Форум » 5.1 СТРАНА СОВЕТОВ » ИЗБА - ЧИТАЛЬНЯ!!! » Ответить
ИЗБА - ЧИТАЛЬНЯ!!!
vika: Глаза читателя более строгие судьи, чем уши слушателя. Вольтер P\S если кто то хочет узнать о какой либо книге пишите, не стесняйтесь! постараюсь розыскать материал и разместить здесь
Энея: За это спасиб , но серий-то у него сколько - две ??? Или ?...
Lessa: Энея, насколько я знаю (читала), серий четыре... Уже представленный М.И.Ф. А также: Шуттовская рота(тоже ржала немогла): 1. Шуттовская рота 2. Шуттовской рай 3. Шуттовские деньги 4. Дважды шутт Вокзал времени (еще не все прочла, но что читала понравилось): 1. Мошенники времени 2. Разведчики времени 3. Потрошители времени 4. Дом,к который построил Джек Мир воров : 1. Мир воров 2. Истории таверны "Распутный единорог" 3. Тени Санктуария 4. Лик Хаоса 5. Крылья рока И есть еще книги "вне серий" Боевая элита империи Женьщина- кошка (Бэтмэн3) Заклинание для спецагента Зеркало- друг, зеркало- враг После победы Тамбу Холодные финансовые войны ЗЫ?книги вне серий не читала, а вот серии МИФ и ШУТТовская рота ооооооченнь советую....
Lessa: Также советую, любителям фентези-фантастики Энн Маккэфри - серия Всадники Перна... Мой ник скажет все......
Энея: Ой , Lessa , ты душка !!! Пасиббб , дорогуша , лю !
Желанная: veda пишет: Желанная пишет: цитата: Попробуйте почитать Роберта Асприна, и я уверена, что вы не будите разочарованы! Оль, я несколько раз пыталась и книжки покупала, но дальше третьей стораницы не двигалась. veda пишет: Может не за то бралась? Посоветуй свою самую любимую Вика, так всё самое интересное начинается как раз дальше третьей страницы. Попробуй почитать серию М.И.Ф. и лучше всего с первой книги, чтобы точно представлять кто есть кто, как он тут появился и сохранить хронологию событий. Первая книга этой серии называется "Другой отличный миф". Возможно первые станицы покажутся тебе не слишкорм интересными, но там чем дальше, тем интереснее. И обрати внимание на эпиграфы к каждой главе, они конечно шутливые, но очень классные!
vika: кусочек из романа А. Марининой "Замена объекта"подходит нескольким темам нашего форума, но так как взят все же из романа помещаю здесь. "...Знаешь, в чем прелесть виртуального общения с незнакомыми людьми? В том, что можно писать чистую, неприкрытую правду и не бояться, что тебя будут совестить и упрекать, ведь с человеком, которому твоя правда не понравится, можно просто перестать общаться. С живыми людьми так не получается, вот и лжем направо и налево, чтобы не испортить отношения или впечатление о себе, ведь с этими людьми нам и дальше нужно как-то существовать. А можно и наоборот, наврать о себе с три короба, сочинить несуществующую жизнь и не бояться, что тебя разоблачат. Соблазн так велик, что очень немногим удается удержаться от него. Так что я тебя не виню, все нормально. Ведь не зря же мы с тобой переписываемся уже столько времени, а до сих пор не знаем настоящих имен, ни ты моего, ни я — твоего. Подписываемся по-прежнему теми же никами, которыми пользовались в чате «Сериалы», где мы с тобой познакомились. "
vika: давненько я сюда не заглядывала! прочла роман Елены Колиной "Дневник новой русской" изданной в славном городе Санкт -Петербурге. читая его я не раз с улыбкой вспоминала геги терры (да простит меня, любимая веда ) ну, что поделаешь люблю читать террочкины геги привожу начало романа!!! 1.сентября, понедельник У меня когда-то была толстенькая книжка в шершавом зеленом переплете — дневник девочки, которая весь школьный год записывала, как дружила и ссорилась с подружками, училась играть на скрипке и получала двойки. Я преподаю в университете, поэтому мой личный дневник каждый учебный год начинается первого сентября и заканчивается в мае, а лето уже за год не считается, лето — это отдельная маленькая жизнь. Летом я разрабатываю планы своих новых действий, потом ужасно пугаюсь их и тогда использую спец. псих, прием. Если мне предстоит так много дел, что: 1. Я дрожу от ужаса, потому что мне не успеть все сделать. 2. Я дрожу от ужаса, потому что мне не успеть ничего сделать. 3. Я мечтаю забраться под одеяло и там, под одеялом, сделать вид, что это не я, —то я пишу Список! Смысл составления Списка состоит в том, что, кроме того, чтобы с закрытыми глазами поводить ручкой по листку бумаги, от меня абсолютно ничего не требуется. Мое подсознание все давно уже решило за меня и само поставит на первое место самое важное. Следовательно, все остальное можно сделать когда-нибудь потом или не делать вообще. Например, в прошлом году я решила начать заниматься спортом (отнюдь не для того, чтобы добиться спортивных рекордов, а чтобы похудеть, и это был только один из многих-многих моих планов, потому что я не какая-нибудь дурочка, озабоченная только лишними килограммами, пагубными для моей внешности, а совсем напротив — кандидат психологических наук, мать Муры и еще некоторых зверей). Так вот, когда я написала отдельный Список для занятий спортом, то его пункты подсознательно распределились следующим образом: 1. Есть больше фруктов и овощей (диета по Брэггу). 2. Есть больше сметаны, копченой колбасы, мороженого и др. вкусного жирного (модная диета по Аткинсу). 3. Есть макароны отдельно от хлеба и картошки (мучное совершенно необходимо в нашем холодном мокром климате, где начиная с сентября уже невыносимо хочется пельменей). Из данного Списка видно, что нужно есть больше фруктов, овощей, вкусного жирного (осталось только напомнить подсознанию, что оно забыло про шоколадные батончики), а чего можно вообще не делать (например, для пункта «заниматься спортом» подсознательно вообще не хватило места). Со Списком можно произвести еще кое-какие манипуляции. У профессионального психолога вроде меня всегда имеются при себе другие глаза, которыми он может внимательно рассмотреть свой Список, и тогда ему становится совершенно ясно, что и первые пункты списка когда-нибудь рассосутся сами собой. Допустим, мне не удалось похудеть, соблюдая строгую диету (см. Список), но это лишь означает, что подсознание знало, что мне и не нужно было худеть, потому что ему доподлинно известно: вся эта худоба — изобретение модельеров-гомосексуалистов. К тому же я (не подсознание, я) из литературы знаю, что у свиней бывает болезнь анорексия, когда они не хотят есть и худеют. И тощая свинка становится жутко нервной и подверженной любому стрессу. я думаю, многие вспомнили себя!!!
Lessa: vika, прЭлестно, прЭлестно... Нужно будет сподобится для поднятия жизненного тонуса и настроения (это так необходимо в мокро-мрачный осенне-зимний период)
Энея: vika , Спасибо за новинки ! Только не отпускает меня дежа вю - я это где-то уже читала и именно вот так вот литературно изложено !
vika: Энея пишет: Только не отпускает меня дежа вю - я это где-то уже читала и именно вот так вот литературно изложено энея, может ты читала уже эту книгу или не что подобное. такое дежа вю бывает а может автор довольно точно передал мысли которые часто посещают нас и мы их высказываем друг другу! да и колина тоже женщина, а значит это ей все знакомо
vika: У многих из вас в памяти осталась знаменитая трилогия С. Лукьяненко о ночном, дневном и сумеречном дозорах. Я же хочу познакомить вас с другой трилогией написанной женщиной и главная героиня, которой тоже женщина. Итак,Анна Магдалина «Орден Света. Уроки для Ангела». Знакомая борьба добра и зла. Орден Света и Обитель Тьмы, но, но есть в этом сюжете и еще нечто такое до боли знакомое…. Вероника (молодая белокурая женщина) попадает в Орден организацию, которая борется со злом, предотвращая преступления: обезвреживая убийц, маньяков, нейтрализует вампиров, магов… и...... хитро улыбаясь, продолжает первым человеком, который встретился главной героине, на пути в эту организацию стал необыкновенный красавец оперативник Алекс….. Как? это еще вам не о чем не говорит? Что ж привожу малюсенький отрывок: …. Ты не против, Вероника, если мы иногда будем называть тебя сокращенно Никой? После небольшой паузы спросила женщина. Может сразу Никитой! – хитро улыбаясь, предложил Алекс!
Энея: vika пишет: первым человеком, который встретился главной героине, на пути в эту организацию стал необыкновенный красавец оперативник Алекс….. vika пишет: …. Ты не против, Вероника, если мы иногда будем называть тебя сокращенно Никой? После небольшой паузы спросила женщина. Может сразу Никитой! – хитро улыбаясь, предложил Алекс!
vika: ну все остапа понесло.... Итак Оксана Робски - автор нашумевшего романа "Casual" о скромном обоянии буржуазии, сценарист и экс владелица первого в России агентства женщин - телохранителей "Никита". представляет свой новый роман "День счастья - завтра". о чем? роман о состояниях, котрые не зависят от соSтояний, о том, что всегда есть шанс, что завтра будет лучше... и как всегда привожу кусочек: Частное охранное предприятие "Никита" приглашает на работус женщин до 35 лет, имеющих опыт работы в правохранительных органах; владеющих техникой восточных единоборств; з/п от 1000 евро. барышни, может рискнем? и еще одного из главных персонажей мужчин зовут Нникита!
vika: vika пишет: еще одного из главных персонажей мужчин зовут Нникита! деФФченки прошу прощение за малюсенькую неточность Никита это женщина!!! *ну торопился человек на планерку * так кличут ее все, в том числе горячо "любимая" свекровь а все потому что у нее фамилия Никитина и она главная героиня романа
veda: vika пишет: Никита это женщина!!! *ну торопился человек на планерку * так кличут ее все, в том числе горячо "любимая" свекровь а все потому что у нее фамилия Никитина и она главная героиня романа Ты тут не оправдывайся! А кому легко? Даешь вольный пересказ истории НикитыЫ Никитиной(не забудь про сероглазого брюнета с его фантазиями ).
