миссии Дамодар. - Теперь, я припоминаю ... он не был на двусторонней связи. Я имею в виду, он был подключен к связи, чтобы мог отслеживать ситуацию. Но он не был в эфире. Не то, чтобы ты услышала много от него, если бы он был. Он был еще менее разговорчив, чем обычно, понимаешь? Несколько слов Эдгару. Не знаю, что именно, но это было эффективно. Придурок едва не проглотил язык после третьего слога. Он – Майкл, еще сказал Биркоффу пару предложений. Все по делу. Вот и все, что было. Никита тяжело прерывисто вздохнула, чувствуя, как ее щеки разгораются алым пламенем. «Майкл был рядом с ней, - подумала она. Снова. Если бы она нуждалась в нем…» Но он сделал все, что было в его силах, чтобы она этого не сделала. «Он думал, что у тебя все получилось, Сладкая, - заявил Вальтер. Предложение звучало коряво в плане грамматики, что с лихвой компенсировалось искренностью произнесенных слов. "Чертовски хорошо. Я бы так сказал." У Никиты перехватило горло. Она помедлила несколько секунд, вспомнив выводы, к которым пришла во время обратного полета в Отдел. Она вспомнила также фрагмент из тревожного разговора, который у нее был с Вальтером и Биркоффом в тот день, когда она начала курс философии Бена Айкена. «У него есть ... выбор? - спросила она, имея в виду Майкла и его возможную вербовку таинственной организацией, которая властвовала над Первым Отделом. «Вполне, - ответил Вальтер. И это не из серии: «сделать или умереть». Имеется в виду сделать добровольный выбор». "Ты имеешь в виду…" «Я имею в виду, что Надзор делает предложение и отходит в сторону, пока Майкл решает, хочет он этого или нет. Никто, даже Шеф, не может вмешиваться». "Что произойдет, если он примет предложение?" – с трудом она выдавила из себя следующий вопрос. - Если он ответит Надзору ... да?" Нависла гробовая тишина… Напряженное, до странности красноречивое молчание. Затем Биркофф сбросил бомбу. «Майкл покинет Отдел, - спокойно заявил Биркофф, - он свободен". "Ты не знаешь, где сейчас Майкл, Вальтер?" - спросила она. Ее голос показался ей странным. Хриплым. И немного ... нерешительным. Неужели миссия Дамодар была для нее прощальным подарком Майкла? - спросила она себя. Последний урок от неординарного человека, который так хорошо обучил ее стольким вещам?» Пожилой мужчина нахмурился, заставив ее задуматься, что он прочитал по выражению ее лица. "Нет, - покачал он головой, и его серьга блеском подмигнула ей. - Он встретился с Шефом тет-а-тет сразу после завершения миссии. Позже он заскочил, чтобы сообщить мне, что все разрешилось. Что никто из нас не получит по заслугам за то, что случилось, особенно ты». "Он тебе так сказал?" Вальтер криво усмехнулся. "Не столь многословно. Не теми словами, которые ты хотела бы услышать, если ты имеешь в виду это. Но он кивнул мне, и я понял. А потом… Господи. Я не знаю. Я видел, он разговаривал с Биркоффом пять, может, шесть часов назад. С тех пор ... ничего ". Никита кивнула и еще раз поцеловала его в щеку. «Спасибо, Вальтер. Я – твоя должница». «А как же. Так что жду в любое время, когда будешь в настроении начать работать над этим...» ******** Никита застала Биркоффа склонившимся над клавиатурой компьютера и печатающим что-то, по-видимому, не обращая внимания на суету, царившую вокруг. Поддавшись внезапному порыву, она на цыпочках подошла к нему сзади (не такой уж и легко, учитывая, что на ней все еще были армейские ботинки). Она обвила руками его шею и прижалась губами к коротко стриженным волосам. Компьютерный гений подпрыгнул, как ошпаренный, вырвавшись из ее объятий так стремительно, что она чуть не приняла это на свой счет. "Господи, Никита! - прошипел он, глядя на нее из-за затемненных стекол очков в тонкой оправе. - Где, черт возьми, ты была?" Она застыла, сбитая с толку его реакцией. Сказать, что Биркофф все еще немного отставал в том, что касается