Форум » 3.1 БОЙКОЕ ПЕРО » Ещё чужое (ч.2) » Ответить
Ещё чужое (ч.2)
Энея: Так , плодовитые мы , однако !!! Вторая уже по счёту тема превысила допустимый лимит и приказала долго жить ! Аминь ! Начинаем новую , точнее продолжаем старую . Переводы и пересказы иностранного про любимых героев здесь . Герои-переводчики и сказочники - к станку !!! А так же все почитатели , читатели и просто забредшие на огонёк - не забываем черкнуть автору пару слов и поблагодарить - авторам это ой как нужно !!!!
Bella: марго как же приятно читать такие сцены - на все 100% согласна с предыдущими ораторами Абсолютно притертые друг другу две половинки С моей стороны это нечестная игра. Но когда Майкл хочет добиться чего-нибудь от меня, он поступает точно так же. Так что, можно сказать, мы стоим друг друга. марго пишет: Тонкая черная водолазка туго обтягивает широкие плечи и выпуклую, мускулистую грудь. И мне ужасно нравятся штаны, ловко сидящие на этих сильных сексуальных бедрах. -Ни-ки-та… Я поднимаю глаза и улыбаюсь выражению его лица. -Да, Майкл?.. Он наверняка считает меня озабоченной нимфоманкой, и это на девяносто девять процентов верно, когда он неподалеку. Но я невинно хлопаю ресницами, как будто не таращилась только что на его сногсшибательный зад. Он не произносит ни слова. Только смотрит на меня своим «веди себя прилично» ... ну до чего ж уморительно-умилительная картинка Спасибо огромное
Энея: Маргоша !!! Спасиб за труды , солнце !!! Так задушевноооооооооо !!!!!!!!!!!!!!
марго: veda VIOLA terra Тата Bella Энея Девчонки пасибищщи вам за ваши комменты. Оч. греет, что вы читаете с интересом. Тата пишет: слова мудрого человека, прошедшего огонь, воду и медные трубы Вот мне и нравится, что в этой вещице они оба похожи на реальных людей, которые много пережили и это сделало их мудрее и терпимее, научило ценить и беречь друг друга, находить счастье в каждом моменте жизни. Мне кажется, это и есть настоящая любовь - не страсть, а именно любовь. Мне бы хотелось верить, что все так и было.
Тата: марго пишет: Мне бы хотелось верить, что все так и было. В это больше всего хочется верить! И еще мне кажется будь это просто страсть, то было бы меньше переживаний, меньше теплоты и понимания друг друга. Ведь они мало говорят, у них общение происходит через души, через глаза. А без любви этого не может быть.
Ivonne: марго ахххххххх! Прочитала......... Как хорошо!!! А сцену с мальчиком замяли как-то!
Энея: Ivonne пишет: А сцену с мальчиком замяли как-то! Которую ?
Lena: Марго, марго пишет: может немного оживит обстановку.... Еще как оживил! И вообще как- то уютно и душевно! Даже не вериться!
Ivonne: Энея пишет: Которую ? Ну, не с НАШИМ мальчиком, а с новым материалом Никиты - Томми. Прошлая сцена закончилась на том, как Ник зашла к нему в камеру и ... потом лямур-тужур с Майклом сразу, а мальчонку замяли (я совсем даже не против .... ТАКАЯ сцена амурная - пол дня меня преследовала)
Энея: Ivonne пишет: Прошлая сцена закончилась на том, как Ник зашла к нему в камеру и ... потом лямур-тужур с Майклом сразу, а мальчонку замяли (я совсем даже не против .... ТАКАЯ сцена амурная - пол дня меня преследовала) Катрин , кого-то мне оЧЧЧЧень сильно начинаешь напоминать ....... Не знаешь , кого ??????
Ivonne: Энея пишет: Не знаешь , кого ?????? ??? Тебя, небось
Энея: Он самый небось !!!!
Ivonne: Энея пишет: Он самый небось !!!! Это мне ава твоя подсказала - подмигнула в нужный момент , а так бы ни за что не догадалась!
Энея: Ivonne пишет: Это мне ава твоя подсказала - подмигнула в нужный момент , а так бы ни за что не догадалась! Вот !!!! Самое главное в нашей жизни здесь - завести правильную аву - ну , чтоб она тебе вовремя подмигнула ! Да ?
марго: Ivonne Lena Девчонки, ваше внимание очень греет. Пасиббб...