VETA: А кому будет сильно интересно вот здесь можно скачать электронную книгу Анны Магдалины «Орден Света. Уроки для Ангела» http://www.litportal.ru/genre145/author2527/book12181.html И прочитать, так сказать, собственноглазно
vika: veda пишет: (не забудь про сероглазого брюнета с его фантазиями ). итак, я осилила первую часть книги Анны Магдалины «Орден Света. Уроки для Ангела" много было интересных моментов..... вспомню один, когда сероглазому красавцу (шатену) Алексу пришлось привести в стан врага Редфорда белокурую зеленоглазую красавицу Ники *быстренько вспомнили соответствующие серии горячо любимого сериала * май.. тьфу ты Алекс услышал следующее: ....Неужели мне это не сниться и Ромео привел свою Джульетту? Нет скорее Майкл привел свою Никиту в постель к врагу! Как трагично! Может мне удариться в шоубизнес и снять фильм с таким сюжетом?.... ЗЫ: вета спасибо за ссылку, у меня к сожалению руки не дошли поискать, извините по этой ссылке можно узнать мнения тех кто ее прочел, все они разные и почему то все находят сходство с дозорами, а вот с лфн нет! а вообще книга не плохая, если не сидеть и принципиально сравнивать с ЛФН и фильмами (книгами) о дозорах!
vika: ну вот у меня тоже получилась трилогия о Никите Итак, роман-детектив Ларисы Соболевой "Ради большой любви" Криминальный авторитет по кличке Гриб, велит малике убить местного олигарха Князева. Пять лет назад, когда Малика и ее семья бедствовали, она попала к Грибу на крючек. Тот воспользовался ее умением метко стрелять и Малика стала русской Никитой. А Князев когда то спас от смерти ее мать, дав деньги на операцию при этом не запомнив даже имени просительницы, но знаменитая киллерша помнит добро и принимает самое опасное решение.... .... Ты, наверное дружила с мальчиками, ходила в брюках, играла в футбол, - скептически предположил Князев. - Нет. Я носила платья и дружила с девочками, а футбол терпеть не могу. Папа внушил мне с детства, что я буду милиционером, как он, и должна уметь обращаться с оружием. Учил стрелять из своего пистолета, а чтоб рука была твердой, привязывал к ней тяжелый утюг, я ходила с этим утюгом по двору, кормила кур, играла в куклы. - Короче, папа сделал из дочери вторую Никиту, - пошутил Князев. - Хуже, - дезко сказала она, развернувшись лицом к Князеву. - Твоей Никите не приходилось ночевать на улице зимой вместе с больной матерью и сестрой. Ей не приходилось слышать с ненавистью в Таджикистане "русская", а здесь в России "чурка". Она не убегала от озверевших и вооруженных людей, не хоронила отца, как бомжа... много чего ей не приходилось делать и испытать... *нууууу кое что испытала, не так ли* ЗЫ: мама оценила эту книгу а она у меня деФФушка превередливая! не каждую книгу читать будет
vika: Сергей Минаев «ДУXLESS». Роман посвященный: «Поколению 1970— 1976 годов рождения, такому многообещающему и такому перспективному. Чей старт был столь ярок и чья жизнь была столь бездарно растрачена. Да упокоятся с миром наши мечты о счастливом будущем, где все должно было быть иначе... R.I.P.». ….Глядя на бездуховные лица наших московских мумий, мне так и хочется развесить им на груди таблички со слоганом: ДУXLESS. БУДУ РАБОТАТЬ ЗА ЕДУ (И ШМОТКИ)». А ниже логотип Dolche & Gabbana. Катастрофа. До какой же степени должно деградировать общество за какую-то сотню лет. Если раньше люди решали глобальную задачу — состояться в этой жизни, то сегодня их прапраправнуки решают задачу, как попасть в этот клуб и состояться сегодняшним вечером. Если в начале прошлого века героем общества был мальчик, стоявший у истоков революции — Паша Корчагин, то сегодня его заменил мальчик, стоящий у входа в ночной клуб, — Пашка-фейсконтрольщик. У него берут интервью, он надувает щеки, говорит какие-то глупости и дает советы, как быстрее стать законченным идиотом. Он, Пашка-фейсконтролыцик, истинный властитель дум. Ведь именно этот ночной страж решает, попадете вы в конечном итоге в мир мумий, достаточно ли близко вы уже подошли к нему или еще нет. Но самое ужасное заключается не в его существовании. А в существовании той аудитории, которая готова читать его бредни, принимать как руководство к действию его советы и добровольно становиться мумиями. ЗЫ: поколение 1970— 1976 годов рождения, хотелось бы знать ваше мнение!
terra: vika пишет: поколение 1970— 1976 годов рождения, хотелось бы знать ваше мнение! Ну читала. Не могу сказать, что ВАУ. Хотя раскручена книга грамотно. В принципе, ИМХО, оч пересекается с темой 2-ных стандартов - из серии, кто что выбрал, тот в том и живет. Поэтому книга - и правда, и нет. Очень злобно и честно написана. Практически стриптиз в общественном месте. Но сказать, что книга отличная или что она оставила какой-то неизгладимый след - не могу. Потому что ощущение, что герой сам загнал себя в такую, с позволения сказать, жизнь. Ему хватает ума понять, что это и не жизнь вовсе, а вот изменить что-то - ну никакого желания. ИМХО, ИМХО, ИМХО.
Энея: vika пишет: ЗЫ: поколение 1970— 1976 годов рождения, хотелось бы знать ваше мнение! От , блинннн , не попала в поколение - на два дня опоздала , зараза ! Посему , услышать мнение не удастся ...
vika: Энея пишет: От , блинннн , не попала в поколение - на два дня опоздала , зараза ! Посему , услышать мнение не удастся ... энея если ты на два дня... то я.... все брошу вас! и уйду в монастырь
Энея: vika пишет: энея если ты на два дня... то я.... все брошу вас! и уйду в монастырь Комплексы , моя дорогая , подлежат истреблению и изживаю !!! Особенно , в НАШЕМ сообЧестве !!!
vika: хоть и говорят, что понедельник день тяжелый, все же поговорим сегодня о вещах серьезных! размышлениях юного героя о жизни и смерти. Харуки Мураками - классик современной мировой литературы, автор знаменитых романов «Слушай песню ветра», «Пинбол 1973», «Охота на овец», «Дэнс, дэнс, дэнс», «Страна Чудес без тормозов и Конец Света», «Хроники заводной птицы» и др. Как считают критики, художественная манера этого писателя укладывается в рамки скорее межнационального мышления, чем собственно японского. По мнению все тех же критиков самый популярный свой роман «Норвежский лес» Харуки Мураками писал под влиянием Ф.С. Фиджеральда, так ли это решать вам. Отрывок из начальных страниц романа! 1. …..Но сколько бы я ни пытался все забыть, во мне оставался какой-то аморфный сгусток воздуха, который с течением времени начал принимать отчетливую форму. Эту форму можно выразить словами. СМЕРТЬ - НЕ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ ЖИЗНИ, А ЕЕ ЧАСТЬ. На словах звучит просто, но тогда я чувствовал это не на словах, а упругим комком внутри своего тела. Смерть закралась и внутрь пресс-папье, и в четыре шара на бильярдном столе. И мы жили, вдыхая ее, словно мелкую пыль. До тех пор я воспринимал смерть как существо, полностью отдаленное от жизни. Иными словами: «Смерть рано или поздно приберет нас к рукам. Однако до того дня, когда смерть приберет нас к рукам, она этого сделать не может». И такая мысль казалась мне предельно точной теорией. Жизнь — на этой стороне, смерть — на той. Я нахожусь по эту сторону, и там меня нет. Однако после смерти Кидзуки я уже не мог так просто воспринимать смерть (как и жизнь тоже). Смерть — не полярная жизни субстанция. Смерть изначально существует во мне. И как ни пытайся, устраниться от нее невозможно. Унеся Кидзуки в ту майскую ночь семнадцатилетия, смерть одно-временно схватила и меня. С таким вот сгустком внутри я проводил свою восемнадцатую весну. И при этом старался не горе-вать, потому что в глубине души понимал: горевать — не значит непременно приближаться к истине. Хотя, если подумать, смерть оставалась горькой правдой. В этой удушливой противоречивости я продолжал свое бесконечное странствие. Сейчас уже можно сказать: то было странное время. В самом водовороте жизни все вращалось вокруг смерти. Отрывок из письма, адресованного главному герою ( практически в конце романа)! 2. ... ты, как мог, поддерживал Наоко. Даже если у тебя пропадут к ней чувства, ты много чего еще можешь для нее сделать. Поэтому не переживай. Мы (я имею в виду как нормальных, так и ненормальных людей) — неполноценные люди, живущие в неполноценном мире. Мы не измеряем длину линейкой, а углы — транспортиром, мы не существуем наподобие сухого банковского вклада. Ведь так? На мой взгляд, Мидори — прекрасная девушка. Читаю твое письмо, и мне становится ясно, что она заполнила твое сердце. Так же я понимаю, что твое сердце по-прежнему полно любви к Наоко. И это ни-какой не грех. Такое часто бывает в этом огромном ми-ре. Будто в погожий день гребешь по озеру на лодке. И небо красивое, и озеро — тоже. Поэтому прекращай так страдать. Оставь все в покое, и оно пойдет своим чередом. Как ни старайся, когда больно — болит. Это — жизнь. Извини за такие слова, но тебе пора у нее поучиться. Ты иногда излишне пытаешься подстроить жизнь под себя. Не хочешь оказаться в психушке —приоткрой свое сердце, доверься ее — жизни — течению. Даже такая неполноценная беспомощная жен-щина, как я, понимает, как это прекрасно — жить. Правда. Так стань же еще счастливей. Постарайся. Очень жаль, что у тебя с Наоко не будет «хэппи-энда». Однако, в конце концов, кто знает, что на самом деле есть хорошо? Поэтому никого не стесняйся. Почувствуешь, что можешь стать счастливым, — лови свой шанс и становись им. Говорю по своему опыту, такой шанс бывает в жизни лишь два-три раза. Упустишь — будешь жалеть до конца своих дней. Я каждый день сама для себя играю на гитаре. Пустое занятие. Ненавижу темные ночи, когда льет дождь. Хочу опять за тарелкой винограда поиграть на гитаре в комнате, где есть ты и Наоко.
