Форум » 3.1 БОЙКОЕ ПЕРО » Навеяно первым просмотром » Ответить
Навеяно первым просмотром
Тата: Вот, отдаю на растерзание. Было написано после первого просмотра сериала. По первым впечатлениям и по первому порыву.
Ответов - 123, стр:
1 2 3 4 All
Тата: пробую увеличить дозу -------------------------------- Все. Она написала подробно, что и где было не так, кто слишком долго, оставался в полном молчании и у кого была плохая связь и еще много всяких мелочей, на которые не обратила бы внимания при простом просмотре. Но, наконец, ее заметки были успешно отправлены Медлен, компьютер выключен, экран погашен и она, схватив сумку, запихнув руки в пальто, чуть ли не бегом припустила домой. Майкла не было видно, в зазеркалье ни кого. Он ждал ее. При одной только мысли что она скоро прикоснется к нему, ее бросило в жар. Его слова « Мы должны быть вместе» жгли все внутри. Они словно пожар пронеслись по ней и теперь тлели угольки, ожидая ветерка. Ну, конечно он ждет ее дома. Возможно, приготовил или заказал ужин, вино, свечи. Он на диване, в нетерпение и смотрит на дверь. Как он набросился на нее! Ей стало жарко. Никита сняло пальто, бросила его на заднее сидение машины. На улице было душно, после прошедшего дождя, от асфальта поднимался пар, туман постепенно завладевал улицами. Ей пришлось опять сдерживать порыв до отказа вдавить педаль газа и ехать медленно, соблюдая осторожность. Ее глаза проникали сквозь пелену. Дворники очищали стекла от налипшей мороси из-под колес впереди идущих машин. Вот поворот. Еще несколько метров. Остановка. Она с силой хлопнула дверцу. Черная ткань сиротливо осталось лежать в одиночестве. Последние две ступени она пролетела в едином порыве. Ее нетерпение передавалось всему телу. Кожу начало покалывать, кончики пальцев саднило, они требовали прикосновений. Сердце учащенно билось. Ей мерещились его поцелуи, его прикосновения, разрывающие ткань, его глаза темнеющие рядом. Дыхание сбилось. Она стала задыхаться. Она готова была наброситься на него. Оставалось только открыть дверь. Толкнула. Заперто. Руки предательски не слушались. Ключ не хотел открывать дверь. Она уже почти не контролировала себя. Вот! Получилось! Распахнула дверь и замерла. Ее приняла в объятия темнота. Уснул. Ее душа умилилась от этой мысли. Она зажгла лампу. Его не было. Диван был пуст. Он насмешливо уставился на нее своими подушками. В глазах появились слезы. Она прошла на балкон, ни кого. Разочарование просачивалось в нее, влажными руками обнимая поникшие плечи. Уже без надежды прошла в спальню. Заглянула в ванную, хотя могла и не делать этого. Везде было тихо и темно. Никита растеряно села на край кровати. Ладонью зажала рот и втянула в себя воздух. Она не могла позволить себе разреветься, как школьнице после первого неудавшегося свидания! А рыдания рвались наружу. Она откинулась назад и, повернувшись на живот, притянула к себе подушку. Может и на этот раз это только ее фантазия? Она написала пьесу, вложила в нее все свои эмоции, все моральные ресурсы, а потом оказалось, что пьеса ни кому не нужна и спектакль ставить не будут. Какое-то время она лежала без движений. Ее глаза смотрели куда-то далеко. Она была словно в прострации. Боль сжимала кольцо, душила, давила тяжестью, хотела уничтожить, вогнать еще глубже, что бы закрыть путь к отступлению. Но нет. Не теперь, когда у нее есть надежда, обманчивая, лживая, меняющая свои цвета надежда. Она хотела слепо верить. Хотела слепо следовать тем путем, что он уготовил ей. Она просто не может больше по-другому. Если это обман, если это очередная его ложь ей больше не чего ждать. Ей больше не зачем жить. Она прикрыла глаза. Вновь открыла их. Это вынужденное ожидание. Это бездействие сводили ее с ума. Ей просто необходимо было чем-то заняться. Она должна что-то делать. Ее взгляд упал на стену. За этой преградой дверь, в которую должен войти он. Сломать ее! Рывком села. Нет, это точно помешательство. Ее ладони сжались в кулаки от серой злобы на саму себя. Мышцы привычно напряглись. Единственно чем она могла занять себя. Начать не большую разминку и польза будет, и время будет не так медленно тянуться. Никита сбросила одежду, натянула шорты и маленькую маячку, волосы затянула резинкой. Спустилась и включила музыку. Этот порыв уже было не остановить. Гантели привычным движение были извлечены из коробки и уютно устроились в руках. Она сделала несколько успокаивающих вдохов и выдохов и настроилась на контроль дыхания. Первые минуты у нее получалось держать не торопливый, размеренный ритм. Разминать, растягивать, подготавливать тело к упражнениям. Ее взгляд не отрывался от двери. Она должна была ждать его свежая, румяная с радостной улыбкой на лице. Но не могла заставить себя сделать это. Если ожидание затянется, то ей потом нужен будет не Майкл, а психиатр. И она была зла. Зла на саму себя, на него, на Медлен, на всех в Отделе и на весь свет. А потом мышцы зазвенели от быстро наращенного темпа. Ее лицо исказилось. Ее злость нашла выход. Вдох. Выдох. Она наносила удары невидимому врагу, прижав руки с гантелями к груди. Вдох. Выдох. Еще удар все сила ушла в резкое распрямление колена, в боковом ударе. Вдох. Ее невыплаканные слезы, ее разочарование и томление вылились в избиение воздушного врага. Горячие волны плыли от ее горячего тела, но ей становилось легче. Вдох. Удар. Блок. Пригнуться. Выдох. Пауза. Вдох. Где ты? Удар. Блок. Пригнуться. Выдох. Опять ложь? Вдох. Нет. Удар. Он придет. Блок. Он обещал. Пригнуться. Он придет. Выдох. Никита упала на ковер. Гантели откатились в разные стороны и замерли, поблескивая в свете ламп. Ее глаза медленно стали закрывать. Мир уходил куда-то далеко. С ним уходили ее переживания и ее боль ожидания. Она оставалась одна. Темнота ласково распростерла ей объятия и убаюкивала. Ей уже не хотелось отгонять ее. Пусть будет так. Глаза закрылись. Ее тяжелое и прерывистое дыхание становилось размеренным. Она спала…. ------------------------------------- Майкл резко вывернул руль. Машину занесло, но он быстро выровнял ее и въехал во двор, припарковал рядом с другой машиной. Хлопнула дверь. Он уже второй раз за этот вечер поднимался по этим ступеням. Ожидание растянулось, переросло в тревогу, по его подсчетам Никита должна была покинуть отдел через некоторое время после последнего разговора. Что-то было не так. Ее мобильный молчал. Биркофф тоже не выходил на связь. Ему пришлось вернуть обратно. Майкл торопливо перескакивал через ступень. Он видел свет в окне. Значит она дома. В отделе Биркофф проверил связь и сказал, что все в порядке, Никита ушла домой. Он выругался, зашел к себе обновил списки и проверил задания на завтрашний день, что-то пришлось сбросить на диск. Уходя, он просил Биркоффа еще раз все проверить и посмотреть, что были за помехи, возможные причины не прохождения сигнала и исправить. Пока он шел к машине пробовал дозвониться до нее, но безрезультатно. Майкл замедлил шаги, дверь закрыта, слышалась музыка. Не слышала звонка? Это исключено. Оперативник всегда должен ожидать вызова, даже если только пришел домой. Она должна была ответить. Полоса света проникала в полумрак коридора, ползла к его ногам и растворялась дымкой. Он сделал несколько шагов назад и еще раз набрал ее номер. Еле слышно, но четко раздался звонок. Ответа не было. Оружие прохладой охватило ладонь, рука заняла позицию готовности. Осторожно он повернул дверную ручку. И заглянул в щель. Ее не было видно. Музыка стала громче. Напряженное лицо осветилось приветливым светом. Он входил и оглядывал помещение. Сердце сжалось. Никита лежала на полу, ее руки были распростерты, дыхание спокойным – жива. Майкл прошел в спальню, два быстрых шага – ванна пуста. За все это время она даже не пошевелилась. Но он знал, что этого просто не могло быть. Годами выработанные рефлексы, осторожность, заставляющая держать оружие при себе или в доступной близости, всегда быть наготове, спустить курок – она должна была проснуться, как только он открыл дверь. Это был не обморок и не сон. Майкл торопливо подошел к ней, присел, пистолет лег у его ног. Нежное лицо розовело в желтом свете, было расслаблено, губы слегка приоткрыты. Он потрогал ее безвольную руку. Его взгляд вернулся к ее лицу. Ладони обхватили голову и приподняли. И он увидел. В шее торчал маленький баллончик. Рывок, он извлек его, посмотрел на свет. Пусто. Стреляли с близкого расстояния. Все последующие движения слились в одно. Он взял оружие, положил баллончик в карман и выпрямился. В этот момент второй снаряд пробил его кожу. Он отскочил за диван пригнулся, схватил его пальцами и рванул. Поздно. По венам пробежал холодок. Майкл резко встал и направил дуло по направлению к балкону. Ни кого. Только еле качалась занавеска. Он пошатнулся. Его разум метался, не находя выхода, сбавлял бег и засыпал. Ослабевшей рукой он потянулся к уху. Включить передатчик, дать тревогу. Нет. Тело тяжело оседало на пол. Стоя на коленях он пытался сопротивляться, дать сигнал в отдел, увидеть, запомнить хоть что-то. Занавески продолжали весело танцевать от легкого сквозняка. И он знал что там кто-то был, наблюдал и ждал. Его окутала бездонная, безнадежная, холодная, полная страха за любимую темнота…. ------------------------------------------
марго: Тата Ух ты! Вот это поворот! Мерси, дорогая! Прям зацепило меня, кто ж это на их охоту организовал????? Ты уж не томи, солнце!
Ivonne: Тата, супер! Очень интересно написано. И так реально видится все, что делают герои - образы вещей очень четко прорисованы. Пасиб Молодец! Ждууу
veda: Ух ты! Действительно, сюжет круто завернулся. Очень красивое и подробное описание. Очень живое. Яркий взгляд на мир чужими глазами! Жду с нетерпением продолжения!
VIOLA: Тата Татьян, большое спасибо! Потрясный эпизод. Слог изумительный – каждая деталь так художественно и завораживающе В описаниях есть некий очаровательный хаос – ощущение, что то что в первую минуту попадает в объектив камеры, фотографируется и выкладывается в ряд. Эмоции падают как по линии – постоянно толкают вперед. За описание сцены тренировки – Татьян, особый респект. Так красиво, яростно, впечатляюще. При описании тренировки сразу вспомнился эпизод из «Войны» - Петка там классная – такая спортивная опасная валькирия, прекрасная в своем энергическом запале. Энергетика и атмосфера околдовывают. Образ Ник ... такая своеобразная смесь 1-го и 3-их сезонов. Повзрослевшая, прошедшая и огонь и воду вместе с Майклом, обманутая им бесчисленное количество раз, но от этого знания еще больше держащаяся за надежду. Сюжет с одной стороны и тобой контролируется, и с другой словно сам по себе живет, вместе с героями. Враг ниоткуда - и порожденная им темнота уводит героев также в никуда. Реалистика кадра, темпа и движений, неожиданные ходы и провалы - 100 ЛФН Очень-очень жду продолжения Татьян!
terra: Тата пишет: Диван был пуст. Он насмешливо уставился на нее своими подушками. Вдох. Удар. Блок. Пригнуться. Выдох. Пауза. Вдох. Где ты? Удар. Блок. Пригнуться. Выдох. Опять ложь? Вдох. Нет. Удар. Он придет. Блок. Он обещал. Пригнуться. Он придет. Выдох. Вот эти моменты очень понравились. И сюжет в конце заинтриговал. Жду новой порции.
Тата: terra Спасибо. Стараюсь.