марго: Часть следующая... Печальная... ************* После нашего разговора Майкл становится еще молчаливее, чем обычно. Конечно, он все еще думает об Адаме. Иногда мысли о Майкле и Адаме причиняют мне сильную боль, и тому есть множество причин. Для меня проще понять и принять его воспоминания о Симоне или Елене, как о женщинах, которые были ему дороги. Ключевое слово здесь - «были». Прошедшее время. Я – та, с кем он теперь. Я – женщина, которую он любит, с которой разделяет свою жизнь. Но с Адамом все по-другому. Адаму принадлежит часть сердца Майкла, которая, боюсь, навсегда останется недоступной для меня, которую я не смогу исцелить. Когда Майкл думает об Адаме, он испытывает боль, которую я, как бы ни пыталась, вряд ли когда-нибудь смогу постичь полностью. Потому что я – не мать. Эта часть жизни Майкла остается закрытой от меня. Это его собственное, очень интимное горе, от которого он пытается оградить меня, но при этом, невольно, ранит еще больнее. Сердцевина этой раны – понимание того, что я никогда не смогу родить ему ребенка. Я никогда не смогу дать ему этого, того, что считаю самым главным подтверждением любви между мужчиной и женщиной, самым высоким проявлением их обязательств и символом бесконечного доверия друг к другу. Моя боль не от того, что я ревную Майкла к Елене. Хотя он очень сильно любит Адама, я знаю, что если бы это зависело от него, он не хотел бы иметь с ней ребенка. Не то, чтобы он не любил ее. Любил. Не сомневаюсь, что любил. Но Майкл не хотел бы появления ребенка, от которого он, рано или поздно, неминуемо должен был бы отказаться. Нет. Моя боль от того, что я люблю его. Если бы я могла, я родила бы ему дюжину детей, и каждый из них был бы даром моей вечной любви и привязанности к нему. Еще мучительнее то, что в глубине души я уверена, что если бы Майкл мог, он тоже желал бы разделить это со мной. Много позже, когда он засыпает, я лежу рядом с открытыми глазами и жду. Когда его дыхание становится глубоким и ровным, я тихонько выскальзываю из кровати, одеваюсь и спускаюсь в гостиную. Стараясь двигаться бесшумно, выхожу на балкон и прикрываю за собой дверь. Ночь промозглая, холодный ветер путает мне волосы, обжигает щеки и ноги. Но это ничто по сравнению с ледяной пустотой внутри меня. Мне так больно, что я не могу вынести этого дольше. Опираюсь на стену, и все еще боясь, что Майкл может услышать, зажимаю ладонью рот. Меня колотит крупная дрожь, горло саднит от сдавленных рыданий. Я не в силах сдержать слез. Они прорываются изнутри, прямо из глубины сердца. Я плачу о Майкле и его утраченном сыне, о детях, которых нам не суждено иметь, о жестокости и несправедливости нашей жизни. Не помню, как я оказываюсь на одном из стульев крошечного внутреннего дворика. Не знаю, как долго я сижу здесь. Помню только чувство безграничного одиночества и пустоты… И затем прикосновение к плечу чьей-то руки… Я оборачиваюсь. Это Майкл. Его лицо темно и непроницаемо, губы двигаются, но я не могу разобрать ни слова. Он поднимает меня со стула, берет на руки и несет в дом. Я пытаюсь вытереть слезы со своих замерзших щек и глаз, но рыдания душат меня. Они искали выхода так долго, что я не могу сдержать их. Майкл разгневан. Я чувствую это по тому, как напряжено его тело, по сжатому в твердую линию рту. Он садит меня на кровать и освобождает от холодной влажной одежды, которую сваливает на пол в небрежную кучу. Я закрываю глаза и, отвернувшись от него, сворачиваюсь клубком на противоположном краю кровати. Он укутывает меня одеялом и спускается в комнату, однако через минуту я вновь слышу его шаги. Он пересекает комнату. Потом еще раз. Наконец, неспособный обуздать свой гнев, огибает кровать, опускается рядом со мной на колени и вынуждает смотреть ему в глаза. -Почему? – спрашивает он. Я молчу, сжимая холодные дрожащие губы и, обхватив себя руками, медленно раскачиваюсь взад и вперед. Майкл бормочет какое-то ругательство, поднимается на ноги и быстро стягивает с себя одежду. Откинув одеяло, садится, опершись спиной о спинку кровати, притягивает меня к себе на колени и надежно оборачивает нас обоих коконом из теплых покрывал. Потом он крепко обнимает меня. Я не могу сказать ему. Не могу. Он достаточно вынес в жизни. Я не хочу добавлять ему страданий своими глупыми эмоциональными вспышками. Но у меня нет сил остановить льющиеся по щекам слезы. Он держит меня. Долго. Позволяет мне выплакаться. Его гнев постепенно тает, тело смягчается. Он касается губами моего лба, гладит по волосам, нежно укачивает в объятиях. Когда мои слезы, наконец, стихают, он вытирает мне лицо уголком простыни и приподнимает за подбородок. -Никита… - мягко говорит он, поглаживая кончиками пальцев мою щеку, - Наша жизнь не совершенна… Но главное – мы есть друг у друга. Шлюзы открываются снова, я обхватываю его за шею и утыкаюсь лицом ему в плечо. -Шшшшш, Никита…- хрипло шепчет он. И потом я чувствую это…Теплую каплю, которая падает на плечо и тонкой струйкой стекает вниз… -Майкл!... Я не могу выговорить больше ничего. Но я обнимаю его, и он обнимает меня. И вместе, находя утешение в объятиях друг друга, мы оплакиваем то, чего желаем больше всего на свете, но чего никогда не случится в наших жизнях. ************
Bella: -Никита… - мягко говорит он, поглаживая кончиками пальцев мою щеку, - Наша жизнь не совершенна… Но главное – мы есть друг у друга. умница-Майкл, конечно, он понял и почему, и о чем... сумасшедшая духовная связь... фантастическая даже. И потом я чувствую это…Теплую каплю, которая падает на плечо и тонкой струйкой стекает вниз… -Майкл!... Я не могу выговорить больше ничего. Но я обнимаю его, и он обнимает меня. И вместе, находя утешение в объятиях друг друга, мы оплакиваем то, чего желаем больше всего на свете, но чего никогда не случится в наших жизнях. марго ... до слез.. Спасибо!