навыков непринужденного общения с людьми, являлось бы преуменьшением очевидного. Но сейчас он превзошел самого себя. Она виновато подумала, не получил ли он взбучку за то, что пришел ей на помощь. "Где я была?" - мягко повторила она, отказываясь обижаться на его реакцию. - Ты имеешь в виду, где еще, кроме того, что наверху Шеф рвал и метал, пытаясь сжить меня со свету? Молодой человек глубоко вздохнул, явно пытаясь восстановить эмоциональное равновесие. Он приложил руку ко лбу, массируя виски. «Это да, - пробормотал он. - Конечно. Э ... извини, - он скривился и заерзал. - Слушай, Никита..." «Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты сделал, Биркофф», - прервала она. «Что я ...? Ах, это. Ну, да. Не за что. Не стоит обращать на это внимание. Мне нужно тебе что-то сказать, Никита. Это о том парне, с которым ты встречаешься». Сердце Никиты екнуло. Она почувствовала, что похолодела. "С парнем...?" – переспросила она. Откуда Биркофф может знать ... «Откуда? – рассмеялся ее внутренний голос. - Это Отдел, детка!» «Да. Профессор. Айкен». «Что-то», что Биркофф должен был ей сказать, было ужасным. Никита поняла это по его глазам. «Нет, - подумала она, хватаясь за край его стола. О нет. О, пожалуйста, Боже. Нет. "Что?" - выкрикнула она вопрос. «Он в больнице». ************* Никита влетела в больницу, как ураган, боясь обнаружить, что опоздала. В то время как Биркофф крайне расплывчато озвучил, что случилось с Беном, он ясно дал понять, что «штатский» находится в тяжелом состоянии. «Умирает», - так сказал юный гений. Хотя и утверждал, что не знает от чего. «Пожалуйста, - молилась она, когда вышла из лифта на этаже, где находилось отделение интенсивной терапии. - Пожалуйста...» Ее тяготил леденящий душу страх, что во всем, что случилось с Беном, виновата она. Каким-то образом… каким-то образом она привела смерть к его порогу. Что, если Отдел был..? Мысленно Никита вернулась к разговору с Мэдлин о том, как обезопасить Бена. «Все довольно просто, - загадочная улыбка Моны Лизы тронула губы старшей женщины. - Пока твое прикрытие не подвергается сомнению, и ты соответствуешь стандартам Отдела, все будет хорошо». Мэдлин никогда не говорила, что с Беном все в порядке. Никогда не предлагала "простой" формулы, чтобы сохранить ему ... жизнь. Никита сжимала и разжимала пальцы, проклиная себя за то, что не нажала на Мэдлин. Ее сердце бешено колотилось. Грудь казалась стянутой тугим железным обручем. Чувство вина ощущалось в животе тяжелым комом. Она лишь смутно осознавала взгляды, которые бросала вокруг себя, направляясь к сестринскому посту. Только много позже она задумалась, насколько...пугающе...должно быть, она смотрела. По крайней мере, строгость ее полностью черного наряда, должно быть, показалась некоторым людям зловещей. Наконец, она добралась до дежурного поста. Там работали три женщины. Одна разговаривала по телефону. Вторая – была занята вводом чего-то в компьютер. Третья - проверяла медицинскую карту и хмурилась. «Простите меня, - сказала Никита, изо всех сил пытаясь сдержать голос. Ее захватил шквал эмоций. Если она не получит нужную информацию за две секунды ... Медсестра с картой в руке вопросительно посмотрела на нее, странное выражение промелькнуло на ее красивом лице с кожей цвета мокко. У нее были широко расставленные глаза с длинными ресницами, похожие по цвету на глаза Мэдлин. Ее взгляд был спокойным. Но в глазах ощущалась доброта. "Я могу вам чем-нибудь помочь?" - у нее был мелодичный акцент, напоминающий о пляжах с белым песком и тропический бриз. "Да, пожалуйста, - Никита положила ладони на стойку. - Я ищу друга. Его фамилия Айкен. Профессор Бенджамин Айкен. Мне сказали, что он здесь». "Вы ... Мисс Льюис?" Никиты на мгновение замерла: «Мисс Льюис? - подумала она. - Кто, черт возьми ...» О. Боже. Это же она мисс Льюис. «Да, - быстро подтвердила