Elen: Упссс! Надо же, а я-то "Норвежский лес" пропустила! Пора срочно наверстывать упущенное!
vika: по просьбе веды помещаю еще три отрывка из "Норвежского леса" Мураками все они о нас любимых женщинах!!! Отрывок 1. ….Хацуми скрестила руки, закрыла глаза и забилась в угол машины. Иногда в такт движению поблескивали золотые серьги. Ее платье цвета ночной грусти было сшито будто на заказ, под этот мрачный угол такси. Накрашенные светлым красивые губы как бы застыли на полуслове. Глядя на нее, я, кажется, понял, почему Нагасава выбрал ее своей особой спутницей. Вокруг навалом женщин куда красивее Хацуми. И такой человек, как Нагасава, мог бы заполучить их сколько угодно. Но нечто в ней цепляло душу. Исходящая от женщины сила невелика, но может всколыхнуть сердце мужчины. Пока такси ехало до Сибуя, я неотрывно смотрел на Хацуми и думал: что же это за колебание чувств, которое она вызывает в моем сердце. Но до последнего так и не смог понять. А догадался об этом спустя двенадцать или тринадцать лет. Я приехал в городок Сайта-Фе штата Нью-Мексико взять интервью у одного художника, вечером зашел в пиццерию, где за едой и кружкой пива смотрел на красивейший, словно чудо, закат. Весь мир покраснел. Всё окружавшее меня — руки, тарелки, столы. Причем такой яркой краснотой, будто с головы до пят меня окатили клюквенным соком. И вот посреди этого внушительного заката я вспомнил Хацуми. И понял, чем же было то, что заставило тогда содрогнуться мое сердце. Неудовлетворенное страстное желание отрочества, которому уже никогда не суждено сбыться. Очень давно я где-то оставил свое прежнее невинное влечение и все время даже не вспоминал о нем. Хацуми всколыхнула долго дремавшую у меня внутри частичку самого себя. И когда я почувствовал эту печаль, впору было только плакать. Она действительно... действительно была особенной женщиной. Отрывок 2. Мы дошли до станции метро и там расстались. Прощаясь, Мидори засунула мне в карман пальто сложенный вчетверо листок. — Прочти дома, — сказала она, но я прочел в электричке. Сейчас ты пошел за колой, а я тем временем пишу это письмо. Впервые пишу человеку, сидящему рядом со мной на скамейке. Не сделай я этого, похоже, ты вряд ли вообще поймешь, о чем я. Еще бы — ты же меня совсем не слышишь. Ведь так? Знаешь, что ты меня сегодня очень обидел? Ты совсем не заметил, что я поменяла прическу. Я изо всех сил отращивала волосы и в конце прошлой недели наконец-то смогла вернуть себе женский облик. Но ты не обратил ни малейшего внимания. Мне казалось, что я стала еще симпатичней, думала, встречусь с тобой спустя время, удивлю. А ты даже не заметил. Знаешь ли, это уже слишком. Ты, наверное, сейчас и не припомнишь, во что я была одета. А я, между прочим, девушка. Как ты ни занят своими думами, иногда мог бы обращать на меня внимание. Скажи мне хоть раз: «Какая симпатичная прическа», а потом думай и делай что хочешь, — я бы тебя и так простила. Поэтому я тебе вру. Встреча с сестрой на Гиндзе — ложь. Я собиралась сегодня остаться у тебя и даже взяла с собой пижаму. Да-да. В моей сумке лежат пижама и зубная щетка. Ха-ха-ха. Как дура! А от тебя приглашения не дождешься. Ладно, чего уж, тебе не до меня, ты хочешь быть один. Ну и оставайся. Думай сколько влезет. Я на тебя не обижаюсь. Просто мне грустно. Ведь ты так много для меня сделал, а я ничем тебе ответить не могу. Ты вечно погружен в свой мир. Я пытаюсь достучаться: «Эй, Ватанабэ, тук-тук!» Ты приподнимешь взгляд и сразу же затворяешься в себе. Вот ты вернулся с колой. Идешь с задумчивым видом. Я подумала: чтоб ты упал, — но ты не падаешь. Сидишь рядом со мной и отхлебываешь из банки. Я надеялась, ты купишь колу, вернешься и наконец-то заметишь: «Ты что — сменила прическу?» Но... увы. Если бы заметил, я разорвала бы это письмо в клочки и сказала: «Давай пойдем к тебе. Приготовлю тебе вкусный ужин. Вместе уляжемся спать». Но ты — неотесанный чурбан. Прощай. И больше не пытайся со мной заговаривать. Отрывок 3. Эти образы Наоко накатывались на меня, как волны прибоя, и уносили мое тело в странное место. В том странном месте я жил вместе с мертвецами. Там жила Наоко, и мы даже могли с ней говорить и обниматься. В том месте смерть не определяла завершение жизни. Там смерть была лишь одной из множества вещей, составляющих жизнь. Наоко продолжала жить там умершей. И говорила мне: «Все в порядке, Ватанабэ, это просто смерть. Не обращай внимания». В том месте я не чувствовал горечи. Потому что смерть была смертью, а Наоко оставалась Наоко. «Видишь, все хорошо. Я же здесь», — стыдливо улыбаясь, говорила она. Эта ее привычка смягчала мне сердце и успокаивала боль. И я думал: «Если это и есть смерть, то не такая она и плохая штука». — «Да, смерть — это пустяки, — вторила Наоко. — Смерть — просто смерть. К тому же здесь очень легко», — доносился ее голос из шума мрачных волн. Однако вскоре настал отлив, и я оказался на песчаном побережье в одиночестве. Я обессилел, я не мог никуда идти, а печаль окутала меня глубоким мраком. В такие минуты я часто плакал — сам с собой. Даже не плакал — слезы сами стекали ручьями, словно пот. Когда умер Кидзуки, его смерть научила меня одному, и я затем хранил это в себе как очень четкое представление. Или думал, что хранил. Вот оно: «Смерть находится не на противоположном конце жизни, а лишь затаилась в ней». И это — правда. Своей жизнью мало-помалу мы пестуем смерть. Но это — лишь одна из истин, которые мы должны усвоить. Вот чему научила меня смерть Наоко. «Какой бы ни была истина, невозможно восполнить потерю любимого человека. Никакая истина, никакая искренность, никакая сила, никакая доброта не могут восполнить ее. Нам остается лишь пережить это горе и чему-нибудь научиться. Но эта наука никак не пригодится, когда настанет черед следующего внезапного горя». Я один-одинешенек слышал шум прибоя той ночи, внимая порывам ветра, день за днем беспрерывно размышлял об этом. Опустошив несколько бутылок виски, грызя хлеб, отхлебывая воду из фляги, с песком в волосах я шагал в первых осенних лучах солнца по морскому побережью все дальше и дальше на запад. Elen пишет: Надо же, а я-то "Норвежский лес" пропустила! Пора срочно наверстывать упущенное эт хорошо!!! видать не зря стараюсь ликвидировать упущенное вами в чтении
veda: Хоррррошо.... Особено первый отрывок меня задел, но и последний тоже кайф. Пасиб, Вик, а то я так никогда и не соберусь это прочитатть, а ты не даешь засохнуть.
anele: vika , спасибо большое! Я вот «Охоту на овец» читала - не пошло. Вголове какие-то мураками-тараками кишились - может не то настроение было? А теперь захотелось почитать "Норвежский лес".
Ира: после каждой книги Мураками говорю себе: блин, да они же все одинаковые а потом все равно покупаю следующую выходящую, просто, чтобы покачаться на этих волнах... хорошо пишет... кайффф
vika: СПАСИБО БОЛЬШОЕ Девченки, за отзывы стараюсь :
vika: продолжим Харуки Мураками помимо своих романов и рассказов известен коллекцией из 40 000 джазовых пластинок. В книгу "Джазовые портреты" вошли эссе о 55 исполнителях и виниловых дисках из его собрания: Билли Холидей, Чарли Паркер, Дюк Элигтон, Элла Фиджеральд, Френк Синатра и т.д. Это сборник лирическим миниатюр, проникнутых тонким пониманием музыки, подареной миру двадцатым веком. "... Мне лично не дано описывать музыку словами, но, читая эссе Мураками, я ловил себя на том, что слушая того или иного музыканта, испытаю похожие чувства" - пишет Макото Вада. Русское издание включает в себя оба тома "Джазовых портретов" с оригинальными иллюстрациями Макото Вада.
vika: Рю Мураками "Киоко" Вот что пишет об этом романе и фильме автор: "...в этом романе нет ни секса, ни садомазохизма, ни наркотиков, ни войны... Киоко, молодая девушка, выросшая вблизи американской военной базы, едет в Нью-Йорк, а потом совершает путешествие вдоль побережья Соединенных Штатов и в конце концов садиться на судно, направляющееся на кубу. Она появляется и исчерает, как легкий бриз, среди беженцев, изгнанников и т.д. В фильме роль Киоко исполнила Саки Такаока. Та Киоко, которую сыграла эта актриса, превзошла в своей искренности созданный мною персонаж. На мой взгляд Такаока наделена огромными способностями плюс скрытым шармом молодых японок конца 20 века. я написал роман с намерением честно показать все скрытые возможности, которыми обладает Киоко, сохранив неприкосновенным шарм киноперсонажа. История Киоко - это история о надежде и возрождении..." Так ли это, вы узнаете прочитав роман или посмотрев фильм!
vika: Ревность – одно из самых сильных человеческих чувств. Перед этой разрушительной стихией одинаково бессильны и бизнес – леди, и молодой бандит, и музыкант с мировым именем… *Оооо только не говорите мне, что никогда не испытывали этого мучительного чувства! Не поверю* Итак, роман Анны Берсеневой «Ревнивая печаль» рассказывает о том, что трудности для влюбленных после свадьбы вовсе не заканчиваются, а только начинаются… …. Как же мы запутали себя, — тихо сказала она. — Как страшно мы сами запутали свою жизнь — зачем, боже мой? Я смотрела на вас с Тамарой и думала: что же так тянет тебя к ней? Ведь я с ума сходила от этих мыслей, Митя, а спросить тебя, просто спросить тебя — не могла! Ведь они всю жизнь мою заполнили, я за ними света белого не видела! Митенька, ты ведь такой... Ты знаешь? Не могла я тебя спросить, как вся-кая жена бы спросила: что у тебя с этой женщиной? Язык не поворачивался. — Да-а... — сказал он. — До меня только теперь доходит... Да ты что, подружка? Думаешь, я из чего-то другого сделан? Да я же обыкновенный, все мужики ревнуют одинаково! Ты уходишь с моей премьеры с мужчиной, который с тебя глаз не сводит, возвращаешься домой ночью, вдребезину пьяная — он тебя, считай, на руках приносит — ни слова мне не объясняешь, он к тебе приезжает чуть не каждый день прямо в театр... У ног твоих сидит в беседке. Что мне было думать? Но я-то хорош, идиот несчастный! — Он стукнул себя кулаком по колену. — Зло взяло, подумал: ну и я ничего объяснять ей не стану! Леру так ошеломили Митины слова, что она едва перевела дыхание. Что угодно могла она предполагать в нем — но такую простую, такую обыкновенную ревность!.. — Митька, — сказала она, — я себя еще считала примитивным существом! А я-то ведь даже не думала про вас с ней ничего такого. Мне и музыки хватало — того, что с вами вдвоем происходит, когда вы репетируете. А ты, выходит, думал, что я просто переспала спьяну с мужиком, и ревновал, как сапожник? ...