anele: марго , я плакаю спасибо
VIOLA: Марго Лен, сонц, большое спасибо! Очень драматическиотчаянный и лавинный по своей силе эпизод….. камерная обстановка только еще более усиливает острые эмоции от происходившей на наших глазах сцены… Проникновенно и глубоко по женски написано и прочувствовано…… Душевность и знание мельчайших переливов души, ощутимых голой кожей в отсутствие родного человека рядом….. шокирует…. Неужели есть такая Любовь….? «Любовь, любовь зачем ты мучаешь меня…..» (с) Любовь Ник к Майклу так велика, так глобальна…что не хватает маленького алого кусочка, что зовется сердцем… не хватает простор души…… любовь циркулирует и не может вылиться сполна….. причиняя еще большую боль чем та, которая есть….. В ее боли столько разных чувств: от белой зависти Майклу, испытавшему на себе радость от общения и воспитания своего ребенка до Нельзя представить себе, как сильно любит она своих неродившихся детей….. жалеет о том, что никогда не имела и то, что никогда не получит…. Фантазии и мечты ранят сильнее реальности….. каково это – хотеть объять своей любовью дорогого человека, и быть скованным до такой степени, что задыхаешься от любви… как насыщено содержание, но нету формы… Гнев Майкла обоснован с логической точки зрения – нету смысла горевать, о том , чего не имеешь….…. Отчаяние и ненависть, с его точки зрения, бесполезная эмоция… Очень интимный и значительный момент – Майкл плачет… он не только позволил Ник почувствовать это, но и плачет вместе с ней…не боясь.. не стыжась…. тем самым выражая, что его мечты, также болезненны и одновременно нельзя закрыть на них глаза…. Они есть друг у друга… ни больше ни меньше….до чего же больно и светло…. ИМХО, интересная тенденция наблюдается – как Майкл открыт и доверчив, и как старается не заглушить от него свои страдания Ник…. Вот этот момент такой захватывающий: Ночь промозглая, холодный ветер путает мне волосы, обжигает щеки и ноги. Но это ничто по сравнению с ледяной пустотой внутри меня. Мне так больно, что я не могу вынести этого дольше. Опираюсь на стену, и все еще боясь, что Майкл может услышать, зажимаю ладонью рот. Меня колотит крупная дрожь, горло саднит от сдавленных рыданий. Я не в силах сдержать слез. Они прорываются изнутри, прямо из глубины сердца. Я плачу о Майкле и его утраченном сыне, о детях, которых нам не суждено иметь, о жестокости и несправедливости нашей жизни. Вся Ник в этом ..... Достигает своей кризисной точки и сходит с ума.... и именно в эти минуты появляется Майкл, ощущая ее болезненное состояние . Спасибо, Лен – очень мощно и красочно… … ощущение от прочтения отрывка, что железная рука сжала сердце до основания и такой гул крови от боли героев…. С нетерпением жду продолжения!
Lena: Марго! Душевно и печально. Замечательно. Хорошо, когда полное взаимопонимание и когда есть возможность так выплеснуть свои эмоции (а попросту выплакаться).
Энея: Ой , мля ..... Обрыдалась .....
terra: марго пишет: Часть следующая... Печальная... Вот это было мое любимое место, напомнило "Любовь и голуби". Марго, прости великодушно. Настроение у меня неподходящее. Вчера вон после твоего отчаливания на работу получила виртуальных пенделей от Веды с Энеей на предмет того, что не прет у меня Кадин. А тут еще ты с такой лирикой. Сонц, спасибо тебе за труды. Твоя муза - самая-самая щедрая, ей-богу. Привет ей передавай. И жду продолжения.
veda: марго Мне очень понравилось! Мой любимый вариант-потоскуем Такая печаль, ИМХО, очищает душу. И так за эту парочку радостно. это чудесно. когда люди так нужны и так понимают друг друга. хочу верить. что так все и было! Жду продолжения!
марго: Bella anele VIOLA Lena Энея terra veda Мерсищщи, дорогие мои, пасиббб за внимание и поддержку. Bella пишет: духовная связь Да, очень глубокая... На уровне подсознания. Так бывает у супругов, которые живут вместе тысячу лет. VIOLA пишет: не хватает маленького алого кусочка, что зовется сердцем Светик, так поэтично! veda пишет: хочу верить. что так все и было Ну, по крайней мере всплакнуть Майки точно бы не отказался.... terra пишет: это было мое любимое место, напомнило "Любовь и голуби". Честно - мне тоже, как только написала. Но убирать не стала - в целях снятия излишнего загруза. И - сработало!
марго: Продолжаем... ************ На следующий день Майкл уезжает на Ближний Восток. Несколько недель назад на одной из подстанций этого региона произошло ЧП: одна за другой провалились несколько миссий, что повлекло за собой большие потери в личном составе. Внутреннее расследование выявило высокую вероятность того, что кто-то из работников подстанции сотрудничает с врагом. Задача Майкла – найти и обезвредить предателя. Я провожаю его на вокзал. Дальше он отправится к своей цели согласно утвержденному маршруту. Я целую его на прощание, прошу быть осторожнее и уезжаю, не дожидаясь, пока он скроется из виду. Возвращаться в пустую квартиру не хочется, поэтому я решаю наведаться в Отдел. По дороге мои мысли крутятся вокруг Томми и его успехов в обучении. Они не особенно впечатляют: я не зря сказала Майклу, что Томми не идеальный материал для Отдела. В нем слишком много озлобленности и упрямства. Весь прошлый год он жил на улице в компании опустившихся подонков и, в конце концов, закончил тем, что попытался с оружием в руках ограбить кассу жалкого магазинчика. Я не оправдываю его, но я его понимаю. Я знаю, что такое жизнь на улице. Я на своей шкуре испытала одиночество, которое возникает, когда тебе некуда вернуться. Мне знакомы муки голода, когда вы, отбросив брезгливость, роетесь в мусорных баках, чтобы хоть чем-то заглушить беспощадные спазмы, которые сводят превратившийся в бездонную яму желудок. Я помню выражения лиц проходивших мимо «нормальных» людей. Некоторые смотрели с отвращением, взгляды других заставляли покрываться мурашками мою кожу. Большая часть просто игнорировала меня, будто я была пустым местом. Я могла бы умирать от голода у них на глазах, на последнем издыхании умолять о куске хлеба, но они просто отвернулись бы и перешли на другую сторону улицы, притворившись, что никогда не видели меня. На улицах легко стать невидимкой, поверить, что живешь в каком-то особенном, скрытом от остальных мире. Предложения пищи или теплого ночлега в нем драгоценны, как золото, но почти всегда таят в себе опасность. Голод – жестокий хозяин, и чтобы успокоить его вы готовы согласиться почти на все. Но одиночество, потребность в человеческом тепле, в улыбке, сострадании сильнее в тысячу раз и иногда оказываются не менее жестокими. Вы не поймете этого, если не испытали жизни на улице, если не сидели у окна ресторана, глядя на жующих людей и чувствуя голодную пустоту в животе, если мимоходом брошенный презрительный взгляд не заставлял вас мучительно ощутить каждое пятнышко грязи на вашем теле. Вы не поймете, каково это – проводить бесконечные ночи, скитаясь от одной освещенной витрины магазина к другой в отчаянной попытке уберечься от опасности, подстерегающей вас в ночной тьме. Ваши ноги подкашиваются от недоедания. Единственное, чего вы хотите, это упасть на землю и уснуть. Но зловещие тени следят за вами из-за каждого угла, и вы бредете дальше и дальше, молясь о том, чтобы скорее взошло солнце. Жизнь на улице меняет ваше представление о мире, о людях, о самом себе… Мне все это известно, и Томми тоже. Единственное, что нас различает – я не была такой наивной, как он, когда попала на улицу. Различие маленькое, но весьма существенное. Я знала достаточно, чтобы настороженно относиться к предложениям пищи от вежливых привлекательных мужчин – мне слишком хорошо было известно о том, что последует, если принять эти, или любые другие, манящие позолотой предложения. Томми не знал этого. Он был слишком запутан, слишком нуждался в любви и привязанности, и поэтому легко подчинился дурному влиянию. Он верил данным ему обещаниям и поэтому был готов на все – продать свое тело, свою душу – лишь бы понравиться своим новым «друзьям». Я вздыхаю и останавливаю автомобиль на парковке у супермаркета. Размышления о Томми, воспоминания о жизни на улице вернули меня к моим первым дням в Отделе, напомнили о трудностях, через которые прошли наши взаимоотношения с Майклом. Отделу была известна моя история. На моей уязвимости пыталась сыграть Мэдлин, которая предложила мне замену матери в надежде на то, что я буду прилагать больше старания в обучении, чтобы понравиться ей. К сожалению для них, но к частью для меня, из Мэдлин получилась паршивая мать, даже в качестве замены. Мне не потребовалось много времени, чтобы разглядеть, что за этими медовыми глазами и улыбкой мадонны скрывается полное отсутствие тепла. Но был один человек, с которым у меня возникла совершенно особая, очень тесная связь. Тот, кто смотрел на меня холодными невыразительными глазами, но за чьей невозмутимой маской я ощущала слабую искру родства. В нем я чувствовала присутствие души, познавшей одиночество; души, которая испытала боль, которая была так же отринута миром, как и я. Я говорю о Майкле. В нас было слишком много общего, настолько, что, в конце концов, это пришлось признать всем. Мои мысли прерываются звонком мобильника. Я достаю его и подношу к уху. -Да? Голос Биркоффа звучит почти шепотом. -Тебе нужно приехать. Его тон заставляет меня замереть. Что-то случилось с Майклом? Нет, не может быть, я рассталась с ним всего полчаса назад…Вальтер?.. В последнее время он неважно себя чувствовал, но я списала это на обычный грипп… Нужно было заставить его пойти в Медлаб!!! В моей голове крутятся самые ужасные предположения, но ни одно из них не подготавливает меня к следующим словам Биркоффа: -Томми мертв, Никита. Самоубийство. ************* Следующие два дня я провожу в каком-то странном оцепенении. Смерть Томми вызвала во мне так много самых противоречивых эмоций, что в них трудно разобраться. Я зла на Отдел, который принял решение о вербовке, зла на себя, за то, что не смогла защитить мальчишку, зла на мать Томми, оказавшуюся негодной матерью, зла на Томми, за то, что он так легко сдался. Но, помимо злости, я чувствую глубокую печаль и сожаление. Я не знаю, что чувствовала бы, потеряв Вальтера, или Биркоффа, или, Боже сохрани, Майкла, но смерть Томми потрясла меня. За то небольшое время, что мы провели вместе, он стал для меня таким же соратником в борьбе за выживание, как и другие мои товарищи. Его отчаяние стало отражением того отчаяния, которое иногда наваливается на меня – чаще всего в тот момент, когда этого совсем не ожидаешь. Это – тоска, которая настигает и заставляет просыпаться среди ночи, страх, который сжимает внутренности, когда план миссии трещит по швам, щемящая боль в сердце, когда гибнет кто-то из нас. Горе – одна из самых ярких красок серого мира, в котором я живу. Я бы хотела, чтобы Томми остался в живых. Не только ради него, но и ради себя тоже. Его выживание, по крайней мере, для меня, послужило бы доказательством того, что надежда все еще существует, даже в ужасном и несправедливом мире Отдела. **************** Мэдлин заставляет меня взять лишний выходной, чтобы справиться со своим горем. Это не является актом сострадания с ее стороны. Мэдлин не испытывает сострадания или каких-то других чувств. Но я испытываю их, и своим холодным аналитическим умом Мэдлин понимает, что мне нужно время, чтобы смириться с потерей, прежде чем я снова смогу функционировать на должном уровне. Дополнительный выходной я провожу дома, сидя на полу перед распахнутой