Тата: ------------------------- Плотная тень проникла в комнату. Тяжелые сапоги бесшумно ступали по полу. Под черной маской расплылась блаженная улыбка. Охотник оглядывал добычу с наслаждением. Телефон был наготове. - Груз готов. – Прохрипел, когда-то сорванным криком, голос. Шаг и он рядом с ним. Великое удовлетворение захлестнуло его. Вот он! Непобедимый, неповторимый, неуловимый Майкл. Вот он беспомощно лежит у его ног, широко раскинув руки, словно в полете. Да, это был твой последний полет. Ты повержен! Злая улыбка исказила его черты. Если бы не приказ, он перерезал бы ему глотку. Слишком сильно он ненавидел его, но сильнее боялся тех людей, с которыми был заключен договор. Сильный удар под ребра заставил тяжелую массу дернуться. Еще один удар и тело Майкла сдвинулось с места. Удар - застыл в воздухе. Нет, этим займутся другие. У него было еще одно дело. Всего два шага и он навис над спящей. Его рука, затянутая в черную кожу прошлось по горлу, остановилась на пульсе. Он нервно дернулся, стащил с пальцев перчатку и еще раз проверил удары крови. Хорошо. Она долго проспит. Он прошел к двери, выглянул. Ни кого.… --------------------------------- Темнота была непроницаемой. Или она забыла глаза открыть? Нет. Она моргала. Но ни чего не видела. Она хотела поводить рукой перед глазами, но не чувствовала ее. Сердце учащено забилось. Сознание возвращалось. Воспоминания вместе с ним как неотъемлемая часть друг друга они вползали в нее, изгибались, оставляли песочные следы, сливаясь с рассудком. Захватывая все пространство, не радуя своему появлению и пугая реальностью. Никита отчетливо помнила все до последней минуты. Помнила, как ждала, яростно выполняя упражнения. Как хотела, что бы он скорее пришел. Как прижимала к груди гантели, как наносила удары и …как открыла глаза в другом мире. В мире, где нет света, где нет звуков, кроме ее дыхания. Ей стало страшно. Она еще раз попыталась пошевелиться. Гадкая серая волна прилила от живота к лицу. Она не чувствовала своего тела. Она не чувствовала оков что удерживали ее. И понимала, что держит что-то, что она не может объяснить себе, не может понять до конца и начать бороться. Сердце тревожно забилось о грудную клетку. Мысли в миг спутались, и она уже ни чего не могла разобрать. Надо было успокоиться. Нет, не получалось. Видимый враг куда безопаснее невидимого. Липкий терпкий страх насмешливо кружил вокруг. А он? Где он? Майкл пришел к ней? Когда? Пересохшее горло драло, губы слиплись. Если он все же приходил, то уже ищет ее. Значит скоро он придет. Она хотела облизать губы. Нет не получилось. Даже лицо онемело, казалось чужим и ватным. Что это, черт побери! Попытка что-то произнести ни к чему не привела. Набор звуков вылетал из горла, хриплым еле слышным шепотом. Что с ней сделали? Что это за дрянь, которой ее накачали! А что если он пришел в тот момент, когда ее отключили? Что с ним? Что если он так же лежит всего в нескольких шагах от нее? Эта неизвестность пугале еще больше. Дышала своим раскаленным жерлом, захватывала в еще более жестокий плен. Она лежала и пыталась успокоиться, взять себя в руки и как следует проанализировать ситуацию. Сколько прошло время? Час? Два часа? День или всего несколько минут? Шаги? Она затаила дыхание и прислушалась. Тихо. Послышалось? Вздохнула и …замерла. Сердце забилось с новой силой. В ушах стоял звон. Как она не приказывала себе успокоиться, как ни старалась вслушаться, сконцентрироваться – не получилось. Это он! Это он пришел за ней. Он всегда приходит когда ей плохо. Он здесь и значит все будет хорошо. Или… предательская мысль заползла в душу, сдавила горло. Идут за ней. Сейчас или она будет свободна или начнется ад. Шаги осторожные, временно затихающие слышались за ее головой. Крадутся? Они приближались. Кто бы это не был, но он шел к ней. Широкий луч свет полоснул темноту, вырвал серые трубы и погас. Да! Это он! С ним все в порядке. Он пришел. Дыхание участилось, ей стало трудно дышать, горло сдавило, губы приоткрылись в попытки захватить воздух, сердце колотило в ушах, темнота наступала. Сознание уходило, но с ней был ОН! --------------------------------- - Вальтер, ты уже знаешь? – Биркофф влетел в оружейную. - Что? – старик оторвал любовный взгляд от новой взрывчатки. - Майкл и Никита…- он задохнулся в своем порыве. - Ну, не надо верить всему. – Вальтер отложил паяльник и поправил лупу, его мечтательный взгляд перешел на взволнованного молодого человека. – Они молодые, красивые. Я в их годы… - Вальтер, о чем ты? Какие годы!? – Биркофф подскочил к нему. – Они пропали. - Просто им надо побыть вместе, скоро придут. – Старик еще раз поправил лупу и склонился к схеме. – Я бы тоже не отказался так пропасть на часок другой. - Они совсем пропали. – Биркофф яростно зашептал ему на ухо. – У Майкла сейчас важная операция, а его нет. Он не выходит на связь. Система слежения его не видит. Никиту тоже. Только что поступила информация что в квартирах пусто. В отделе их ни кто не видел. - Что? – Вальтер резко распрямился. – Как не видит? А личные датчики? - Ни чего. Был слабый сигнал с заброшенного завода к северу от города, он проверяется. - Но этого просто не может быть. - Вот именно. Но это так. Шеф в ярости. Медлен пошла к нему. Что-то происходит. - Происходит? – Вальтер обошел стол, и его морщинистые ладони легли на гладкую поверхность, их взгляды встретились одно слово застыло на губах «захват». – Это не возможно. Не верю. Майкл дал бы сигнал, связался. - Я тоже не верю, но, похоже, что это так. – Биркофф подошел к нему. – Я проверил, ни каких данных о секретных миссиях нет. Они исчезли. - Черт! – сухая рука рассекла воздух и с треском опустилась на стол, паяльник дрогнул. – Но, может, у тебя нет доступа? - Ага, и у шефа тоже. Нет, Вальтер, с ними что-то случилось. И это что-то произошло у нее дома. - С чего ты это решил? - Он приходил, искал ее. Я сказал что она ушла. Потом ушел и он. - Но это не значит, что он поехал к ней. А если это так, то почему ты решил что он доехал? - Ты веришь в это? Ответ повис между ними. Они смотрели друг на друга. Они знали ответ. Они переживали за ту что пробудила в них эмоции, которые казались невозможными в этих стенах. Они знали, что Никита или Майкл подняли бы тревогу, начали поиски, а значит, они были вместе, когда все это случилось. Но это казалось мало вероятным. Две силы, два сердца, две души не могли постоять за себя. - Ладно, мне надо вернуться на место. - Хорошо. – Вальтер кивнул. – Держи меня в курсе. Биркофф кивнул, спрятал глаза и пошел на свой пост. --------------------------------- если понравиться буду печатать еще
марго: Тата Роскошный кусок! На самом деле, роскошный! Такая интрига закручивается, и так отлично выписаны персонажи! Вальтер с Биркоффым как живые. Спасибо. Тата пишет: если понравиться буду печатать еще Никаких "если"!!!! Печатай!!! Жду!!!!!
Тата: марго услышать такие слова спасибо Пойду печатать, может еще что успею.
VIOLA: Тата Татьян, большое спасибо! Замечательный эпизод – такой филигранно выгравированный, весь пульсирующий эмоциями и скрытыми красками. Полный еще больших загадок, таинственных завораживаюших злобных эмоций и опасностью, извивающейся подобно змее. Каждое предложение - такой четко очерчены собирательный образ – каждая фраза доведена до конца… Не слог, а полотно , Татьян! ИМХО, если судить по разговору Биркоффа и Вальтера – можно сделать вывод, что похититель сознательно поджидал Майкла у Ник и долго вылавливал такой момент, чтобы одним махом усыпить обоих, из чего можно сделать вывод, что в Отделе завелся предатель, который скидывает инфу Хотя чего тут скрывать? Весь мир и так в курсе их романтических отношений. Ощущения страха и темноты настолько сочно и завораживающе описаны. Как Вальтер и Биркофф верят в силу двух сердец – не допускают даже мало мальской мысли, что наша парочка, мотивируемая жизнями друг друга могла сдасться врагу . - Но это не значит, что он поехал к ней. А если это так, то почему ты решил что он доехал? - Ты веришь в это? Правда, Вальтер удивляет – чтобы Майкл в своем поиске Ник не доехал до ее квартиры? Его горы не остановили бы…. Поперся ведь один спасать ее в серии "Игрушки в подвале", когда уже и надежды-то не было, а тут сдасться еще на полпути . Вот здесь особенно залюбовалась образами Широкий луч свет полоснул темноту, вырвал серые трубы и погас. /// Сознание возвращалось. Воспоминания вместе с ним как неотъемлемая часть друг друга они вползали в нее, изгибались, оставляли песочные следы, сливаясь с рассудком. Захватывая все пространство, не радуя своему появлению и пугая реальностью. /// как открыла глаза в другом мире. В мире, где нет света, где нет звуков, кроме ее дыхания. Очень-очень жду продолжения
veda: Тата пишет: если понравиться буду печатать еще Спрашиваешь!!! Конечно, нравится! Прямо детектив-триллер! Скорее мне продолжения! Продолжения!
Тата: VIOLA VIOLA пишет: Поперся ведь один спасать ее в серии "Игрушки в подвале" так ведь мужчина -рыцарь, вот и в доспехи его уже одели кто же как не он бедную девочку спасать будет? veda стараюсь, но что-то время не хватает, вот мне бы еще 25ый или 26ой часик прибавить, тогда хоть завтра !
Тата: ------------------------------ - Что ты думаешь? – Пол смотрел на нее холодно. - Они хотели, что бы ее обнаружили. - Кто? - Это выясняется. - Что известно о Майкле. - Ни чего. Как только Никита сможет, я поговорю с ней. Мужчина отвернулся. Конечно, поговоришь. Он злился. Операция сорвана, другие под угрозой, лучший оперативник пропал, еще один выведен из строя, он ни чего толком не знает. Ему даже не известен враг. - А что с подозрением на утечку информации? - Все операции проверяются. Все контакты извне отслеживаются. Но пока ни каких результатов. - Опять ни чего! – он сделал несколько шагов и остановился у компьютера, его взгляд горел. – Я хочу знать кто и зачем. - Хорошо. – Медлен смотрела спокойно тяжелым взглядом. Повисло молчание. Доли секунд ее взгляд оставался на его спине. Затем перебежал на темное стекло, за котором как в муравейники копошились люди, синели экраны и с вызовом подняла подбородок. Она добудет нужную информацию. Ей только нужно время. ------------------------------------- Никита медленно открыла глаза. Вялый взгляд осмотрел стены. Тусклый свет мерцал где-то сбоку. Тонкий писк аппаратуры, шорох кондиционера, запах. Запах едкий, стерильный, удушающей чистоты. Задержался на капельнице, медленно прозрачная жидкость вливалась в вены. Тишина. Хорошо. От груди тянулись провода, к вискам прилеплены датчики. Как это противно! Хотелось встать, уйти. Уйти домой. Ее взгляд остановился на потолке. Память подсовывала ей мутные картинки ее дороги в отдел. Тяжелое и серое лицо склонилось над ней. Что-то сказало или спросило. Сознание было мучительным, оно вернуло ее в реальность. Туда где даже не было Его. Там был другой, другие оперативники, чужие голоса. Темный силуэт, склоненный над компьютером. Глаза, внимательно всматривающиеся в экран. Пальцы, неуловимо передвигающиеся по клавиатуре. Все было, как всегда. Все было не так. Чужое. Далекое. Бессмысленное. Серое. Другой, осторожно поднял ее, перенес на носилки. Слова, обращенные к ней или к кому-то еще. Размеренное покачивание, незнакомый запах от его куртки. Все. Никита закрыла глаза. Не видеть. Не думать. Терпеть. Ждать. --------------------------------------- Темно. Пахло мелом и сыростью. Рывок. Связан. Тишина. Дыхание ровное. Он слушал. Понять. Узнать. Дотянуться. Казалось так мало надо – подать сигнал. Всего лишь легкое касание и в Отделе на одном из экранов, появиться красная часто мерцающая точка. Так много для этого надо. Увидеть. Определить врага. Знать, как противостоять ему. Так мало надо – оказаться свободным. Так много – узнать что с ней. ----------------------------------- Вальтер!- Никита улыбнулась. Сколько она провела здесь времени? Ее тело обрело подвижность, но вставать ей пока не разрешали. Впадая в короткий тяжелый сон, словно уходя в забытье, она потеряла счет минутам, часы сливались в единый миг. Ее запрет не думать о нем, растаял. Пришла тревога. Больше ждать не было сил. Знать что происходит. Узнать о нем. Так мало и так много. - Привет, красавица! – старик весело улыбнулся. – Ты как? – он подошел, взял ее ладонь и по-отечески похлопал. - Почти хорошо. – Ее глаза затаенно смотрели в него. – Что слышно? - Еще ни чего не ясно. – Он отпустил ее и рассеяно обошел кровать. – Меняют коды, ставят новую защиту. Всеобщий переполох. – Взмах руки по направлению к двери. – Там полный хаос. Она чувствовала что он не находит себе места, что он хочет что-то сказать, но говорит не то. Она видела затаенную нерешительность на его добром лице. Правдивое удушье стало подниматься в груди. Не верю. - Вальтер, что происходит? Где …- горло сдавило - где Майкл? Старик еще раз обошел кровать, развел руками. - Его не нашли. Трещали лампы, шумела вентиляция. Судорожное дыхание врывалось в эти звуки. Ладонь с силой прижалась к губам. Глаза метались по белым стенам. - Он пропал вместе с тобой. Ты вот… тебя нашли. А его ищут. - Ищут? – эхом отозвался сдавленный голос. - Да. Биркофф запустил все ресурсы. Его найдут. Никита закрыла глаза. Боль душила ее. Она так упорно отгоняла от себя эти мысли, так старалась верить, что он здесь. - Но как это произошло? - Не одна ты хочешь это знать. – Он вздохнул и заглянул ей в глаза, открыл рот, что бы сказать, закрыл его снова. Что говорить? Повисло тягостное молчание. Как успокоить ее? Как придать сил? Ей надо туда. Она больше не может находиться здесь. Она должна быть там, когда определят его место нахождения. Она должна что-то сделать! - Мне надо идти. - Растерянный голос, сочувственный взгляд. Никита перевела на него потерянный взгляд. Идти? Хорошо. Кивнула. Она смотрела в спину уходившего Вальтера. Ком, противно беспомощный встал в горле. Тысячу вопросов налетели разом. Она больше не могла гнать от себя правду. --------------------------------- - Никита, рад видеть тебя! – Биркофф широко улыбнулся. – Как ты? - Привет. Все хорошо. Она шла к нему. Двери бокса закрылись за ее спиной, но другие бесшумные серые врата ждали. Медлин сидела за столом. Ее улыбка не предвещала ни чего хорошего. Никита села. Их разговор – допрос. Вопрос. Ответ. Взгляд. Ей тяжело давалось спокойствие. Ответ – вздох. Вопрос – удушье. Приказ. Подчинение. - Можешь идти. Биркофф даст всю информацию. Никита встала и ее взгляд на секунду задержался на лице Медлен. Тени под глазами? Тревожная складка на лбу? Устала? - Вот тут все. – Биркофф положил на стол панель. – Новый код уже введен. Никита посмотрела на него. - Новости есть. - О чем? - он продолжал набирать команды, бросая взгляды на экран. - О похищение. Известно кто? – она села в соседнее кресло. - Пока нет. – Он повернулся к ней, но прежде убедился, что установка идет исправно, пододвинул свое кресло, не много склонился. – Есть подозрение, что это кто-то из наших. – Отстранился. – Я думал Медлин тебе сказала. - Ни чего определенного. А известно кто? Она прикусила нижнюю губу. Не стоит спрашивать. Явный интерес. Как она устала! А еще эти тесты на пригодность. - Нет. - А это то место где была я? – Никита указала глазами на один из экранов. - Да. – Биркофф оживился, одним толчком вернул кресло на прежнее место. – Вот. Ты была здесь. – Он указал стрелкой, где именно. – Были оставлены датчики слежения. И один сработал. Но это восточная крыло, там разбитая стена и это могло быть что угодно. - Человек? – надежда, блеснувшая в глаза, угасла. - Бродяжка, птица, упавшая ветка да что угодно. – Он пожал плечами. – Если честно надежды мало, а уж тем более что он там. Да и время прошло много. Липкая тревога обхватила ее. Значит, поиски скоро прекратят. Но прошло всего двое суток! Так ли это много? Слишком много. - Но ведь шансы есть? – ее голос дрогнул, Биркофф посмотрел на нее. - Они уменьшаются с каждым часом. Три процента, что он жив. Горячая смола отчаяния заполнила ее грудь. Три! Всего три процента? Мало? Нет. Этого достаточно, что бы искать дальше. Этого достаточно для нее, но не для Отдела. И этого достаточно для него. - Биркофф, - Никита рывков встала, подошла и склонилась над ним. – Но ведь поиски еще идут. - Пока, да. – Он говорил осторожно. – Медлен и Шеф совещаются. Скоро будет ясно. Сердце чаще забилось в густом вареве. - А если он там? Почему это движение не проверили? - Никита, - он повернул к ней голову, - сигнал был один, Майкл не мог прийти сам, а если его туда доставили, то движение было бы фиксировано. Она распрямилась. Ее взгляд пробежал по отделу, задержался на черном стекле, полз вниз и заискрился. Три процента это целая жизнь. --------------------------------
terra: Уффф, как завернула. Слушай, Тань, такими маленькими порциями нельзя такую интригу подавать: читатели скончаются, не дождавшись развязки. А если серьезно, этот кусок мне действительно нра: и слог такой интересный, будто рваный, и эти три процента как целая жизнь. Хоррррошшшо.