она, наклоняясь вперед. Она решила, что не хочет знать, откуда эта медсестра узнала ее прикрытие или почему ее прибытие в больницу, казалось, было ожидаемым. Все, что она хотела, - это увидеть Бена. Сейчас. – Да. Я Никита Льюис». "Хорошо, - медсестра вздохнула, смесь усталости и искреннего сострадания отразилась на ее поразительном лице. - Боюсь, у него мало времени. Рак ...» "Р-рак?" Другая женщина склонила голову, кожа на ее лбу сморщилась: "О, боже мой. Вы не знали?" Никита не могла говорить. Она была слишком поглощена воспоминаниями. Отключившись на мгновение от действительноти, собирая воедино зацепки, которые невольно проглядела... и, в некоторых случаях, умышленно проигнорировала. Отговорки... Упущения... Откровенная ложь ... Неудивительно, что Бен так терпеливо относился к ее скрытности. Он тоже хранил секреты. Она думала, что это взаимная любовь к жизни помогла их сблизить. Теперь оказалось, что это был незнакомый родственник смерти. «Я знала, - твердо сказала она медсестре. Ложь? Может быть. Опять же, может, и нет. Вероятность того, что она где-то глубоко в своей душе интуитивно чувствовала это, была вполне реальной. - Но я находилась далеко. В последний раз, когда я видела Бена, он выглядел ... чертовски хорошо». "Да," - медсестра понимающе кивнула и похлопала Никиту по руке. - Мне очень жаль. Иногда так бывает. Очень ... быстро». «Он..., - она остановилась, прочистила горло и выпрямила позвоночник. - Могу я увидеть его? Пожалуйста?" «Конечно. Он ждал. Конец коридора направо. Комната 316.» ***************** ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ...
bride: ************ Не плачь, приказала себе Никита. Никаких взаимных обвинений. Никаких мыслей о том, что случилось и не случилось, что было и могло бы быть. Она не могла вспомнить, когда в последний раз была в «настоящей» больничной палате. Ее искаженное восприятие реальности: рана будет излечена или нет (это, уж, как распорядиться судьба) всецело являлось продуктом функционирования MedLab в Отделе. Она привыкла к ультрасовременному оборудованию и деловой атмосфере. Никаких излишеств. Голый рационализм и никаких поблажек. Тихая угловая комната со светлыми стенами, в которой лежал умирающий Бен Айкен, была на удивление красиво обставлена. Первым порывом Никиты было воспротивиться ощущению от этого странного факта. Смерть не должна была сюда вторгаться. Не следовало ей так несвоевременно являться к хорошим, порядочным людям. Только не к ним, когда вокруг полно настоящих монстров, которые заслуживали своей участи. Никита подошла к краю кровати с металлическими перилами, покрытой белой простыней. Она чувствовала... Боже. Она не знала, что чувствовала. Возможно, слишком много навалилось на нее. А может.., вообще, ничего не было. "Бен, - тихо позвала она. Он выглядел таким бледным. Таким слабым. Как будто, почти все, что делало Бена таким особенным, покинуло его, оставив лишь безжизненную оболочку. Он открыл глаза. Медленно. На одно мгновение у нее остановилось сердце, и она испугалась, что убивающий его рак, лишил мужчину зрения. Он тупо уставился на нее, не узнавая. Затем сморгнул... Она почувствовала, как с огромным трудом вынырнув на несколько дюймов из зыбкого омута затуманенного болью и лекарствами сознания, - он смог сфокусировать свой взгляд на ней. «Никита, - сказал он, и угол его почти бескровных губ дернулся вверх. - Ни ... ки ... та». От того, как он произнес ее имя, у нее к горлу подступил комок. Девушка балансировала на грани истерики, но все же сумела сохранить душевное равновесие. «Бен, - повторила она, желая оставаться сильной. - О ... Бен". Его левая рука с прикрепленной трубкой, была пристегнута ремнем. Его правая рука, вялая и свободная, лежала на смятом постельном белье. Никита зажала ее между своими ладонями, пытаясь передать мужчине часть своей энергии. Какой