балконной дверью и размышляя о смысле жизни. Вообще, мне хотелось бы знать, почему одним в этой жизни дается все, а другим ничего? Чем провинились я или Майкл, Биркофф или Вальтер – или Томми, чтобы заслужить такую дрянную жизнь? Почему я не родилась в одной из тех семей, где родители любят друг друга, и которая живет в прелестном особняке на холме? У меня были бы брат и сестра, много денег и красивая одежда. Я ходила бы в частную школу вместе с кучей таких же прилежных воспитанных детей. И Майкл был бы моим заносчивым приятелем, мистером Превосходство… Я задумчиво вздыхаю, мое горе постепенно ослабевает. Секунды сменяются минутами, а затем часами, пока я не понимаю, что просидела так целый день. Вечереет, и воздух становится прохладным. Мои кости ноют, жалуясь на длительное ограничение в единственной позе, а живот бурчит от голода. Я не помню, о чем еще я думала, сидя там, и нашла ли я ответы на свои вопросы. Я только знаю, что небо снаружи имеет все оттенки прекрасного синего цвета, что Томми пребывает, наконец, в покое…И что мне ужасно хочется, чтобы Майкл вернулся домой. ****************** На следующий день я возвращаюсь к работе. В сущности, я даже рада, что мне есть чем заняться. Я все еще тоскую, вспоминая о Томми, но мое горе достигло той стадии, когда уже не хочется быть одной. Мне нужно находиться среди людей, чтобы начать снова по кусочкам склеивать свою жизнь. Так было, когда погиб Чак. И Юрген, Тэрри, Анжела, Кен, Дэвис…Список можно продолжать и продолжать. Я захожу к Вальтеру, который возится с каким-то новым устройством. Подкравшись к нему, я тихонько касаюсь его плеча. Он вздрагивает, и я улыбаюсь. -Чем занят? Он выпускает из рук инструменты, поднимает на лоб увеличительное стекло и тянет меня в объятия. -Мне жаль мальчика, сладкая. Я и подумать не мог, что он… Я мягко прижимаю пальцы к его губам: -Все в порядке, Вальтер. Ты ничего не мог сделать. Мы с тобой оба знаем, что если человек хочет умереть, никто не может его остановить. Однако вина не оставляет глаз старика. -Да, но может быть, если бы я был повнимательнее в тот день….У него все отлично получалось, он нормально попадал в цель, и вдруг – баммм! – он стреляет в себя… Я закрываю глаза, представляя последний момент жизни Томми. -Я знаю, Вальтер…Я знаю… Открыв глаза, я беру его за руку. -Я рада, что ты не пострадал. Никогда бы не простила себе этого. -Почему? – спрашивает он, - Это не было твоей виной. -Он был моим материалом. Я должна была знать о его настроении. Я должна была предвидеть это. -ММммм, сладкая, не всегда бывает так, как хочется. То, что ты его наставник, не облегчает тебе понимание его мыслей, или чьих бы то ни было мыслей еще… Все еще сомневаясь, я качаю головой. -Это так обидно, Вальтер…Он был так юн… -Да, - кивает он, - но я думаю, он достаточно повидал плохого в этой жизни. Настолько, что не захотел продолжать. -Наверное… И вербовка не прибавила ему радужных перспектив… Но знаешь, мне жаль, что он не стал бороться. Возможно, в процессе подготовки он понял бы, что не все здесь так уж плохо… Брови Вальтера удивленно ползут вверх. -Прости?.. -Ну, ты понимаешь…Помнишь, как я сначала ненавидела это место? Чего бы только не отдала ради свободы! До сих пор иногда думаю об этом… Я пожимаю плечами. -Но если бы я не попала сюда, то никогда не узнала бы тебя, или Биркоффа… -…Или шикарного парня из соседнего офиса, - с усмешкой подхватывает он, кивая на темные окна кабинета Майкла. -Вальтер!.. Он подмигивает и я смеюсь. -Спасибо, Вальтер… Я наклоняюсь и целую его в щеку. Он всегда умеет ободрить меня. ***************
Энея: Маргош, люблю тебя сильно! За твоё трудолюбие, за искру !!!! Спасибо, ласточка !
terra: Лен, спасибо!!!... Прочла с удовольствием. Вальтера - обожаю. С нетерпением буду ждать следующую серию.
anele: марго , спасибо! Но так все грустно бедная Никита а ты специально такими маленькими частями? мучаешь нас?
Тата: марго спасибо за слезные моменты! Пошла плакать!
veda: Отличныый рассказ Марго! Такой семейный С нетерпением жду продолжения!
VIOLA: Марго Лен, сонц, большое спасибо! Роскошный перевод… так душевно, открыто, чистоэмоционально и по-домашнему тепло… . Читаешь и не можешь оторваться, потому что это голос из самого сердца Никиты....ощущение, что смотришь в ее бирюховые глаза...и видишь все ее чувства.... Томми, прошлое Ник, и все заваязано в одном клубке…потянешь одну нитку..... вместе с ней тянется другая..... Отдел и его сущность снова и снова раскрываются перед нами в Рядом с горе идет надежда, и жизнь продолжается.... Очень порадовал момент замечания Ник о том, что из нее вышла паршиавя замена матери ...С такой усмешкой и пронзительностью.... Беседа с Вальтером – замечательная сцена… Я задумчиво вздыхаю, мое горе постепенно ослабевает. Секунды сменяются минутами, а затем часами, пока я не понимаю, что просидела так целый день. Вечереет, и воздух становится прохладным. Мои кости ноют, жалуясь на длительное ограничение в единственной позе, а живот бурчит от голода. Я не помню, о чем еще я думала, сидя там, и нашла ли я ответы на свои вопросы. Я только знаю, что небо снаружи имеет все оттенки прекрасного синего цвета, что Томми пребывает, наконец, в покое…И что мне ужасно хочется, чтобы Майкл вернулся домой. Застыла после прочтения этого куска……Очень сильный эмоциональный момент, его атмосфера полностью пронизывает тебя.... И как на протяжении всего отрывка... звенит ее тоска по Майклу..... Первый страх после звонка Бикрффа , связан с ним... страх за его жизнь.... страх подумать , что такое - узнать о его смерти..... И как Ник называет свою квартиру их домом. Сердце сжимается. Спасибо, сонц , очень сердечная и кристальная работа . С придыханием ожидаю продолжения!