марго: Тата Сильно!!!! МАлАдЭццц!!!!! Не тяни с продолжением, плиззззз!!!!
Bella: Тата - спасибо Только что прочитала все написанное. Чесслово, умру, если не прочитаю в ближайшее время, что наш супер-оперативник всех победил и остался жив. Плиииииииииз, не мучай неизвестностью
VIOLA: Тата Татьян, сонц, большое спасибо за продолжение! Шикарно, такие яркие образы, не слова, а яркие спички зажигаются в темноте, сгорают и снова вспыхивают …. И так без остановки…. Пространство расширяется, но вопросов все больше и больше …тихая горячечная паника выдается предложениями – пулями… Каждое движение невозможно предугадать – непередаваемое захватывающее чувство он – лайн эфира. Стилистика, слог – песня! Хаосно и так завораживающе стильно! Столько порыва, невысказанного отчаяния, и красноречия в минимуме слов. И Майкл и Никита как в тумане – неважно, кто из них во тьме или в мерцающем свете – все померкло. Склонна согласиться, что это кто-то из отделовцев сдал ребят . Вот здесь протащилась особенно: . Их разговор – допрос. Вопрос. Ответ. Взгляд. Ей тяжело давалось спокойствие. Ответ – вздох. Вопрос – удушье. Приказ. Подчинение. /// Все было, как всегда. Все было не так. Чужое. Далекое. Бессмысленное. Серое. С нетерпением жду продолжения!
veda: Тата, кончай гомеопатию, увеличивай дозу препарата! Погибаем же от переживания! Как там наш зайка, что с ним?! Спасибо за кусочек и ждем продолжения интригующей истории!!!
Тата: Девочки, милые спасибо вам огромное за ваши слова . Только для вас сидела все утро и печатала . -------------------------------- Надоело. Эти бесполезные просмотры. Обычные, рядовые операции. Мелкие и собирательные. Ее глаза все время возвращались к Биркоффу. Нет. Спокойно. Значит он прав. Движение не повторяется. Упавшая ветка? Следующая. Она открыла папку. Участники. Цель. Но датчики ведь расположены не снаружи? Как ветка могла залететь? Ураган? Или они все же снаружи. А это кто? Тот же уровень, показатели выше нормы, тактические навыки. Не плох. Даже очень не плох и его держат в разведке? Странно. Она сделала себе пометку и посмотрела на Биркоффа. Тот продолжал спокойно стучать по клавишам. Почему сработал только один датчик? Их обычно ставят по всеми периметру. Передвижение было бы фиксировано. Он прав? Еще одна операция. Разведка не большой группой. Сбор данных. Участники. Опять он. Все. Это была последняя. Она закрыла файл. Отсоединила панель. Почему он, ее взгляд на молодого программиста, не обратил на это внимания? Белые зубки кусали нижнею губу. Три процента. Почему они не проверяют? Тогда у него было меньше одно, но … тогда у них была своя цель. Пожертвуют? Она встала и пошла в операционную. Если нет на сегодня других заданий. Даже если они у нее есть. Даже если придется нарушить дисциплину. Она сделает это. Она сама проверит, что за ветка упала на этот завод. - Вот. - Панель легла перед носом Биркоффа. – Это вс… Ее слова замерли. Она смотрела расширенными глазами на экран. Там где была пустота, где совсем не давно не было ни одного сигнала, пульсировала красная точка. Одна. Яркая. - Что это? - Тот же сигнал. Идет проверка. – Он посмотрел сперва на экран, потом на Никиту. - Группу будут посылать? - Пока нет. Сигнал не четкий, прерывистый. Надо иметь точные данные. - А как расположены датчики? - Как обычно. – Он не понимающе смотрел на нее. - Но почему сигнал один? Если это живое существо, его перемещение... - А если это не живое существо, то сигнал один. Никита, не надо видеть того, чего нет. Она смотрела на эту точку. Три процента. - У меня есть еще задания на сегодня? - На сколько я знаю, нет. - Спасибо. Она улыбнулась. ---------------------- Ей еще не выдали личного оружия. Ее учащенное дыхание, блестевшие глаза. Ее порывистость и затаенность. Ее ожившая надежда. Ее удивление тому как она сразу не решила отправиться туда. Все смешалось в дикий коктейль. - Солнышко, - Вальтер стоял у стола, - как хорошо, что ты опять в строю. - Спасибо, Вальтер. - Я заглянул в твои тесты. - Он лукаво подмигнул. - У меня не было другого выбора. – Ее взгляд прошелся по маленькой оружейной. Как хорошо ей бывало тут. Вальтер умел выслушать и если не понять, то успокоить. Первое время только его доброта, его человечность, его искренность помогали ей не сойти с ума. И все же однажды она могла прервать свою жизнь. Если бы не Майкл. Для нее остается загадкой почему тогда он пришел. По указанию Медлен. По своему желанию. - Ты за оружием? - Да. Оно мне еще полагается? – она улыбнулась и прошла не много в глубь. - Конечно. Вальтер открыл свой шкафчик. Она подошла к нему и почти на самое ухо произнесла. - Мне нужна система координирование местности и датчик для подавления сигнала. - Зачем? – он замер и едва повернул голову к ней. - Я хочу проверить завод. Там есть сигнал. Я хочу убедиться, что Майкла там нет. - Это безумие. Тебе не удастся остаться не замеченной. - Вальтер, я должна это сделать, и пойду туда с твоей помощью или без нее. Он колебался. Отговаривать было бесполезно, слишком хорошо он это знал. Он вынул пистолет, протянул его ей и кивнул. Ему ни чего не оставалось другого. Пусть идет. Она убедиться, что Биркофф гений и оставит эти дикие мысли. ----------------------------- Медлен смотрела на экран. Ее анализ показал что Майкл уже мертв. Система безопасности и коды доступа изменены, Отделу ни чего не угрожает. Жаль. Потеря ощутимая, но незаменимы нет. Приказ был отправлен Биркоффу. Пол одобрил ее решение. Осталось только найти канал откуда идет связь с Красной ячейкой. Теперь это вопрос нескольких часов. Как только связь будет установлена – определиться имя ликвидационного. -------------------------------- Съезд. Трасса позади. Поворот. Никита остановила машину. Вышла. Координатор замерцал. Она вошла в лес. Тишина. Шум машин удалялся. Она шла уворачиваясь от веток. Вальтер дал ей всего два часа, а потом он отключит систему и на карте появиться ее сигнал. Она успеет. Если там пусто это должно хватить, а если нет, то будет подкрепление. ----------------------------- Биркофф с сожалением удалял программу поиска Майкла. Он чувствовал что предает его, Никиту и самого себя. Он не смог найти его. Карта стиралась, загружалась другая программа. Мерцающая точка погасла. Все. Он надеялся. Всей своей душой он жаждал найти Майкла. И не понимал почему сигнал остался без внимания. Никита была права. Его надо было проверить. Отдел вел свою игру. Секретная миссия? Оставалось только это предположение. Ведь не раз уже Майкл становился потерей и всегда он выходил на связь. Возможно и это всего лишь ход. Проникнуть в скрытые файлы он не мог. Отслеживались все работы в их сети. Даже он, создатель этой программы, не сможет замести следы. Позже. -------------------------------- Она прислонилась к стволу дерева. Серое небо навалилось на безмолвные верхушки деревьев. Крадучись она подбиралась ближе. Вход. Сердце напряжено застыло. Люди. Отдел? Упавшая ветка!?! Пригибаясь почти к самой земле она подходила ближе. Нет. Охрана. Шестеро. Вооружены. Быстро отступила в глубь. Теперь она боялась опоздать. Значит его держат здесь. Сигналы глушились. А тот и был Майкл. Его персональный датчик просил о помощи. Восточное крыло. Разбитая стена. Она направилась туда. Взгляд на часы. До отключения системы час тринадцать минут. Все она на месте. Плечо прислонилось к обломкам кирпича, ища опору. Оружие наготове, запасные обоймы под рукой. Шаг. Взгляд. Пусто. Серые, местами черные стены, болтающиеся обрывки проводов. Три шага. Прислушалась. Только звуки пустоты. Лестница. Надо пересечь периметр. Вдоль стены, оглядывая все проходы, Никита преодолела это расстояние. Нервы на пределе. Все навыки все рефлексы в одной плотной кучи, готовы к действию. Первый этаж закончился. Вход на второй. Плечо к стене. Опора. Шаг. Взгляд. Назад пусто. Прислушаться. Ни чего. Она вошла. С одной стороны стена. Четыре метра. Стена. Опора. Шаг. Взгляд. Назад. Чисто. Прислушаться. Есть. Голоса. Где-то в глубине гудели голоса. Они там. Осторожно. Шесть шагов. Шахта лифта. Двери выбиты. Трос оборван. Она заглянула туда. Низ. Верх. Есть скобы. Прислушалась. Голоса звучали эхом. Там. Наверху. Что это стон? Она сжала зубы. Шаг. Ладонь обхватила метал. Подтянулась. Вверх. Еще. Еще. Она слушала. Голоса становились громче. Уверенность крепла. Они там. Сколько? Двое? Похоже. Замерла. Осторожно высунула голову. Назад. Чисто. Подтянулась. Вскочила на ноги. Стена опора. Взгляд по сторона. Прислушаться. Там за стеной. Она замерла. Глухой удар. Она знала этот звук - удар по телу. Ком подкатил к горлу. ОН там. Он еще жив. Три процента! Это жизнь! - Продолжай. Время выхода на связь. Она затаилась. Один уходит. Шаги. Рука поднялась. Замерла. Ожидание. Нет. Шаги удались в противоположную сторону. Есть время. Мало. Несколько минут. Шаг. Черная спина скрылась за поворотом. Два метра. Стена. Опора. Взгляд по сторонам. Взгляд внутрь. Есть. Майкл! Распятый в центре. Удар. Свист воздуха. Удар. Враг стоит рядом. Он ни чего им не сказал! Свист. Удар. Тихий стон. Она присела. В коридоре чисто. Взгляд. Враг сморит в окно без стекла. Мгновение. Она рядом. Точный удар. Второй. Все. Это он! Она видела его лицо сегодня! Но почему? Зачем? Тело у ног. Майкл! Лицо. Все в крови. Опухшее. Нет время. Руки. Цепь. Оковы. Выстрел. Его тело обмякло. Она подхватила его. Глаза встретились. Радость. Ликование. Боль. Слезы. Любовь. Смешалось все. Нет ни секунды. Он отстраняется. Берет у нее оружие. Никита подходит к обезвреженному телу. Обыскивает. Выхватывает пистолет. И уже рядом с ним. Майкл стоит прислонившись к стене. Опора ему нужна сильнее, чем всегда. Он идет, идет за ней. Скрывает с каким трудом ему даются эту шаги. Шахта им не подходит. Лестница. Он отстраняет ее. Никита сжимает сердце что бы унять его. Потом. У них буду еще минуты, буду часы только для них. А сейчас все эмоции лишние. Надо выбираться. Крик. Топот. Она оглядывается. Лестница закончилась. Он держится. Но она видит что ему больно. Каждое движение мука. Его качнуло. Она хотела помочь, сдержалась, его ладонь оперлась о стену. Осталось преодолеть помещение. Не большое, но самое опасное. Майкл выглянул. Сделал шаг. Осмотрелся. Движение руки – вперед. Она рядом. Он позволил помочь ему. Взгляд на часы. Осталось тридцать минут. Слишком много. Середина. Еще немного. Почти все. Спины к стене. Получилось? Их глаза встретились. Да. Они сделали это. Проем. Майкл загородил его. Выстрел. Его тело дернулось. Еще. Никита рванула вперед. Он сделал шаг назад. Плечо перебито. Кровь ручьем текла на грудь, на руку. Она закрыла его. Выстрел. Невидимый враг. Черная тень вступала в проем. Ее тело дернулось. Обойма щелкала. Гильзы падали к ногам. Майкл стрелял в другом направление. Удивление в глазах. Мертв. Справа. Выстрел. Все. Радость. Тишина. Все. Ни кто им не помешает. Они выберутся. - Никита! Почему он кричит. Его лицо склонилось над ней. Она упала? - Никита! Уже тише звучал его голос. Спокойно. Тихо. И солнце. Яркое солнце. Радость. Они сделали это. Она нашла его. Его глаза. Столько ласки в них и боли. Почему он так смотрит на нее? Смертельно медленно сознание успокаивалось после схватки. За ним шла боль. На губах была улыбка. Он рядом. Он с ней. Все будет хорошо. -----------------------------
VIOLA: Тата Татьян,сонц, спасибо, прочитала как вздохнула…. Динамично, напряженно, завораживающе обрывочно..... Ощущение, что время уменьшается на глазах, Не картинка, а мерцающие клочки от кадра..... что полностью гипнотизирует Тань, я так понимаю, что в начале эпизода, Ник проверяла по текущим операциям , кто из оперативников может оказаться предателем? Да? За описание сцены спасения Майкла отдельный респект - настолько реалистично и достоверно, что думаешь, что эти стены, эти кирипичи, на которые Ник опирается..... Сонц, ну это же еще не конец ? Ведь все выживут и будут вместе ? Просто дико жду продолжения,Татьян!