Elen: Давно хотелось поделиться одной замечательной серией… Но все как-то руки не доходили оформить все должным образом, чтоб в подобающей форме отдать дань этим, одним из самых нежно любимых мной за последние годы, книгам… Нет, это совсем не высокая литература… И даже не серьезная… Это всего лишь забавное юмористическое фэнтези с некоторым уклоном в любовный роман (судя по рецензиям, уклоном не мешающим и мужской половине получать известное удовольствие от чтения, т.к. если юмор действительно хорош – то тут мы усе одинаковы). Фэнтези, предельно легкое для восприятия и не обремененное никакими излишними мудрствованиями о смысле жизни… Для меня эти книги - просто сплошной позитив, отдых для души, повод радостно поржать на каждой странице (нет, автор не перебарщивает с юмором, он у нее не вымученный – а в самый раз, на мой взгляд, к месту и ко времени, легкий непритязательный...). Перечитывала их уже много раз и не устаю - люблю нежно. Такая хорошая сказка. Добрая сказка. Даже с прекрасным принцем в наличии (то бишь, вампиром)… Кто-то сравнивает эти книги с асприновским МИФом… Имеются и некоторые параллели с Ведьмаком (автор и не скрывает своей любви к этим авторам) и Гарри Поттером… Кто-то возмущается подобными сравнениями… Не знаю, на мой взгляд здесь сравнивать нечего. Нужно просто читать. И если читается и получается при этом удовольствие – зачем что-то сравнивать... У меня же ко всему прочему, сами главные герои умудрились вызвать на какую-то ассоциативную параллель с ЛФН (непонятно с какого препугу, т.к. видит бог – ничего общего ни в героях, ни в сюжете) В общем, может эти книги кто-то уже и читал… А для тех кто не читал – хочу порекомендовать… Ольгу Громыко и ее серию «Ведьма» 1. "Профессия: ведьма" Каждый здравомыслящий человек твердо знает: вампиров не бывает, вампиры очень любят человеческую кровь, вампиры боятся чеснока, осины и солнечного света. Интересно, а что думают на этот счет… сами вампиры? Ох они бы и порассказали, найдись достаточно беспристрастный и храбрый слушатель! Перед вами — подробный отчет на основе личных наблюдений, составленный неунывающей адепткой Старминской Школы Магов, Пифий и Травниц. Но не удалось ли вампирам ввести в заблуждение и ее?... Скачать можно здесь: http://lib.ya1.ru/book.php?topic=118 2. "Ведьма- хранительница" Кто сказал: «Тяжело в учении, легко в бою»? А подать его сюда, в бой! Школа Чародеев, Пифий и Травниц закончена, но проблемы молодой дипломированной ведьмы только начинаются. Захотелось ей, видите ли, приключений, легендарных подвигов и разгадок великих тайн! Что ж, хлебная должность королевского мага побоку, и пожалуйста — теперь Вольхе Редной будет о чем рассказать внукам… если, конечно, удастся с честью выйти из любезно подкинутых Судьбой испытаний… Скачать: http://lib.ya1.ru/book.php?topic=119 3 "Верховная Ведьма" Что нужно для счастья Верховной Ведьме самой обычной долины, населенной самыми обычными вампирами? Любимая работа? Блестящая карьера? Степень архимага? Или...? Друзья бессильны дать верный ответ, зато враги живо помогут во всем разобраться! Итак, черная кобыла оседлана, очередной меч заточен и Вольха Редная снова отправляется портить настроение нежити, а заодно конкурентам, рыцарям и даже святым... поднимая его всем остальным! Скачать: http://www.fenzin.org/book/7430
Elen: Знаю, что втискиваю как всегда много ... Но страсть как хочется поделиться некоторыми отрывками из первой книги... Часть первая. Способную ученицу отправляют в командировку - в долину, где живут вампиры. И "кровопивцы" совсем не такие, как в ряде ужастиков и книг. Честные и благородные существа, страдающие от козней мага-человека. Вольха-то им помогла. Но жители долины натерпелись от ее рассеянности во время колдовства. *** "Подойдешь вплотную к деревьям, – наставлял меня Учитель, – и пошлешь мысленный сигнал вглубь леса. Любой. Можешь думать о чем угодно, лишь бы сформировать мощную телепатическую волну. – А кому мне ее направить? – На общей частоте. Кто-нибудь из Стражей Границы услышит. Я смущенно кашлянула. – Лучше бы ему этого не слышать… – Не обязательно продумывать очередную пакость... О чем это я? Ах, да, о волне... Вампиры очень восприимчивы к телепатии и сразу отреагируют на ее присутствие, хотя и не смогут досконально расшифровать. Так что напирай на количество, а не на качество. – Вот так? – Я смотрю на дымящую баню, наморщив лоб от усердия, и на мою волну тут же реагируют пять или шесть адептов, которые, овеянные паром, выбегают из дверей и выпрыгивают из окон, атакованные внезапно ожившими вениками. Руки будущих коллег заняты шайками, прикрывающими от веников самое сокровенное. Учитель усмиряет веники одним движением брови, но взгляды, адресованные шутнице недомытыми коллегами, не сулят ничего хорошего. – Я сказал "подумать", а не транслировать заклинания. Жаль, что за годы, проведенные в этих стенах, ты так и не научилась думать. Что ж, думаю. Стою под осиной, наморщив лоб, и Ромашка уже что-то жует, зеленая слюна сочится из черных уголков бархатистых губ, разделенных кольцами удил. Телепатировать – значит, сознательно делиться мыслями с кем-нибудь другим. Делюсь последним. Из леса тянет прохладой, сидящая на ветке иволга удивленно покачивает хвостом в ответ на мои умственные потуги. *** – Что ж ты, деточка, во дворе стоишь? Заходи, милая, отдохни с дороги. Я подняла голову. Вампирша, к которой меня определили на постой, жизнерадостно улыбалась мне с крылечка. Крыльев у нее не было, как и у всех догевских вампирок. Клыки короткие, незаметны под алой верхней губой. Ишь, на отдых зазывает… На вечный небось. Поколебавшись, я затянула бант из повода на столбике перил у крыльца, прихватив дорожную сумку и меч. Как же без него? Меч в моих руках – страшное оружие. Для меня самой. Я уверена, что мечи – одушевленные существа и они против меня что-то имеют. В битве на мечах я всегда спасалась тем, что вовремя бросала меч и била противника в лоб заклинанием. Одно дело – завистливо наблюдать за рыцарским турниром, и совсем другое – махать этой тяжеленной орясиной перед носом настоящего противника, держа ее одной рукой, пуще того – левой, потому что две трети заклинаний сопровождаются необходимыми пассами. В промежутках же между победами (ежели оные вообще будут) меч оттягивает мой пояс влево, цепляется за что ни попадя и, колотясь по бедрам при ходьбе, оставляет на них продолговатые синяки. Противники избавили бы себя от множества хлопот, вручив мне меч и удрав без оглядки. Я преотлично зарежусь без посторонней помощи. Вот и теперь коварный меч умудрился юркнуть в щель между косяком и дверью и, заклинив, с силой дернул меня за пояс, как псину за ошейник. Хозяйка честно попыталась скрыть усмешку за кашлем, но глаза выдавали ее с потрохами. – Я вам не очень помешала? – выдавила я, разобравшись с мечом... *** Ромашка, оседланная и недовольная, стояла у крыльца, сдерживаемая под уздцы худощавым подростком лет тринадцати. Он начал издалека. Я признала, что спала хорошо, кушала еще лучше и вообще все мне тут у них нравится. Паренек расплылся в щербатой улыбке и пообещал, что когда я приеду к ним в следующий раз, то тоже не разочаруюсь. Я по секрету призналась ему, что намереваюсь остаться в Догеве на веки вечные и даже выбрала место, где меня похоронят – вон под той осиной. Они зря подослали ко мне мальчишку с такой выразительной мимикой. Он последовательно изобразил удивление, страх и замешательство, а потом робко сказал, что я должна уехать добровольно, иначе ему придется меня… уговорить. Я была так сыта и добра, что не стала превращать ни в чем не повинное дитя в жабу, а просто метнула из глаз пару простеньких, но очень эффектных молний, после чего ехидно предложила уговорить меня силой. Парень благоразумно дал деру. Я гладила Ромашку, с трепетом ожидая продолжения. Вскоре пред моими светлыми очами предстал Совет Старейшин в полном составе в количестве трех штук и в три голоса намекнул, что, мол, пора бы и честь знать. Но я уперлась, как целомудренная монашка, которой домогаются три сластолюбца. Нет, я не уеду из Догевы. А если они попытаются вытолкать меня силой, то им придется сначала выкопать осину (ту самую, что я облюбовала в качестве надгробья), потому что я за нее уцеплюсь руками и ногами и буду вопить. Чтобы они не сомневались в серьезности моих намерений, я покрепче обхватила осину, откашлялась и негромко (на пробу), музыкально прокричала длинное "А!". Ненормальных адепток Догева еще не видывала, и ранние прохожие возжелали поближе изучить сей дивный феномен. Но я решила, что хорошенького понемножку, выпустила осину и сделала вид, что ушибла ногу, подкрепив вопль соответствующими выражениями. Явился Повелитель, хотя именно ему следовало бы начать весь этот спектакль. Он выглядел так внушительно, что я, признаюсь, струхнула. На тщательно причесанных волосах сиял золотой обруч с крупным ромбическим изумрудом, потрепанную одежку сменила светлая хламида, чем-то напоминавшая парадную мантию Учителя и развевавшаяся, казалось, без помощи ветра. – Ты взрослая, умная женщина! – патетически начал Лён явно в угоду Старейшинам, умиленно внимающим ему