холодной казалась его кожа. Почти невесомыми - его худые пальцы. «Не ... я тебе скажу ... все замечательно», - пробормотал Бен почти через минуту. Он казался весьма довольным собой. Опять подступили слезы. И снова Никита отмахнулась от них. «Мне очень жаль, - сказала она, когда убедилась, что может доверять своему голосу. - Мне так ... жаль." Его рука на мгновение сжалась на ее руке. Его горло болезненно сжалось, а кадык дернулся в беспорядочном движении. Уголок его рта снова приподнялся в легкой усмешке. «Да уж, - прохрипел он. - Мне тоже." Никита посмотрела на него сверху вниз, почувствовав, как он опять теряет связь с ней, погружаясь в свой собственный зыбкий мир теней. Никиту душило чувство бессилия. Так много нужно было сказать. Но ничего не получилось. Она намеревалась попрощаться с ним. Но не так. Господи, но не так же! Она хотела, чтобы Бен Айкен прожил долгую и счастливую жизнь. Нормальную жизнь. Она хотела, чтобы он нашел женщину, достойную его. Женщину, которая бы любила его, безо всякой лжи. Женщина, которая была свободной, в отличие от нее. «Не надо», - прошептал Бен, выражение его глаз снова стало осмысленным. "Ч-что?" «Не ... плачь». «Я, - сглотнула Никита, - не буду». Но не получалось. Несмотря на все попытки сдержать их, слезы полились из ее глаз. Она чувствовала, как они катятся по ее щекам и стекают с подбородка. Она чувствовала их вкус на своих губах. Бен освободил свою правую руку из ее ладоней и поднес к лицу девушки. Его рука дрожала, как будто в параличе. Его глаза - такие ясные всего несколько мгновений назад - начали затуманиваться. Кожа на его лице приобрела странный полупрозрачный оттенок, казалось, черты лица неестественно заострились. "Б-ближе ..." Никита наклонилась ближе. Она едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть, когда он коснулся ее лица кончиками пальцев. Его прикосновение было бестелесным, как пух одуванчика, но она ощутила его как благословение, каждой клеточкой своего тела. "Так тепло, - он тяжело дышал. - Так прекрасно." Никита инстинктивно отрицательно покачала головой. "Б-Бен ..." "Спасибо..." "За что?" - прокричала она про себя, однако, едва прошептав эти слова вслух. Он не ответил. Просто улыбнулся. Действительно, искренне улыбнулся. Это была та очаровательная кривоватая улыбка, которой он привлек ее в первый день занятий. Но она вернулась только на мгновение... Его рука упала на кровать. Веки закрылись. Последний вздох, покинув легкие, прозвучал как облегчение. Улыбка исчезла. Очень нежно смерть (или наоборот?) обняла Бена Айкена. Для невиновной, которая стала убийцей, чтобы спасти жизнь другого человека, его мирный уход из жизни стал настоящим откровением. ******* "Принести вам что-нибудь?" - тихо спросила медсестра. "Нет, - покачала головой Никита. - Все замечательно." Он поблагодарил ее. По причинам, которые она не могла себе объяснить, последнее слово, произнесенное ей Беном Айкеном, оказалось «спасибо». И улыбнулся. Как же, он улыбался! "Вы уверены?" - явно обеспокоенная, настаивала медсестра. «Абсолютно, - Никита закрыла глаза. В них будто насыпали песок, слез не было. У нее запершило в горле. И заныл желудок. Ее лицо застыло в неестественной маске, как будто оно принадлежало кому-то другому. "Если только..." "Да?" Она опустила руку. Она с дрожью в голосе произнесла: "Т-тело Бена ..." «Профессор Айкен оставил инструкции. Он заранее позаботился обо всех приготовлениях». "О, - правда, неудивительно. Бен всегда был очень аккуратным человеком. - Х-хорошо". Повисла пауза. «Хотите, уточню, смогу ли я найти священника профессора Айкена, мисс Льюис?» - наконец предложила медсестра, явно желая как-то помочь. Никита напряглась. Тревожно кольнуло в сердце. "Священника?" – удивилась она. «Отца Самуэля». На секунду Никите показалось, что она сейчас упадет в обморок. Перед глазами все поплыло. Живот скрутило спазмом. Ей стало жарко, потом холодно, затем снова жарко. «Отец ... С-Самуэль ... был здесь?