Тата: VIOLA рада что тебе нравиться. VIOLA пишет: я так понимаю, что в начале эпизода, Ник проверяла по текущим операциям , кто из оперативников может оказаться предателем Его самого ищет всякие там заминки и лишние разговоры. У меня плохо получается писать о технической стороне вот и стараюсь не затрагивать слишком глубоко эти места. А тут видно совсем не затронула. Сонц, ну это же еще не конец ? Честно говоря не знаю, скорее всего что конец. Зайка ваш жив, девочка - о ней впрочем и так не беспокоились, Медлин в итоге вычислит кого надо убрать. Всем хорошо ----------------------------------- заложница своей и чужой фантазии
VIOLA: Тата пишет: Честно говоря не знаю, скорее всего что конец. Зайка ваш жив, девочка - о ней впрочем и так не беспокоились, Медлин в итоге вычислит кого надо убрать. Всем хорошо Хм... А как же свидание и продолжение разговора М. и Н.? Планы Медлин относительно предотвращения еще не начавшегося романа в полном смысле М. и Н.? А! Все поняла - ты решила закончить в духе ЛФН - недосказанность и интрига .
Тата: VIOLA я пока была оторвана от мира написала все по-новому, то есть изменила имеющее продолжение и вот как последние банки огурцов закатаю, так и перепечатаю! А там и разговор и все все есть. А тебе огромное спасибо что читаешь!
VIOLA: Тата Сонц, это тебе спасибо , что даришь нам такие фанфы . Уже вся в предвкушении новых событий
RedFish: а продолжение???!!!??? продолжение будет????????????????????? когда ждать? на что надеятся????
гость: дайте людям продолжение!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Быстро!!!!!!!!!!!!!!!!!! Классная вещь, просто шикарная!!!!!!!!!!!!!!! И чего народ так мало ею интересуется!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Не понимаю. Написано шикарно!!!!!!!!!!!!!!1
Энея: гость пишет: дайте людям продолжение!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Быстро!!!!!!!!!!!!!!!!!! Всё бы ничего и было бы нам продолжение , если бы ....... Если бы автор сей истории не занимался бы сейчас переездом - семья , знаете ли ..... Обязывает .... Так что - придётся всем нам "Be patient" , как и завещал нам Великий МС !!!!!!
Тата: О-ё-ё-й а я и забыла про все
RedFish: Ну так..... Хорошо что вспомнилось!!!)))))))) Как обстоят отношения с музой?! У вас контракт продлен? или вы обходитесь шоколадкой "вдохновение"?! По серьездному: Тата, очень нра как у тебя получается писать... надеюсь это не конец))))
Тата: Девочки, вот села я тут и прочила все это сразу быстро и душевно вдумчиво. Возможно кто-то ругать будет, кто-то ....кому-то не понравиться. Но я переписала все, почти все. Что-то убрала, что-то.... короче вот что получилось от начала до конца.
Тата: Он просто стоял и смотрел. Все уже было сделано. Он приложил все усилия, что бы этого не случилось. Он мог бороться и дальше, но был ли в этом смысл. Нет, он не видел смысла в этой борьбе. Уже не видел. А ведь когда-то ему даже в голову не приходило, что он перестанет сопротивляться. Он не уступал ей ни слова, ни взгляда, ни вздоха, ни улыбку. Ей приходилось выдирать у него все свои воспоминания дерзкими поступками и чаще всего не прикрытой чувственностью. Он не уступал ей, когда она казалась, смирилась. Не уступал, когда она шла в атаку на него и требовала внимания. Он не отступал ни на шаг, даже когда ее душа молча плакала. Когда она тянула к нему невидимые руки, прося только одно. Не давать ложных надежд. Майкл видел, как она шла к его кабинету. Сосредоточено глядя прямо. С того самого момента как он накинул ей на плечи пиджак. Он сцепил душу двумя руками и удерживал, сжимал все сильнее, давил так, что порой казалось уже все - ни чего нет. Хотел задушить любое шевеление, любое проявление слабости. Он знал, что это слабость погубит их обоих. Но теперь он точно так же знал, что без нее он погубит себя еще быстрее. И что она погибнет без него. Все это время он хотел, что бы она возненавидела его. Хотел? Нет! Он видел в этом единственное правильное решение. Ее ненависть спасла бы их. Но всякий раз она прощала и продолжала любить. Да, он знал, что она любила его. Что это была не страсть, не влюбленность, не привязанность к наставнику, а любовь. Та, которую так боялся отдел и всегда давил еще в зародыше. На этот раз им это не удалось. Теперь только оставалось ждать, какие действия они предпримут. Но он сделает все возможное и невозможное что бы Глаза отдела ни чего не увидели, что бы Уши отдела не услышали и Мозг отдела не смог проанализировать. Он ждал. Ему было необходимо сказать ей. Сказать то, что так долго скрывалось. Сказать, что он не может и не хочет больше быть без нее. Ему было необходимо услышать, увидеть, почувствовать и осознать ее ответ. Никита шла к нему. И теперь она боялась его. Она боялась того Майкла, который прятался в нем все это время. Она видела его злым, жестоким, предающим, посылающим на смерть. Она видела, как он приговаривал к ликвидации и как он хладнокровно на все это смотрел. Она видела его любящим, нежным и преданным. Она чувствовала его власть и его силу. Но на его власть была еще большая сила, и он подчинялся ей. А теперь она увидела Майкла всемогущего, и ей стало страшно. Ее сердце просто не выдержит. Она не сможет всегда искать для него оправдания. Она не найдет оправдания для себя. Никита открыла дверь и заглянула. - Когда совещание? - Через двадцать минут. – Майкл посмотрел на нее, не меняя при этом позы. – Я позвал тебя раньше, что бы поговорить. - О, - Никита улыбнулась и вошла, - я слушаю. Она смотрела на него, он смотрел куда-то вдаль. Черты лица были расслаблены, она знала, что он не отдыхал уже больше суток. Она видела тени под глазами, ей хотелось прикоснуться к ним губами, притянуть его голову и обнять. Позвать к себе, дать несколько часов отдыха, полного спокойствия. Раньше она так и сделала бы, но не сегодня. Она не могла чувствовать его как раньше, он казался чужим. Совсем другим мужчиной, которого она не знала и даже боялась. Боялась той власти, что он имел над ней, над всеми. Нет. Разговор был не о задании и не о миссии. Он не двинулся к столу, что бы выключить микрофоны значит, все было выключено заранее, он ждал ее. Ждал, что бы сказать что-то личное. Но именно сейчас ей хотелось этого меньше всего. Ей хотелось передышки. И вновь сомнения. Очередная игра и она будет лишь фишкой, которую будут передвигать умелые руки. Но внутри все протестовало, она не хотела верить в это, но и ему уже верить не могла. Ее разрывало на две части! Она понимала, что надо положить конец этой затянувшейся игре Никита&Майкл, но не могла. Но и дальше так она тоже больше не могла. Ей надо время. Хотя бы совсем не много. Ей надо отдохнуть и подумать. Понять, что в ней сильнее, сможет ли она принять его таким, какой он есть, любить и понимать его поступки. И главное сможет ли она простить себя за то, что позволила полюбить, что вовремя не остановила все это и подвергла их жизни опасности? Сможет ли она простить себе, если с ним что-то случиться? Сможет ли она простить себя, если отдел, в очередной раз, используя ее, выберет инструментом его? Вот он сделал шаг к ней. Он смотрел. Ни когда еще не встречал он ее затравленный взгляд. Никогда? Нет. Именно тогда, первый раз входя в комнату, он видел глаза испуганного животного, отрезанного от свободы, заточенного в клетку неизвестности. Но тогда она была загнана, затравлена и поймана. А теперь? Он наклонился. Совсем близко были ее прозрачные глаза. Она просила его молчать. Не говорить то, что она не сможет принять. Подождать. Она просила просто подождать. Но мог ли он? Она просила его не причинять ей еще боли и дать время. Как ему хотелось избавить ее от этой боли! И он понял. Понял ее как всегда. В ней не было больше уверенности. Она не верила ему. Она не хотела больше верить ему. Нет, этого просто не могло быть! Он ошибся. Он устал и не хотел принимать это. - Мы должны быть вместе. – Он слегка склонил голову, наблюдал. Он сказал. Слова прошелестели в тишине, словно легкое дуновение ветерка подняло с земли опавшие листья. Теперь она знает. В груди что-то заныло. Что-то стало, переливаться, бурлить и наполнять все, что раньше было пусто. Оно наполняло его и от этого становилось еще больнее. Это что-то было тайным, только его. И именно этим хотелось поделиться с ней. Разве она не понимает?! В ее глазах он ожидал увидеть прежнею веру, прежнее доверие ко всему, что он делал и говорил. Но они оставались прежними. Когда-то именно такую реакцию он добивался от нее, но не теперь! Только не теперь! Чем больше он смотрел на нее, тем болезней ощущал свою слабость. Он чувствовал, как ее нити проникают в него, захватывают в плен всего целиком. Он не сопротивлялся. Пусть. Пусть она станет частью его. Той светлой и хорошей частью, которой осталось так мало. Пусть она ворвется в него, сломает все старые преграды, выбьет все двери, взорвет все чувства. Пусть она воздвигнет их общее, единое царство, а он поможет ей. Он ворвется в нее, построит там укрепление, через которое ни кто не пробьется и не причинит ей вреда. Он станет частью ее. Только пусть она позволит сделать это……. - Я не могу, Майкл. Тебя словно подменили. – Ее голос дрожал. Не может она сейчас быть с ним, так как он этого хочет. Ее глаза наполнились слезами. Он требует полной отдачи, ему надо довериться полностью, отдать ключи от всех секретов, открыть перед ним все закрома и быть честной. А как ей сказать ему, что ей страшен тот человек, которым он может стать? Как она может согласиться, если не уверенна примет ли его? Она отвернулась. Этого не может быть. Только не сейчас! Никита страшилась смотреть ему в глаза. Зачем он сказал это сейчас? Ведь он видел, что она не готова! Он стоял рядом и пытался заглянуть в нее. Но нет. Она пряталась от него. Значит он прав. Он не ошибся. Он потерял ее. Чего теперь ждать? Но не может она, вот так, всего за…. А сколько прошло времени с их последнего разговора? Когда последний раз состоялся их молчаливый диалог? Он так был занят самим собой, что не видел ее перемен. Он не заметил, что она отдалилась от него и теперь ее глаза темны. Их прошлое!? Он внутренне содрогнулся. А какое у них прошлое? У них нет прошлого ни общего, ни собственного. У них есть личный файл. И их прошлое – это Отдел. А вот их будущее зависит от них. Он сжал зубы, их продолжительность будущего зависит от них, а какое оно будет решать не им. Но он попробует. Ради нее, ради себя. Он попробует изменить это. Никита из-под ресниц смотрела, как его лицо всего за какую-то секунду окаменело. Внутри стал расти ком, влажный пористый он впитывал все. Каждую черточку лица, каждое изменение, каждую новую морщинку, каждую новую складочку. Ей так редко выпадали минуты увидеть его близко, что она упивалась этими моментами. Майкл просачивался в нее через одежду. Он вливал свой яд. Он отравлял всю ее. Отрава впитывалась в кожу, в вены смешивалась с кровью и неслась в самое сердце. Она вся была пропитана им. Она смешалась с ним. Слова. Разве можно им верить? А глаза – это зеркало души? Но только не его! Для Майкла глаза – это приманка! Им она тоже разучилась доверять. Но есть ли хоть что-то в нем, что не лжет? Он склонился к ней. Она перевела взгляд на его губы. Они умеют лгать! О, как они умеют вводить в заблуждение! Но разве его поцелуи лгали ей? Нет. Они всегда были жадными и искренними, в них всегда была страсть. Она знала, страсть эта была не поддельная. Вот сейчас он прикоснулся к ней, прижал к себе. Еще не много и его губы сольются с ее губами. И все. Она будет полностью в его руках. Мягкая восковая фигурка, готовая к лепке. Не теперь. Она увернулась. -Нет, я остался тем же лишь играл другую роль, - его губы коснулись ее шеи, - порой каждый из нас идет на это что бы выжить. Разве нет? Едва касаясь, губы дразнили. Ей стало душно, тесно, неуютно и она передернула плечами. Попыталась отстраниться, но его руки капканом сжались вокруг ее тела. Они безжалостно сжимали круг и все теснее все сильнее прижимали тела друг к другу. Она стала задыхаться от нехватки воздуха, от горячих волн которые исходили от него, от губ которые настойчиво искали ее губы. Нет. Нет! Он поймал ее голову руками и заставил посмотреть на себя. - Никита, мы должны быть вместе. – Его голос звучал хрипло. - Это невозможно. – Она говорила одними