поодаль. ("Ни то, ни другое, ни третье", – подумала я.) – Ты должна понимать, какую опасность навлекаешь на свою и наши головы, оставаясь в Догеве. Люди ополчились против вампиров. Если ты не вернешься в Школу целой и невредимой… – Эту песню я уже слышала, – пренебрежительно оборвала я и, присев на корточки, с неподдельным интересом пощупала краешек самодвижущейся хламиды. Под ней, к моему восторгу, оказались давешние вытертые штаны. Лён торопливо одернул подол, украдкой показывая мне кулак. – Тогда уезжай. – Уеду. Когда захочу. – А почему бы тебе не захотеть прямо сейчас? – вкрадчиво предложил Повелитель. – С какой это радости? Мне здесь нравится – кормят как на убой, оптимистичные сказки на ночь рассказывают, представления по утрам разыгрывают. – Я выпрямилась и в упор посмотрела Лёну в глаза. Вампир только вздохнул: – Вольха, так будет лучше. Не думай, что мы выгоняем тебя по злобе. Но нам очень важно, чтобы люди узнали правду о Догеве. Мы… достойно отблагодарим тебя за помощь. – Лён выразительно посмотрел на меня. – На данный момент правда выглядит следующим образом, – неподкупным ревизорским тоном отчеканила я. – Никакой твари не существует. А что случилось с пропавшими магами, вампиры тщательно скрывают и даже выгоняют меня из Догевы, чтобы я не успела ни до чего докопаться. – Ты этого не скажешь! – возмутился он. – Скажу. – Не посмеешь! – Посмотрим! Будь я глыбой льда, я бы растаяла под его взглядом. А потом он резко отвернулся и ушел не оглядываясь. С полного неодобрения внешних и внутренних властей Догева поступила в мое полное распоряжение. День только начинался. Что ж, попробуем провести его как можно плодотворней!.. *** – Ну ладно, я не очень-то жалую людей, – наконец признался вампир. – О каком доверии может идти речь, если ежемесячно Стражи Границы вылавливают в осинниках до десятка подозрительных типов в кольчугах из осиновой коры, крест-накрест увешанных плетенками чеснока? Вряд ли они ходят в догевские леса по грибы. При чем тут, позвольте спросить, чеснок? Почему не лук, морковь или, скажем, репа? Странно, что никто еще не сообразил промышлять нас при помощи заточенных корневищ хрена, выкопанного в полнолуние черной бесхвостой собакой. – И какое наказание предусматривается за издевательство над животными? – Чеснок конфискуем. Вместе со штанами. И скатертью дорожка! – Неудивительно, что о вас идет дурная слава, – заметила я. – Смешно сказать, – продолжал справедливо негодующий Лён, – за все время существования Догевы на ее полях не взращено ни единой головки чеснока. И тем не менее мы экспортируем его в девять суверенных королевств! Через подставных лиц, конечно. Одна запоминающаяся плетенка, перевитая серебряной проволокой, возвращалась к нам четыре раза, пока не сгнила. А о круговороте кинжалов, крестов и девичьих слез в склянках можно написать целый трактат. Вампир досадливо тряхнул головой и поморщился: – И наоборот… Какие-то экзальтированные девицы… Обнаженные, толпами. Мол, испей меня, хочу жить вечно. На Стражей кидаются, предлагают неприличное. Ребята уже отказываются поодиночке дежурить – боязно. – Придумываешь! – расхохоталась я. – Ничуть. Я тут же представила легион простоволосых, босоногих девиц, с пронзительными воплями настигающих запыхавшегося, затравленно озирающегося Лёна. На этом мое воображение не угомонилось и поместило меня в тройку лидеров, с сачком в руке. – Не смешно, – вполголоса буркнул вампир. – Ты о чем? – Я говорю, Стражам не до смеха. Сражаться с женщинами как-то неприлично, удовлетворить их просьбы – нереально. Не понимают, истерички, что бессмертие – не бешенство, при укусах не передается. – Обнаженные, говоришь? – задумчиво протянула я. – А вы их крапивой по ягодицам. Тоже целебная штука, иммунитет укрепляет... *** – А что в этом необычного? Мне рассказывали о рыцаре, которому дракон откусил левую руку, после чего не погнушался проглотить ее вместе с железной перчаткой и шипастой булавой. Говорят, рыцарь отличался редкостной выдержкой и, воспользовавшись паузой, во время которой дракон сосредоточенно давился конечностью, отсек рукоеду голову. А может, чешуйчатый издох от несварения желудка. Как бы то ни было, за тридцать с лишним лет рыцарь успел привязаться к откушенной руке, и не пожалел сил и здоровья, извлекая ее из драконьего желудка. Быть может, он хотел засушить ее на память и подарить возлюбленной в знак нерушимости своей клятвы – дескать, рука в виде аванса, а там и сердце приложится, но кто-то, не шибко умный, посоветовал рыцарю обратиться к магу. На предмет приращения. Дело происходило зимой, и рыцарь, завернув изрядно потрепанную кисть в плат со льдом, почти две недели вез ее до ближайшего города. На одной из ночевок кисть украли, приняв за звонкую наличность. Отбежав достаточно далеко, воришка развернул платок и с диким воплем выкинул руку в прорубь. Спустя трое суток рука выплыла у мельничной запруды, до смерти напугав баб, полоскавших белье. Несколько часов подряд мельник с двумя добровольными подручными шарили баграми в запруде, отыскивая безрукое мертвое тело. Нашли целых две штуки, мужское и женское, в очень плохом состоянии. Осенний паводок смыл их с деревенского кладбища… – Лён, прекращай хохмить… – простонала я, корчась от смеха. – У меня уже живот болит… – Слушай дальше, – невозмутимо продолжал вампир. – По невероятному стечению обстоятельств, убитый горем рыцарь заехал на мельницу за продовольствием и увидел свою руку, как ни в чем не бывало лежавшую на жернове. Покрыв обретенную конечность поцелуями, рыцарь спрятал ее за пазуху и не расставался с ней до самого города. В темном переулке рука спасла ему жизнь, приняв на себя удар ножа. Выдернув нож и увидев на его конце руку, бывалый убийца-грабитель испустил сдавленный сип и пал бездыханным. Остаток пути рыцарь так и нес руку на ноже, опасаясь причинить ей еще больший вред, но в глубине души подозревая, что это уже невозможно. В приемной мага сидели две чахоточные девицы. Они пропустили рыцаря без очереди, уткнувшись в нюхательные соли. Маг, привычный, оказывается, не ко всему, оторопело внимал страстным мольбам потерпевшего. Рука безмолвно вопияла. Убедившись, что рыцарь относительно нормален и рука действительно принадлежит ему, а не какому-нибудь безвестному бедолаге, маг принял гонорар и руку, назначив рыцарю несколько лечебных сеансов начиная со следующего дня. – И что? Маг ее прирастил? – живо заинтересовалась я. – Нет, выкинул в форточку и проветрил комнату. А рука у рыцаря новая выросла. Всего за месяц. Что уж говорить о пустяшной царапине... *** Щеколда скрипнула. Я была так поглощена бумагомаранием, что даже не соизволила оглянуться, поэтому вопрос: "На какой стадии завещание?" – застал меня врасплох. Я не ожидала увидеть Лёна так поздно, а уж сегодня – тем более. – Да вот, решила наконец взяться за курсовую, – созналась я. – На какую тему? Я молча кивнула на витиеватое заглавие. – В списке использованной литературы первым номером Тюдор Избавитель? – Да, я сравниваю его наблюдения со своими. Откуда он набрался подобной чепухи? Ни одно из указанных им средств на вас не действует. Да, кстати… Я размашисто перекрестила собеседника. Он рефлекторно отшатнулся. "Реакция отрицательная" – пометила я на полях свитка. – Это еще что за ерунда? – Безотказный способ. Что там у Тюдора? – Я раскрыла "Кровопийц" по одной из закладок. – "Отскочив, взвыл мерзавец-вампир дико… закрутился на месте, раздирая когтями гниющую плоть свою…" – А если бы сработало? – Я бы написала: "Реакция положительная". Лён небрежно взял один из исписанных свитков, расправил и вчитался. Он застыл надолго. Я наблюдала, сначала с гордостью, потом с опаской. – Хм, – сказал Лён, присаживаясь на лавку и не отрывая глаз от текста. – Надеюсь, круг читателей ограничен? – Отдай! – возмутилась я, вырывая свиток. – Это еще черновик. – Кого это ты называешь "беловолосым упырем"? – Это первое впечатление! – Защищалась я. – Дальше пойдут факты. – Так дай дочитать. – Не дам. Я дальше еще не написала. – Так я подожду, – предложил он, осклабившись, как упырь. *** По площадке беззвучно кружились две крылатые тени. Именно тени – быстрота и плавность их движений не имели ничего общего с угловатой неуклюжестью живых существ. Алые отблески пламени трепетали на лезвиях гвордов. Редкий лязг от стакнувшегося железа вызывал волну испуганных вздохов среди зрителей, державшихся на почтительном расстоянии от веревочной ограды. Бой не закончился, а словно оборвался в самый напряженный момент. Судья – если он вообще был – не подавал никакого знака к окончанию поединка, оба противника уверенно держались на ногах, но почему-то разом опустили оружие и натянуто улыбнулись друг другу, блеснув клыками. Помедлив, левый боец выпрямился и поднял гворд над головой. Толпа восхищенно взревела. – А как они определили, кто победил? – шепотом спросила я у Лёна. – Они даже не задели друг друга! – Задели, и не раз. Просто не подали вида, вот ты и не заметила. Им не обязательно драться до поражения. По догевским правилам бой идет до выявления более опытного бойца. Тогда слабейший просто выходит из круга, и его место занимает другой претендент. – Так