- услышала она свой вопрос. Ее голос, казалось, доносился до нее откуда-то издалека. - С-с Беном?" «Несколько часов, - ответила медсестра. - Это он сказал нам, что вы направляетесь сюда». ************ Знакомый стук раздался через два часа после того, как она вернулась в свою квартиру. Как Майкл узнал, когда к ней приехать, Никита так и не узнала. Она не стала уточнять. Он не пожелал поделиться по поводу своих расчетов. Хотя Никита нисколько не сомневалась в личности своего посетителя, она все же включила охранную систему видеонаблюдения справа от входной двери. С характерным – как еще назвать? профессионализмом? - ее бывший наставник расположился так, чтобы камера могла получить его изображение в полный рост. Он был одет в свой обычный черный костюм. Руки расслабленно висели по бокам. По выражению его лица, которое было слегка обращено к камере, невозможно что-либо прочитать. Она выключила экран. Открыла замки на двери и распахнула ее. Последовало долгое молчание. "Могу я войти?" - наконец спросил он низким голосом. Она думала, что выплакалась. Через долю секунды после того, как он произнес свою вежливую просьбу, она поняла, что ошиблась. Громкое, задыхающееся рыдание вырвалось из ее груди, казалось, когтями разрывая ее изнутри. Она покачнулась и, спотыкаясь, сделала шаг вперед. Ее колени начали подгибаться. Майкл подхватил ее, прежде чем она упала. Он прижал ее к себе, его объятия были сильными и крепкими. Ослепленная обжигающими горячими слезами, Никита издала пронзительный рыдающий звук и уткнулась лицом в его твердую грудь. Как он перенес ее от двери к дивану, так и осталось невыясненным. Может быть, он взял ее на руки и понес. Может, провел ее по полу, как сломанную куклу. Все, что она знала, только то, что, когда ее рыдания, наконец, начали стихать и к ней вернулась хоть какая-то капля здравого смысла, она уже сидела на диване, уютно устроившись в кольце его рук. «Тише, - успокаивал он. - Шшш, тише.., Никита». Его запах - сандаловое дерево с легкой примесью мускуса – проникал в ее ноздри. Она слышала глухой стук его сердца. Сквозь дорогую ткань его безупречно-шикарной одежды она ощущала тепло его тела. В конце концов, она вернула способность говорить. Девушка подняла голову, ища его взгляда. "Ты знал." То, что первые слова, которые она произнесла после его появления, носили характер обвинения, похоже, его нисколько не удивило. «Да», - вот и все, что он сказал. "Какое право…" «Никаких прав. Ответственность». "Перед.., - ее дыхание стало прерывисто, - Отделом?" Его пронзительный взгляд не дрогнул. Плавный ритм поглаживаний его руки, нежно скользящей по ее плечам, тоже не изменился. "И за тебя." Никита сглотнула, ее глаза под набухшими от слез веками бегали взад-вперед. Выражение лица ее спутника вряд ли можно было назвать беззащитным, но оно точно не было абсолютно непроницаемым. "Почему ты ничего не сказал?" - спросила она через несколько секунд. - Почему ты не сказал мне о ... Б-Бене?" Поглаживание прекратилось. Майкла вскинул взгляд. Словно пронзил лазером. Насквозь. «Потому что это была его правда, Никита. Не моя». Ответ на какой-то момент ошеломил ее. Она открыла рот, чтобы ответить, но снова закрыла его, не произнеся ни слова. Что она могла сказать такого, что не прозвучало бы... непростительно эгоистично? «Изменило бы это твои чувства, если бы ты узнала, что он умирает? - спросил Майкл через пару мгновений, продолжив поглаживания по ее плечам. Его голос звучал тихо. Почти умиротворительно. - Ты бы беспокоилась о нем больше? Или меньше? Ты бы относилась к нему с... жалостью ... вместо любви?» Никита встрепенулась. Хотя вопросы ее дважды любовника казались риторическими, она чувствовала, что они коренятся в понимании Бена Айкена, намного