губами. Их глаза встретились. Все вокруг закружилось, заплясало в чехарде и все стало совсем не важным. Он был открыт. Она читала в нем все, что хотела увидеть. Могла понять без слов. Все обретало черты. Все стало на свои места: правда к вере, вымысел к надежде. Он был именно тем, кого она привыкла видеть. Тем Майклом, которого она знала. Она должна заглянуть в него. Это было последнее, что он мог сделать. Это была последняя попытка вернуть то, что так долго он хотел отнять от нее. Вернуть тот взгляд, от которого кружилась голова, и хотелось жить. Хотелось не просто выживать, а именно жить. Жить! И он видел, как она менялась, как пропадал ее страх, как таяла неуверенность, как рушилось недоверие. Он склонился еще ниже, заполняя все пространство. Он наполнял ее светом, ярким дождем искр. Он впитывал свет, что начал струиться из ее глаз. Он зажигался от искр, что бурлили в ней. Никита сделала отчаянную попытку остановить это безумие. - Майкл, не надо. – Дыхание сбилось. Всего несколько слов и это прекратится. Прекратиться действие яда, она станет свободной от него навсегда. Но хотела ли она этого на самом деле?! Нет. Она этого не хотела. Ей стало страшно от этой правды. Но она не хотела становиться свободной. Она хотела быть у него в плену, стать пленницей, наложницей, стать его другом и любовницей. Она хотела стать для него всем. Он наступал. Шаг. Второй. Никита отступала. Дверь открылась. - Совещание через две минуты. – Биркофф окинул их взглядом. - Уже идем. – Никита шагнула к выходу. Ей предписали остаться в отделе и обеспечить тактическое наблюдение. А так же собрать все отчеты и отнести собственноручно Медлен. Операция, конечно, имела код секретности, но Никита ни чего особенного в ней не углядела. Надо было идти к Биркоффу и получить код доступа к программе. Ее взгляд медленно, без движения головы пополз в зазеркалье. Темно. Ее сердце сжалось. Там на вверху вершились судьбы миллионов людей. Там под благовидным предлогом убивали одних для выгоды других. Но сегодня она чувствовала, что решают ее судьбу. Их судьбу. Иначе, зачем Медлен попросила принести отчеты? Это вовсе не ее обязанность. И тем более совсем не в правилах отдела. Отчеты в архив - для дальнейшей обработки. Вот чего она не могла понять так зачем этот предлог? Куда проще просто попросить зайти. Рядом остановился Биркофф и тоже посмотрел наверх. - План видела? - Нет, нужен код. – Ее взгляд плавно спустился по стене прошелся по операционной и замер на еще одном темном окне. – Где он? - Как всегда на панели. Никита бросила на него быстрый взгляд. - Пошли я активирую ее и еще надо …. Что там было надо он разберется сам. Вся операция прошла хорошо без потер и непредвиденных обстоятельств, к ней несли отчеты, она отмечала в списке кто сдал, кто нет и нетерпеливо ждала последних трех. В кабинете для архивизации она чувствовала себя очень уютно, сюда редко кто заходил, а если и заходил, то по срочному делу. Мало кто любил это место, даже не смотря на то, что в углу стоял огромный термос с кофе и чистые пластиковые стаканы. Обычно приходилось много часов корпеть над какими-нибудь старыми данными, которые надо было срочно реанимировать и сделать анализ. Но ей нравилось бывать тут. Рядом с клавиатурой стояла стаканчик с остывшим кофе. Это был третий, и ее уже начинало мутить от приторного вкуса. - Как все прошло. – Спокойно и ласково прозвучало над ухом. Сердце блаженно застучало и нашло нужный ритм. Слегка повернув к нему голову, Никита могла видеть его профиль. Он склонился, одна рука легка на край стола. Его глаза сосредоточенно смотрели на экран. Так он смотрит, когда изучает план, но на экране тупо светились имена тех, кто участвовал в операции. - Отлично. Но некоторые моменты требовали более глубокого анализа. – Она так же сосредоточено смотрела на экран. Где он был? - У Шефа. Как отчеты? - Жду последние. - Хорошо. Никита посмотрела на него. - Медлен просила принести их. - Отчеты. Зачем? Их глаза встретились. - Не знаю. Его глаза вернулись к экрану. - Вечером у тебя. Майкл ушел. Она продолжала смотреть в пустоту. - Проходи. – Медлен окинула ее взглядом, отметила, что у Никиты наконец-то стал появляться свой стиль. – Принесла отчеты? - Да вот они. – Никита прошла к столу и положила панели. – Так же мой. - Хорошо. Их видел кто-нибудь. - Нет. Медлен замерла в кресле. Ее взгляд перешел на экран компьютера, затем на Никиту. Казалось, она что-то решала, но это продолжалось не более пяти секунд. Затем указала рукой на кресло. - Присаживайся. Никита вопросительно подняла брови, села. Ее спина напряженно выпрямилась, а руки легли на колени. После последнего разговора с Майклом она замерла в ожидании. В груди размеренно пульсировало желание окончить этот день. Теперь она знала, что он придет. А он был уверен, что она будет дома. - Есть подозрение, что в отделе есть предатель. Никита склонила голову. Это нее профиль. - Вероятность того, что он был сегодня на задании, которое отслеживала ты, не высока. – Она посмотрела на панели. – Я хочу, что бы ты проверила каждого. Предатель? А она тут причем? - А кого именно вы подозреваете? - Этого я тебе сказать не могу, твое мнение будет предвзятым. – Медлен мягко улыбнулась. – Склад, на котором хранятся важные данные, плохо охранялся. Все прошло слишком гладко. Не было ни одного выстрела, ни одного убитого, ни с их, ни с нашей стороны, даже раненых нет. Охраны было минимум. – Медлен уже требовательно смотрела на нее. - Мы могли захватить ложные данные - Это можно проверить? - Биркофф занимается этим. Но в данный момент меня интересуют личные контакты между оперативниками. - Но это может быть человек и не из команды. - Возможно. – Ее глаза потемнели. - Но пока надо изучить тех, кто был на месте. Никита поняла пока только одно. Майкл ошибся, она проведет ночь в отделе. - Можешь идти. Никита вновь собрала панели и двинулась к выходу. Женщина холодно смотрела ей в спину. Последнее время Никита стала ее раздражать. Но больше всего ее бесило то, что она не могла понять почему. Возможно оттого, что между ней и Майклом назревал не шуточный роман? Вероятность того, что придется вмешаться росла. Майкл становился не просто наставником и любовником, чем-то больше. Пока они только примеряли новые костюмы, но что будет дальше. Ее беспокоило, что они могут найти в друг друге опору и тогда перестанут нуждаться в Отделе. Этого она не могла допустить. Пока еще есть время придумать, как исправить эту ситуацию, но его мало. Никита сняла пальто, бросила его на заднее сидение машины. На улице было душно, после прошедшего дождя, от асфальта поднимался пар, туман постепенно завладевал улицами. Она ехала медленно, соблюдая осторожность. Ее глаза проникали сквозь пелену. Дворники очищали стекла от налипшей мороси из-под колес впереди идущих машин. Вот поворот. Красный свет. Она закусила губу. Одно осознание, что он ждет ее, что он в ее квартире, сидит на диване, расслабленно ожидает ее прихода приводило ее в волнение. Ей хотелось поскорее оказать дома, увидеть его. С приближением к дому нетерпение росло, захлестывало ее. Еще несколько метров. Хлопнула автомобильная дверца. Черная ткань сиротливо осталось лежать в одиночестве. Ее нетерпение передавалось всему телу. Кожу начало покалывать, кончики пальцев саднило, они требовали прикосновений. Сердце учащенно билось. Она отчетливо понимала, зачем он придет сегодня, и готова была подчинить. Ей мерещились его поцелуи, его прикосновения, рвущаяся ткань, его глаза темнеющие рядом. Дыхание сбилось. Оставалось только открыть дверь. Толкнула. Заперто. Руки предательски не слушались. Ключ не хотел открывать дверь. Вот! Получилось! Распахнула дверь и замерла. Ее приняла в объятия темнота. Уснул. Ее душа умилилась от этой мысли. Она зажгла лампу. Его не было. Диван был пуст. Он насмешливо уставился на нее своими подушками. Она прошла на балкон, ни кого. Разочарование просачивалось в нее, влажными руками обнимая поникшие плечи. Уже без надежды прошла в спальню. Заглянула в ванную, хотя могла и не делать этого. Везде было тихо и темно. Никита растеряно села на край кровати. Ладонью зажала рот и втянула в себя воздух. Она не могла позволить себе разреветься, как школьнице после первого неудавшегося свидания! А рыдания рвались наружу. Она откинулась назад и, повернувшись на живот, притянула к себе подушку. Может и на этот раз это только ее фантазия? Она написала пьесу, вложила в нее все свои эмоции, все моральные ресурсы, а потом оказалось, что пьеса ни кому не нужна и спектакль ставить не будут. И утром это была только игра. Желание удержать. Ведь он не мог не понять что они стали далеки друг от друга. Она его ученица и должна всегда находить рядом. Пряник и кнут. Кнут и пряник. Какое-то время она лежала без движений. Ее глаза смотрели куда-то далеко. Она была словно в прострации. Боль сжимала кольцо, душила, давила тяжестью, хотела уничтожить, вогнать еще глубже, что бы закрыть путь к отступлению. Но нет. Не теперь, когда у нее есть надежда, обманчивая, лживая, меняющая свои цвета надежда. Она хотела слепо верить. Хотела слепо следовать тем путем, что он уготовил ей. Она просто не может больше по-другому. Если это обман, если это очередная его ложь ей больше не чего ждать. Ей больше не зачем жить. Она прикрыла глаза. Вновь открыла их. Это вынужденное ожидание. Это бездействие сводили ее с ума. Ей просто необходимо было чем-то заняться. Она должна что-то делать. Ее взгляд упал на стену. За этой преградой дверь, в которую должен войти он. Сломать ее! Рывком села. Нет, это точно помешательство. Ее ладони сжались в кулаки от серой злобы на саму себя. Мышцы привычно напряглись. Единственно чем она могла занять себя. Начать не большую разминку и польза будет, и время будет не так медленно тянуться. Никита сбросила одежду, натянула шорты и маленькую маячку, волосы затянула резинкой. Спустилась и включила музыку. Этот порыв уже было не остановить. Гантели привычным движение были извлечены из коробки и уютно устроились в руках. Она сделала несколько успокаивающих вдохов и выдохов и настроилась на контроль дыхания. Первые минуты у нее получалось держать не торопливый, размеренный ритм. Разминать, растягивать, подготавливать тело к упражнениям. Ее взгляд не отрывался от двери. Она должна была ждать его свежая, румяная с радостной улыбкой на лице. Но не могла заставить себя сделать это. Если ожидание затянется, то ей потом нужен будет не Майкл, а психиатр. И она была зла. Зла на саму себя, на него, на Медлен, на всех в Отделе и на весь свет. А потом мышцы зазвенели от быстро наращенного темпа. Ее лицо исказилось. Ее злость нашла выход. Вдох. Выдох. Она наносила удары невидимому врагу, прижав руки с гантелями к груди. Вдох. Выдох. Еще удар все сила ушла в резкое распрямление колена, в боковом ударе. Вдох. Ее невыплаканные слезы, ее разочарование и томление вылились в избиение воздушного врага. Горячие волны плыли от ее горячего тела, но ей становилось легче. Вдох. Удар. Блок. Пригнуться. Выдох. Пауза. Вдох. Где ты? Удар. Блок. Пригнуться. Выдох. Опять ложь? Вдох. Нет. Удар. Он придет. Блок. Он обещал. Пригнуться. Он придет. Выдох. Никита упала на ковер. Гантели откатились в разные стороны и замерли, поблескивая в свете ламп. Ее глаза медленно стали закрывать. Мир уходил куда-то далеко. С ним уходили ее переживания и ее боль ожидания. Она оставалась одна. Темнота ласково распростерла ей объятия и убаюкивала. Ей уже не хотелось отгонять ее. Пусть будет так. Глаза закрылись. Ее тяжелое и прерывистое дыхание становилось размеренным. Она спала…. Майкл резко вывернул руль. Машину занесло. Еще одно движение сильных рук и колеса ровно резали лужи. Хлопнула дверь. Уже второй раз за этот вечер поднимался по этим ступеням. Ожидание растянулось, переросло в тревогу, по его подсчетам Никита должна была покинуть отдел через некоторое время после последнего разговора. Что-то было не так. Ее мобильный молчал. Ему пришлось вернуться обратно. Майкл торопливо перескакивал через ступень. Он видел свет в окне. Она дома. В отделе Биркофф сказал, что Никита работала над отчетами и не давно ушла домой. Он выругался, зашел к себе обновил списки и проверил задания на завтрашний день. Через десять минут он шел к машине, пробовал дозвониться до нее - безрезультатно. Майкл