Ivonne: Марго, спасибо! Отличный перевод История душещипательная Мне оч понравилась печальная часть и размышления про улицу... И вообще все нравится в этом фанфе Жду
Bella: Горе – одна из самых ярких красок серого мира, в котором я живу. Но был один человек, с которым у меня возникла совершенно особая, очень тесная связь. Тот, кто смотрел на меня холодными невыразительными глазами, но за чьей невозмутимой маской я ощущала слабую искру родства. В нем я чувствовала присутствие души, познавшей одиночество; души, которая испытала боль, которая была так же отринута миром, как и я. Я говорю о Майкле. В нас было слишком много общего, настолько, что, в конце концов, это пришлось признать всем. ... так хорошо сказано... марго , спасибо огромное! Трагическое окончание безрадостной жизни - бедный мальчик. Очень неожиданный лично для меня поворот. Безумно жаль Томми, очень-очень грустно, что он не захотел бороться. И - счастье, что у Никиты есть друзья, что мудрый старый Вальтер всегда на месте и всегда готов принять часть ее боли на себя, пожалеть и успокоить. Люблю его нежно и трепетно. Жду продолжения с нетерпением. Еще раз - спасибо Veda - спасибо, что открыла новую тему. Я тож вчера не смогла поблагодарить Марго - тема захлопнулась
марго: Девочки, всем-всем огромное спасибо. Ваша доброжелательность очень греет и вдохновляет. А в доказательство - вот окончание истории. ************ Четырьмя днями и одной миссией позже я возвращаюсь домой. Обедаю, а затем бесцельно блуждаю по квартире: ставлю в плеер музыкальный диск, зажигаю свечи, ищу, что бы мне почитать…и слышу стук. Подхожу к двери, включаю экран видеонаблюдения... Мое настроение немедленно устремляется вверх, потому что в коридоре стоит Майкл. Я впускаю его, запираю за ним дверь, поворачиваюсь… И ступаю, наконец, в его ожидающие руки… Он обнимает меня, и напряжение прошедших дней мало-помалу отступает. Он такой теплый…такой живой…Я могла бы остаться в его объятиях навсегда. Мои руки проскальзывают под темное пальто и обвивают его талию, пальцы поглаживают широкую спину…Я прижимаюсь к нему как можно ближе… -С возвращением… Уголки его губ приподнимаются, рука касается моей щеки. -Ты уже отчитался? – спрашиваю я, немного отстраняясь, чтобы позволить ему снять пальто. -Да. Он выглядит утомленным, и что-то в его глазах подсказывает мне, что миссия далась ему тяжелее, чем обычно. Я жду, пока он повесит пальто в шкаф, и, взяв за руку, веду его к дивану. -Садись. Я мягко подталкиваю его вниз, он вздыхает и безропотно подчиняется. -Голоден? Я сварила суп. -Ты? Я киваю. -Осталось и на твою долю. Если хочешь – я согрею. Он улыбается и подносит к губам мои пальцы. -Если тебе не трудно, пожалуйста… -Конечно, мне не трудно, Майкл… Я прохожу на кухню. Занимаясь приготовлением ужина, украдкой посматриваю на него и вижу, что глаза его закрыты. Может быть, он просто устал, но мне почему-то кажется, что за этим скрывается нечто большее… Суп готов. Я ставлю на поднос тарелку, стакан вина и несу ему. Пока он ест, я развлекаюсь тем, что приглушаю музыкальный фон, переставляю плошки на кухонном столе, зажигаю еще несколько свечей… Наконец он окликает меня и, похлопав по сидению дивана, приглашает сесть рядом. Он почти закончил, поэтому я не возражаю, устраиваюсь возле него, поджимаю ноги, и подсунув пальцы ног под его теплое бедро, упираюсь подбородком в колени. Он поворачивается и делит со мной остатки своего ужина, а затем моет и убирает посуду. Я наблюдаю за ним. Удивительно, как одним своим присутствием он полностью изменил атмосферу комнаты. Всего лишь час назад я сидела на этом самом месте и думала, какой пустой и безжизненной кажется квартира. А теперь, когда он здесь, это самое теплое и уютное место в мире... Он заканчивает, и, промокая кухонным полотенцем мокрые руки, смотрит на меня. Я не говорю ни слова, просто тянусь к нему. А потом смотрю, как он идет ко мне своей изящной, несколько ленивой походкой. Подойдя, он протягивает руку, сжимает мою ладонь и рывком привлекает меня к себе. Столкновение с его твердым телом заставляет меня охнуть. -Извини, - тихо произносит он. Его руки скользят вокруг моей талии, сползают на бедра… Он начинает медленно двигаться, следуя за приглушенной мелодией. Это кажется таким естественным – качаться под музыку в его объятиях…Я расслабляюсь и опускаю голову ему на плечо. Мне хочется рассказать ему о моей ужасной неделе и о самоубийстве Томми, но время неподходящее. Что-то в нем беспокоит меня, и я хочу знать – что именно. -Я скучала без тебя. Он вздыхает и нежно трется щекой о мою щеку. -Никита… Шепот прерывается, его руки крепче сжимают меня. Так мы танцуем еще некоторое время. Ни один из нас не произносит ни слова. Потом, чувствуя, что он готов, я мягко отстраняюсь и смотрю ему в лицо. -Что случилось? Он не пытается сделать вид, что не слышал вопроса, но я вижу, что ему трудно отвечать. Тогда я пытаюсь по-другому. -Ты нашел предателя? -Да, - отвечает он, и его взгляд убегает в сторону. Я терпеливо жду. Через минуту он добавляет: -Это был человек, которого я знал. Наконец-то я понимаю и не пытаюсь расспрашивать дальше. Просто снова обнимаю его. В свое время он расскажет мне об этом знакомстве. Сейчас главное – что он нуждается в моей поддержке. Три года назад моя реакция на косвенное признание Майкла, что ему пришлось «убрать» старого знакомого, была бы другой. Но три года назад мои представления о законах мира, где мы живем, были намного наивнее; я была значительно