превосходящем ее собственное. Но как это могло случиться? «Ты думаешь, именно поэтому Б-Бен держал свою болезнь в секрете?» - с болью спросила она. – Потому… потому что он думал, что я его пожалею?" Умелые пальцы Майкла прочертили узор по всей длине ее позвоночника, отчего по всему телу Никиты пробежала внутренняя дрожь. «Я думаю, он устал считать себя умирающим, - ответил он. - Его привлекла твое жизнелюбие, твоя тяга к жизни. Он ... хотел разделить с тобой свет, Никита. И не тащить тебя в свою тьму». Тьма. О, Господи. Она слегка пошевелилась, пытаясь осознать все нюансы только что услышанного. "Ты был с ним, не так ли? - спросила она. - В больнице. До того, как я приехала. Отец ... Самуэль». Кивок. "Почему?" Майкла отвел от нее свой взгляд. Он тихо вздохнул. «Я не был уверен, что ты приедешь вовремя, - объяснил он после небольшой паузы. Его голос звучал абсолютно ровно. Другие могли бы подумать, что отсутствие интонации означает безразличие. Никита точно знал, что это не так. - Бен Айкен не был одним из тех, кто заслуживает смерти в одиночестве». Слезы снова потекли по лицу Никиты. Она несколько раз сморгнула. «Ты думаете, есть те, кто заслуживают?» - с вызовом бросила она. Ответа не последовало. Да он был и не нужен. "Майкл, - Никита покачала головой, ее льняные волосы рассыпались по плечам. Ее голос стал напряженным, а сердце забилось часто-часто. Она чувствовала себя совершенно разбитой и подавленной. Как будто с нее живьем содрали кожу, выставив нервные окончания наружу. - О, Боже. Майкл ..." Она не могла его отговорить от такого отношения. Никита хорошо это понимала. Его представление о себе (о том, что он заслужил и не заслужил) за последние полтора десятилетия было искажено всеми возможными силами и способами, которые она все еще до конца, не понимала и воспринимала. Да, его опыт сделал Майкла психологически травмированным и эмоционально неполноценным. Да, они превратили его из одержимого молодого идеалиста во вполне взрослого мужчину, способного совершать поступки, от которых кровь стынет в жилах. И все же... Он сидел наедине с мужчиной (незнакомцем к которому имел все основания ревновать) только потому, что считал неправильным позволить этому человеку умереть в полном одиночестве. «Ты почти не знал Бена», - прошептала Никита, пытаясь в полной мере осознать. Серо-зеленые глаза снова стали ярко-голубыми. Обычная защита внезапно рухнула. «Я знаю, что он для тебя сделал». Последовало долгое молчание. Потом он услышал: «Я собиралась порвать с ним, Майкл». При других обстоятельствах потрясение, которое отразилось на его привлекательном лице, вероятно, взволновало бы Никиту. Вывести его из равновесия было тем, о чем она мечтала много раз, но редко достигала. А вот сейчас... «Я ... не понимаю». Она облизнула губы, глядя ему в глаза. «Я решила это на обратном пути из Дамодара, - сказала она ему. - То, что у нас с Беном было особенным. По хорошему, с добром и любовью. Но это было ненастоящим. Бен не знал меня. Он понятия не имел, что я делала. Не представлял, на что я способна. О, возможно, у него возникали сомнения. Он не был глупцом. И он беспокоился обо мне достаточно, чтобы видеть, слышать и обращать внимание на детали. Но он не знал. Он не знал, что я лгала. Он не знал, что я соблазняла, подкупала и крала. Он не знал, что я столько раз убивала, что потеряла счет своим жертвам. - Она вздрогнула, подойдя к самой сути, которую пыталась сказать. - Он также не знал, что большую часть времени пока была с ним, я думала о тебе. И что когда я была с т-тобой.., - ее голос дрогнул и сорвался, - мысли о нем никогда не приходили мне в голову.» «Никита…», - голос Майкла стал грубым, дыхание - хриплым. "Нет, - не задумываясь о последствиях своих действий, она закрыла его губы пальцами. - Пожалуйста. Майкл. Позвольте мне кое-что тебе сказать. Тебе не нужно