замедлил шаги, дверь закрыта, слышалась музыка. Не слышала звонка? Это исключено. Оперативник всегда должен ожидать вызова, даже если только пришел домой. Она должна была ответить. Полоса света проникала в полумрак коридора, ползла к его ногам и растворялась дымкой. Он сделал несколько шагов назад и еще раз набрал ее номер. Еле слышно, но четко раздался звонок. Ответа не было. Оружие прохладой охватило ладонь, рука заняла позицию готовности. Осторожно он повернул дверную ручку. И заглянул в щель. Ее не было видно. Музыка стала громче. Напряженное лицо осветилось приветливым светом. Он входил и оглядывал помещение. Сердце сжалось. Никита лежала на полу, ее руки были распростерты, дыхание спокойным – жива. Майкл прошел в спальню, два быстрых шага – ванна пуста. За все это время она даже не пошевелилась. Но он знал, что этого просто не могло быть. Годами выработанные рефлексы, осторожность, заставляющая держать оружие при себе или в доступной близости, всегда быть наготове, спустить курок – она должна была проснуться, как только он открыл дверь. Это был не обморок и не сон. Майкл торопливо подошел к ней, присел, пистолет лег у его ног. Нежное лицо розовело в желтом свете, было расслаблено, губы слегка приоткрыты. Он потрогал ее безвольную руку. Его взгляд вернулся к ее лицу. Ладони обхватили голову и приподняли. И он увидел. В шее торчал маленький баллончик. Рывок, он извлек его, посмотрел на свет. Пусто. Стреляли с близкого расстояния. Все последующие движения слились в одно. Он взял оружие, положил баллончик в карман и выпрямился. В этот момент второй снаряд пробил его кожу. Он отскочил за диван, пригнулся, схватил его пальцами и рванул. Поздно. По венам пробежал холодок. Майкл резко встал и направил дуло по направлению к балкону. Ни кого. Только еле качалась занавеска. Он пошатнулся. Его разум метался, не находя выхода, сбавлял бег и засыпал. Ослабевшей рукой он потянулся к уху. Включить передатчик, дать тревогу. Нет. Тело тяжело оседало на пол. Стоя на коленях, пытался сопротивляться, дать сигнал в отдел, увидеть, запомнить хоть что-то. Занавески продолжали весело танцевать от легкого сквозняка. И он знал, что там кто-то был, наблюдал и ждал. Его окутала бездонная, безнадежная, холодная, полная страха за любимую темнота…. Плотная тень проникла в комнату. Тяжелые сапоги бесшумно ступали по полу. Под черной маской расплылась блаженная улыбка. Охотник оглядывал добычу с наслаждением. Телефон был наготове. - Груз готов. – Прохрипел, когда-то сорванным криком, голос. Шаг и он рядом с ним. Великое удовлетворение захлестнуло его. Вот он! Непобедимый, неповторимый, неуловимый Майкл. Вот он беспомощно лежит у его ног, широко раскинув руки, словно в полете. Да, это был твой последний полет. Ты повержен! Злая улыбка исказила его черты. Если бы не приказ, он перерезал бы ему глотку. Слишком сильно он ненавидел его, но сильнее боялся тех людей, с которыми был заключен договор. Сильный удар под ребра заставил тяжелую массу дернуться. Еще один удар и тело Майкла сдвинулось с места. Удар - застыл в воздухе. Нет, этим займутся другие. У него было еще одно дело. Всего два шага и он навис над спящей. Его рука, затянутая в черную кожу прошлось по горлу, остановилась на пульсе. Он нервно дернулся, стащил с пальцев перчатку и еще раз проверил удары крови. Хорошо. Она долго проспит. Он прошел к двери, выглянул. Ни кого.…
Тата: Темнота была непроницаемой. Или она забыла глаза открыть? Нет. Она моргала. Но ни чего не видела. Она хотела поводить рукой перед глазами, но не чувствовала ее. Сердце учащено забилось. Сознание возвращалось. Воспоминания вместе с ним как неотъемлемая часть друг друга они вползали в нее, изгибались, оставляли песочные следы, сливаясь с рассудком. Захватывая все пространство, не радуя своему появлению и пугая реальностью. Никита отчетливо помнила все до последней минуты. Помнила, как ждала, яростно выполняя упражнения. Как хотела, что бы он скорее пришел. Как прижимала к груди гантели, как наносила удары и …как открыла глаза в другом мире. В мире, где нет света, где нет звуков, кроме ее дыхания. Ей стало страшно. Она еще раз попыталась пошевелиться. Гадкая серая волна прилила от живота к лицу. Она не чувствовала своего тела. Она не чувствовала оков что удерживали ее. И понимала, что держит что-то, что она не может объяснить себе, не может понять до конца и начать бороться. Сердце тревожно забилось о грудную клетку. Мысли в миг спутались, и она уже ни чего не могла разобрать. Надо было успокоиться. Нет, не получалось. Видимый враг куда безопаснее невидимого. Липкий терпкий страх насмешливо кружил вокруг. А он? Где он? Майкл пришел к ней? Когда? Пересохшее горло драло, губы слиплись. Если он все же приходил, то уже ищет ее. Значит скоро он придет. Она хотела облизать губы. Нет, не получилось. Даже лицо онемело, казалось чужим и ватным. Что это, черт побери! Попытка что-то произнести ни к чему не привела. Набор звуков вылетал из горла, хриплым еле слышным шепотом. Что с ней сделали? Что это за дрянь, которой ее накачали! А что если он пришел в тот момент, когда ее отключили? Что с ним? Что если он так же лежит всего в нескольких шагах от нее? Эта неизвестность пугала еще больше. Дышала своим раскаленным жерлом, захватывала в еще более жестокий плен. Она лежала и пыталась успокоиться, взять себя в руки и как следует проанализировать ситуацию. Сколько прошло время? Час? Два часа? День или всего несколько минут? Шаги? Она затаила дыхание и прислушалась. Тихо. Послышалось? Вздохнула и …замерла. Сердце забилось с новой силой. В ушах стоял звон. Как она не приказывала себе успокоиться, как ни старалась вслушаться, сконцентрироваться – не получилось. Это он! Это он пришел за ней. Он всегда приходит, когда ей плохо. Он здесь. Или… предательская мысль заползла в душу, сдавила горло. Идут за ней. Сейчас или она будет свободна или начнется ад. Шаги осторожные, временно затихающие слышались за ее головой. Крадутся? Они приближались. Кто бы это не был, но он шел к ней. Широкий луч свет полоснул темноту, вырвал серые трубы и погас. Да! Это он! С ним все в порядке. Он пришел. Дыхание участилось, ей стало трудно дышать, горло сдавило, губы приоткрылись в попытки захватить воздух, сердце колотило в ушах, темнота наступала. Сознание уходило, но с ней был ОН! - Вальтер, ты уже знаешь? – Биркофф влетел в оружейную. - Что? – старик оторвал любовный взгляд от новой взрывчатки. - Майкл и Никита…- он задохнулся в своем порыве. - Ну, не надо верить всему. – Вальтер отложил паяльник и поправил лупу, его мечтательный взгляд перешел на взволнованного молодого человека. – Они молодые, красивые. Я в их годы… - Вальтер, о чем ты? Какие годы!? – Биркофф подскочил к нему. – Они пропали. - Просто им надо побыть вместе, скоро придут. – Старик еще раз поправил лупу и склонился к схеме. – Я бы тоже не отказался так пропасть на часок другой. - Они совсем пропали. – Биркофф яростно зашептал ему на ухо. – У Майкла сейчас важная операция, а его нет. Он не выходит на связь. Система слежения его не видит. Никиту тоже. Только что поступила информация, что в квартирах пусто. В отделе их ни кто не видел. - Что? – Вальтер резко распрямился. – Как не видит? А личные датчики? - Ни чего. Был слабый сигнал с заброшенного завода к северу от города, он проверяется. - Но этого просто не может быть. - Вот именно. Но это так. Шеф в ярости. Медлен пошла к нему. Что-то происходит. - Происходит? – Вальтер обошел стол, и его морщинистые ладони легли на гладкую поверхность, их взгляды встретились одно слово застыло на губах «захват». – Это не возможно. Не верю. Майкл дал бы сигнал, связался. - Я тоже не верю, но, похоже, что это так. – Биркофф подошел к нему. – Я проверил, ни каких данных о секретных миссиях нет. Они исчезли. - Черт! – сухая рука рассекла воздух и с треском опустилась на стол, паяльник дрогнул. – Но, может, у тебя нет доступа? - Ага, и у шефа тоже. Нет, Вальтер, с ними что-то случилось. И это что-то произошло у нее дома. - С чего ты это решил? - Он приходил, искал ее. Я сказал, что она ушла. Потом ушел и он. - Но это не значит, что он поехал к ней. А если это так, то почему ты решил что он доехал? - Ты веришь в это? Ответ повис между ними. Они смотрели друг на друга. Они знали ответ. Они переживали за ту, что пробудила в них эмоции, которые казались невозможными в этих стенах. Они знали, что Никита или Майкл подняли бы тревогу, начали поиски, а значит, они были вместе, когда все это случилось. Но это казалось мало вероятным. Две силы, два сердца, две души не могли постоять за себя. - Ладно, мне надо вернуться на место. - Хорошо. – Вальтер кивнул. – Держи меня в курсе. Биркофф кивнул, спрятал глаза и пошел на свой пост. Никита медленно открыла глаза. Вялый взгляд осмотрел стены. Тусклый свет мерцал где-то сбоку. Тонкий писк аппаратуры, шорох кондиционера, запах. Запах едкий, стерильный, удушающей чистоты. Задержался на капельнице, медленно прозрачная жидкость вливалась в вены. Тишина. Хорошо. От груди тянулись провода, к вискам прилеплены датчики. Как это противно! Хотелось встать, уйти. Уйти домой. Ее взгляд остановился на потолке. Память подсовывала ей мутные картинки ее дороги в отдел. Тяжелое и серое лицо склонилось над ней. Что-то сказало или спросило. Сознание было мучительным, оно вернуло ее в реальность. Туда где даже не было Его. Там был другой, другие оперативники, чужие голоса. Темный силуэт, склоненный над компьютером. Глаза, внимательно всматривающиеся в экран. Пальцы, неуловимо передвигающиеся по клавиатуре. Все было, как всегда. Все было не так. Чужое. Далекое. Бессмысленное. Серое. Другой, осторожно поднял ее, перенес на носилки. Слова, обращенные к ней или к кому-то еще. Размеренное покачивание, незнакомый запах от его куртки. Все. Никита закрыла глаза. Не видеть. Не думать. Терпеть. Ждать. Темно. Пахло мелом и сыростью. Рывок. Связан. Тишина. Дыхание ровное. Он слушал. Понять. Узнать. Дотянуться. Казалось так мало надо – подать сигнал. Всего лишь легкое касание и в Отделе на одном из экранов, появиться красная часто мерцающая точка. Так много для этого надо. Увидеть. Определить врага. Знать, как противостоять ему. Так мало надо – оказаться свободным. Так много – узнать что с ней. Вальтер!- Никита улыбнулась. Сколько она провела здесь времени? Ее тело обрело подвижность, но вставать ей пока не разрешали. Впадая в короткий тяжелый сон, словно уходя в забытье, она потеряла счет минутам, часы сливались в единый миг. Ее запрет не думать о нем, растаял. Пришла тревога. Больше ждать не было сил. Знать что происходит. Узнать о нем. Так мало и так много. - Привет, красавица! – старик весело улыбнулся. – Ты как? – он подошел, взял ее ладонь и по-отечески похлопал. - Почти хорошо. – Ее глаза затаенно смотрели в него. – Что слышно? - Еще ни чего не ясно. – Он отпустил ее и рассеяно обошел кровать. – Меняют коды, ставят новую защиту. Всеобщий переполох. – Взмах руки по направлению к двери. – Там полный хаос. Она чувствовала что он не находит себе места, что он хочет что-то сказать, но говорит не то. Она видела затаенную нерешительность на его добром лице. Правдивое удушье стало подниматься в груди. Не верю. - Вальтер, что происходит? Где …- горло сдавило - где Майкл? Старик еще раз обошел кровать, развел руками. - Его не нашли. Трещали лампы, шумела вентиляция. Судорожное дыхание врывалось в эти звуки. Глаза метались по белым стенам. - Он пропал вместе с тобой. Ты вот… тебя нашли. А его ищут. - Ищут? – эхом отозвался сдавленный голос. - Да. Биркофф запустил все ресурсы. Его найдут. Никита закрыла глаза. Боль душила ее. Она так упорно отгоняла от себя эти мысли, так старалась верить, что он здесь. - Но как это произошло? - Не одна ты хочешь это знать. – Он вздохнул и заглянул ей в глаза, открыл рот, что бы сказать, закрыл его снова. Что говорить? Повисло тягостное молчание. Как успокоить ее? Как придать сил? Ей надо туда. Она больше не может находиться здесь. Она должна быть там, когда определят его место нахождения. Она должна что-то сделать! - Мне надо идти. - Растерянный голос, сочувственный взгляд. Никита перевела на него потерянный взгляд. Идти? Хорошо. Кивнула. Она смотрела в спину уходившего Вальтера. Ком, противно беспомощный встал в горле. Тысячу