более уверена в своей правоте, чем сейчас. Теперь я не взялась бы решать, одобряю или нет поступок Майкла. Он выполнил свой долг, вот и все. Часть меня все еще ужасается тем вещам, которые мы совершаем во имя высшей цели, но я понимаю, что для нас понятие морали выглядит совершенно по-иному, чем для других людей. В нашем мире часто невозможно провести четкую границу между добром и злом, между черным и белым. Как сказала когда-то Мэдлин, мы существуем среди множества оттенков серого. К сожалению, я начинаю понимать, что она была права. Я закрываю глаза и утыкаюсь лицом в шею Майкла. Я не хочу больше думать. Я хочу просто чувствовать. Чувствовать, что, не смотря на все попытки Отдела изменить это, мы с Майклом все еще остаемся живыми людьми. Очень живыми… Все дальнейшее происходит, будто в тумане. Меня поднимают и несут… В спальню?.. Мне все равно… Он может нести меня, куда угодно, или взять тут же на полу…Я так сильно желаю его… Темноту нарушает только мерцание свечей в гостиной, но этого вполне достаточно. Мы срываем с себя одежду и возвращаемся в объятия друг друга. Мы любим друг друга медленно, но все же с каким-то оттенком отчаяния, особенно со стороны Майкла. В его ласках я ощущаю отголосок боли, терзающей его душу. Он не издает ни звука, но я шепчу ему: -Шшшшш…. – и осыпаю его поцелуями. Я держу в ладонях его лицо, когда наши тела соединяются, потому что хочу, чтобы он видел любовь в моих глазах. И когда он засыпает, я лежу и думаю о нас. Не знаю, что свело нас вместе, или что в самом начале убедило его прилагать столько усилий, чтобы сохранить мне жизнь. В конце концов, я не была идеальной ученицей. Напротив: нахальной, непослушной, преднамеренно нарушающей приказы, оспаривающей его решения… У него была масса причин «отсеять» меня… Но вместо этого он использовал все рычаги, чтобы помешать Отделу расправиться со мной. Он принимал удар на себя, когда мое упрямство приводило к провалу миссии. Старался, хотя бы косвенно, предупредить о проверках. Он использовал свое очарование, чтобы заставить меня исполнять приказы Отдела. Он лгал мне. Манипулировал мной. Да. Наши отношения прошли через все стадии: через ненависть, предательство, боль, прощение… И, наконец, к любви… Постепенно мое дыхание тяжелеет, и я чувствую, что погружаюсь в сон. Завтра я расскажу Майклу о Томми. А сегодня я позволю ему отдохнуть в моих объятиях, счастливая тем, что мы оба живы и мы вместе. ************* На следующее утро я просыпаюсь одна. Запах свежесваренного кофе тонко намекает, что мне пора присоединиться к Майклу. Я улыбаюсь, потягиваюсь, и протянув руку, нащупываю его подушку. Прячу в нее лицо и глубоко вдыхаю его запах. Внутри меня вспыхивают горячие воспоминания: губы Майкла на моих губах, его руки, сплетающиеся с моими, его глаза, говорящие о том, что я навсегда принадлежу ему… -Хорошо спала? Я открываю глаза. Майкл стоит в дверях, улыбаясь одним лишь взглядом. -Да, - отвечаю я, и снова потягиваюсь, позволяя одеялу соскользнуть к самой талии, - но, думаю, проснуться лучше. -Определенно, - соглашается он и подходит ко мне. Я подвигаюсь, и он садится рядом. Он выглядит намного лучше, чем вчера: более смягченным, отдохнувшим… Спокойным. Я пропускаю сквозь пальцы его волосы, а потом прислоняюсь головой к его груди. -Хочешь рассказать мне? – спрашивает он. -О чем? О моем сне? -Нет, - отвечает он спокойно, - о Томми. Я смотрю ему в лицо. -Ты знаешь? Он кивает и заправляет волосы мне за ухо. -Я проверял утром свой распорядок. А потом подумал, может быть удастся выкроить время вместе, и посмотрел твое расписание тоже. Там не было ни одного занятия, и я понял, что что-то не так. Я вздыхаю и закрываю глаза. Теперь, после смерти Томми, мое расписание стало прежним, отличным от расписания наставника. Следующие три дня я свободна, если не случится что-нибудь, что потребует моего экстренного присутствия в Отделе. Никаких занятий. -Что случилось? -Он застрелился. Вальтер был с ним на стрельбище, когда это произошло. Он умер раньше, чем я приехала. Майкл прижимает меня к себе и молча держит так несколько минут. Я понимаю, что он ждет продолжения. Точно так же, как я ждала его слов вчера ночью. Теперь наши роли поменялись: он утешает меня. -Я в порядке, - говорю я, - худшее позади. Но мне все еще больно, что я не смогла помешать этому. -Ты пыталась, Никита. -Знаю, - вздыхаю я и поднимаю голову, чтобы видеть его лицо. -Помнишь Стэнли? На мгновение он задумывается, потом кивает. -Того парня, которого использовала Лига Свободы…Тебе приказали ликвидировать его. -Да. Я не смогла этого сделать. Ресницы Майкла опускаются. Я знаю, он вспоминает о последствиях, к которым привела моя неспособность выполнить приказ. Его пальцы находят мои и крепко сжимают их. Тогда я протягиваю другую руку и наклоняю его голову так, чтобы лучше видеть его глаза. - Я никогда не говорила тебе, но после той миссии я пошла к Мэдлин. Я спросила ее, смогу ли когда-нибудь освободиться от Отдела. Она ответила правду: «Нет». Это был один из моментов, когда я серьезно думала о самоубийстве. Мне казалось, что только так я смогу снова стать хозяйкой своей жизни. Возможно, Томми тоже так решил. Майкл молчит. Мы так и сидим, я – прислонившись к нему, он – водя рукой по моей спине. -Я рад, что ты не сделала этот выбор тогда, Никита, – наконец говорит он. -Я тоже. Но знаешь, Майкл, это из-за тебя я решила жить. Ты приехал сюда в тот день. Ты позволил мне увидеть свое беспокойство. Ты возродил во мне надежду. -И