ничего говорить в ответ. Просто ... пожалуйста. В-выслушай меня."». Через несколько секунд он кивнул в знак согласия. Ей показалось, что часть румянца сошла с его лица. Она начала опускать руку. Электрический разряд пронзил ее, когда он поймал ее руку своей. Их пальцы переплелись. Никита задрожала, вспоминая все, что произошло с того необычного момента, когда Майкл совершенно невообразимым образом поцеловал ее в Отделе на виду у всех. С того момента они проводили больше времени врозь, чем вместе, подумала она. Тем не менее, несмотря на длительные разлуки - несмотря на то, что она пригласила другого мужчину в свою постель - она никогда не чувствовала себя более близкой к мужчине, который создал ее, защитил ее, а теперь, казалось, намеревался оттолкнуть от себя, предоставив свободу. «Я часть тебя, Майкл, - просто сказала она. - А ты часть меня. Хорошо это или плохо. Правильно или нет. Но так оно и есть. Я… я понятия не имею, что нас ждет в будущем. Но я могу сказать тебе наверняка только одно. Если то, что сейчас между нами – это самое лучшее, что у нас случится, в любом случае это превзойдет все, что я обрету с другим мужчиной". Она сказала ему, что не нужно ничего отвечать. А он этого и не сделал. Он снова обнял ее и прижал к своему сердцу. Они оставались в таком положении: неподвижные, молчаливые и странно умиротворенные очень долгое время. ************* Изображение было целомудренным, но бушевало эмоциями. Мужчина с каштановыми волосами в черном костюме, укладывающий блондинку в футболке в постель ... одну. "Ты будешь здесь, когда я проснусь?" – спросила она хриплым от усталости голосом. "Да, - как священная клятва прозвучал тихий ответ, который был прерван поцелуем в лоб девушки. Мужчина выпрямился, его движения были сдержанными и грациозными. Через мгновение он отвернулся от кровати и направился к двери. Выражение его экзотически привлекательного лица не выдавало того, что он чувствовал. "Майкл?" Он остановился, один уголок его чувственного рта изогнулся. Похоже, он не ожидал, что ему позволят уйти так легко. Так же казалось, он не возражал и против того, чтобы ему дали повод задержаться. "Да, Никита?" «Ты ... однажды спал в этой постели». Ноздри Майкла раздулись от резкого вдоха. Его ресницы опустились. Очевидно, это заявление глубоко его задело. «Да, - подтвердил он после нескольких секунд молчания. - Я помню." Изображение на экране застыло. Через несколько секунд руководитель Первого отдела потянулся и отключил его. Затем он через стол взглянул на своего заместителя. «Он знает, что мы возобновили наблюдение за Никитой?» - прозвучал вопрос. Мэдлин взяла кусочек сахара изящными серебряными щипцами и бросила его в свой утренний чай. Сегодня Earl Grey, а не ее обычный Darjeeling. «Я уверена, он предполагает, что мы это сделали», - мягко ответила она. "Тогда его поведение…" «Настоящее. Он не играл, ни для нас, ни для какой-либо другой аудитории». "Ты уверена в этом, Мэдлин?" «Да, насколько я когда-либо была уверена в чем-либо, связанном с Майклом». Шеф барабанил пальцами по покрытой льняной тканью столешнице, глядя на погасший экран монитора. «Он отказался от предложения Надзора», - наконец прорычал мужчина, потянувшись за булочкой. "Похоже, что так." "Они примут это?" Мэдлин помешала чай, ложечкой, деликатно звякнув о фарфор: «На какое-то время». «Ты веришь, что они попробуют еще раз». «Как только они оценят причину его отказа, я бы сказал, что вероятность чрезвычайно высока». Шеф выругался себе под нос и разломил булку пополам. "Насколько сильно он им нужен?" - спросил он, выходя из себя. Изящно изогнутые брови приподнялись: «Насколько сильно ты хочешь его удержать?" «Так ты думаешь, они..,» - он не смог заставить себя закончить вопрос. «Рано или поздно. Мне дали понять, что Никита произвела на Уоррена Кертиса необычное впечатление». Заявление