вопросов налетели разом. Она больше не могла гнать от себя правду. - Никита, рад видеть тебя! – Биркофф широко улыбнулся. – Как ты? - Привет. Все хорошо. Она шла к нему. Двери бокса закрылись за ее спиной, но другие бесшумные серые врата ждали. Медлен сидела за столом. Ее улыбка не предвещала ни чего хорошего. Никита села. Их разговор – допрос. Вопрос. Ответ. Взгляд. Ей тяжело давалось спокойствие. Ответ – вздох. Вопрос – удушье. Приказ. Подчинение. - Можешь идти. Биркофф даст всю информацию. Никита встала, и ее взгляд на секунду задержался на лице Медлен. Тени под глазами? Тревожная складка на лбу? Устала? - Вот тут все. – Биркофф положил на стол панель. – Новый код уже введен. Никита посмотрела на него. - Новости есть. - О чем? - он продолжал набирать команды, бросая взгляды на экран. - О похищение. Известно кто? – она села в соседнее кресло. - Пока нет. – Он повернулся к ней, но прежде убедился, что установка идет исправно, пододвинул свое кресло, не много склонился. – Есть подозрение, что это кто-то из наших. – Отстранился. – Я думал Медлен тебе сказала. - Ни чего определенного. А известно кто? Она прикусила нижнюю губу. Не стоит спрашивать. Явный интерес. Как она устала! А еще эти тесты на пригодность. - Нет. - А это то место где была я? – Никита указала глазами на один из экранов. - Да. – Биркофф оживился, одним толчком вернул кресло на прежнее место. – Вот. Ты была здесь. – Он указал стрелкой, где именно. – Были оставлены датчики слежения. И один сработал. Но это восточная крыло, там разбитая стена и это могло быть что угодно. - Человек? – надежда, блеснувшая в глаза, угасла. - Бродяжка, птица, упавшая ветка да что угодно. – Он пожал плечами. – Если честно надежды мало, а уж тем более что он там. Да и время прошло много. Липкая тревога обхватила ее. Значит, поиски скоро прекратят. Но прошло всего двое суток! Так ли это много? Слишком много. - Но ведь шансы есть? – ее голос дрогнул, Биркофф посмотрел на нее. - Они уменьшаются с каждым часом. Три процента, что он жив. Горячая смола отчаяния заполнила ее грудь. Три! Всего три процента? Мало? Нет. Этого достаточно, что бы искать дальше. Этого достаточно для нее, но не для Отдела. И этого достаточно для него. - Биркофф, - Никита рывков встала, подошла и склонилась над ним. – Но ведь поиски еще идут. - Пока, да. – Он говорил осторожно. – Медлен и Шеф совещаются. Скоро будет ясно. Сердце чаще забилось в густом вареве. - А если он там? Почему это движение не проверили? - Никита, - он повернул к ней голову, - сигнал был один, Майкл не мог прийти сам, а если его туда доставили, то движение было бы фиксировано. Она распрямилась. Ее взгляд пробежал по отделу, задержался на черном стекле, полз вниз и заискрился. Три процента это целая жизнь. Надоело. Эти бесполезные просмотры. Обычные, рядовые операции. Мелкие и собирательные. Ее глаза все время возвращались к Биркоффу. Нет. Спокойно. Значит он прав. Движение не повторяется. Упавшая ветка? Следующая. Она открыла папку. Участники. Цель. Но датчики ведь расположены не снаружи? Как ветка могла залететь? Ураган? Или они все же снаружи. А это кто? Тот же уровень, показатели выше нормы, тактические навыки. Не плох. Даже очень не плох и его держат в разведке? Странно. Она сделала себе пометку и посмотрела на Биркоффа. Тот продолжал спокойно стучать по клавишам. Почему сработал только один датчик? Их обычно ставят по всему периметру. Передвижение было бы фиксировано. Он прав? Еще одна операция. Разведка не большой группой. Сбор данных. Участники. Опять он. Все. Это была последняя. Она закрыла файл. Отсоединила панель. Почему он, ее взгляд на молодого программиста, не обратил на это внимания? Белые зубки кусали нижнюю губу. Три процента. Почему они не проверяют? Тогда у него было меньше одно, но … тогда у них была своя цель. Пожертвуют? Она встала и пошла в операционную. Если нет на сегодня других заданий. Даже если они у нее есть. Даже если придется нарушить дисциплину. Она сделает это. Она сама проверит, что за ветка упала на этот завод. - Вот. - Панель легла перед носом Биркоффа. – Это вс… Ее слова замерли. Она смотрела расширенными глазами на экран. Там где была пустота, где совсем не давно не было ни одного сигнала, пульсировала красная точка. Одна. Яркая. - Что это? - Тот же сигнал. Идет проверка. – Он посмотрел сперва на экран, потом на Никиту. - Группу будут посылать? - Пока нет. Сигнал не четкий, прерывистый. Надо иметь точные данные. - А как расположены датчики? - Как обычно. – Он не понимающе смотрел на нее. - Но почему сигнал один? Если это живое существо, его перемещение... - А если это не живое существо, то сигнал один. Никита, не надо видеть того, чего нет. Она смотрела на эту точку. Три процента. - У меня есть еще задания на сегодня? - На сколько я знаю, нет. - Спасибо. Она улыбнулась. Ей еще не выдали личного оружия. Ее учащенное дыхание, блестевшие глаза. Ее порывистость и затаенность. Ее ожившая надежда. Ее удивление тому, как она сразу не решила отправиться туда. Все смешалось в дикий коктейль. - Солнышко, - Вальтер стоял у стола, - как хорошо, что ты опять в строю. - Спасибо, Вальтер. - Я заглянул в твои тесты. - Он лукаво подмигнул. - У меня не было другого выбора. – Ее взгляд прошелся по маленькой оружейной. Как хорошо ей бывало тут. Вальтер умел выслушать и если не понять, то успокоить. Первое время только его доброта, его человечность, его искренность помогали ей не сойти с ума. И все же однажды она могла прервать свою жизнь. Если бы не Майкл. Для нее остается загадкой, почему тогда он пришел. По указанию Медлен. По своему желанию. - Ты за оружием? - Да. Оно мне еще полагается? – она улыбнулась и прошла не много в глубь. - Конечно. Вальтер открыл свой шкафчик. Она подошла к нему и почти на самое ухо произнесла. - Мне нужна система координирование местности и датчик для подавления сигнала. - Зачем? – он замер и едва повернул голову к ней. - Я хочу проверить завод. Там есть сигнал. Я хочу убедиться, что Майкла там нет. - Это безумие. Тебе не удастся остаться не замеченной. - Вальтер, я должна это сделать, и пойду туда с твоей помощью или без нее. Он колебался. Отговаривать было бесполезно, слишком хорошо он это знал. Он вынул пистолет, протянул его ей и кивнул. Ему ни чего не оставалось другого. Пусть идет. Она убедиться, что Биркофф гений и оставит эти дикие мысли.
Тата: Медлен смотрела на экран. Она улыбалась. Система безопасности и коды доступа изменены. Вынужденные меры. Жаль. Все могло быть иначе. Потеря ощутимая, но незаменимых нет. Приказ был отправлен Биркоффу. Пол одобрил ее решение. Осталось только уничтожить канал и замести следы. Теперь это вопрос нескольких минут. Съезд. Трасса позади. Поворот. Никита остановила машину. Вышла. Координатор замерцал. Она вошла в лес. Тишина. Шум машин удалялся. Она шла, уворачиваясь от веток. Вальтер дал ей всего два часа, а потом он отключит систему и на карте появиться ее сигнал. Она успеет. Если там пусто этого должно хватить, а если нет, то будет подкрепление. Биркофф с сожалением удалял программу поиска Майкла. Он чувствовал, что предает его, Никиту и самого себя. Он не смог найти его. Карта стиралась, загружалась другая программа. Мерцающая точка погасла. Все. Он надеялся. Всей своей душой он жаждал найти Майкла. И не понимал, почему сигнал остался без внимания. Никита была права. Его надо было проверить. Отдел вел свою игру. Секретная миссия? Оставалось только это предположение. Ведь не раз уже Майкл становился потерей и всегда он выходил на связь. Возможно и это всего лишь ход. Проникнуть в скрытые файлы он не мог. Отслеживались все работы в их сети. Даже он, создатель этой программы, не сможет замести следы. Позже. Никита прислонилась к стволу. Серое небо навалилось на безмолвные верхушки деревьев. Крадучись она подбиралась ближе. Вход. Сердце напряжено застыло. Люди. Отдел? Упавшая ветка!?! Пригибаясь почти к самой земле, она подходила ближе. Нет. Это не отдел. Охрана. Шестеро. Вооружены. Быстро отступить в глубь. Теперь она боялась опоздать. Значит, его держат здесь. Сигналы глушились. Его персональный датчик просил о помощи. Восточное крыло. Разбитая стена. Слова Биркоффа врывались в нее. Задавали точное направление. Одна. Никита огляделась. Не будет группы прикрытия. Не будет свободного коридора. Взгляд на часы. До отключения системы час тринадцать минут. Пригибаясь к земле, касаясь кончиками пальцев пушистого моха, утопая в нем по щиколотку она пробиралась к единственному проходу. Тихо. Все она на месте. Острый взгляд выискивал врага. Ни кого. Плечо прислонилось к обломкам кирпича, ища опору. Оружие наготове, запасные обоймы под рукой. Шаг. Взгляд. Пусто. Серые, грязные стены, болтающиеся обрывки проводов. Три шага. Прислушалась. Только звуки пустоты. Лестница. Ей надо туда. Не отпуская стену, ища в ней защиту, оглядывая все проходы, Никита преодолела это расстояние. Нервы на пределе. Все навыки все рефлексы в одной плотной кучи. Она готова. Пол смотрел на Медлен пристально. Ее же глаза были обращены вниз. - Где Никита? - Она отправилась на поиски Майкла. – Женщина медленно перевела взгляд на собеседника и улыбнулась одними уголками губ. Тишина. Легкий шум личного компьютера, голубоватое свечение экрана. Задумчивый взгляд Шефа проник сквозь стекло и остановился на темных окнах. - Моя мать все время болела. Такой я ее и запомнил. Она покидала дом только ради визита к врачам. И всегда ухаживала за цветами. Это было ее утешение. Однажды она обнаружила, что ее любимый цветок болен. Потом зараза поразила и другие цветы. А вскоре весь сад умирал. Молчание стояло рядом с ними. Темные глаза внимательно следили за изменениями в лице говорившего. Казалось вот сейчас, что-то проскользнет тенью. Но нет только задумчивость и пустой далекий взгляд. Ее плечи опустились, голова склонилась немного. Из-под ресниц карие огоньки освещали его. Мужчину. Сильного. Непреклонного. Жестокого. Одинокого. - Вскоре она обнаружила, что гниют корни. И выкорчевала те, что погибли. Скоро сад вновь зацвел. Зачем? Сказка? Воспоминание? Устал? Медлен хотела понять его, но последнее время он был далек от нее от отдела. Ее красивые губы изогнулись в улыбке. - Я думаю…. - Не надо. – Пол посмотрел ей в глаза и кивнул головой, усталость в голосе, отрешение во взгляде. Медлен смотрела на него. Секунда. И все вернулось. Стойкий, холодный взгляд полоснул ее. Плечи распрямились. Гордый подбородок не позволил себе дрогнуть. Он отвернулся. Первый этаж закончился. Вход на второй. Плечо к стене. Опора. Шаг. Взгляд. Назад. Пусто. Прислушаться. Ни чего. Она вошла. Тихо. Все те же серые стены, все тот же запах сырости и плесени. Ей надо выше. Или ниже? Тут есть подвал? Как не хватает точного координирования! Спина к стене. Опора. Шаг. Взгляд. Назад. Чисто. Идти в слепую. Проверять каждый шаг. Сдерживать порыв. Еще один этаж. Дыхание замерло на губах, светлая прядь волос не покорно легла на лицо, размеренный стук сердца. Прислушаться. Есть. Тонкая тень улыбки легла на губы. Голоса. Где-то в глубине гудели голоса. Они там. Осторожно. Не спешить. У нее нет права на ошибку. Шесть шагов. Шахта лифта. Двери выбиты. Трос оборван. Взгляд в глубину. Низ. Верх. Есть скобы. Прислушаться. Голоса звучали с верху. Что это стон? Она сжала зубы. Шаг. Ладонь обхватила метал. Подтянулась. Вверх. Еще. Еще. Она слушала. Голоса становились громче. Уверенность крепла. Они там. Сколько? Двое? Похоже. Замерла. Осторожно высунула голову. Назад. Чисто. Два глубоких вздоха. Только не спешить. Второго шанса у них не будет. Подтянутся. Вскочила на ноги. Стена. Опора. Взгляд по сторонам. Прислушаться. Там. За стеной, совсем рядом! Она замерла. Глухой удар. Она знала этот звук - удар по телу. Ком подкатил к горлу. ОН там. Он еще жив. Три процента! Это - жизнь! - Продолжай. Время выхода на связь. Она затаилась. Один уходит. Шаги. Рука поднялась. У виска холодел ствол оружия. Замерла. Сжалась пружина. Ожидание. Нет. Шаги удались в противоположную сторону. Есть время. Мало. Несколько минут. Шаг. Черная спина скрылась за поворотом. Два метра. Стена. Опора. Взгляд по сторонам. Взгляд внутрь. Есть. Майкл! Распятый в центре. Удар. Свист воздуха. Удар. Враг стоит рядом. Он ни чего им не сказал! Он ни когда, ни кому, ни чего не скажет! Свист. Удар. Как