просто выходит? Не плюется и не ругается? И победителя не приходится оттаскивать за шиворот? Странно, вроде бы так яростно сражались… Смотри, никто не торопится подменять выбывшего! Это лучший гвордщик в Догеве, да? Лён призадумался, и я получила тщательно сформулированный ответ: – Да – среди присутствующих там. – Лён, а ты не хочешь попытать молодецкую силушку? У тебя есть шанс произвести на меня впечатление, – предложила я нарочито кокетливым голоском. – Бешшмышленно, – невразумительно проворчал Лён, вгрызаясь в мясо. – Я их вшех уше один раш в этом году победил, до весны больше не полежут… Рашве што на тренировках… – Ну и глупые же у вас правила! Надо больше полагаться на удачу. У самого сильного противника есть слабое место. Вся соль в том, чтобы определить это место с первой попытки – второй может не быть. Если он вспыльчив – доведи его до белого каления, если хромает – побольше бегай, если у него болит зуб – целься в зуб. – Я смерила Лёна оценивающим взглядом, красноречиво задержавшись ниже пояса. – Есть, конечно, и общеизвестные места… – Хорошо рассуждать о битве, сидя в кустах. Посмотрим, как ты справишься с настоящим противником, – посерьезнел вампир, на всякий случай закладывая ногу за ногу.... *** Полчаса спустя мы сидели у маленького костерка и грели руки, оглядываясь на мокрое белье, трепещущее по ветру. Я сочла момент подходящим и вручила Лёну привезенные из Стармина трусы. Он обрадовался им, как бриллиантовой диадеме, и немедленно удалился за куст. Вы когда-нибудь видели вампира в белых портах до колена? А Повелителя?! При всем этом Лён зловеще клацал клыками от холода, безуспешно пытаясь сохранять достоинство. Убедившись, что предоставленные сами себе одежды и не думают сохнуть, я вызвала поток теплого воздуха, и белье задымилось, чернея. Я испугалась, что оно опять обугливается, но это всего-навсего высыхала и темнела грязь. По окончании сушки штаны Лёна можно было ставить в угол, а куртку использовать в качестве лат. Мы попытались их размять, и грязь посыпалась кусками. – Ничего не выйдет, – констатировал Лён. – Нужно искать кого-нибудь щедрого и несмешливого с запасными штанами. В город я в таком виде не пойду. – Я могу навести морок. Правда, тепла от него маловато, да и исчезнуть он может в любую минуту. Вампир содрогнулся. "Любая минута" почти наверняка оказалась бы неподходящей. – Есть предложение получше. Вон там, над березками, видишь? Ровный светлый дымок явно выбивался из печной трубы. Мы забросали костер землей и пошли напрямик. На полпути к жилью нас атаковал злобный всклокоченный козел, рогами и бородой не уступавший главному надзирателю пекла. Он выскочил из-за куста, как серый волк на гобелене. К счастью, веревка, на которой он пасся, закончилась в трех дюймах от наших задов. На торжествующее блеяние козла появилась девчонка с хворостиной. Повелитель в портах оказался ей в новинку. На дикий визг не замедлил явиться папаша ребенка. Пыхтя и развевая полами длинной белой рубахи, он ворвался на поляну с топором в правой руке и обезглавленным петухом – в левой. Вероятно, глава семейства как раз свершал казнь обленившегося, пренебрегающего супружескими обязанностями Пети и, застигнутый врасплох, машинально прихватил жертву с собой. Я еще ни разу не участвовала в битве на дохлых петухах. Окинув меня, Лёна, дочь и козла одинаково безумным взглядом, вампир выронил петуха и брякнулся на колени, объятый священным ужасом. – Ну, что ты застыл? Проси скорее штаны, – шепнула я. – Ты с ума сошла! – прошипел Лён в ответ. – Он же в таком состоянии, что свои снимет. – Вот и куй железо, пока горячо! Хватит рекламировать старминский трикотаж. Лён откашлялся. – Простите, – вежливо и хрипло сказал он. – И встаньте, пожалуйста. Мы проводим ежегодный осмотр угодий и, если не возражаете, хотели бы ненадолго воспользоваться вашим гостеприимством… – И штанами, – добавила я, поднимая дохлого петуха за рыжее крыло.... *** Заморский полосатый жук флегматично закусывал картофельной ботвой, не обращая внимания на представительницу Разумной Расы, которая наблюдала за его бесконечной трапезой затаив дыхание. – Эй, Келла! – окликнула я, разглядев девушку. Вампирша распрямилась, потерла поясницу. – Твари! – выпалила она в пустоту. Заморские жуки питались, размножались, перелетали с куста на куст, напрочь игнорируя антропогенный фактор. Оставив коней щипать пыльную траву обочин, мы стали продираться к Келле поперек рядов. Ботва путалась под ногами. По голому локтю пополз жук, я брезгливо стряхнула его на землю и припечатала каблуком. – Что ты там делаешь? – Изучаю! – немногословно отозвалась Травница, снова наклоняясь к жуку. – Я обрызгала ботву настойкой аконита. – И что? – Он ее ест! – А ты думала, он объявит голодовку в знак протеста? – фыркнула я. – Наоборот, все идет по плану, теперь я жду, когда он начнет издыхать! – Давно? – Часа три. – Скорее он тебя уморит! Только присутствие Лёна удержало Травницу от гневной вспышки. Пересилив себя, она иронично спросила: – Не могла бы ты просветить меня относительно человеческих способов борьбы с этими холерными жуками? Насколько я знаю, самым мощным из разработанных вами инсектицидов до сих пор являются бабки и малолетки со жбанами, а агрономы действуют по принципу: "Чтоб ты подавился, проклятый!". Я размяла пальцы, эффектно хрустнув костяшками. – Чтоб ты подавился, проклятый! – И добавила парочку заклинаний. Минутное замешательство в стане полосатого врага сменилось нарастающим шелестом. Это осыпались заморские жуки, скатываясь в борозденки. Дрыгнув членистыми лапками, они застывали навсегда. Слишком поздно я поняла, почему экзорцизмы рекомендуют произносить у кромки поля. И как мы теперь выберемся? По этой сплошной, хрустящей и чавкающей под ногами массе? – Чистая работа! – хрипло выдохнула Травница, разглядывая подобранного жука в лупу. – Они и впрямь сдохли! Но от чего? – Может, подавились? – невинно предположила я. Келла уставилась на меня с неподдельным ужасом. Я знала, о чем она думает. Нет ли у меня в запасе заклинания помощнее, на острозубых паразитов? – Нет, – разочаровала я ее. – К сожалению, больше ни на кого это заклинание не действует, даже против капустных гусениц в бой идут пресловутые бабки.... *** Я восприняла отсутствие адской боли как приговор, не подлежащий обжалованию. Очевидно, я доживала последние минуты милосердной агонии. Я восхитилась своим мужеством... и поразилась равнодушию Лёна. Где сдавленные рыдания? Где глаза, опухшие от бессонных ночей? Где пролысины от вырванных клоков волос? Он, правда, покусывал губы… но все равно засмеялся. – Надеюсь, это у тебя нервное? – подозрительно спросила я, украдкой ощупывая забинтованную грудь. В боку стрельнуло. – И прекрати читать мои мысли! – Не хочется тебя разочаровывать, но ты, к сожалению, не умираешь. – Как это – не умираю? – возмутилась я, садясь и стыдливо натягивая одеяло по самый подбородок. Узкая полоска бинта проходила как раз под грудью, сбоку прощупывался бугорок тампона. – Он меня прямо в сердце пырнул! – Не в сердце, а в бок. Лезвие скользнуло по ребру, прошло под кожей и выскочило через полтора вершка. Проверь, если хочешь. Странно, я могла поклясться, что получила смертельную рану. В пылу схватки, конечно, ощущение боли искажается, но обычно наоборот – люди не замечают лишних дыр, пока не падают замертво. Вот уж не знала, что окажусь такой неженкой – чуть не отправилась к праотцам из-за пустяшной царапины. – Я долго спала? – Сутки и половину дня. Сядь поудобнее, я принесу тебе обед. Безобразие. У меня была такая эффектная кончина – под пение соловьев, аромат цветов, журчание воды, на руках у красавца-мужчины – и на тебе. Ну где еще, скажите на милость, я смогу почить в подобной обстановке? – А ты почаще приезжай в Догеву, – предложил Лён. – Мы всегда будем рады обстряпать это богоугодное дельце... *** Малинник задвигался, заурчал, и на дорогу выскочил давешний грабитель все с тем же арбалетом и, по-моему, с той же стрелой. – Кошелек или жизнь! – отрепетированно гаркнул он, потрясая арбалетом. Я обрадовалась ему, как блудному сыну. – Кормилец ты мой, поилец! Ну, что новенького на разбойной ниве? "Сынок" узнал "матушку" и побледнел вплоть до исчезновения многочисленных конопушек. – Смилуйтесь, госпожа ведьма… – залепетал он, падая на колени и тычась бородой в дорожную пыль. Я дала ему поунижаться в свое удовольствие. – Встань, болван, и веди себя достойно, когда я изволю тебя грабить. – Пощадите… Не лишайте последнего достояния… – Не пудри мне мозги. Только круглый дурак, выходя на большую дорогу, берет с собой "последнее достояние". Сдачу давать собирался, что ли? Мужик, надеясь разбудить во мне сострадание, обвил лошадиные бабки и страстно лобызал копыта. Ромашка брезгливо отдергивала ноги, переступая на месте. Я все-таки отобрала у него кошелек. Исключительно в воспитательных целях. Похвалила за старание и пообещала не только регулярно ездить по этой дороге, но и рекомендовать ее всем знакомым чародеям. Это его почему-то не обрадовало, он плюнул мне под ноги, зашвырнул арбалет в кусты и, комкая в руках пустой кошелек, заковылял в сторону Камнедержца...