вызвало горький смех. «Ее поведение влияет на их решения?» Мэдлин улыбнулась, но ничего не сказала. Шеф раскрошил булочку на части. Потом на четвертинки. В результате отправив в корзину кучу крошек: «Кристофер мог бы навести порядок. Скормит их голодным голубям - ему все равно». «Я не понимаю, почему Майкл им отказывает, - прямо признался он. - Переход в Надзор даст ему гораздо больше рычагов влияния, чем он уже имеет». «Вероятно». "Ты так не думаешь?" – задал о вопрос в лоб. «Я предполагаю, что ты, возможно, недооцениваешь значимость нынешнего положения Майкла». "В смысле?" - Черт, он ненавидел, когда она впадала в то, что он про себя называл состояние Дельфийского оракула. Он должен был вытягивать из нее все, понемногу. И даже тогда половина из того, что она говорила, была сформулирована со скрытым смыслом...» «Имеется в виду (пауза для глотка чая) есть значительная разница между отсутствием власти вообще и тем, что она есть, но ее не используют». "В чем разница?" «В последнем случае у вовлеченного индивида есть средства, чтобы все изменить». Наступила опасная тишина. Шеф заерзал на стуле, чувствуя внезапный зуд между лопатками. "Майкл хочет мое место?" - напрямую спросил он, отбросив все условности. Мэдлин, казалась, удивилась: "Нет. Точно нет". "Но не… откажется?" "Если его подтолкнуть". Раздался еще один смешок, даже более грубый, чем тот, который ему предшествовал: «Возможно, я должен быть благодарен Эдриан за то, что она решила не распространять на него свои усилия по вербовке». "Ты так уверен в этом?" Шеф напрягся: «Черт возьми, Мэдлин! Что ты знаешь?» «Не больше, чем ты». Хранительница правил интеллектуальных игр Первого отдела поставила чашку с чаем на стол. Повисла еще одна пауза. В конце концов, Шеф протянул руку и включил монитор наблюдения. Он нажал несколько клавиш на панели, перемотав видеозапись, которую они смотрели. Через десять или пятнадцать секунд он нажал другую клавишу. На мониторе появилось изображение привлекательного мужчины и красивой девушки, сидящих вместе с переплетенными руками. «В прошлом ты говорила, что связь между оперативниками не всегда плохая вещь, - это было грубое заявление. – Ты все еще так думаешь?" "Да." «Они ... составляют внушительную команду». "Несомненно." «Вместе они сильнее, чем по отдельности». «В большинстве случаев. Хотя нет никаких сомнений в том, что последнее расставание послужило своей цели даже лучше, чем мы ожидали». "Тогда твоя рекомендация..?" «Как и раньше. Использовать то, что они чувствуют друг к другу. Использовать ... их». THE END.
Oksana: bride, спасибо за окончание фанфа! Слово втречающееся в фанфе *замечательно* полностью соответствует ЛНФ! В прочем как и в жизни, когда пытаешься облачить жестокую реальность в слова. Майкл и Никита по одной стороне, Пол и Мэдлен с другой. И им необходимо при этом окончательно не перейти на личности, а заниматься делом. Все понимают, что без друг друга им будет очень трудно. Майклу не хватает связей свыше (хоть его и приглашали в Надзор), а шефу и Мэдлен спокойного и просчитывающего шаги Майкла с его умением вести за собой людей. Никита и Бен... Смутное ощущение счастья, которое является иллюзией. Ловить взгляды и научиться понимать их. Знать, когда остановиться, а когда продолжать идти дальше. Полунамеки... Это всего лишь Отдел со своими ПОРЯДКАМИ. И наша парочка не смотря не на что всегда рядом. Благодарю!
bride: Пока реально хочешь мужчину, можешь что угодно, например, спуститься за ним в ад, когда не хочешь - все становятся Бенами, имхо
Мария: Как-то начинала читать этот фанф и с грустью обнаружила, что он не был закончен…а тут вдруг заглянула…и…такая приятность😃 Спасибо за перевод! Очень достойная история. Думаю, со временем перечитаю!
bride: Мария , спасибо за внимание! Приятно, что ещё кто-то читает))
Mrs. Jane B: *PRIVAT*
полная версия страницы