же она его любит! Тихий стон. Плотно сжатые губы. Она присела. В коридоре чисто. Взгляд. Враг сморит в окно без стекла. Мгновение. Она рядом. Точный удар. Второй. Все. Тело у ног. Майкл! Лицо. Все в крови. Опухшее. Нет время. Руки. Цепь. Оковы. Выстрел. Его тело обмякло. Она подхватила его. Глаза встретились. Радость. Ликование. Боль. Слезы. Любовь. Смешалось все. Нет ни секунды. Он отстраняется. Берет у нее оружие. Никита подходит к обезвреженному телу. Выхватывает пистолет. И уже рядом с ним. Майкл стоит, прислонившись к стене. Опора ему нужна сильнее, чем всегда. Он идет, идет за ней. Скрывает с каким трудом ему даются эти шаги. Шахта им не подходит. Лестница. Он отстраняет ее. Идет впереди. Как всегда гордый хищник, неутомимый охотник, любимый завоеватель. Потом. У них буду еще минуты, буду часы только для них. А сейчас все эмоции лишние. Надо выбираться. Крик. Топот. Она оглядывается. Лестница закончилась. Он держится. Но она видит, что ему трудно. Каждое движение мука. Его качнуло. Она хотела помочь, сдержалась, его ладонь оперлась о стену. Осталось преодолеть помещение. Не большое, но самое опасное. Майкл выглянул. Сделал шаг. Осмотрелся. Движение руки – вперед. Она рядом. Он позволил помочь ему. Взгляд на часы. Осталось тридцать минут. Слишком много. Середина. Еще немного. Почти все. Спины к стене. Получилось? Их глаза встретились. Да. Они сделали это. Проем. Майкл загородил его. Выстрел. Его тело дернулось. Еще. Никита рванула вперед. Он сделал шаг назад. Плечо перебито. Кровь текла на грудь, на руку. Она закрыла его. Выстрел. Черная тень вступала в проем. Ее тело дернулось. Обойма щелкала. Гильзы падали к ногам. Майкл стрелял в другом направление. Удивление в глазах. Мертв. Справа. Выстрел. Все. Радость. Тишина. Все. Ни кто им не помешает. Они выберутся. - НИКИТА! Почему он кричит. Его лицо склонилось над ней. - Никита! Уже тише звучал его голос. Спокойно. Тихо. И солнце. Яркое солнце. Радость. Они сделали это. Она нашла его. Его глаза. Столько ласки в них и боли. Почему он так смотрит на нее? Смертельно медленно сознание успокаивалось после схватки. За ним шла боль. На губах была улыбка. Он рядом. Он с ней. Все будет хорошо. Что ждать? Пол смотрел на закрытую дверь. Мысли были тихими и спокойными. Майкл. Он не мог понять радует ли его это возвращение или нет. Бесспорно, Майкл играл в отделе не последнею роль и его опыт, его знания и изворотливость порой были незаменимы. Он привык к Майклу. К его молчаливому присутствию, к его вездесущности и всезнанию, но появление слабостей многое изменили и вот если бы эти слабости уничтожить, то многое могло бы изменить. Пол тяжело вздохнул. Скорее бы эта история с Никитой закончилась. Никита! Вот если бы убрать хотя бы только эту слабость, то было бы уже легче. Вот ее возвращению он точно не рад. Еще один вздох совпал со скрежетом открываемой двери. Мимо пронесли первые носилки. Он. Медлен плотно сжала губы. Отекшее синее лицо. Затрудненное, прерывистое дыхание. Ее глаза вцепились в бледное лицо с посиневшими губами. Висок разбит в нескольких местах, струйка засохшей крови рассекла щеку. Лохматые, торчащие во все стороны волосы. Вторые носилки. Никита. Белое лицо. Серые тени под глазами. Прозрачные губы. Жива? Медлен приблизилась к носилкам. Те замерли. На груди свежая кровь, окрасившая бинты в маковые цвета. Область сердца? Сквозное ранение? Легкие задеты? Движение руки и ее быстро понесли. Рука, безвольная и слабая соскользнула и закачалась в такт шагов. Под тонкой кожей еле проступали вены-ниточки. Следы на запястье, от сильных пальцев, что удерживали ее движения или ощущали ее жизнь. Еле уловимое движение диафрагмы… В ней не было жалости. Не было сочувствия. Разочарование. Пол подошел к ней. - Придется вернуться к первоначальному плану. - Возможно все можно исправить. - Нет. Я больше не буду ждать. -Хорошо. Медлен отвернулась. Она все же попробует. Пелена спадала с глаз. Сквозь щелочки он видел белый поток, яркий свет и глухие голоса. Отдел. Где та последняя минута, когда он потерял ее? Почему она пришла одна? Почему не одела жилет? Зачем? Свет погас. Веки плотно сомкнулись. Умереть вместе. В один день. В один час. Не было ли это счастьем? Это была насмешка! О чем могут еще мечтать двое? Убогая провокация на попытку воссоединить все в единый порыв, единую цепь счастливых мгновений которые они должны были принять за жизнь! Будь все проклято! Когда наступит конец? Ее искреннее удивление. Ее мирная угасающая улыбка. Ее кровь. Стоил ли он этого? Слишком высокая плата! Его силы уходили. Он ни чего не мог сделать. Он не смог даже сохранить ее. Он чувствовал, что его сердце замедляло свой темп. Он готов был обменять свою жизнь на ее. Но ни кто не требовал этого. Не предлагал обмена. Он понимал что поздно, что время уходит. Он злился на себя. Он был бессилен. Он слишком долго ждал. Его тело обмякло, спина легла на стену что всего мгновения назад была спасительной опорой, а теперь последним пристанищем. Его пальцы нащупали ее руку, сжали, нашли и отсчитывали удары жизни. В другой руке остывал метал последнего шанса. Он держал в поле видимости все подступы, с силой разлеплял непослушные веки и ждал. Связь с отделом была – не было сил говорить. Но он знал, что они придут. Придут, что бы убрать следы. Чувствительность пропадала. Отсчет ее жизни прекратился. Его рассудок боролся за крохи, что позволяли видеть ее дыхание. Они пришли. Он обмяк. Пальцы разжались, плечи безвольно опустились, голова упала на грудь. Мысли, воспоминания, страхи – спутались. Слились в единый шар. Вновь безмятежность захватила его душу. Тот покой, который он гнал от себя и который ему навязывали. Ожидание сводило с ума. Он мерил кабинет шагами. Он злился. Это не должно его так волновать. Это просто рядовой случай. Тихие шаги за спиной. - Все готово. Медлен стояла рядом. Мини компьютер был в руках. - Вот. Фотографии одна за другой представлялись их взорам. - Хорошо. – Пол смотрел вниз. – Но второй попытки у нас не будет. - Знаю. Он будет винить себя. Ему придется смириться. Холодные глаза встретились. Легкая улыбка нашла свое отражение……. Биркофф сидел в кресле и ерзал. Ему хотелось избежать этого тяжелого взгляда, который зелеными гвоздями вколачивал в него вину. Да он не может отследить кто выходит в сеть и предает данные! Да это его вина! Но он сделал все что мог и даже больше, ведь иначе просто нельзя. - Вот смотри, - он открыл страничку и мельком посмотрел на мужчину, - нет ни одного взлома или попытки. Нет ни чего, к чему можно было бы придраться. - Ты не внимательно смотрел. – Майкл чеканил слова. - Я дважды просмотрел все каналы от начала операции и до ее завершения. - А что происходило в течение двенадцати часов до начала? - Разработка. В последнее время план всех операций предоставляется уже в дороге. - Всю информацию я жду через час. Майкл поймал его взгляд. Биркофф сжался. Его сердце дернулось и медленно стало сползать куда-то вниз. Он смог лишь только кивнуть. Будет все сделано! Других вариантов нет. Странно все это. Глупо и наивно. Майкл шел к своему кабинету. Дверь бесшумно закрылась. Тихо. Он сел в кресло и посмотрел на стену. Наивно. Все проходило на самом примитивном уровне. Его пальцы задумчиво нежно коснулись губ, сползли к подбородку, решительно описали круг и заняли привычное место на клавиатуре. Экран замерцал. Он не верил. Он не верил тогда. Он не поверит сейчас. Фотографии. Чушь. Ее бледное лицо, белая одежда, распущенные волосы. Она спала. Боль приходила. Она не ворвалась в него, не перевернула все. Тонкие руки, что спасали его, мирно лежали на груди. Розовые губы, нежный изгиб. Нет. Он не поверит. Боль проникала, медленно, не давая дышать. Не было злости. Ее глаза устало закрыты. Боль. Она кружила у самого сердца. Он смотрел на надпись в ее файле. Он читал каждую букву отдельно. Он вспоминал. Он часто приходил к ней, так часто как позволял отдел, когда ее сознание металось в кровавых лучах. Когда его раны были не важны. Когда каждый удар ее сердца был всем. Он не верил. Боль пришла когда ее палата опустела. Когда пустой стерильный запах обнял его и вежливо пустил в белый ад. Четкая прямая линия прочертила монитор жизни. Он не поверит этому. Его взгляд застыл. Нет. Это не примитивный уровень. Это самый высший уровень…..ОНА НЕ УМЕРЛА!!!...... не мог крикнуть это всем. Он крикнул это себе.
марго: Тата Это все???? Так печально!!!! За что?????
Энея: ФСЁ ??? И от начала и до конца ?????????????? СУПЕРРРР !!!! марго пишет: Это все???? Так печально!!!! За что????? Эээээ , Маргош, ну нельзя же так вот сразу - я же ИШШШШШШОООООО не прочла !!!!!!!! И даже как следует порадоваться не успела ...............
VIOLA: Тата Татьян, сонц, большое спасибо за новую переизданную версию рассказа! Великолепно! Хрупко, нервно вздрагивающее, остро скользяще и все время находящееся на зыбкой грани соскальзывания в бездонную пропасть, отчаянно стремление к надежде и ее резкий, болезненный срыв… как со скалы…. Герои держатся за нее как за воздух…. Постоянное стремительное движение вперед, отдельными, хаотичными эмоциональными отрезками, противоречивое и одно секундное наступление в одном месте между разных фронтов, мятежные размышления и сомнения, горечь упущенного времени, безвозвратности сделанных шагов. Обрывочное, вспышко пронзающее, миго зажигающееся и растворяющееся в нефтяной жидкости всезнающего темного царства, и отчасти линия выпадения героев в обморочно личностное состояние наяву. Создание туманной, фоно отдающейся, многовариантной трактовки и логически звучащей недосказанности… Как будто сквозные пронзающие пересекающиеся линии все время проходят через сердцевину героев, делая каждого отдельным эпицентром создавшейся душевно интимной ситуации между двумя измученными неопределенностью, запретами людьми. Весь слог строится как иррациональное, внезапно возникающие, сужающие и урезающие шансы на успех лабиринты, как выстраивающаяся ловушка вокруг героя, заставляющая его метаться. Расползающийся, как туман, капле пробивающая, утопающая и обволакивающая шипящей змеей прохладная драматичность в области сердца. Это как отчаянное стремление за мечтой, к теплу – и постоянный его отброс….. Как много холода, и как ускользает из рук тепло…. В переписанном варианте линия циничной коварности всевидящего ока Отдела в образе Пола и Мэдлин шикарно выписана. Так резко царапнули сцены, когда Мэдлин признает, что ее Никита стала раздражать и в сцене, когда она подходит к ее носилкам. Татьян, мне прямо стало страшно… Как же они ненавидят Никиту… столько яда, столько шипящей злости.. За линию интриги респект – такими яркими искристыми намеками прописана многоступенчатая расчетливая подкрадывающаяся тайна, разбросанная по всему рассказу осколками – мозаиками, которые потом складываются в картину. Человек, похитивший Никиту и Майкла, явно террорист, который был нанят Отделом, именно этим объясняется его мысли, что он убил бы Майкла Саммюэля, но боится людей, с которыми заключил уговор, разговор Мэдлин и Шефа про фотографии, неверие Майкла в них…. Все это создает законченную двусмысленность… Я, как и Майкл, не верю, что Никита умерла…. Разочарование Мэдлин – оно ведь не просто так возникла…. Страх Майкла показать, что он не поверил в фикцию, и море вопросов… главный из которых звучит так – что дальше? Татьян, ты закончила на той ноте, которую можно продолжать как следующую серию… Респект Татьян, шикарная работа, шикарный слог.
RedFish: АФИГЕТь!!!!! СРАБОТАЛО!!!! Спасибо большое, ТАТА!!! Ты такая молодец!!!!! я тебя и еще Но только очень уж... Впрочем это я люблю.... так все печальненько.... еще раз большой тебе РЕСПЕКТ!!!!!
Тата: Спасибо!!!! Огромное вам всем спасибо! Что нашли время прочитали и написали свои мысли об этом. марго пишет: За что????? как за что? Все за тоже, за любовь! VIOLA пишет: Как же они ненавидят Никиту… так если бы шибко любили то много бы в сериале не было RedFish пишет: АФИГЕТь!!!!! СРАБОТАЛО!!!! иногда полезно напоминать
Тата: Когда была на даче нашла в куче мусора продолжение этой истории. Честно говоря не знаю надо ли оно там не много странного оно, но вроде все более менее логично. И вот притащила его, а теперь что делать с ним - вся в сомнениях. Толи в печь, толи перипечатать???
полная версия страницы