Elen: Часть вторая. *** Рычарг исчез в пещере. Он долго рылся в куче сокровищ, вздыхая и стеная так, словно я пришла не за артефактом, а по его душу. Мне его душа была совершенно ни к чему, но кое-кто рассуждал иначе. За забором трижды пропел хриплый охотничий рог, и молодой голос зычно возвестил: – Пришел твой смертный час, чешуйчатая гадина! Выходи на смертный бой! – Кто там еще? – с умеренным любопытством вопросил дракон, задом выбираясь из пещеры. – Это я, отважный рыцарь, гроза драконов, упырей, змеевих и прочих гадов, спаситель слабых, бедных, сирых и убогих! – А не пошел бы ты, отважный рыцарь… – с чувством прошипел дракон, вытягивая шею и осторожно заглядывая через ограду. – Ага, вон он. Латы типа "вепрь", забрало в сеточку, ржавый меч-кладенец и такой же щит с гербом захудалого рода. Отважный оруженосец выглядывает из переулка, удерживая двух коней… виноват, двух кляч. Вот уж где охотники за славой, нигде от них покоя нет. Ты, часом, не знаешь: они так и спят в этих самоварах? Пузатые латы рыцаря и в самом деле напоминали самовар, а шлем – заварочный чайничек сверху. – Выходи, гад! – вопил рыцарь, потрясая мечом. – Биться будем! – Выйти, что ли? – Дракон задумчиво пощекотал ухо кончиком хвоста. – Нет, не пойду. Я вас, адептов, знаю – с-с-стоит на шаг от пещеры отойти – и ищи-с-с-свищи с-с-сокрови…щи. Возьми, кстати, с-с-статуэтку. Под личную ответс-с-ственнос-с-сть. – Латы, поди, огнеупорные, – размышляла я вслух. – А завязочки, завязочки-то конопляные… – Конопляные! – с гаденькой улыбочкой согласился дракон. – Эй, рыцарь! У меня тут девица на обед припас-с-сена! Не хочешь с-с-составить ей компанию? Я прочистила горло, приняла позу "бедненькая девица" – одна рука мелодраматично прижата ко лбу, вторая придерживает трепещущее сердце, ноги на ширину плеч, спина выгнута коромыслом – и испустила пронзительный вопль, переходящий в хриплый визг. Подскочил не только рыцарь, но и дракон. Я поддала жару. – Спасите! Помогите! Граб… То есть убивают! Ни один нормальный рыцарь не стал бы спасать девицу с подобным вокалом. Ни один нормальный рыцарь не стал бы атаковать дракона на территории Школы чародеев, пифий и травниц. – Я спешу к тебе на помощь, прекрасная дева! – с энтузиазмом возвестил псих, бросил щит, выхватил меч и полез через забор. Рычарг позволил ему перевалить через гребень стены но стоило только рыцарю повернуться к нам спиной в преддверии спуска, как дракон набрал пять кубометров воздуха в могучие легкие, прицелился и дыхнул что есть мочи. Узкий голубоватый язык пламени окрасился в ярко-красный цвет, пожрав конопляную шнуровку на стыке латных сегментов. Латы свалились, и рыцарь предстал перед нами во всем великолепии просторных семейных трусов, белых в красные сердечки, с проплешинами от частых стирок. Кроме трусов, на рыцаре остались: шлем с обгорелым петушиным пером, железные рукавицы, сапоги да серебряный медальон на цепочке. "Прекрасная дева" в обнимку с "чешуйчатым гадом" помирали со смеху.... *** Не прошло и трех минут, как в аудиторию ворвался взбешенный Учитель. – Опять! – возопил он с порога. – Наступит когда-нибудь конец этому беспределу, я вас спрашиваю? Мы благоразумно молчали. Алмит тактично отступил в угол, не мешая коллеге высказаться. – Безобразие! – остановившись у кафедры, безответно взывал к нам Учитель. – У меня сердце кровью обливается при воспоминании о музее Неестествознания! Редкостные экспонаты гибнут по вине адептов! Вместо того, чтобы выносить из музея знания, они выносят оттуда фрагменты чучел! Кикимора лесная ощипана на амулеты! Когти мавки болотной повыдерганы на приворотные зелья! У грифонов не осталось ни единого пера! Только что, буквально средь бела дня, из пасти василиска выбили последний зуб! Я не знаю, кто и зачем это сделал, но негодяй будет наказан по всей строгости закона! На середине его гневного монолога дверь распахнулась, лязгнув о косяк, и в аудиторию с торжествующим криком: "Принес!" – ворвался Темар. – Что принес? – Учитель ловко перехватил адепта за воротник, развернул лицом к себе. – Благую весть! – не смутился Темар. – В столовой на второе – пироги с яблоками! – А в руке у тебя что? – В какой руке? – А вот в этой! Пока Учитель пытался разжать стиснутые пальцы левой руки Темара, парень правой, из-за спины, выбросил зуб. Алмит беззвучно сделал мягкий шаг вперед и накрыл зуб подошвой сапога. Темар подчинился. В кулаке адепт прятал мятую шпаргалку, при помощи которой столь блестяще выдержал испытание у доски. – Посмотрим, как вы завтра экзамен сдадите, – остывая, пригрозил Учитель, обвел класс долгим проницательным взглядом, кивнул Алмиту и вышел. Старый маг никогда бы не позволил себе испариться на глазах у адептов, считая подобную волшбу показухой чистой воды. Алмит вздохнул, покосился на закрытую дверь и нагнулся за зубом. – Итак, приступим, – сказал он, кидая зуб в колбу с желчью вурдалака. Жидкость радостно вскипела. – Внимайте, непутевые чада, и запоминайте хорошенько, ибо если этот зуб действительно последний, как утверждает наш многоуважаемый Магистр Деянир, то повторения опыта не последует. А вообще не нравится мне эта история с музеем, что-то там неладное творится. У василисков четыре зуба, два занятия я уже провел, значит, должен был остаться еще один. Что, спрашивается, будет делать четвертая группа, сиречь алхимики? А ну, быстро, сбегайте за ними, проведем объединенное занятие. Кхе, кхе-е!!! Тьфу ты, леший, вонища-то какая! Откройте окна! Надо обязательно сказать ему, чтобы потренировался на свежем воздухе!... *** – Вольха, ты же обещала больше не рисовать! – укоризненно сказала Велька, не в силах оторвать взгляд от шедевра. Стенгазета, оформить которую мне поручили в позапрошлом году, вызвала необычайный интерес у широкой публики. Весть о последнем номере "Вестника Чародейских Наук" (досель пылившемся у дверей учительской в гордом одиночестве), мигом облетела Школу. Номер был приурочен к Международному празднику Чародеев и посвящен наставникам – основателям Школы. В кои-то веки "ВЧН" имел грандиозный успех. Каждый адепт счел своим долгом ознакомиться с краткими биографиями, а пуще того – поясными изображениями маститых волшебников. Наставники, не попавшие в их число, облегченно вздыхали, позволяя себе короткие несдержанные смешки, переходящие в громовой хохот. Первый урок был сорван – восторженные зрители не расходились, а толпа все прибывала. Прибежал даже Учитель. Но собственный портрет, размещенный на первой полосе, ему чем-то не понравился. Сорвав со стены труд двух бессонных ночей, он изодрал его в мелкие клочки и, не слушая дружных возгласов в защиту талантливой абстракционистки, влепил мне кол по поведению. – Обещала. Но – музе не прикажешь, – я отобрала у Вельки историческое полотно, свернула в трубку и спрятала под кровать.... *** Учитель не торопился с расправой. Возмущенно сопя, он складывал в тубу свитки, беспорядочно разбросанные по столу. – Присаживайтесь, – коротко бросил Учитель, аккуратно прилаживая крышку тубы. – Спасибо, я постою. – А я сказал – садись! – рявкнул Учитель, с треском швыряя тубу в ящик стола. Туба была аршинной длины и толщиной с мое бедро, а в ящике не уместился бы и учебник по травоведению, но туба исчезла с легким шелестом. – Итак, – зловеще начал архимаг, опираясь обеими руками на стол. Длинная седая борода пушистым кошачьим хвостом свернулась в кольцо на столешнице, – вы догадываетесь, почему вы здесь? – Ну-у-у… – многозначительно прогнусавила я. – Вы считаете, это смешно?! – тоном судебного обвинителя вопросил Учитель. – О-о-о… – покаянно протянула я. – Да вы хоть понимаете, что наделали? – Нет, – на всякий случай сказала я, чтобы, упаси бог, не сознаться в чем-нибудь пока не всплывшем. – После экзамена мы все выпили по несколько глотков, – ледяным тоном сообщил Учитель, – прежде… прежде чем… Вольха, это низко и недостойно мага. Да, я оценил вашу изобретательность, но неужели вы не могли отыскать более… более приличную жидкость?! – У-у-у... – всхлипнула я.... *** Я посмотрела на Лёна. Он посмотрел на меня. Я сообразила, что ничего от него не добьюсь, пока не буду располагать вескими уликами. Он догадался, что я ему не верю, но ничего определенного возразить не могу. Итак, между нами возникло полное взаимопонимание, и мы оба ощутили прилив азарта от предвкушения знакомой и любимой игры "Поди его пойми, поди ее проведи". – Ну ладно, – сказала я. – Посмотрим, – эхом откликнулся он. Сверху донесся дикий вой, что-то загремело и бухнуло так, что здание вздрогнуло. Почти сразу раздался леденящий душу хохот, а за ним – оглушительный дребезг люстры, упавшей к нашим ногам. Потом наступила тишина. Мы замерли, выжидая. Из дыры в потолке, оставшейся после люстры, с шелестом сыпались крошки цемента. – Ах ты, шалунишка! – явственно промурлыкал ласковый девичий голосок, после чего целая и невредимая люстра взмыла к потолку и встала на место, оставив темные царапины на мраморном полу. Лён прислушался, глядя в потолок. – Когда одна любезная дама объясняла мне дорогу до Школы, то выразилась примерно так: "Дойдете до маслобойни и увидите две расходящиеся дороги. В конце левой находится Школа, в конце правой – корчма". Кажется, я не туда свернул. – Куда бы ты ни свернул, результат один. Половина адептов весело проводит время в "Ретивом бычке", Школа превратилась в филиал этого достойного заведения, а я выступаю в роли престарелой и ни на что уже не годной маман.... *** Лён поднял лук. Казалось, он упивается мигом своего триумфа. Толпа откровенно симпатизировала светловолосому незнакомцу, в воздухе летали шапки. Конопатый мальчишка в первом ряду обстреливал герольда горохом из трубочки. Король о чем-то шептался с Учителем, бросая косые, недоверчивые взгляды в сторону вампира. Я оглянулась на охающего атамана. Он пришел в себя и теперь нечленораздельно костерил лекаря, мастерившего лубок на сломанной кости. Решение созрело мгновенно. – Мальчик… А ну-ка дай сюда! – я вырвала у ребенка трубочку, он удивленно захлопал глазами, собираясь зареветь. – Тихо… дай горошинку, я покажу тебе, как надо стрелять. Мальчишка охотно вывернул карманы. Дети вообще очень способные ученики, когда дело касается всяческих пакостей. К моему восторгу, стрелял он зеленым горохом, сочным и податливым. Сорвав с груди значок участницы, я отломила от него тонкую стальную иголку. Горошину, нашпигованную иголкой, сунула в трубочку, приложила ее к губам и дунула что есть силы. Лён мягко отпустил тетиву… и дернулся, хлопнув рукой по