потом тебя отправили на самоубийственную миссию. -И ты освободил меня. Его руки напрягаются вокруг меня. Я знаю, о чем он думает. Обо всех тех месяцах, когда он не знал, жива я или погибла во взрыве. Я всматриваюсь в его лицо, потом мягко целую его. -Есть что-нибудь, чего ты не сделаешь ради моего спасения, Майкл? Он смотрит мне в глаза, и в его чудесном зеленом взоре вспыхивает жестокая искра. -Нет, - с тихой решимостью отрезает он. Его ответ немного пугает меня, и я отодвигаюсь чуть назад, глядя на него в упор. -Что ты сделаешь, если шеф лично прикажет тебе «убрать» меня? – спрашиваю я. -Я сделаю все возможное, чтобы остановить его, - не моргнув глазом, отвечает он. -А если не сможешь? -Я убью его, - звучит в ответ. ****************** Как мне объяснить, что я чувствую к этому человеку? Это больше, чем страсть, больше, чем влюбленность, больше, чем очарование… Я люблю его за то, что он – полная моя противоположность. Когда я бешусь – он добр. Когда я жестока – он нежен. Он утешает меня в страдании. Оберегает, когда мне страшно. Любит, когда я ненавижу. По всем этим причинам и по тысячам других – я люблю его и, не задумываясь, пожертвую жизнью, чтобы защитить его. Я спросила, что он сделает, если шеф прикажет «убрать» меня. Я знаю, его ответ шел от самого сердца. Слезы прорываются из моих глаз, я обнимаю его и прижимаюсь к нему изо всех сил. Я не рада ответу, который он дал, но принимаю его всем сердцем. Потому что, если бы он спросил меня, ответила бы так же. ************** Мы с Майклом прошли длинный путь, отмеченный болью одиночества, слезами предательства, обидой и ложью. Были времена, когда я рыдала от усталости, когда не могла сделать больше ни шагу. И каждый раз он оказывался рядом, утирая мои слезы, держа меня за руку, подставляя мне плечо, пока я не набиралась сил для дальнейшей борьбы. В начале я ненавидела его силу, его кажущуюся неуязвимость, его железный холодный контроль. Но вот шторм усилился, и Майкл – мой командир, мой защитник – оказался раненым. На этот раз я увидела всю бездну боли, скрывающейся за его непроницаемой маской, окутывающей его сердце, пронзающей его душу. Он нуждался во мне, и я плакала снова – теперь уже от счастья. Сейчас мы совершенно другие люди, чем те, кто вступили когда-то на этот путь. Он больше не пытается быть всегда защитником и утешителем, я не стараюсь задеть его своими поступками или словами. Он учится уступать, я учусь давать. Наш путь далек от завершения, и мы отлично знаем, как много штормов предстоит вынести впереди. Но когда они нагрянут, мы встретим их вместе, плечом к плечу. Если я ослабею, то обопрусь на него и позволю вести меня. А когда устанет он – я буду держать его на руках и оберегать его сон. Я знаю, что придет день, когда темный ангел смерти коснется нас своим крылом. И когда это случится, я повернусь к Майклу, возьму его за руку и прошепчу самую важную истину, которой научилась во время нашего долгого путешествия. Глядя в его прекрасные зеленые глаза, я скажу ему, что слово «любовь» можно написать всего лишь тремя буквами. И эти буквы – Y O U.
Тата: марго пишет: Что ты сделаешь, если шеф лично прикажет тебе «убрать» меня? – спрашиваю я. -Я сделаю все возможное, чтобы остановить его, - не моргнув глазом, отвечает он. -А если не сможешь? -Я убью его, - звучит в ответ. Вот оно доказательство того что сильнее любить уже не возможно марго пишет: Я не рада ответу, который он дал, Ведь после этого убьют его и ее(или она сама себя) вот где печаль марго пишет: что слово «любовь» можно написать всего лишь тремя буквами. И эти буквы – Y O U. Вот она истина!!!!!!!!!! марго Спасибо тебе за долгожданное окончание!
Bella: марго пишет: Как мне объяснить, что я чувствую к этому человеку? марго , как МНЕ объяснить тебе, какую благодарность тебе я чувствую после прочтения этой истории? Она несет в себе столько вселенской любви, столько пронзительной нежности, светлой грусти... моя душа переполнена. марго пишет: Он нуждался во мне, и я плакала снова – теперь уже от счастья. Я тоже... Спасибо тебе, дорогая
terra: Марго, спасибо!.. такая добрая сказка, что хочется, чтоб не кончалась.... она точно закончилась?... может, есть продолжение в том же духе?...
Энея: маргош, люблю тебя, драгоценная моя ! Спасибо за труды и время, а ещё за желание донести до других замечательные , тронувшие твоё сердце вещи, которые мы мастер находить в необъятной Сети. У меня эта работа хранится как бесценная жемчужина в раковине, и когда я заканчиваю читать её, я бережно закрываю раковину, где она хранится, и прячу её в глубине, своего сердца, где ей и самое место . До следующего раза ... Который обязательно настанет... Я знаю... Спасибо.
Ivonne: марго Спасибо за перевод этой прекрасной истории ТАК хорошо на душе после нее
veda: Марго, чудесная и красивая история! Мне очень понравилась, особенно философский конец! Да уж, мне тоже кажется, что Майкл мог быть именно таким. А, главное, хотел бы быть именно таким. Все же остальное, с ним случившееся,-это результат жизненных переломов. Спасибо за оптимизм и романтику! Жду новых работ!
марго: Тата Bella terra Энея Ivonne veda МЕрсищщи, ласточки мои. Безумно рада, что вам понравилась эта вещица. Я и сама от нее таю, каждый раз. terra пишет: может, есть продолжение в том же духе?... Тань, продолжения нету, но кое-что на примете имеется. Правда. несколько менее лирическое. Все-таки, чистая лирика в больших дозах меня лично довольно быстро напрягает....
полная версия страницы