шее. Толпа взвыла. Король привскочил со своего места, и тут же, устыдившись, торопливо откинулся на спинку. Корова, до сих пор не возражавшая против пожизненной дойки с перспективой на гуляш, заревела дурным голосом и, подкинув задом, из которого торчала злосчастная стрела, тяжело поскакала вдоль ряда, волоча за собой скотника с намотанной на руку веревкой. Белое оперение трепетало на ветру. *** Я шмыгнула в комнату, задвинула засов, подбежала к окну, на ощупь (уже совсем стемнело) захлопнула ставни, и лишь тогда решилась сотворить маленький пульсар. В комнате посветлело, но у меня сразу же потемнело в глазах. Лён безмятежно спал на моей кровати. Не просто там прикорнул или вздремнул – нет, вампир предавался глубокому, крепкому и заслуженному сну, а постель являла собой несомненные следы гульбищ и игрищ – простыня смята, одеяло подметает углом пол, одна подушка лежит на полу, вторая встала на дыбы. И посреди колоритного бедлама – живое воплощение потаенной девичьей мечты, золотоволосый мужчина в самом расцвете сил и возможностей, соблазнительно разметавшийся по кровати. Но мне было не до соблазнов. Захлебнувшись глухим протяжным рыком, я схватила ведро с колодезной водой, свежей и холодной, и опрокинула его над головой вампира. Судя по реакции Повелителя, этот способ побудки был ему неизвестен. Вскочив, как ошпаренный, он выругался такими словами, что ведро выпало у меня из рук. Постель не просто отсырела. Достаточно сказать, что подушка всплыла. Лён не промок до нитки лишь по одной причине – он спал нагишом. Но подобные мелочи не могли смутить ни меня, ни его – у нас было что сказать друг другу. – Ах, так ты в гости приехал, да? – с издевкой вопрошала я, наступая на вампира. – Из лука пострелять, на других посмотреть, себя показать? Несмотря на явное физическое превосходство, Лён поспешил отгородиться от меня кроватью. Я стала неспешно обходить кровать, перебирая руками по ее спинке. Зловещую тишину нарушало мелодичное журчание воды, сочившейся сквозь пружинное днище. – Может, поговорим? – робко предложил Лён. – А ты надеешься, что я с тебя статую лепить буду? Или портрет поясной намалюю? Вампир едва уловимо покраснел и запахнулся в крылья. – Вольха, ты все не так поняла… *** Изящно спланировав на кожистых крыльях, мантихор приземлился в десяти локтях от Лёна. Оба изобразили живейший интерес. Рука Лёна нащупала оголовье меча, мантихор припал к земле, подергивая длинным хвостом. – Самка, – шепнула я. – Это плохо. Она мельче, но гораздо проворнее. Киса потянулась, выпустив когти и прогнув спину. – Мр-р-р? – ласково вопросила она. – Кончай ее, – жарко выдохнул тролль мне в ухо. – Сейчас. Пусть Лён ее как-нибудь отвлечет. Вампир возмущенно покосился в нашу сторону. Он не слышал меня в прямом смысле слова, но с легкостью читал мысли в радиусе до пятисот локтей. – От чего отвлекать-то? – А хотя бы от себя, – я лихорадочно рылась в сумке. – Не то… Это за шестой курс, а нужен за первый семестр седьмого. – Что ты там ищешь? – Вал удивленно воззрился на кучу тетрадей, выпавших из перевернутой сумки. – Конспект... Я забыла заклинание… – Что?! – взревел Вал, напрочь забыв о конспирации. – Ну да, а с кем не бывает? Маги тоже люди… *** – Эт-то еще что такое?! – пророкотал водяной, высовываясь из воды по пояс. Подтянувшись на свободной руке, нечистик присел на краешек окна, крест-накрест заложив тощие перепончатые ноги. – Попалась, красна девица! – Попалась, зелен молодец! – безропотно согласилась я, не пытаясь высвободить руку. Водяной не ожидал от жертвы подобного смирения. – Призналась, значит… – упавшим голосом протянул он. – Ну, ладно. Пропустим сцену борьбы и душераздирающих воплей, перейдем к главному. Как ты посмела замутить мою криницу? – А вам что, жалко? – Что значит – жалко? – возмутился водяной. – Замутила, понимаешь ли, водоем, да еще попрекать осмеливается. – Где я вам что замутила? – досадливо спросила я. – Воды немного набрала. – Во-во. Сначала с ковшиками приходят, потом с ведрами, а там уже порты постирать норовят или помои слить, не успеешь оглянуться – загадили! – Вот когда я порты принесу, тогда и ругаться будете. – Ишь ты какая! – Водяной окинул меня оценивающим взглядом. – Молодая, да нахальная. Заставу проходишь – платишь? Платишь. Мостом пользуешься – раскошеливаешься? Раскошеливаешься. Частная собственность – она денежку любит. Так что давай, девица, не выкаблучивайся, нет денег – произведем натуральный обмен. А не то… – А не то – что? – А не то и утопление могем организовать! – припугнул водяной. – Отличная идея, приступайте, очень вас прошу! Полчаса бьюсь, да все без толку! – возрадовалась я. Водяной опешил, борода встала дыбом. – Да ты, часом, не блаженная? – с трудом выдавил он. – Нет, я магичка, – отвернув ворот куртки, я предъявила водяному Знак Школы. – Вот леший! – охнул водяной, выпуская мою руку и проворно спрыгивая в криницу. – А ну, стой, погань болотная! – Я шлепнулась на живот и по плечо всадила руку в пронзительно холодную воду... *** - Но почему вы не позвали на помощь? – недоуменно спросила я. Манька лежала на одеяле в ногах Лёна. Правой рукой вампир удерживал мантихору за ошейник, левой почесывал кису за ухом. Манька млела от восторга, подрагивая хвостом. – Было темно, мы вас не заметили. И потом, очень трудно на чем-то сосредоточиться, когда эдакий котенок мурлычет под деревом. – Что вы, Маня совсем ручная. Мы ее вам хотели подарить, вместо собаки. – Уж больно она клыкаста для домашнего любимца, – проворчал парень. – Вот и хорошо, будет оберегать вас долгими зимними ночами. – Сторожил волк отару – да зайцы овец задрали, – недоверчиво буркнул ученик Травника. – Пока вы не притащили сюда эту тварь, мы на деревьях не ночевали. – Кузьмай! – властно оборвал магистр. – Будь ты немного посмелее, то не убегал бы от опасности, не утруждая себя размышлениями, так ли она велика, как показалось на первый взгляд. – А сами-то? – огрызнулся ученик, носком сапога ковыряя влажную землю. – Кузьмай! – не на шутку разгневался Травник. – Вот наградили боги ученичком, дубиной стоеросовой. Извинись сей же час! Парень буркнул что-то себе под нос. – Гавкни на него, чтоб сапоги вернул, – попросил тролль, подбрасывая веток в едва тлеющий костер. – Раскатал губу, – взъерошился парень. – Что нашел – то мое, разиня мордатый! – Кузьмай, ты брал у него сапоги? – строго вопросил Магистр. – Пусть сперва докажет! – А давайте у телепата проконсультируемся! – нашлась я. – Лён? Вампир отбросил одеяло, острозубо зевнул и потянулся всем телом, включая крылья. Непосвященному могло показаться, что вампир выходит на взлетную полосу. К тому моменту, как серые кожистые крылья сложились в компактные валики на спине, отважный ученик мага снова сидел на грабе.... *** Жертвоприношение происходило в спокойной, можно сказать, дружественной обстановке. Я безропотно позволила валдакам уложить себя на жертвенник и распять железными обручами. Некромант, согнувшись крючком, выискивал что-то в черной книге, шелестя пожелтевшими страницами. Мои спутники с интересом наблюдали. – А я-то думал, что для такого обряда нужна девственница, – шепнул Лён, наклоняясь к троллю. Мои спутники были прикованы на достаточном расстоянии друг от друга, и возмутительное замечание вампира достигло как моих ушей, так и сухоньких ушек некроманта. – Я и использую в нем девственницу! – злобно буркнул он, скользя узловатым пальцем по строчкам книги. – А… ну да, ну да, – глубокомысленно заметил Лён. Вал посопел, похмыкал и бесстыже, раскатисто захохотал. – Это еще что такое? – Старик заложил страницы гусиным пером и обернулся ко мне, сдвинув очки на лоб. – Отвечай, девица, ты еще девица? – Да! – буркнула я с видом оскорбленной невинности. – Ну вот видите… – старик облегченно вздохнул и вернулся к книге. – Кто ж признается... – опять-таки шепотом заметил Вал. Если учесть, что голос у тролля намного громче и пронзительней мягкого баритона вампира, то и шепот вышел зычный. – Да девственница я, честное слово! – не выдержала я. – Не слушайте вы их, они вам обряд хотят сорвать! Приносите меня скорее, пока я пневмонию на вашем алтаре не схлопотала! – Какое благородство! – опять-таки шепотом вздохнул тролль. – Она согласна принести себя в жертву, лишь бы сорвать обряд! – Любимая, не делай этого! – с подкупающими рыданиями в голове взмолился Лён. – Позволь мне одному нести возмездие за свои грехи, и я умру счастливым, вспоминая о подаренных тобою ночах. Умоляю, скажи, что ты простила меня! – Ни за что! – Давай я тебя прощу, и этот лысый вагурц меня отпустит! – предложил тролль. – О чем это он? – не на шутку разволновался некромант. Даже перо уронил, и книга закрылась. – Прекратите свои грязные намеки! – возопила я, выворачивая голову, чтобы плюнуть в бесстыжие очи коллег по странствиям. – Я сейчас сам проверю… – не выдержал маг, кидаясь к полке с амулетами и оберегами. – Проверю, что этот вампир наговаривает… Где же он… лежал же тут… куда я мог его засунуть? – А кому лучше знать, как не ему! – хохотнул Вал. – Почитай, на каждом привале проверял! – А тебе завидно, да? – окончательно взбесилась я, осуществляя долгожданный, но маломощный плевок, осевший на рукаве старика. – Видите? Призналась! – ликующе объявил тролль....
veda: Лен, мне понравилось, не плохо. Особо в этой части. Elen пишет: Безобразие. У меня была такая эффектная кончина – под пение соловьев, аромат цветов, журчание воды, на руках у красавца-мужчины – и на тебе. Ну где еще, скажите на милость, я смогу почить в подобной обстановке? А то мне тут одна девушка втолковывала, что она делала сайт для Ольги Громыко, а я даже не подозревала, кто это такая. Теперь буду знать, спасибы за ликбез.
Elen: Вообще-то мне хотелось, что б понравилось... Но вот сижу и думаю, а не переборщила ли я с колличеством отрывков... Мож убрать половину? Вик, столько текста не очень загромождает тему? Да и нужно ли? а то дай мне волю, я сюда и всю книгу закатю - от избытка чувств
terra: Девочки, какая тема-то у вас тут хорошая!... а я все открываю-открываю - да никак не прочесть, все время отвлекает что-нить. (Еще бы в "музыкальную тему" так же удачно зайти )... Боюсь только, что если следовать всем рекомендациям, то на работу вообще времени не останется... И все же.. погрузилась в изучение темы... PS Элен, а все ты с г-жой Громыко... снова хочется почитать... а потом - пописать... блин.
veda: terra пишет: снова хочется почитать... а потом - пописать... блин. Ну и где твой "Желтый чемоданчик"?
полная версия страницы